«Все. Хватит о грустном. Пора уходить, пока она не замерзла.»
Мужчина подхватил девушку на руки и понес в дом.
Глеб Александрович, может быть, я сама пойду? попыталась проявить самостоятельность Александра.
Вот, как только окрепнешь немного, так и пойдешь, прервал ее Глеб, а пока, я побуду твоим «транспортом»
Он весело усмехнулся и крепче прижал к себе невесомую ношу. «Ишь, чего захотела! Да, он теперь ее с рук не спустит!»собственнически обняв Сашу, подумал оборотень.
В комнате, переодев ее в халатик, Глеб уложил девушку и присел с ней рядом.
Саш, я поговорить с тобой хотел, начал мужчина.
Александра вскинула на него глаза.
Борис Анатольевич договорился с известным шведским врачом о консультации. Сегодня вечером они подъедут сюда. Я тебя очень прошупотерпи еще один осмотр, ладно?
Оборский всматривался в задумчивое лицо Саши, успокаивающе поглаживая ее по руке.
Этот доктор тоже из ваших?
Да.
И вы думаете, что он сможет мне помочь?
Я очень надеюсь на это.
Ну, что ж, пусть осматривает, вздохнула Александра, и Глеб понял, что она не верит в свое выздоровление, просто соглашается с его решением.
Глава 15
Вечером Оборский встречал приехавших врачей. Профессор Николсон оказался приятным пожилым господином, с внимательными серыми глазами и доброй, располагающей улыбкой. Он щурился сквозь оправу роговых очков и с интересом осматривался вокруг. Старая усадьба вызвала у доктора неподдельный интерес.
У вас прекрасный дом, мистер Оборски, я искренне восхищен. Как давно он построен? Если не ошибаюсь, где-то начало девятнадцатого века?
Вы правы, улыбнулся Глеб, особняк построили в тысяча восемьсот тридцатом. Он много лет принадлежал моей семье и, лишь после революции, перешел в руки государства. Здесь долгое время был санаторий для работников культуры.
Да-да, печальные страницы российской истории, сокрушенно покачал головой Николсон, искренне сочувствую. Когда-то я увлекался русским искусством и архитектурой, надеюсь, немного позже, вы проведете для меня экскурсию по вашему особняку, уверен, что увижу много интересного.
Да, конечно. Когда дом вернулся ко мне, я постарался восстановить прежнюю обстановку почти в том виде, в каком она была при моих родителях. Вы обязательно все увидите, но, для начала, предлагаю немного отдохнуть с дороги, а потом, поужинать, вежливо предложил Оборский, скрывая свое нетерпение. Больше всего на свете, ему хотелось взять профессора под руку и отвести в его Сашину комнату.
Думаю, что сначала, мы поговорим с вашей женой, а уже потом будем отдыхать. Как говорится, делопрежде всего, улыбнулся швед, понимая тревогу хозяина.
Пойдемте, обрадованный Глеб не стал спорить и повел врачей к спальне Александры.
Девушка ждала их, сидя в кресле. Мужчины поздоровались, и Оборский собрался переводить Саше вопросы Николсона, но Александра удивила его. Она поздоровалась с гостями на хорошем английском и, почти без акцента, поинтересовалась у профессора, как он долетел, нравится ли ему российская погода и русские дороги.
О, миссис Оборски, у вас прекрасное произношение, похвалил девушку старый доктор, вы часто бываете в Англии?
Нет, что вы, улыбнулась Саша, я не была там ни разу.
В таком случае, я поражен, посмотрел на нее швед, вероятно, у вас был хороший педагог.
Да, вы правы, моя мама великолепно знала английский и французский. Она была переводчиком, пояснила Саша недоумевающему Глебу.
К беседе подключился Нелидов, речь зашла о методах обучениямужчины шутили, рассказывали курьезные случаи, вспоминали собственные ошибки в изучении языков и особенностях произношения.
Слово за слово, Николсон разговорил девушку и незаметно перешел к вопросам о ее здоровье. Саша спокойно отвечала, пока речь не зашла об ее браке, как выразился профессор.
Вы с мужем часто спите раздельно? поинтересовался врач, и Саша замешкалась с ответом. Она покраснела, беспомощно посмотрела на Глеба и не смогла выдавить из себя ни слова.
Я смутил вас? поинтересовался профессор. Поверьте, миссис Оборски, мне важно знать все подробности вашей жизни, даже самые интимные. И ваша застенчивость будет нам только мешать.
Господи, какая застенчивость?! Да, Саша была готова провалиться сквозь землю. «Миссис Оборски спите ли вы вместе бывают ли между вами ссоры» Вот, как объяснить этому милому, старомодному старичку, что они с Глебом не женаты, и не спят вместе, и не ссора между ними была, а
Миссис Оборски, быть может, будет лучше, если ваш муж выйдет? заботливо поинтересовался Николсон.
Саш, я буду за дверью, если чтозови, по-русски сказал Глеб, вставая со стула, и расскажи профессору все, как было, ничего не скрывая. Он должен знать правду.
Оборский, как-то неловко ссутулившись, вышел из комнаты, поманив за собой Нелидова.
Ну, а теперь, давайте поговорим откровенно, Александра, мягко посмотрел на нее доктор, что вас тревожит?
Взгляд выцветших серых глаз проникал ей прямо в душу, и Саша не выдержала. Впервые с той ночи, она смогла рассказать о том, что с ней произошло, сумела поделиться своей болью и страхом. Вытащила наружу все неприятные воспоминания и доверила их старому мудрому человеку. Вернее, оборотню.
Он слушал ее, не перебивая. Иногда ободряюще улыбался, несколько раз сочувствующе прикоснулся к руке, а, в самый трудный момент, не смог удержаться и смахнул появившуюся слезинку, но, тут же яростно вытер глаза, пробормотав что-то о попавшей соринке.
Саша говорила и чувствовала, как выходит из души вся боль, обида и ненависть, что скопились со времен той страшной ночи. Внимательный и добрый взгляд профессора помогал ей, ободряя и утешая, даря надежду и понимание. Одиночество, которое мучило ее, не давая возможности выговориться, выплеснуть свои страхи, довериться и рассказать хоть кому-то о том, что произошло Только сейчас Александра поняла, как нуждалась в подобном разговоре. Она так устала держать все в себе
Наконец, обессиленная Саша откинулась на спинку кресла и замолчала.
Давайте-ка, я помогу вам прилечь, ласково обратился к ней Николсон.
Он поддержал девушку под локоть и помог ей перебраться на кровать.
А теперь, я вас осмотрю, и мы продумаем план лечения.
Александра с надеждой посмотрела на врача. Неужели, он сможет ей помочь?
После осмотра, профессор ободряюще улыбнулся Саше и провел рукой по ее волосам.
Не переживайте, деточка, все у вас будет хорошо. Я вам обещаю.
А мои дети?
О, а с ними и подавно!
Вы уверены, доктор? Александра всматривалась в лицо врача, пытаясь понять, действительно ли он так думает.
Все будет в порядке. И с вами, и с детьми. Правда, для этого придется немного постараться. Пойду, поговорю с вашим э с мистером Оборски, а вы пока отдыхайте.
Еще раз, улыбнувшись девушке, он вышел из комнаты.
Глеб ждал его в коридоре.
Ну, что, доктор? с надеждой подался он к Николсону, стоило тому выйти из Сашиной спальни.
Старый профессор задумчиво посмотрел на мужчину и поправил очки.
Ах, да, простите, опомнился Оборский, пройдемте в кабинет, там и поговорим.
Он приглашающе указал рукой на открытую дверь.
Усадив гостя в кресло, Глеб устроился напротив и приготовился слушать.
Николсон говорил долго. Он высказал свое мнение о состоянии больной на сегодняшний день, сделал прогноз на будущее и описал возможные сложности, с которыми им придется столкнуться.
С каждым словом профессора, Оборский все больше мрачнел. Он понимал одното, что рассказывает Николсон Сколько раз он уже слышал подобное от Нелидова. Все эти проклятые лейкоциты-тромбоциты-эритроциты Бесчисленные диагнозы, возможности, предположения, а вывод из всего этого только одинАлександра не выживет
Противная дрожь пробежала по телу, внутри все заледенело, в висках громко застучала кровь, и он начал терять связь с реальностью. Страшная правда обрушилась на оборотня и лишила волиСаша умирает. С каждым днем, ей будет становиться все хуже и хуже. Глеб почти не слышал профессора. Перед глазами расплывались белые пятна, в ушах шумело, рубашка сдавила грудь, и хотелось разорвать ее, чтобы сделать хоть один глоток воздуха
Мистер Оборски, вы слышите меня? как сквозь вату, донесся до него голос Николсона.
Глеб сжал виски.
Да, профессор, отозвался он.
То, что я описал, обязательно произойдет с Александрой, если вы и дальше будете так с ней обращаться.
Оборский в недоумении уставился на доктора.
Простите, профессор, я не совсем понимаю
Постараюсь объяснить, поудобнее устроившись в кресле, ответил швед, видите ли, такие пары, как у вас с Александрой, большая редкость. За всю мою практику, только дважды мне довелось встречать подобные смешанные союзы и, скажу сразу, проблем, сходных с вашими, в них не было. Для меня остается загадкой, как вы, вообще, оказались способны на такую дикость, как насилие над собственной парой, Николсон осуждающе посмотрел на Оборского поверх очков, задумчиво покачал головой и продолжил:Я не могу понять, как ваш зверь допустил подобное? Ну, да, ладно. Сейчас речь не об этом. Вернее, и об этом тоже, только в контексте беременности вашей ээ женщины. Именно то, что зачатие произошло в результате насилия, очень сильно осложнило и без того непростую задачу. Организм Александры оказался не готов к вынашиванию оборотней. Если бы близость произошла по обоюдному желанию, все было бы гораздо проще. С вашей слюной, во время поцелуев, к девушке попали бы нужные гормоны и ферменты, отвечающие за постепенную подготовку к вынашиванию нетипичной беременности. А сейчас, ее организм пытается самостоятельно справиться с нагрузкой, но у него это получается плохо, отсюда и неважное самочувствие вашей пары, и непонятные скачки всех жизненно важных показателей, и недоумение врачей. Это упрощенное объяснение, с доктором Нелидовым мы будем разговаривать более предметно, но, думаю, общий смысл вы уловили.
Что можно сделать? напряженно поинтересовался Глеб.
А вот тут, мы переходим к очень деликатному моменту, Николсон поправил очки и потер переносицу, единственное лекарство для Александрырегулярная близость с вами. Причем, не только в смысле полового акта, но и буквально. Вы всегда должны быть рядомспать в одной постели, есть за одним столом, касаться друг друга А теперь представьте, как мы сможем предложить ей подобное, если она боится вас и еле выносит ваши прикосновения?
Это она сказала, что я ей настолько неприятен? нахмурился Оборский.
У меня есть обоняние, молодой человек, отрезал доктор, и, пока что, я могу отличить запах вожделения от запаха страха.
Да, вы правы, понурился Глеб, Саша все еще боится меня.
А теперь представьте, как она воспримет подобный выход из ситуации? Думаю, нам придется очень постараться, чтобы уговорить ее довериться вам.
Глеб расстроенно смотрел на доктора, признавая его правоту.
Надеюсь, вы сможете найти подход к своей паре. В противном случае, я ничего не гарантирую, развел руками Николсон.
Саша чувствовала, что ее снова охватывает знакомый жар. Она застонала и попыталась вынырнуть из раскаленного плена«нет, только не сейчас!..»но все было напрасно: тело вспарывала волна желания, огонь распространялся по венам, тяжелое томление переходило в боль и дикую жажду. Она хотела Глеба. Хотела до одури, до беспамятства, до потери себя.
Осознав собственное бессилие, девушка заплакала. Как же унизительно зависеть от ненавистных потребностей плоти! Ей нужен проклятый оборотень, ее невыносимый хозяин, подлинный владелец неподвластного отныне Саше тела «Не хочу»на грани реальности шептала она «Не могу без него»на пороге безумия, отзывалось внутри
Сознание стало затуманиваться, боль снесла остатки здравомыслия, и Александра запылала в огне собственного мира. Она потерялась в дебрях измученного сознания, и не знала, сколько прошло времени, прежде чем раздался самый желанный голос в мире:
Саш, ну что же ты молчала?! Зачем опять ждала до последнего? Неужели, я так тебе противен, что лишь в беспамятстве ты согласна вытерпеть мои прикосновения?
«Господи, о чем он? Да, я умираю без его прикосновений, я хочу ихвернее, его»
Потерпи немного, сейчас все будет хорошо, сейчас
Саше показалось, что между этими словами и так необходимым ей касанием сильных рук прошла целая вечность. Ну, же Пожалуйста
Ее мучитель, казалось, не слышал этой мольбы. Он нежно обвел полушария налитых желанием грудей, чуть потеребил горошины сосков и добился тягучего, полного неги стона своей жертвы. Нажим чутких пальцев усилился, и девушка выгнулась от мучительно-сладкой боли. «Пожалуйста» Мужчина умело распалял ее страсть, добиваясь полной и безоговорочной капитуляции.
И Саша не выдержалаона сама подалась к его руке, подставляя разгоряченное тело под искушающую ласку, смиряясь с тем, что больше не властна над своей сущностью. Оборотень, почувствовав согласие девушки, недоверчиво вздрогнул и невесомо прикоснулся к губам Александры. «Mon amour Нежная, сладкая, невыносимая Mon tresor Не могу без нее»отзывалось внутри, и Глеб принялся исступленно изучать ее телоруками, губами, всем своим существом, ощущая его податливость и мягкую щедрость
А Саша теряла себя от множества непривычных ощущений.
Легкие касания принесли с собой прохладу, забирая жар и боль, невыносимо сладкие губы дразнили, обещая наслаждение, и тут же отступали, заставляя девушку тянуться за ними, стонать, выпрашивать желанную ласку и забывать обо всем, кроме единственно нужного ейтакого ненавистного и такого необходимого мужчины
Финальный аккорд их страсти был бурным и заставил обоих кричать от избытка ощущений. Невероятно! Глеб даже не представлял, что такое возможно Держать в руках гибкое, мягкое тело своей пары, чувствовать нарастающую в нем дрожь, услышать протяжный стон и ощутить отголоски ее сладкого спазма Это было непередаваемо и прекрасно
Оборский обнял Александру и уложил к себе на грудь. Девушка, еще не отойдя от пережитого наслаждения, не сопротивлялась. Она бездумно плыла по волнам удовольствия, ощущая невесомую легкость и покой.
Но вот, понемногу, к ней стали возвращаться здравый смысл и привычное недоверие, и Саша попыталась выскользнуть из удерживающих ее объятий.
Сашенька, я тебя прошуне бойся меня, услышала она умоляющий голос Оборского, я больше никогда не причиню тебе вреда. Ты мне веришь?
Девушка кивала, а сама продолжала выбираться на свободу. Хватит, хорошего понемножку И так уже, расслабилась сверх меры. Это же надосамой выпрашивать ласку и таять от прикосновений Оборского! Александре было невыносимо стыдно. Что она вытворяет! В моменты, когда ее охватывает жар, исчезает всемысли, установки, ненависть и даже сама она, Саша, превращается в другое существо. Глеб для нее, что наркотик для наркомана. Она стала зависимой от негоот его прикосновений и объятий, от колдовских медовых глаз и ироничной улыбки А еще, она дико, до дрожи, боялась. Боялась привыкнуть, поверить, довериться А потом, оказаться ненужной. Однажды, она надоест Оборскому, и он выкинет ее из своей жизни. И что тогда делать? Каким образом бороться с укоренившейся зависимостью?
Девушка не могла понять, как умудрилась так сильно вляпаться? Когда сумела настолько увязнуть в своих непонятных чувствах к проклятому оборотню?
Александра незаметно посмотрела на лежащего рядом мужчину и наткнулась на серьезный, настороженный взгляд. Оборский был собран и наблюдал за ней, будто просчитывая варианты ее поведения.
Все хорошо? напряженно спросил он.
Саша кивнула и попыталась сползти с постели. Не тут-то было! Глеб аккуратно перехватил ее поперек живота.
Подожди-ка, ma cheriе, не так быстро. Ты куда?
Мне в ванную надо, Саша старалась не реагировать на удерживающие ее руки. А Оборский, чуть ослабив захват, слегка поглаживал ее животик, отчего все тело девушки вновь начинало таять и плавиться, отзываясь на незамысловатую ласку.
Не вставай, я сейчас сам тебя отнесу, и Глеб, подхватив Александру на руки, направился в ванную.
Осторожно опустив девушку под теплые струи, мужчина выдавил на губку щедрую порцию геля для душа.
Глеб Александрович, я сама, попыталась отстоять свою независимость Саша. Оборский хмыкнул, но не поддался.