Мой смех прервал его. Наверное, вышло даже издевательски, потому что, утеряв красноречие, монарх нахмурился.
Я уже однажды пила из рук Вашего Величества,всё еще посмеиваясь, наконец, произнесла я.Это закончилось вашей постелью. Не хочу вновь попасть в ту же ловушку. Простите великодушно, но я отказываюсь пить что-либо с вами наедине.
Монарх ответил непроницаемым взглядом, а после едко изрек:
А вот это уже оскорбительно, ваше сиятельство. Или вы почитаете меня полным дураком? Думаете, я не понимаю, чем наутро закончится моя выходка? Я желаю сжимать вас в объятьях много больше, чем одну ночь. И, конечно, готов отдать многое за вашу страсть, но не жизнь, а вы непременно после перегрызете мне горло. Потому в этом предложении или просьбе, как будет угодно, подвоха нет. Я лишь желаю поднять бокал за ваше здравие и преподнести свой дар. Не наспех и не на ходу. А ещеон усмехнулся и закончил:Я просто хочу задержаться рядом с тобой подольше. Подари мне еще немного своего внимания, лучик. Пожалуйста.
Ответить я не спешила. Признаться, я испытала любопытство. Упоминание о даре пробудило его. Не от того, что я так уж сильно ждала от короля подарка на свой день рождения, но понимала, что это будет что-то важное. Что-то от чего я, возможно, приду в восторг или в бешенство. В любом случае, вряд ли это ожерелье или сережки. Нет, он мог, конечно, подарить мне что-то дорогое и малозначимое, чтобы не быть нарочитым. Но драгоценность можно было подарить еще в начале нашей прогулки, в крайнем случае, в конце. Но ему важно сделать это в иных обстоятельствах. Нет, это точно не побрякушка
Могу ли я пригласить вас разделить со мной вечернюю трапезу, Ваше Величество?учтиво спросила я.
Отчего бы и нет,пожал плечами король.Ваше общество мне неизменно приятно, графиня.
Это великая честь, государь,я присела в реверансе, а после указала взглядом на лошадей.Позволите ли прервать прогулку сейчас, чтобы вернуться в мое имение?
Да, не будем откладывать,ответил монарх.Я ужасно голоден.
С галантным поклоном он предложил мне руку, и я не стала отказываться. Вскоре наши скакуны уже несли нас назад к моему дому. Я не буду лгать и говорить, что доверилась возмущению короля, когда я высказала подозрения. Их я считала справедливыми по-прежнему. Кто знает, какое еще у него может быть зелье? Быть может, допив бокал, я забуду саму себя и приму его с распростертыми объятьями. Защита Элькоса при мне, но кто даст гарантию, что Ив не разжился чем-то более сильным и действенным? Доверять человеку, который обманом сотворил из меня любовницу, за что в уплату обещал верность и после предал? Нет уж. Более я такой глупости не сделаю.
По возвращении, я призвала Тальму и приказала ей накрыть стол на две персоны на открытой веранде. А после добавила:
Вино в погребе выберешь сама, без всяких подсказок. Лучше выбери сильно запыленную, запечатанную бутылку, которая лежит не на виду. И прислуживать за столом будешь ты. Пока мы с королем ужинаем, ты останешься рядом и будешь наблюдать. Если даже покажется, что он что-то капнул или уронил мне в еду или в вино, дай знать.
Глаз не спущу, госпожа,кивнула моя камеристка и поспешила исполнить приказание.
С террасы, на которой должен был пройти поздний ужин, открывался чудесный вид. И если бы не одна деталь в пейзаже, то очарование быстро сгущающихся сумерек над прудом, могло бы навеять умиротворение и доброе расположение духа. Звезды, уже зажигавшиеся в небе, вскоре отразятся в почерневшей водной глади. Прислуга зажжет фонари, и картина станет и вовсе сказочной стала бы, если бы не беседка, хорошо приметная отсюда. Из-за нее я и выбрала именно это место. Хотелось видеть напоминание о том, на что способен монарх, охваченный слепящей яростью. Во что может обернуться его любовь.
Понял ли он ход моих размышлений или нет, но вида не подал. Напротив, подойдя к каменным перилам, Ив поднял лицо к небу, прикрыл глаза и умиротворенно вздохнул. Впрочем, он мог попросту не запомнить в том состоянии, в какой именно беседке произошла отвратительная сцена, а может, ему было попросту всё равно. Главное, что я пошла навстречу его желанию.
Я хотела оставить его, чтобы переодеться, но передумала. Осторожного Боги любят. От этой мысли я усмехнулась, подумав, что скоро перестану доверять даже своей тени, когда рядом находится король, однако с места не сдвинулась. И пока накрывали на стол, я, устроившись в кресле, рассматривала своего гостя, стоявшего ко мне вполоборота.
Разумеется, он ничуть не изменился за прошедший месяц. Может, черты лица стали еще жестче Да, пожалуй, он немного похудел. Ветер ворошил черные, как опускающаяся на землю ночь, волосы, и мне подумалось, что они немного отросли. Однако плечи его были по-прежнему расправлены, посадка головы осталась горделивой, и уверенности в себе не убавилось ни на малую толику.
Ты ведь не раскаиваешься, Ив,сказала я негромко.
Обернувшись, он облокотился о перила, но уже через короткое мгновение отлепился от своего места и подошел ко мне. Присев на корточки, монарх взял меня за руки и заглянул в глаза.
Это не так,сказал он и, подавшись вперед, уместил голову на моих коленях.Мне просто хорошо от того, что ты рядом. Я безумно соскучился.
Скорей машинально, чем осознанно, я зарылась пальцами ему в волосы и протяжно вздохнула. Ив поцеловал мне колено, и я попросила:
Сядь в кресло, пожалуйста.
Хорошо,немного хрипло откликнулся он и выполнил мою просьбу.
Хвала Богам к этому моменту пришла Тальма. Она на моих глазах обтерла бутыль с вином от пыли, а лакей вскрыл ее.
Добрый вечер, Тальма,сказал ей государь.
Доброго вечера, Ваше Величество,моя камеристка склонила голову в приветствии.
Рад видеть тебя подле твоей хозяйки. Оберегай ее.
Я душой предана ее сиятельству,тон Тальмы был вежлив и несколько прохладен. Несколько лет нашей с ней жизни подле короля сделали свое дело, моя служанка более не чувствовала перед ним благоговения. А когда увидела меня после нашей предыдущей встречи с монархом, и вовсе чувствовала неприязнь, но, разумеется, подобного она показывать не собиралась. Моя Тальма была слишком умна для этого.
Верность в наше времявеликий дар,улыбнулся Ив и тут же закатил глаза, осознав, что для меня эта фраза в его устах должна звучать, по крайней мере, лицемерием.
Наполни наши бокалы,велела я больше для того, чтобы избежать возникшей неловкости.
Выполнив приказание, Тальма поклонилась и отошла в тень. Я знала, что ее внимание отдано монарху, и с этой незримой защитой за спиной, наконец, расслабилась. Король взял бокал, посмотрел на меня и произнес:
За твое сияние, лучик.
Не ответив, я подняла свой бокал и пригубила, затем бросила взгляд на перстень, но он остался чист. И я сделал второй глоток.
С днем рождения, Шанриз,добавил государь и опустошил разом половину бокала.
Беседа плохо клеилась. Мы немного поговорили о моих успехах, потом о жизни Двора в мое отсутствие. Ненадолго вернулись к поправкам, и король согласился, что дополнительный надзор за чиновниками будет не лишним. На этом темы иссякли, и мы замолчали. Молчание затягивалось, постепенно превращаясь из неловкого в гнетущее, и государь, отставив опустевший бокал, коротко вздохнул.
Пожалуй, пришло время подарков,сказал Ив.Признаться, я иначе видел этот момент. Хотел торжественноОн вытащил из потайного кармана бумагу, протянул, но тут же отдернул руку.Нет, не так.
Я с удивлением наблюдала за тем, как король отошел к перилам. Там он развернулся ко мне и велел:
Ваше сиятельство, подойдите ко мне.
Тон государя неуловимо поменялся, он стал сухим и официальным. Я послушно поднялась из-за стола и приблизилась к монарху.
Опуститесь на одно колено, графиня,чуть более мягко произнес Ивер. Заинтригованная, я сделала и это.Ваше сиятельство графиня Шанриз Тибад, урожденная баронесса Тенерис-Доло, я дарую вам в полное владение земли, входящие в состав Камерата, вверяю их вашей защите и опеке. Отныне повелеваю именовать вас полным титуломее светлость герцогиня Шанриз Канаторская графиня Тибад баронесса Тенерис-Доло. Возьмите меня за руку.Потрясенная услышанным, я приняла на раскрытую ладонь правой руки протянутую королевскую длань, накрыла левой, и он продолжил:Как властительница Канатора, вы должны присягнуть на верность мне, вашему государю и господину.
Что ты делаешь, Ив?потрясенно прошептала я.
Дарую вам четверть Камерата, ваша светлость, как знак моего величайшего доверия, уважения и почитания вас за человека с искренним сердцем и светлым разумом. Произнести клятву, герцогиня. Это последнее, что вам осталось сделать.
Это же королевские земли
Клянетесь ли вы, Шанриз, урожденная в семействе Тенерис в роду Доло, хранить верность Камерату и его королю?
Я верна Камерату и его государю,всё еще пребывая в великом ошеломлении, ответила я.
Клянетесь ли защищать дарованную вам землю, как свою вотчину и величайшую ценность?
Боги,прошептала я.
Клянетесь ли защищать дарованную вам землю, как свою вотчину и величайшую ценность?он повторил вопрос, и я вдруг осозналаон отдает мне свое герцогство не только во владение, но и в управление! Как мужчине! Потому эта торжественность, потому клятва! О, ХэллВаша светлость, вы уже владелица Канатора. Бумаги подписаны. Клятва необходима и должна быть доведена до конца. Клянетесь?
К клянусь,сглотнув, ответила я.
Клянетесь ли защищать доверенные вам пределы от врагов, как внешних, так и внутренних?
Клянусь,с хрипотцой ответила я.
Клятва принесена при свидетелях, услышана государем и Богами.Монарх освободил руку из плена моих ладоней и подставил перстень с гербом Камерата. Я приложилась к нему губами, и король велел:Поднимитесь.
Поднявшись, я оперлась ладонью на перила балкона и тяжело нависла над ними. Ив заботливо приобнял меня за плечи.
Тебе дурно? Признаться, я ожидал несколько иного
Мне надо освоиться с этой новостью,глухо ответила я.Это же земли королевского рода
Я тебе доверяю.
Как мне управлять ими, если я нахожусь в столице?
А как я управляю? Через назначенного управителя. Теперь он будет давать отчет тебе, если, конечно, не решишь назначить кого-то другого. Но я бы советовал оставить прежнего, он недурно справляется. И у тебя появилась возможность насадить свои новшества и в Канаторе, а это почти четверть Камерата. Плюс, Тибад, плюс, Ришем.
Я порывисто развернулась и впилась взглядом в лицо короля.
Что ты задумал?едва ли не с ноткой истерики спросила я.
Ты ведь хотела, чтобы женщины были допущены к управлению,Ив пожал плечами.Вот и покажи пример. Справишься, я изменю основной закон. Душа моя, я всего лишь исполнил твое желание. Теперь у тебя есть настоящая власть, моя поддержка и много-много земли. С днем рождения, любимая,он улыбнулся и, на краткий миг прижав меня к себе, коснулся губ поцелуем. А отстранившись, продолжил:Это никак не влияет на наши договоренности. Я их услышал и принял.
Я не ответила. Ощущение, будто ступила ногой в капкан, и он уже лязгнул, спеша поймать свою жертву, было столь сильным, что я болезненно покривилась. Тряхнув волосами, я попыталась сосредоточиться на своем новом титуле. Совсем не к месту вспомнился Малый Двор герцогини Аританской, и я спросила:
Мне придется завести свой Двор? Мне он не нужен
Твое дело, я в это соваться не стану,легко отмахнулся государь.Двор тебе положен, но он может оставаться в твоем герцогстве.Он передал мне новую дарственную и заглянул в глаза:Ты совсем не рада?
Я всё еще в ошеломлении,честно призналась я.Нужно немного прийти в себя.
Разумно,усмехнулся государь.Когда ты намереваешься покинуть столицу?
Послезавтра,рассеянно ответила я.
Я отправлю с тобой гвардейцев, и вот это не обсуждается,отчеканил государь.Твоя безопасность для меня первостепенна.
Хорошо,кивнула я.
Я сейчас вообще была склонна со многим согласиться, лишь бы он поскорей ушел и оставил меня наедине с собой. Желание разобраться с новой интригой короля было невероятным.
Я навещу тебя до отъезда,произнес Ив, и я опять кивнула. Он улыбнулся, после поцеловал мне руку и отступил:Доброй ночи, душа моя.
Доброй ночи, государь,ответила я.
Он ушел, а я, добравшись до стола, упала в кресло и залпом допила вино в своем бокале, а затем велела:
Тальма, налей.
Камеристка послушно налила вино, я снова выпила его почти залпом и в бессилии откинулась на спинку кресла.
Что же это?с тревогой спросила Тальма.
Сбываются мечты, дорогая,ответила я с нервной усмешкой.Понять бы к добру или к худу.
Пусть хранят нас Боги,шепнула служанка и поцеловала свой оберег.
Глава 13
Шестерка белоснежный лошадей резво перебирала копытами, всё более приближая меня к вожделенной цели. Карета мерно покачивалась, навевая дремоту, но я гнала ее, занятая размышлениями. А вот Тальме мысли не мешали, она, свесив голову на грудь, громко посапывала напротив меня, порой даже всхрапывала. В такие моменты она вскидывала голову, бросала на меня немного шальной взгляд, после вздыхала и с деловитым выражением отворачивалась к окошку, но уже вскоре снова начинала сопеть.
В этот раз путешествие заняло вдвое меньше времени, чем обычно, я имею в виду путь до Лакаса, который преодолевал Двор. Сейчас я могла равняться на себя, а не на короля, который останавливался в городах и отдельных поместьях, чтобы поговорить с подданными, узнать, как у них дела, да и просто повидаться с добрыми знакомцами. Мы тратили на это лишнюю неделю, а то и больше. Но мне, хвала Богам, делать этого было не нужно.
Мой же путь был рассчитан так, чтобы, не сильно утомляя лошадей, проезжать большие расстояния. К тому же меня сопровождал десяток гвардейцев, а уж они при надобности обеспечивали проезд моему экипажу без долгих проволочек. К ночи мы добирались до какого-нибудь города, и я останавливалась в гостинице, а кучер и гвардейцы, которые не вставали на караул возле моей двери, отправлялись на постоялый двор. Днем же я довольствовалась придорожными харчевнями, которыми изобиловали дороги. В них мы обедали, отдыхали и трогались дальше. И когда мы проехали границу Лакаса, я изумленно охнула и сказала Тальме:
Дорогая, завтра мы будем в Тибаде.
Да неужто!округлила глаза камеристка, посмотрела в окно и сама себе ответила:И верноЛакас.
А еще была герцогская корона на гербе, сменившем на дверцах моей кареты герб графский. Она расчищала путь не хуже гвардейцев, впрочем, и привлекала ненужное внимание. В гербе был использован синий цвет, принадлежавший королевской династии, и в верхней левой четверти присутствовал символ рода Стренхеттоглиф. Это было мифическое существо, верхняя часть которого принадлежала крылатому ящеру, нижняя льву. По моему скромному мнению оглиф прекрасно отражал суть этого рода, сильного и коварного. Однако этот легендарный хищник успел отправить мне жизнь во время поездки. Мне даже начало казаться, что король едет рядом со мной.
И всё дело в искателях королевских милостей. Ко мне пытались прорваться во время остановки на ночлег, перед отъездом утром и даже находились наглецы, которые умудрялись гнаться за моей каретой, чтобы представиться, пригласить, пожаловаться, попросить, в поисках справедливости и всё в таком духе. Если бы не гвардейцы, мой путь мог растянуться, наверное, до осени. Они умело отваживали от меня всех алчущих моего внимания.
Впрочем, однажды я сделала глупость и приняла милого пожилого мужчину. Поначалу он долго рассыпался в любезностях, пока у меня не заломило зубы от обилия сладкого нектара. После так же долго и пространно рассказывал мне о споре с соседом за какой-то кусок земли с забавным названием «Козьи рожки», потом упал на колени и облобызал подол моего платья, умоляя о защите и помощи в борьбе за «Рожки». И наконец, сообразив, что я не отправлюсь отбирать у его соседа спорный кусок земли, попытался соблазнить. Соблазнить!
Закончилось дело тем, что гвардейцы отдирали посетителя от моих ног, в которые он вцепился мертвой хваткой. И даже то, что Тальма едва не сломала о спину безумца мой зонт, не ослабило его хватки. В результате моим телохранителям пришлось лишить наглеца сознания и вытащить его волоком из номера, в котором я остановилась. На этом история могла бы и закончиться, но
Градоначальник, узнав о вопиющем случае, а узнал он невероятно быстро, будто стоял под окнами и слушал, так вот градоначальник пытался замолить грех сумасшедшего посетителя и затащить меня к себе в гости «дабы смягчить сердце и вымолить прощение». Мои заверения, что на город, в котором произошло досадное происшествие, я не сержусь, действия не возымели. Из этого я сделала вывод, что у господина градоначальника тоже имеются насущные нужды, которые он желает удовлетворить как можно быстрей.