Воды, попросила я с мольбой. Сейчас мне больше хотелось утолить сильную жажду, а не глотать отвратительную зеленоватую жижу.
Это лекарство, объяснила тетя Севиль. Для придания сил.
Воды, опять повторила я, но уже с нажимом.
Тетя пожала плечами и через несколько секунд протянула другую чашку. Я жадно попила и попросила еще. И только после этого взялась за отвар, устроившись поудобнее среди подушек.
Так что еще сказали легарды? спросила я, с отвращением глотая лекарство. Почему-то у меня складывалось недоброе ощущение, что этот «отвар» просто зачерпнули из ближайшего болота.
Да только это и сказали, когда отец тебя у лорда Кланта с боем отнимал! заметила тетушка. А потом им некогда было. Они
Они папу утащили к нему в кабинет и там до-о-олго о чем-то шептались! заговорщицки выдохнула Эмма, подпирая подбородок кулачком и переводя взгляд с меня на тетю Севиль. А потом пожелали всем повеселиться и улетели! Так жалко! А я хотела попосить, чтобы Клант меня покатал
Эмма! одернула тетя, забирая пустую кружку. Будь добра
И о чем разговаривали легарды с князем? перебила я тетю.
Ну, они обсудили условия и подписали все необходимые договоры. Тетя Севиль небрежно пожала плечами. Легарды, оказывается, уже говорили с Виктором о вас с Эммой и обсуждали условия, на случай, если выбор падет По договору ты останешься дома до своего совершеннолетия, и только после этого за тобой приедут.
Я неслышно выдохнула. Значит, у меня есть еще три года, чтобы насладиться жизнью дома!
Ну, и кто? спросила я без тени улыбки.
Что «кто»? непонимающе уточнила тетя, поправляя одеяло.
Я ведь замуж выхожу? спросила я на всякий случай.
Мало ли!
Да! хихикнула Эмма. А ты знаешь, что князь Ленисин попосил у папы уки Эв?
Да? переспросила я по инерции, хотя и ожидала эту новость. Так что, тетя?
Конечно, Вирена, ты удостоена честью войти в семью короля Легардора, став женой его старшего сына, официальным тоном ответила тетя. А теперь ляг поудобнее и поспи еще. Тебе нужно набраться сил!
Тетя говорила таким тоном, что мне расхотелось ее расспрашивать дальше. Потом узнаю, это ведь не секретная информация!
Эмма! позвала тетя Севиль, вставая. Пойдем. Вирене нужно отдохнуть.
Но
Не спорь, сказала тетя строго, открывая дверь.
Эмма обреченно вздохнула и, чмокнув меня в щеку, с мученическим видом удалилась.
Приятных снов, пробормотала тетя и вышла, плотно захлопнув за собой дверь.
Я хочу поспать, после нескольких секунд раздумий решила я и повторила, уговаривая себя:Хочу спать.
Стоило прикрыть глаза, как теплое марево сна начало окутывать меня. Я сунула руку под подушку, приготовившись уснуть, и нащупала пальцами что-то. Удивленно приподнявшись, я вытащила из-под подушки сложенный втрое, как конверт, лист бумаги, скрепленный сургучной печатью. Лев, щит, разделенный на две половины, какие-то руны Герб Легардора!
Я сломала печать и развернула лист, увидев всего две строчки написанных красивым почерком с наклоном вправо: «Постарайтесь как можно реже снимать питир. Для вашего же блага».
* * *
Во второй раз меня разбудила тишина, какая редко бывает в этом крыле замка, не смотря на толстые стены и тяжелые дубовые двери. Дом полнится звуками даже ночью: скрип паркета, дребезжание стекол, голоса, шорохи и шелест, навевающие мысль о приведениях. А еще сестры и тетушка, вечно чем-то недовольные. Но не сейчас.
Я потянулась и села, натягивая на плечи одеяло. Кто-то занавесил гардины, комната окунулась в непроглядную темень. Только несколько метров возле камина освещалось ярким пламенем с разлетающимися во все стороны искрами. Задумавшись над этим, я с опозданием поняла, что искры не летят сами по себе, просто кто-то сидит в кресле и неспешно шевелит угли кочергой. Я сползла немного в сторону, чтобы рассмотреть человека в кресле.
Папа?
Было чему удивиться. Увидеть в своей комнате отца я не ожидала. После смерти мамы князь сильно отдалился от нас всех, ограничивая и дозируя свое участие в нашей жизни. Я сразу очень сильно переживала эту потерю. Не меньше, чем смерть матери. Так хотелось забраться на колени к любимому и дорогому человеку, рассказать о том, что чувствуешь, и услышать слова поддержки. А еще узнать о том, что не только ты скорбишь. Но князь отгородился от нас, пряча свои переживания.
Постепенно я привыкла к переменам. А немного позже и сердце смирилось с утратой. Все мы немного поменялись с гибелью мамы. Ольма и Эвила особенно.
Ты проснулась? растерянно спросил князь Виктор, оторвав взгляд от огня и выронив из рук кочергу. Та со звоном упала на пол, задев низкую ажурную решетку камина.
Пап, ты чего? Отец вел себя странно. В его жестах чувствовалась рассеянность.
Я поднялась, хорошенько закутавшись в одеяло, и подошла к князю, присев на корточки рядом с креслом.
Какой странный день проговорил он, и мне стало понятно, что он сильно пьян.
Пап, может тебе стоит поспать? испуганно предложила я. В таком состоянии родителя я видела впервые, после смерти мамы. Ты, кажется, выпил больше, чем следует.
Там, внизу празднуют, вздохнул князь, откинувшись на спинку кресла. Твою помолвку. И Эвилы. Ты знаешь, князь Ленисин
Да, пап, я знаю, что он у тебя ее руку попросил, закончила я за отца. Я рада за сестренку. Это отличная новость.
Мне жаль, вдруг сказал князь. Мне жаль, что так вышло. И я ведь не могу отказаться!
Пап, ты о чем? удивилась я. Почему у тебя такие мысли?
Ты ведь моя дочь. И Элизы
У меня на глазах выступили слезы. Впервые за четыре года при мне отец произнес имя мамы.
Ты моя девочка отец потрепал меня по волосам. Я не желал бы тебе такой судьбы. Другой народ, другие нравы.
Папа! не хотелось, чтобы отец жалел меня. От этого становилось только хуже. Не нужно. Ничего нельзя изменить. Раз так случилось, значит так тому и быть.
Мне жаль, вновь повторил отец, немигающим взором глядя на огонь. Они уехали, но вернутся
Да, тетя уже мне рассказала, со вздохом кивнула я. Только не пойму, почему я сознание потеряла там, в саду?
Легарды сказали, что это действие артефакта, объяснил князь заплетающимся языком. Они ожидали чего-то подобного. И так уже было. Еще в Легардоре с артефактом провели похожий ритуал. Но тогда артефакт получил по маленькому клочку жизненной силы тех, кому собирались найти пару, продолжил отец, пытаясь сконцентрироваться на разговоре. Когда твои сестры коснулись чаш, то ничего не произошло. Эффектная магия, которой легарды украсили происходящее, не считается. Это было только для развлечения публики. Ха-ха!.. Когда же ты столкнулась с магией артефакта, то он забрал у тебя частичку твоей силы, заключив внутри себя и соединив ее с силой того, для кого тебя выбрал. Так я понял из объяснений лорда Киревара А так как ты не из народа легардов, то, естественно, для тебя это все оказалось тяжелым испытанием, как и для любой другой девушки, окажись она на твоем месте.
А где теперь этот артефакт?
Он не совсем материальный, усмехнулся князь. Это мощная магия. Он появился на несколько минут, когда ну, все свершилось. А потом превратился в тонкий рисунок на твоей руке. А через час пропал. Чары показали все, для чего были придуманы, и рассеялись
Пап, а кто попробовала спросить я, но отец уже начал что-то говорить, переходя на неразборчивое бормотание.
Этот бракдолг княжеств перед Легардором Не мне диктовать им условия. Шестьсот лет этот народ держит наши земли в круге своей защитной стены Если мы расторгнем договор, люди могут опять столкнуться с чудовищами островов. Я этого не хочу!..
Отец поднял руку, потер лоб, будто о чем-то задумавшись, а секунду спустя рука безвольно упала на подлокотник, в то время как князь громко захрапел. Я обреченно вздохнула.
Глава 6
Почему-то казалось, что я буду долго переживать и вспоминать произошедшее, с содроганием провожая каждый новый день. Но уже через неделю все сгладилось, и половина событий стерлась, поглощенная подготовкой сначала к свадьбе Эвилы, а затем к ее отбытию в Ленисин. Мы с Эммой с удовольствием приняли приглашение погостить у сестры и помочь ей освоиться в новом доме.
Получилось настоящее приключение. Все мои познания об окрестных землях исчерпывались поездками в несколько деревенек, расположенных на расстоянии пары часов езды от замка, и непримечательными поездками в Эдишь и Барру. Все остальные знания я почерпнула из книг, прилежно заучивая названия городов и деревень, относящихся к Алории. И только проехав княжество насквозь, я сообразила, насколько владения отца обширны.
Целых восемь дней пути основательно измотали как меня, так и не привыкшую сидеть на месте Эмму. Изрисовав все чистые листы бумаги цветным мелом с двух сторон и измазав этим же мелом синюю бархатную обивку кареты, малышка каждые несколько минут требовала новое развлечение, чем чуть не довела до истерики тетю и двух нянек. Но все-таки нам удалось добраться до владений князя Ленисина без потерь.
Замок, в котором Эвиле предстояло стать полноправной хозяйкой, оказался в два раза больше нашего Алора, но в более плачевном состоянии. Последние лет пятьдесят князья пытались ремонтировать здание, но то усиленно сопротивлялось.
Не смотря на довольно теплую осеннюю погоду, Эмму продуло, так что малышка практически весь наш визит проболела, дуясь на тетю, что ее не пускают со мной на побережье. Стараясь как-то утешить сестренку, я покидала ее только на несколько часов, чтобы вдоволь набродиться по широким безлюдным пляжам, где так приятно было мечтать о путешествиях и плаваниях, о которых я читала в книгах. И только вспоминая дорогу через два княжества, приходилось признать, что красивыми эти рассказы выглядели только на бумаге.
По жизни я была слишком домашней, чтобы без причитаний и жалоб, да еще и по собственной воле, отправиться хоть куда-нибудь. Жалеть о поездке, естественно, было поздно, поэтому я просто почаще одергивала фантазию, когда, подставляя лицо и распущенные волосы порывам теплого ветра и солоноватым брызгам воды, видела себя на палубе быстро мчащегося корабля. Для Эммы на пляжах я собирала забавные камешки и кусочки обкатанного волнами стекла, чтобы потом, устроившись поудобнее на одеяле, долго с упоением их рассматривать. Камешков у малышки накопилось за две недели с целый тазик для умывания. Няньки хотели их выкинуть, но мы в честной борьбе отстояли наши сокровища. А уезжая из Ленисина, вытребовали у слуг отдельный сундучок под них.
Весной к нам пожаловал овдовевший князь Барры, чтобы просить руку Ольмы. Правда, делал он это так завуалировано, что отец не сразу догадался. Тетушка Севиль, узнав о цели визита соседа, ужасно расстроилась. Как мы поняли позже, она была тайно влюблена в князя много лет. Чтобы не расстраивать сестру, отец без мук совести отказал князю, не дав тому даже переговорить с Ольмой.
Сама старшая сестра долго хохотала, узнав об этом. А на следующий день заявила отцу, что хочет замуж за капитана замковой стражи. Временем для объявления Ольма выбрала обед, так что князь чуть не подавился кусочком телятины и долго приходил в себя. После чего попытался втолковать дочери, что не может заставить капитана взять ее в жены. Дядя на это предложил спросить самого молодого человека, но желающих не нашлось.
Через неделю капитан сам пришел к отцу просить руку Ольмы, которую, при всей любви отца к этому парню, не получил бы, если бы девушка первая не объявила о своем желании. Отец с легким сердцем согласился, так и не узнав, что дочь собиралась устроить голодовку и побег из дома в случае отказа.
Мое шестнадцатилетие отпраздновали в тесном семейном кругу. Повар приготовил много всяких вкусностей. Подарков от родственников и княжеских семейств я в честь этой даты получила совсем немного, так что сладости стали отличным утешением. Особенно с учетом того, что пару самых больших подарков Эмма разбила в дребезги, утверждая, что не трогала коробки, а те сами собой поднялись в воздух, а потом взорвались. В выдумки сестренки мало верилось. Ну, не могли упакованные в бумагу вазы воспарить, а потом разлететься на маленькие кусочки по всей комнате.
Подарки из Легардора совсем не пострадали. Будто зная о любопытстве Эммы, легарды прислали мне отрез дорогого переливающегося шелка и много прекрасных кружев, которые нельзя было разбить. Мара, с трепетом расстилая эту красоту на покрывале кровати, шепотом считала число ночных сорочек, на которые можно будет использовать тончайшее кружево, когда ко мне прибежала Ольма и со слезами на глазах начала умолять отдать их ей. Служанка раскраснелась, сдерживая желание напомнить старшей сестре, что она поступает неправильно, но вряд ли Ольма прислушалась бы к совету. Мне не очень хотелось отдавать такой чудесный подарок, но сестра столь настойчиво уговаривала, что проще было дать требуемое, чтобы сохранить мир в семье.
Лето потонуло в приготовлениях к свадьбе, которую весело справили в самом начале осени. Ольма очень спешила с брачными обетами, больше обычного покрикивая на нас с Эммой. Причину спешки все в Алоре узнали всего месяц спустя, когда сестра надумала заказать себе несколько новых платьев со свободным покроем. К началу зимы уже ни от кого не мог укрыться округлившийся животик девушки, а ранней весной Ольма осчастливила отца первым внуком.
Князь в малыше души не чаял, но старался держаться от него подальше, уж очень требовательный у того оказался голосок, способный поднять половину замка посреди ночи по боевой тревоге.
Вот и сейчас я легко улавливала в отдалении раскаты и переливы плача, резко превращающегося в визг. Маленький Савир не давал покой никому, ни днем, ни, тем более, ночью. Ольма как-то приноровилась спать даже под его вопли, в то время как целый штат нянек сбивался с ног, пытаясь успокоить одного толстощекого карапуза с золотым вихром волос, как у новоиспеченного папаши. Капитан стражи, готовый идти в бой на любого противника, непреклонный и уверенный в себе, позорно сбегал в деревни, где квартировали или жили стражники, чтобы только быть подальше от родного сына.
Я подошла к окну, чтобы лучше видеть строки письма Эвилы. В последний год сестренка сильно подобрела, от счастливой и радостной жизни растеряв половину своих колючек. Даже не видя Эвилу, я легко могла представить ее умиротворенную улыбку влюбленной и любимой жены и почти матери. Этим летом ожидалось рождение первенца молодой княжеской четы Ленисин, что не могло не радовать.
Читая о том, как себя чувствует Эвила, и о том, что за последний месяц подарил ей муж, я не могла не смеяться, представляя, как буду зачитывать письмо вслух за ужином.
Захотелось уговорить отца, чтобы он отпустил меня к сестре хоть ненадолго. Будет замечательный повод хоть ненадолго оказаться подальше от раздраженной и не менее громкой, чем ее сын, Ольмы.
«Я так скучаю, Вир, писала Эвила. Здесь очень хорошо, но порой бывает очень скучно. У меня нет подруг, только слуги»
Леди Вирена, еще один подарок! пропыхтела Мара, внося на подносе небольшой сверток из плотной коричневой бумаги.
А этот от кого? спросила я, осматривая и без того громадную гору подарков от всех родственников и от каждого из княжеств, опасаясь, как бы она не свалилась на пол, загромоздив все пространство в комнате.
В этом году все вдруг вспомнили, что дочери князя Виктора исполняется семнадцать, а еще, что она невеста киашьяра Легардора. Со дня ритуала, разделившего мою жизнь на «до» и «после», я так и не смогла узнать, кого же судьба подсунула мне в будущие супруги. Сначала меня волновал этот вопрос, но не хотелось чувствовать себя глупо и спрашивать. Можно, конечно, было взять копию договора и прочесть, вот только отец спрятал свиток в тайник и ни разу за последние два года его не вынимал.
Немного обдумав ситуацию и не дождавшись, что кто-то просто упомянет имя в разговоре, я философски решила, что рано или поздно узнаю эту маленькую деталь. Утешало еще и то, что любопытная Эмми так же ничего не знала. Обо мне девочка была иного мнения и поэтому штурмовала меня вопросами, желая хоть что-то узнать.
Чего не знаю, того не знаю! Мне слуги передали, а сам подарок какой-то гонец доставил, проворчала горничная утирая пот со лба. Ух, ну и духотища! Не повезло вам с днем рождения!
Май в этом году выдался, правда, слишком жарким. По ночам я и без того спала плохо, но теперь и вовсе почти не высыпалась. К бессоннице привыкла легко, она стала моей обычной спутницей в эти два года, и ей я была рада больше, чем снам.