Строптивая невеста. Меж двух огнейМика Ртуть
ГЛАВА 1. О злом зайке и тонкости родовых проклятий
Ренар
Ты?!
Нет, Молчаливая Сестра,отозвался едва видимый в свете луны силуэт
Не велика разница,пробормотал Ренар неслышно.
Слушая приближающиеся шаги, он лежал на спине и смотрел на дыру в потолке. Подняться сил не было. Даже сдвинуться, чтобы уменьшить боль в искалеченных проклятием костяхи то не было. И магический резерв почти на нуле.
Хорош грозный темный маг! Валяется тут и ждет, чтобы его добили. Беспомощный и беззащитный калека, вот он кто сейчас.
И какой демон его дернул снова спасать эту невыносимую девчонку?! Подумаешь, упала бы на Олье люстра. Ему же меньше проблем. Род Волковых прервется, проклятиевместе с ним. Отец с удовольствием приехал бы на ее похороны, похвалил бы Рене за отлично устроенную месть.
Почему-то от этой мысли стало совсем тошно. И совершенно некстати вспомнилось ощущение ее губ на его губах. На самом деле он даже понять не успел, какое оно, это ощущение. Так быстро она сбежала. Словно за ней все демоны Нижнего мира гнались!
О, как она смутилась! Как разозлилась! Наверняка потому что даже и не думала сопротивляться, наоборот, ответила на поцелуй, прижалась... вроде. И ей совершенно точно понравилось.
Да. Ей понравилось. Надо будет повторить. Если он выживет, конечно. Что весьма и весьма сомнительно.
Вот его славный прадед, с которым Рене не раз сравнивали в плане характера и талантов, Жорж Д'Амарьяк, ни за что не попал бы в подобную ситуацию. Он всегда и во всем побеждал.
Единственное исключениеМатильда Волкова. Она же единственная женщина, которую прадед любил. На чем и погорел. А Ренар, похоже, пошел по его стопам. Не то чтобы он влюбился в Олье, любить ни он, ни Морис вообще не умеют, в чем давно убедились. Но стоило признаться самому себе, он ею восхищается. Ее силой, ее упрямством, язвительностью, красотой, случайно проскальзывающей нежностью, а эти ее невероятно живые и выразительные глаза, в которых можно утонуть. Никто, кроме нее, не смотрел на Рене так... тепло, наверное. И никто, кроме нее, не отвечал на его поцелуи так горячо и естественно.
Да. Именно так. Словно она видела перед собой не калеку и урода, вызывающего инстинктивное отторжение, а красивого и привлекательного мужчину. Кого-то вроде Мориса.
Не то чтобы девушки шарахались от Рене или в глаза звали его уродом. Тут Фифа была первой и единственной. Потому что дурараз, потому что не знает, кто он такойдва.
В этом-то все и дело.
Те, кто знали его как наследника Черного Карлика либо богатого шевалье Зеро, вешались ему на шею без малейших проблем. Не считая крохотной, почти незаметной задержки в начале первого прикосновения. Десятая доля секунды, чтобы разумом подавить естественную реакцию тела на контакт с чем-то отвратительно уродливым. Рене давно уже научился не обращать на это внимания, ведь он общался с дамами не ради каких-то глупых возвышенных чувств, а исключительно ради взаимного удовольствия. Которое, кстати, дамы получали ничуть не меньше его самого. Менталист он, в конце-то концов, или погулять вышел?
Но...
Никакой проклятой паузы в десятую секунды у Олье не было! Он нарочно проверил. Проверял, и не единожды. Целовал ей руку, просто касался без предупрежденияи каждый раз ей нравилось. С паузой вышло даже наоборот. Естественным порывом для нее было ответить на поцелуй, а сбежала онапотому что начал думать.
А вот если бы не думала, то...
Рене невольно улыбнулся.
И только тут осознал, что шаги приблизились и стихли. Но он все еще жив.
Сделай одолжение, сдохни по-быстрому сам, бра-атец,прозвучало совсем близко.
И, чтобы Рене уж точно не перепутал, к кому обращается Морис, тот слегка ткнул его носком щегольского ботинка. Рене едва не заорал: от прикосновения по всему телу прошла судорога, корежа и без того покореженные мышцы и кости.
Надеешься, что я опять сделаю все за тебя, бра-атец? Мечтай,хрипло отозвался Рене и ухмыльнулся.
Он ни за что не покажет как ему плохо. Плевать, что притворяться перед Морисом бесполезнос их-то эмпатической и не только связью. Все равно. Д'Амарьяки никогда не показывают слабости. Слишком многие только и ждут момента, чтобы уничтожить род сильнейших темных магов. Слишком сладкое искушениевтоптать в грязь тех, перед кем трепетали и унижались на протяжении поколений.
Почему бы нет? Мою невесту ты спас, умница, хороший уродец. Осталось только сдохнуть самому.
Не боишься, что вместе со мной лишишься магии и последних мозгов?
Не-а. Твоя смерть будет не на моих руках. Так что я просто немножко подожду, когда судорога доберется до горла и ты не сможешь дышать. Неприятно, конечно. Все эти ощущения... Твои ноги уже не слушаются, боль поднимается все выше, каждую твою мышцу рвет и выкручивает так, что ты едва можешь дышать... а потом судорога поднимается все выше и выше, вот уже легкие отказывают, и невидимая рука сжимает твое горло... Еще не сжимает, нет? Ничего, братец. Чуть-чуть осталось.
Я всегда знал, что ты извращенец, братец. Так упиваться болью! Тебе психику надо лечить.
А, вылечу. Уверен, без тебя это будет сделать намного проще. Ну знаешь, когда моя голова будет только моей, без твоего уродского присутствия.
О блаженная пустота,еще злее усмехнулся Рене.Знаю, жалкие крохи разума всегда казались тебе лишними. Кстати, по моему завещанию тебе отойдет два десятка прекрасных вышитых слюнявчиков и столько же подгузников. Оцени мою заботу.
Да я просто прослезился от такой-то братской любви,отзеркалил его ухмылку Морис.Но не беда. Олье меня утешит. Обещаю, мы положим приглашение на свадьбу на твою скромную могилку. Не могу же я не позвать брата... а... о чем это я? Ведь никакого брата у меня, Генриха Мориса Ренара Д'Амарьяка, виконта Дебюсси-Курбе, нет и никогда не было. Упс. Все же знают, что у Черного Карлика только один сынкрасавец, умница и со всех сторон совершенство. Правда, за ним постоянно таскается какая-то невнятная кривая тень... но это неважно. Я все равно поставлю твою магографию на тумбочку около нашей с Олье кровати и буду тебя вспоминать, Зайка.
О да, ты и после смерти будешь... завидовать. Не забудь рассказать своей жене Фифе... что тебя в детстве никто... не называл Зайкой. И поэтому... почетная обязанность ложится на... нее!
Последнее слово Рене прохрипел.
Судороги становились все жестче, и он едва мог дышать. Морис прав. Ему не придется долго ждать. Без помощи Ренар протянет еще минут десять, не больше. Отвратительные десять минут. Может, прихватить Мориса с собой? Даже при почти нулевом резерве убить его не проблема. Всего-то и надо воспользоваться их связью, усилить собственную боль раз так в стои готово. Болевой шок, почти мгновенная смерть.
Жалкая попытка, братец. Досадно, конечно, что ты не увидишь, как Олье выгибается и стонет подо мной, как сходит с ума от наслаждения, когда я ее...
Да ты мечтатель, братец,оборвал его Рене и выдавил еще одну кривую ухмылку.
Я практичен до зубовного скрежета. Ты узнал, что хотел?Морис присел на корточки.
Разумеется. Я знаю следующий шаг,нехотя процедил Рене.И я могу убить тебя прямо сейчас, на это моих сил хватит.
Знаю.Морис белозубо улыбнулся.Но ты этого не сделаешь. До последнего будешь надеяться на чудесное спасение. Хотя... если ты попросишь...
Он вытащил из кармана пузырек и покачал им, словно любуясь.
Рене зарычал... точнее захрипел. О, как ему хотелось выхватить лекарство, а самого Мориса скрутить, ткнуть носом в пол и как следует отпинать!
Ему постоянно этого хотелось. Сколько он себя помнил. И никогда не удавалось. Потому что онкалека, проклятый горбун, и если он сдохнет, Ольга и в самом деле может выйти замуж на Мориса.
Не дождешься,прошипел Ренар.
Злой, нехороший Зайка,насмешливо пропел Морис и откупорил пузырек. Ноздрей Ренара коснулся волшебно-горький запах зелья.Даже не представляю, кто же будет меня веселить своей бессильной ненавистью, если ты сдохнешь прямо сейчас. Открой ротик, Зайка, за маму...
Мысленно проклиная Мориса, Волкову и всех, кто причастен к его унижению, Рене разомкнул пересохшие губы. Это было невыносимовот так выпрашивать глоток жизни, полностью зависеть от милости ненавистного брата, но...
Но умирать Рене не хотел. Не так глупо! И не сейчас.
Желательноникогда.
Тяжелая мутная капля медленно сорвалась с горлышка пузырька. Рене невольно дернулся ей навстречу, поймал языком, зажмурился от божественно терпкой горечи...
И услышал шаги. Тяжелые, неторопливые и до дрожи опасные и несвоевременные.
Кого еще принесло?буркнул Морис и уже без глупых игр приложил пузырек к его губам.Пей, уродец. Свалился на мою голову, лечи тебя, таскай тебя, кусок ты... Эй, мэтр, это не мы свалили люстру. Какого вообще у вас тут творится? Не академия, а балаган ужасов какой-то!
Ему никто не ответил. А Рене ощутил, как все волоски на теле становятся дыбом. Глупо было бы едва ощутить облегчение от пролетевшей в волоске смертии тут же оказаться жертвой... кого? Кого там принеслои почему в воздухе отчетливо запахло заговором и убийством?!
ГЛАВА 2. О профессуре и пистолях
Человека, который шагнул из темноты в полосу лунного света, Ренар не знал. Он и разглядеть его толком не мог, словно лунные тени прятали лицо незнакомца.
Который молчал.
Вот так просто молча шел к ним с Морисом, и сердце заполошно отсчитывало последние секунды их жизни.
Беги, придурок,шепнул Ренар, отталкивая брата.
Еще чего,фыркнул Морис.Ты мой уродский брат, и ты сдохнешь, только когда я так решу.
Идиот. Мы на нуле...
Плевать.Тихонько вытянув нож из рукава, Морис резко вскочил на ноги, шагнул навстречу незнакомцу в академической мантии и загородил Ренару весь вид. Нож он прятал за спиной.Кто вы такой и что вам нужно?
Незнакомец не ответил, но остановилсяи Ренар ощутил прикосновение чужой магии. Диагностической. А затем услышал характерный щелчок взводимого курка.
Одновременно Морис сделал еще шаг навстречу незнакомцу. Вот же придурок! Огнестрела у него с собой нет, портального амулета нетничего нет! А до незнакомца слишком далеко, он выстрелит раньше, чем Морис до него доберется со своим ножиком. Оба они придурки, если уж на то пошло, Ренар тоже расслабился, ни одного боевого амулета не взял. Впрочем... есть же бестолковый кулон с драконьей слезой, самая капелька магии и фамильная наглость Д'Амарьяков.
Вниз!приказал Ренар, резко доставая из кармана кулон и направляя в драконью слезу остатки магии.
Придурочный братец с грохотом откатился с «линии поражения», драконья слеза засветилась грозно-багровым светом, пистоль в руке незнакомца дрогнул, а Ренар попытался создать иллюзию портала...
Ни демона у него не вышло.
И Морис, придурок косорукий, метнул нож мимо: тот просвистел в полуметре от незнакомца и звякнул о колонну.
И этоД'Амарьяки,раздалось насмешливое; пистоль теперь смотрел на Мориса.Ваш отец вряд ли бы гордился...
Он не договорил. Где-то совсем рядом раздался топот нескольких пар ног и сердитый вопль:
Барьер, мать его...и непереводимые идиомы по-гэльски и по-русски, на три голоса.Ломаем, Коль, бери вектор, Оле, держись сзади! И-и раз!
Незнакомец обернулся на голоса и треск поддающегося барьера, еле слышно выругался и... пистоль из его руки исчез.
Везучие щенки,процедил он и ударил ментальным заклинанием.
«Стирание памяти, чтоб он сдох»,только успел подумать Ренар, прежде чем егои Морисасознание помутилось от боли.
Он очнулся от ласкового прикосновения и голоса Ольги:
Не вздумай умирать. Ну же, Рене, я знаю, ты живой, давай, открой глаза.
Прохладная ладонь погладила его по щеке. Не открывая глаз, Ренар чуть повернул голову и коснулся девичьей ладони губами.
Ты... очнулся,выдохнула она облегченно и засмеялась.Я так перепугалась! Извини, я... я не должна была сбегать, просто... ну... я...
Ты меня поцеловала,распахнув глаза и упершись взглядом в растерянные, виноватые и счастливые глаза некромантии, сказал Рене.
Где-то неподалеку слышались тихие голоса двух гэльсов и Мориса, что именно они говорили, Рене не расслышал, да и сейчас его то не интересовало. Рядом была Ольгаи это казалось куда более важным.
Ты. Это ты меня поцеловал,нахмурилась она.Не делай так больше.
Сделаю обязательно. Когда-нибудь это сработает.
Нет. Не сработает,в голосе Ольги проскользнуло сожаление и немножко вина.Я тебя не люблю, ты не любишь меня, оно не может сработать. И вообще Матильда явно имела в виду что-то другое.
Плевать на Матильду. Раз ты вернулась, значит, тебе не все равно.
Конечно, не все равно. Еще не хватало, чтобы ты умер тут без помощи!
Я живучий,усмехнулся Рене.
А раз живучий, то давай вставать. Можешь?
Разумеется,самонадеянно заявил он, попытался сесть... и не смог. Тело не слушалось и вообще ощущалось так, словно проклятая люстра упала прямиком на него.
Люстра, ага... люстру он помнит. И поцелуй помнит. А потом явился Морис, они полаялись немножко... Но с чего Рене потерял сознание-то? Вроде братец напоил его зельем, горько-терпкий травяной привкус все еще чувствуется на языке. Но почему-то самого момента в памяти нет. Провал какой-то. Странно и подозрительно.
Рене, тебе больно? Может быть, позвать целителя?
Не вздумай. Надо выбираться отсюда. Тревога так и не сработала?
Нет. Тут был какой-то странный барьер, мы еле прорвались.
А Морис прошел легко...
Гектор и Колин его взломали. Грохоту было! Почти как от люстры.
Откуда они тут взялись?подозрительно спросил Рене.Они что, за тобой следят?
Ага, следим,вместо Ольги ответил белобрысый гэльс, присаживаясь рядом с Рене на корточки.Не Академия, а рассадник криминала какой-то. Так, Д'Амарьяк, чем докажешь, что люстране твоих рук дело?
Колин, ты с ума сошел!возмутилась Ольга.Рене меня спас, а ты!
А я должен проверить все версии.
Особенно самые дурацкие,встрял Морис.Что, неужели ты все еще жив, уродец? Какая досада.
Заткнись, сделай одолжение. И без тебя тошно,поморщился Рене.
Олье, милая, оставь этого придурка, пусть побеседует с господами гэльсами. А я провожу тебя до комнаты. Похоже в этой Академии все ослепли и оглохли. Даже если драконы снова обрушат главный корпус, никто и не почешется.
И в самом деле, почему никого нет?спросил рыжий гэльс.Должна же быть охрана. Даже если сирена не сработала, грохотало-то наверное знатно.
Наверное?переспросил Рене, с трудом повернув голову к гэльсу.То есть вы ничего не слышали? Почему тогда прибежали?
Не слышали, и это очень странно. Вон та штука должна была грохотать, как горный обвал. Да весь корпус должен был дрожать. Но никого нет. Вымерли все...
Его прервал еще один голос. Вроде бы незнакомый, но почему-то от него у Рене мурашки побежали.
Что тут происходит? Что за шум? Господа студенты, почему среди ночи... о Создатель, люстра?!
Профессор!обрадовался непонятно чему белобрысый гэльс, который герцог Нешвил.Как вы вовремя! Вы давно здесь?
Глупый вопрос, как я мог быть здесь давно, если я только что пришел?
Что-то в его ответе показалось Ренару неправильным. Не то чтобы профессор лгал, но вполне профессионально увиливал. Зачем? Почему? Какого демона его среди ночи понесло в библиотеку?
Я вижу. Извините, профессор, сейчас должен прибыть полковник Бастельеро, он непременно поинтересуется.
Разумеется, я отвечу на все его вопросы,холодно ответил профессор. Но для начала объясните мне, что здесь творится? Как вы умудрились свалить эту люстру? Это даже драконам не удалось!
Драконы просто не добрались до этого корпуса,встряла Ольга.Так где вы были, профессор? И что вы слышали?
Наверху я был, дотошная мефрау. Услышал какой-то шум, ощутил колебания магического фонаи вот я здесь, застаю пятерых студентов на месте преступления. Первый курс? Какой факультет?
Темный,вместо Ольги ответил Морис.Неужели вы не в курсе, профессор, что мефрау Олье уже третий раз пытаются убить? Плоховато у вас тут с безопасностью.
Вы забываетесь, студент.
Да нет, профессор, он прав. С безопасностью хуже некуда. Кстати, нужно вызвать дежурного целителя. Герр Соланж пострадал, вытаскивая мефрау Волкову из-под люстры.
Герр Д'Амарьяк, вы хотели сказать, Гектор. Что-то я сомневаюсь, что он вытаскивал, а не уронил эту люстру сам. Вы присутствовали при ее падении?