Дышать это так естественно, что мы об этом никогда не задумываемся, пока нас не лишают этой возможности. А ещё сон, плотность, гравитация и жизнь. Всё это может исчезнуть в один миг, погрузив тебя в кокон неспособностей.
На самом деле всё немного иначе. Начал Марк. Мы не знаем, что действительно происходит, ведь всё, что описал Измунд, начинается после того, как человека или зомби убили. Так что возможно человек просто так умирает и не возвращается к жизни на поверхности.
Теперь понятно, почему на самом деле, никто по собственной воле не торопиться обретать мнимую свободу.
Время полетело стремительно, это я знаю только по бегущей стрелке на часах но, сколько именно дней я здесь сосчитать не удаётся, я постоянно сбиваюсь. Время на Титанике идёт совершенно по-другому. Неудивительно, что никто так и не смог его сосчитать. Интересно, какой сейчас год, всё ещё 1912? Может время в том мире, что лежит на поверхности остановилось. Или же наоборот побежало с бешеной скоростью, оставив нас здесь в забытье?
Мы больше не можем отсиживаться тут! Вскричала Элизабет, обращаясь к Жану, склонившемуся над картой.
Что ты предлагаешь? Не отрывая взгляда, спросил он.
Действовать.
Все оторвались от своих пустячных дел: игры в карты, безделья, разговоров и фантазий, и посмотрели на Элизабет.
Ты хочешь, чтобы мы ещё раз пошли на лайнер? Посмотрев на девушку, спросил Жан.
Да! Уверенно ответила та.
Мы не можем рисковать. Жан вновь перевёл свой взгляд на карту.
За то мы будем знать, что ещё на одну комнату ближе, к своей цели.
Кто-то может погибнуть. Ты можешь умереть.
Это лучше, чем жить так. Впервые я увидела боль в её глазах, вместо привычной ненависти.
Я думаю, она права. Нам нужно ещё раз попытаться. Поддержала я Элизабет. Она сделала вид, что ничего не слышала.
Вот так мы и решили сделать ещё одну попытку. Возможно, в этот раз мы сможем пробраться хоть куда-то, ведь теперь знаем, что нас может поджидать там. Я не знаю, правда ли то, что кто-то из нас может быть связан с провидицей и сообщает ей все наши планы. Мне кажется это не возможным, ведь я не видела ещё ни разу, чтобы кто-то покидал наш осколок Титаника и отправлялся в логово врага. Но знать, что-то наверняка не возможно.
Жан. Окликнула я мужчину, когда он стоял на палубе и смотрел на Титаник.
Да?
Мы ведь сможем?
Что? Он посмотрел на меня и в его глазах отчётливо видна грусть.
Вернуться домой.
Да. Если от нашего дома ещё что-то осталось.
Почему ты так решил? Меня сильно озаботил его голос, когда он это говорил. Он словно точно знает, что наших домов больше нет и наших прежних жизней тоже.
Потому что я здесь уже больше ста лет.
Глава 6.
Настало время ещё одной попытки пробраться на другую часть лайнера. В этот раз мы учли многие неожиданности, которые могут подстерегать нас там. Команда шагает как можно тише, я поражаюсь, как нам удаётся ходить под водой, преодолевать с лёгкостью её сопротивление, но думаю, что современен я привыкну ко всему этому.
Жан идёт впереди, он внимателен и сосредоточен, я же нахожусь в рассеянности. Мне так и не удалось избавиться от мысли, что он здесь уже сто лет. Как он может быть так долго на дне океана и совершенно не измениться. Если в моём случае предположить, что я находилась в неком подобии летаргического сна и таким образом, совершенно фантастическим, сохранила свой прежний вид, то, как же это всё удалось Жану? Как он смог прожить сто лет? Как ему удалось сосчитать это время, ведь все остальные не смогли сделать это? Время здесь становиться таким же жидким, как и вода, поглотившая наши жизни.
Мы вошли в спортивный зал. Все имеющиеся здесь тренажёры покрылись густым слоем ила и проржавели, как и всё на Титанике. С потолка свисают длинные водоросли, они как паутина заполонили самые укромные уголки.
Давайте разделимся. Каждая пара просмотрит отдельную часть зала, но помните действовать нужно как можно тише. Сказал Жан, пробежавшись взглядом по своей команде.
Он разделил нас по парам. Мне достался Измунд. Отправившись в отведённую нам часть комнаты, принялись, как и было велено, бесшумно разбирать завалы в поисках амулета. Спустя некоторое время, мои руки были полностью покрыты толстым слоем ила, который вода не в силах смыть с моей кожи. Через некоторое время поиск заканчивается, вся территория, отведённая нам с Измундом, просмотрена и ничего ценного не найдено. У меня в голове проскочила мысль, что амулета нет на Титанике или, что ещё хуже он у провидицы.
Здесь ничего нет, Жан. Сказала Элизабет, пнув ногой ящик с гирями.
Тише. Зашипел Жан. По его лицу видно, что он сейчас с удовольствием бы накричал на девушку, но должен соблюдать тишину.
Ты, что хочешь нас выдать? Спросил Марк, который был в паре с Элизабет.
Нет. Но это не имеет никакого значения, они уже здесь.
Все повернулись к выходу, там действительно стоит небольшая кучка зомби (буду их так называть, потому что они на них очень сильно похожи). В костлявых руках у них огромные клинки, точно такие же я видела на картинках в книгах о пиратах, которые любила читать в детстве. Я с огромным огорчением поняла, что наши ножи не смогут противостоять клинкам, а ружья, как объяснил вчера Жан, стараемся использовать только в крайних случаях, ведь запас патронов ограничен.
Не так много, как я ожидал. Сказал стоящий рядом Измунд, он уже вытащил из-за пояса свой нож.
Ну, что ребята зададим им хорошую трёпку? Радостно спросил Захария, перепрыгивая с ноги на ногу.
Я в серьёз забеспокоилась о его самочувствии. Как он собирается сражаться с кучкой монстров вооружённых клинками, когда у него пара пуль в пистолете и маленький нож в руке? Не успела я додумать свою мысль, как парни кинулись на зомби, те с опозданием, но всё же приняли бой. Они уклонялись от ударов противников, как в замедленной съемке, но в ловкости и точности нанесения своих им нет равных, словно их каждый день тренируют.
Девушки не остались в стороне и тоже кинулись в бой, на помощь парням. Зомби оказалось не так уж и много, как мне показалось сперва, всего шесть. Пять отбиваются от десятерых. Я стою на прежнем месте, меня вновь окутал страх и ужас. Не хочу больше никого убивать. Меня так поглотили собственные переживания, что я не заметила, как один из зомби отделился от своих и теперь идёт на меня.
От-та-дай. Прорычал он.
Я не поняла, что он говорит. Существо продолжает идти на меня, повторяя это слово. Вскоре я поняла, что оно говорит. «Отдай», но что я должна отдать, у меня ничего нет, кроме моей жизни. Вряд ли он будет просить меня отдать ей, он просто возьмёт её без разрешения, как делал до этого.
Мои руки сами достали нож, пока мозг находится в ступоре. Я направила свое небольшое оружие на зомби. «Уйди». Без остановки повторяю я и пячусь назад, как в прошлый раз. История повторяется, у меня случилось дежавю. Вытягиваю нож вперёд, готовая защищаться. Но тут зомби падает, точнее верхняя часть его, нижняя, же остаётся стоять ещё секунду. Кровь брызжет во все стороны, запачкав мне лицо и Марка, который разрубил клинком, монстра.
Мой мозг прокручивает в памяти эту сцену, прорисовывая все подробности, которые я не могла запомнить, но запомнила. Все до единой, теперь я даже уверенна, что слышала звук рвущейся кожи и хруст разрубленных костей. Видела, как будто под микроскопом, этот срез плоти, густую почти тёмную кровь, которая сначала медленно, затем быстрей потекла и в конце разлетелась столпом брызг. Я даже услышала последний стук сердца, и как мне показалось вздох облегчения.
Жаклин? Ты в порядке? Спросил Марк.
Странный вопрос, если учесть, что у тебя на глазах только что разрубили человека, хоть уже и ставшего зомби. Но я ответила:
Да. Я в порядке.
Думаю, нам пора уходить, ведь могут появиться и другие, раз уж эти знали, где нас искать. Сказала Харука, вытирая руки о подол платья.
Мы покинули лайнер, так же бесшумно, как и пришли. На пути нам ни кто не попался, но у меня было ощущение, что кто-то смотрит тебе в спину взглядом полным ненависти и дышит в затылок. Неприятное чувство, учитывая все мистические обстоятельства происходящие сейчас. Ты невольно начинаешь верить своему разыгравшемуся воображению и принимать всё за чистую правду.
Вы до сих пор думаете, что никто из врагов не следит за нами и не может находиться среди нас? Вскричала Элизабет, когда мы вернулись на свою часть лайнера.
Чего ты добиваешься? Закричал Жан. Я впервые вижу его таким злым и в тоже время совершенно выбившимся из сил.
Хочу, что бы ты наконец-то раскрыл глаза и сопоставил все факты. Понять, кто предатель не так уж и трудно!
Ты имеешь в виду меня? Спросила я, сразу сообразив, о ком она говорит.
Да! Уверенно ответила девушка, пристально посмотрев на меня.
Хватит Элизабет. Вмешался Рафаэль. Это бред. Мы уже обсуждали всё. Никто из нас не может быть шпионом.
Ты так уверен? А ведь всё это началось с её появления. Не отступила Элизабет.
Что началось? То, что на нас нападают слуги провидицы? Но если ты не заметила, они нападали на нас и раньше. Нет ни каких оснований подозревать кого-то из своих. Измунд скрестил руки на груди.
Я вижу, вы все слепы. Но я буду следить за ней. Я не спущу с тебя своего взора. Прошипела девушка, подойдя ко мне вплотную.
Следи, сколько хочешь. Твердо заявила я.
Надеюсь, мы к этой теме больше не вернёмся. Сказал Жан, всё ещё злясь.
Как пожелаете, Капитан. Элизабет отдала честь и вышла из каюты.
Рафаэль. Захария. Сходите на разведку. Приказал Жан. Измунд и НинельЗаймитесь своими разработками, они нам в скором времени пригодятся, Лиза и Захарияпоищите оружие, может нам всё же повезёт.
Я не знаю, какие это разработки и спрашивать не стала. Меня и так считают шпионом. Все занялись своими делами. Нас в каюте осталось только трое. Марк с Жаном склонились над картой и что-то шёпотом обсуждают. Я же сижу на своей кровати, подтянув колени к подбородку, и раскачиваюсь из стороны в сторону.
В последнее время столько всего произошло. По моим подсчётам, должно было пройти три дня с моего пробуждения, но недавно я заметила, что Жан написал в своём блокноте «Жаклин. Три года». Как ему удаётся считать это жидкое время, я до сих пор не знаю
Три года.
Три года.
Три года.
Как мантру шепчу я. Надеюсь, что время повернётся назад, и я не окажусь на Титанике. Не поеду в Нью-Йорк, а останусь с отцом, как он и просил меня. Но оно не поворачивается вспять, а только плотней окутывает меня.
Жаклин, подойди. Позвал меня Жан.
Я подошла, остановилась у столика и молча, стала ждать, что он скажет, но Жан не торопился. Марк не посмотрел в мою сторону, когда я бросила взгляд в его сторону и у меня, так глупо и по девчачьи защемило сердце. Я, всё ещё испытываю к нему чувства. Даже находясь в состоянии, когда ты и не живая и не мёртвая, я могу любить его.
Я хочу узнать всё о том времени, когда ты очнулась и, что происходило с тобой, пока ты не встретила нас. Наконец-то сказал Жан.
Не понимаю, зачем тебе это нужно. Рассказывать, в общем, и нечего
И всё же я прошу тебя рассказать. Настоял он.
Я рассказала, всё до мельчайших подробностей, которые смогла вспомнить. Когда закончила свой рассказ, то заметила, что мужчина не удовлетворён услышанным, он жаждал узнать, что-то другое. Спросить, что не позволил Марк. Когда я уже открыла было рот, он еле заметно покачал головой, и я тут же умолкла.
Все вернулись ровно в восемь часов дня. Настала очередь следующей группы идти на разведку. Я вызвалась добровольцем, так как не хочу больше сидеть в каюте, лучше буду бродить по палубе и наблюдать за происходящим вокруг. В этом и заключается задача патруля, смотреть и подмечать всё необычное, вдруг удастся выяснить, что-то новое или зомби смогут пробраться сквозь защищающий нас барьер. Следом за мной на разведку вызвался Марк. Жан крепко стиснул зубы, но всё же согласился поставить меня и Марка сегодня в патруль. Я уже давно заметила, что былые когда-то неразлучные друзья теперь ведут себя осторожно и настороженно в присутствии друг друга, между ними словно пробежала чёрная кошка.
Что Жан хочет выяснить, узнав о том, как я пробудилась? Спросила я напарника, когда мы сидели на одной из скамей и смотрели на оторванную часть лайнера.
Если забыть, что мы подводой, то можно поддаться иллюзии, что ничего не изменилось, мы, словно продолжаем плыть в Нью-Йорк.
Он хочет, понять, почему мы просыпаемся, почему не все одновременно. Видишь ли, Жан считает, что у каждого пробуждения есть своё время, и он хочет понять для чего ты пробудилась именно сейчас, когда он был готов сдаться. Марк накрыл мою ладонь своей, по моему телу пробежался электрический разряд.
Я глубоко вдохнула и задала свой второй вопрос:
Вы не пытались подавать сигналы SOS?
Пытаемся, каждые шесть дней по нашему времени, но еще, ни разу, никто не ответил. В его глазах промелькнула грусть.
Может сигнал не доходит?
Не знаю, но люди спускают сюда время от времени странные подводные машины, они забирают разные вещи и уплывают. Жан боится, что амулет мог оказаться, в чём-то, чего у нас теперь нет.
Если мы обыщем весь лайнер и ничего не найдём, что нам делать дальше? Я постаралась, что бы мой голос звучал спокойно, однако в нём отчётливо слышались нотки паники.
Не знаю. Я уже потерял надежду на возвращение.
Неожиданно, он потянул меня за руку вперед, и я наклонилась к нему, поддавшись его силе. Всё внутри меня перевернулось. Возможно, именно сейчас он меня поцелует. Это будет мой первый поцелуй.
Я не хочу всё своё существование жалеть, о том чего не сделал и не сказал. Марк протянул ладонь и двумя пальцами коснулся моего подбородка.
Моё сердце затрепетало в груди в предвкушении долгожданного поцелуя. Однако ему не суждено было произойти. Сзади появился Жан, его щёки стали красными, ноздри раздуваются и от него расплываются странные чёрные сгустки. Они быстро исчезли, возможно, мне просто показалось.
Мне нужно поговорить с тобойМарк. Жан, как-то странно произнёс имя своего друга.
Марк, быстро собравшись, осторожно отодвинул меня, встав, выпрямился во весь рост и пошёл следом за другом. Я же осталась сидеть и грезить о возможном поцелуе.
Глава 7.
Патрулировать мне пришлось одной, Марк так и не вернулся. Не представляю, о чём они разговаривают так долго. Когда меня сменили, я вернулась в каюту. Марк и Жан сидят на своих кроватях, лица у них в ссадинах, а костяшки пальцев ярко розовые. У меня закралась мысль, что они могли подраться и подозреваю, что причиной этого могу быть я.
Смотри. Ко мне широко улыбаясь, подсела Аннабет, когда я только присела на свою кровать. Я нашла это недавно. Она протянула мне брошь.
Я узнала в ней свою, ту, что когда-то принадлежала моей матери, на глаза навернулись слёзы.
Думаю, она твоя.
Откуда ты
Я видела тебя на палубе. Ты всегда прикалывала её к платью, даже если она там совершенно не смотрится. Девушка взяла мою ладонь и вложила в неё брошь.
Спасибо. Я уже думала, что потеряла её навсегда. Я не могу отвести взгляд от своего сокровища. Мне не вериться в это маленькое чудо.
Всё к нам рано или поздно возвращается, нужно только заметить это.
Спасибо. Ещё раз поблагодарила я Аннабет.
Не стоит. А знаешь, когда вернёмся обратно, я планирую подать в суд на Титаник. Это же надо было додуматься, поселить рядом мумию. Нет, обычную можно, но не такую же, которая брызжет ядом и прикосновением превращает в зомбиэто уж слишком. Не уж то нельзя было найти милую мумию, спокойно лежащую в своём гробике. Девушка наигранно вздохнула и закатила глаза.
Я не удержалась и рассмеялась, Аннабет присоединилась ко мне. А у этой особы хорошее чувство юмора, думаю, мы сможет подружиться. К сожалению этого же я не могу сказать об Элизабет.
Тебе нужно будет подать в суд на меня. Это я вёз эту мумию. Сказал подошедший Жан. Его лицо угрюмо и озлобленно.
Мы притихли. Аннабет попыталась объяснить, что она просто пошутила, но Жан не стал её слушать, он просто ушёл. Похоже, это становиться традицией и эта каюта, слишком мала, для такого количества людей. Разным личностям всегда трудно находиться в одном помещении, но они могут стерпеть, если это день, два или неделя, но если ты находишься в обществе слишком долго, например как Жан сто лет и от тебя постоянно ждут решений, ждут, что ты всех спасёшь, это может вывести из себя даже самого тихого и спокойного человека.