Все мылюди, а у людей случаются и споры, и драки, Фантина схватила нож и набросилась на свежую рыбу. Поспорили влюбленные, а у кого-то из них под рукой оказался кинжал. И нет счастливой пары! И не виноват никто! ловким движением она отрубила рыбе голову.
Человек должен отдавать отчет в своих поступках, возразил Анри. Если каждый начнет относиться к этому более строго, поймет, что менять мир нужно с самого себя, воров и убийц не останется
Снова сказки! усмехнулся Франсуа.
Думай о своей похлебке! гневно выпалил друг. В нейсмысл твоего никчемного существования.
Мальчики! испугалась Фантина. Нельзя так! Друзья так себя не ведут!
А мы уже не друзья, хмыкнул Франсуа. Я хожу по земле, а этот юноша летает в поднебесье. Разве могут дружить ворона и лошадь?
Это я-то ворона? обозлился Анри.
Выбирай сам.
Я шел к нему мириться Эх ты! молодой человек быстро направился к выходу.
Прощай, любезный приятель. Франсуа помахал ему вслед. И учись следовать своим же советам, отдавай себе отчет в поступках
Анри ушел со слезами на глазах и решил больше никогда не подходить к этому зазнавшемуся человеку.
Какие вы глупые! сказала Фантина, когда Анри покинул подвал.
Вы ничего не знаете, возразил Франсуа, доедая похлебку.
А мне и не надо ничего знать. Я за свой век достаточно нагляделась подобных вещей. И могу тебе прямо сказать: держитесь друг друга, это вам обоим необходимо.
Не думаю.
Значит, вы еще не выросли, вздохнула Фантина. Внешне вы, конечно, вроде бы взрослые, а внутридети совсем. Слушайтесь моих советов, я дурному не научу.
С меня и его советов достаточно! Спасибо за угощение, угрюмо пробурчал Франсуа и из темноты кухни вышел наружу.
Помириться вам надо! донесся следом голос старой кухарки.
Как бы не так! сквозь зубы процедил юноша. Я теперь ему слова не скажу! Пусть знает!
И размашистым шагом отправился в слесарную мастерскую.
Глава 14
Настроение было испорчено.
В душе Анри боролись два врага, каждый из которых доказывал свою правоту:
«Так нельзя обращаться с близкими людьми», упрекал один.
«А кто мне близкий?» огрызался второй.
«Ссора из-за недостойного пустяка! Как ты мог!»
«Я иного мнения!»
«Теперь уладить дело будет намного сложнее»
«Мне вообще это не надо!»
«Стыдно!»
«Да ничуть!»
Анри наблюдал свой внутренний диалог и постепенно склонялся на сторону Рассудительности. «И вправду, чего я на него взъелся? удивился он. Чушь какая-то, а мы друг другу готовы были глотки перегрызть!»
Но задетое самолюбие нашептывало: «Первый шаг к примирению сделал я! А он это отверг, значит, отверг и нашу дружбу! Вероятно, он только искал повод, чтобы порвать со мной. Он не доверяет мне!»
Но любое воспоминание о Франсуа вставало на его защиту: «Он открывал мне свои секреты, не боясь, что я их разболтаю, значит»
Значит, надо мириться! сказал кто-то внутри. Отголосок этого звука откликнулся в ушах, и Анри судорожно стиснул зубы, словно они у него внезапно заболели.
«Оказывается, я злой человек, подумал он. Странно! Хочу быть лучше, добрее, мечтаю, чтобы люди стали красивее и чище, а сам Пишу и рассказываю о незапятнанном, о том, к чему нужно стремиться, и в то же время оказываюсь так безнадежно далеко от своей прекрасной цели. Получается, я не имею права никого ни к чему призывать. И сочинять стихи тоже не могу до тех пор, пока во мне остается хотя бы частичка Мирового Зла: иначе она будет присутствовать и в моих словах, и в мыслях, затем переселяясь в души ни в чем не повинных людей. Как стать лучше?! Как сделать себя иным?! Ко мне ответит?..»
Я конченый человек! в отчаянии решил Анри, не замечая, что начал говорить с собой вслух. Я виноват! Почему так случается, что мы награждаем равнодушием и неблагодарностью тех, кто нам бесконечно дорог? Сегодня я обидел Франсуа. Да, да, нечего оправдыватьсяименно я его обидел, а не онменя! Но если он близко, и я могу в любой момент поговорить с ним, то как попросить прощения у тех, кто отдален, у моих друзей-артистов? Как разыскать их?! Клянусь, я вырвусь отсюда и найду, найду их!
Он достал клочок бумаги и принялся сочинять послание к другу: «Франсуа, не сердись на болвана»
К Генриетте он явился хмурый и подавленный. Баронесса сразу же заметила эти изменения и стала расспрашивать о том, что случилось.
Анри взял себя в руки и напустил на лицо маску безмятежной веселости:
Не стоит вашего внимания. Я плохо спал этой ночью. Снилось всякоеон склонился в низком поклоне.
Как ни странно, госпожа де Жанлис искренне заинтересовалась сказанным:
Вот как? переспросила она. А что тебе снилось?
Молодой человек вспомнил ощущения от своего ночного сновидения и невольно смутился:
К сожалению, это трудно передать словами
А мне во сне явился ты! сказала Генриетта. Это был какой-то просторный зал, ослепительно белый. Все в нем сверкало и переливалось, точно сделанное из лунного камня! Пол был подобен огромному зеркалу
Анри в изумлении раскрыл рот, пораженный сходством ее рассказа с тем, что привиделось ему.
Мы танцевали одни, никто нам не мешал, продолжала баронесса. На мне было сияющее платье бесподобного зеленого оттенка.
«Платье было барханным, поглощающим светчуть не вымолвил вслух молодой человек. И нас окружало множество людей»
Блики зелеными зайчиками плескались вокруг, отражаясь на твоем лице, продолжала госпожа. А ты был одет в черное. Я и не знала, что этот цвет так идет тебе!
«Я его ненавижу!» про себя высказался Анри.
Ты, оказывается, неотразим, если немного над тобой потрудиться: завить, умыть
«Раздеть», мысленно продолжил юноша.
И облачить в богатое платье
«А потом короновать!»
Тогда с тобой было бы приятно появиться в обществе, закончила свою идею баронесса.
Я польщен! соврал молодой человек, кланяясь в очередной раз.
Во сне мне казалось, я могла бы тебя полюбить, Генриетта поджала губы.
«Да ты уже влюбилась, голубка моя!»
Признайся, ты мечтал о богатстве? вдруг спросила баронесса.
О чем?
Неужели тебе никогда не хотелось сделаться знатным и счастливым?
Наверное, у нас различное понимание счастья, усмехнулся молодой человек.
Счастье бывает только одно: когда у человека есть все, на сердце спокойно и мирно, и ничего не тревожит тебя.
Получается, что все покойникисчастливчики? предположил Анри.
Что ты несешь? возмутилась Генриетта.
Я только последовал вашей логике и сделал соответствующий вывод: умершие безгранично счастливы, ибо их ничего не тревожит, на сердце спокойно и мирно, и у них есть все, что им необходимо.
Рассуждая таким образом, ты обижаешь не только меня, но и усопших! воскликнула баронесса.
Но ведь шуту все дозволено! парировал молодой человек.
Вот сейчас ты похож на кривого горбуна, который служил здесь до тебя! баронесса состроила мину, выражающую крайнюю степень омерзения.
Неужели плохо быть похожим на своего предшественника, которого господин герцог постоянно приводил мне в пример? отстаивал свою точку зрения юноша.
Немедленно перестань! приказала Генриетта. Я ненавидела Шарля, и моей ненависти хватит еще на десяток ему подобных!
«Значит, любишь меня!» понял Анри и ощутил превосходство над своей госпожой, потому что он знал о ней то, о чем она сама не подозревала, о своих чувствах к нему!
Великая вещьмужское самолюбие и гордость! Сейчас он, что называется, приценивался к госпоже де Жанлис. Может показаться, что это было слишком самонадеянным и вульгарным с его стороны. Но вспомним, о чем сами порой мечтаем, забрасывая жадные сети в запретный океан желаний. А потом наслаждаемся одними мечтами и мыслями, ведь их так много и не беда, что ничему из этого не дано осуществиться. Человекхищное, корыстное существо
Анри, неожиданно спросила баронесса. а ты не пробовал посвящать свои стихи кому-нибудь?
Пробовал, ответил молодой человек и пожалел о сказанном.
Да? протянула Генриетта. А кто та, которая занимала твое воображение
Я посвящал свои опусы Таинственности, Надежде и Тьме.
А женщинам?
Как-то не приходилось, солгал юноша.
Скажи, ты мог бы написать стихи для меня?
Для вас? Анри внимательно посмотрел на госпожу. Я что бы вы хотели в них найти?
Любовь.
Чью любовь? бесцеремонно уточнил молодой человек.
Мне как-то трудно говорить на эту тему, смутилась баронесса. Ты должен отразить в стихах свои чувства, если они у тебя есть
Вы хотите, чтобы я в стихах сказал вам, люблю ли вас? напрямую задал вопрос Анри, а про себя подумал: «Не подшутить ли над ней?»
Может, я не умею выражать свои мыслиГенриетта покраснела и потупилась.
Напротив, я вас отлично понял! успокоил ее юноша. Я бы мог посвятить стихи вам, толькоон задумался. Непонятное явление. Обычно мне ничего не стоило найти подходящие слова, но не сейчас Простите, госпожа, я ничего не могу с собой поделать. Стихи не получаются!
Но что-то же можно сделать? допытывалась Генриетта.
Если не возражаете, я попробую сказать опоэтизированной прозой. Это вас не оскорбит?
Нет, напротив. Мне очень интересно.
Хорошо! молодой человек собрался с мыслями и начал.
Мудрец спросил меня,
Бывает ли любовь.
Не знаю. Безмятежным сном
Дремало механическое сердце.
Тогда оно во мне качало кровь,
И я не знал, что будет все иначе.
Зажглась заря на небесах,
Сошли с земли туманы.
И сердце также очищалось,
Освобождаясь от ночного плена.
Бывает ли любовь,
Ответить не смогу. Не знаю,
Что называется любовью.
Но если лесть и похоть,
То значит, есть любовь.
А еслите терзания и муки,
И крик души, рыдания, тогда
Отвечунет любви!
Ведь называется она прекрасной,
И к ней стремится каждый,
Желая испытать чудесный
Сладкий мед.
Но разве боль есть радость,
Ожиданиевершина счастья?
Иль люди поголовно всебезумцы,
Которые прославили страданья
И пытку поместили в ранг богов?
Любовькровососущий зверь,
Терзающий на тысячи кусков
Плоть беззащитности души.
Но полно! Пусть!
Отдамся я, как сотни до меня,
В когтистые бессмысленные лапы.
Пусть торжествует мир: еще один
Попался в мясорубку, в жернова!
Трясина тянет вниз,
Безжалостно засасывая глупость.
Пропало все, что окружало,
Кровавой пеленой покрылось.
Любовьубийца и палач
Все размышляет,
Как медленней убить очередную жертву.
Я утонул в пучине, в море яда,
Отравлен и загублен навсегда!..
И этопосвящение любви? неуверенно спросила баронесса.
Вы обиделись! виновато промолвил Анри. Я никогда не думал, что смогу нагородить нечто подобное.
Не извиняйся. Я слышала, что некоторые любовные песни повествуют о трагизме этого чувства. Но такого, что ты исполнил, мне слышать еще не доводилось.
Вы не думайте, что все сказанное мной отражает истинное мое отношение, оправдывался молодой человек. Все поэты таковы. Их уносит ветер вдохновения, и они теряют контроль. Со мной получилось подобное.
Интересное признание, усмехнулась Генриетта. А главное, снимает с тебя всю ответственность за сочинение.
Я лишь хотел пояснить природу стихосложения
Хорошо, будем считать, что я тебя простила. А сейчас оставь меня, я должна кое-что обдумать.
Анри покорно удалился.
О чем размышляла госпожа баронесса, мы не знаем. Возможно, пыталась понять услышанное, а может, боролась сама с собой: так случается, когда сражаются рассудок и чувства.
В то же самое время Анри отправился к себе. Первым делом он проверил, подобрал ли Франсуа записку, которую молодой человек подсунул под его дверь перед своим визитом к баронессе. Записка оказалась на месте. Тогда молодой человек ушел к себе, размышляя, чем бы заняться и как воспримет приятель его новый шаг к примирению. Вскоре он услышал в коридоре шаги друга, звук открываемой двери, удивленное бормотание (вероятно, Франсуа нашел записку). Анри пытался представить, какое лицо у его приятеля в этот момент.
Через некоторое время в дверь постучали. Анри затаился, даже дыхание задержал. Стук повторился, но молодой человек себя не обнаружил. Тут он увидел, как в отверстие под дверью просовывается листок бумаги, и с трудом сдержался, чтобы не вскочить и не схватить записку. Сгорая от любопытства, он дождался, пока шаги удалятся и прогремят по лестнице (приятель отправился на крышу), и только теперь кинулся к бумаге.
Ответ был написал на обратной стороне его письма. Поэтому приведем оба послания.
Анри писал: «Франсуа, не сердись на болвана! Я глуп, и ничего с этим не поделаешь. Думай обо мне, что угодно, только не считай своим врагом. Кому, в таком случае, я буду читать стихи? Очень рассчитываю на твой ответ». Внизу стояла подпись: «Анри (болван)». Франсуа отозвался следующими словами: «Дорогой Анри (болван)! Мне очень жаль, если твои стихи останутся без слушателя. Поэтому считай, что мы никогда не ссорились. Я великодушно прощаю тебя. Твой покровитель».
Ишь ты! возмутился юноша, пробежав глазами ответ. Он меня прощает! Покровитель!..
И тут же рассмеялся.
В коридоре снова раздались шаги и в дверь постучали.
Франсуа! воскликнул Анри и распахнул дверь настежь.
На пороге стоял лакей баронессы.
Госпожа де Жанлис требует вас к себе, сообщил он.
Хорошо, ответил упавший духом молодой человек и двинулся вслед за лакеем.
Анри! сказала Генриетта, когда юноша вновь появился в ее покоях. Наедине я размыслила над твоими словами и поняла, что ты во многом прав. Запиши мне эти стихи.
Я не могу, растерялся молодой человек.
Ну не упрямься!
Я их не помню.
Так не бывает. Поэт должен помнить свои творения!
Я не поэт, госпожа. И даже не уверен, что читал вам свои стихи.
То есть?
У вас никогда не бывает чувства, что до вас кто-то что-то уже сказал, придумал, сделал?
Выражайся понятнее.
Я попробую. Видите ли, когда я сочиняю, меня часто посещает мысль, что сам я ничего не творю, а лишь воспроизвожу когда-то кем-то созданное, как заученное стихотворение.
Как это возможно?
Помните, я говорил вам о вместилище наших идей?
Про некую сферу?
Да. Не буду утверждать, но, вероятно, мне каким-то образом удается выуживать из этой сферы чужие мысли и чужие стихи. Вот почему я не ручаюсь за свое авторство.
У тебя слишком хорошая память, вот тебе и мерещится всякое такоепопыталась успокоить его Генриетта.
Вы слишком добры ко мне. Да, я непроизвольно говорю и пишу целыми заимствованными фразами. Порой я даже могу назвать, откуда взяты цитаты. И авторов назову. Но зачастую только чувствую, что залез в чужой творческий карман
И что ты хочешь этим доказать?
Я буду честен с вами, потому что вынатура поэтическая, вы меня понимаете. Мне стыдно присваивать чужие произведения. И я всячески бегу от этого, но окончательно избавиться от использования чужого не могу.
Напомню, что тебе только кажется, что эточужое. Думаю, другой бы на твоем месте не испытывал никаких угрызений совести.
А знаете, как я ловко извлекаю из воздуха чудесные строчки? Анри почти приплясывал. Не скрою, это величайшее наслаждение«списывать с потолка»! Как будто кто-то незримый водит моей рукой по бумаге, а, пустой и глупый, затем с нескрываемым восторгом читаю то, что получилось. И верю, будто это написал я, да простят мне ангелы мою наглость!
Ладно, хватит меня запутывать. Я хочу, чтобы последнее твое стихотворение было записано.
Увы, оно не мое! ответил молодой человек, низко кланяясь. Оно выпорхнуло из меня, и теперь не является моей собственностью. Возможно, где-то на другом конце земли кто-нибудь поймает его, пропустит через себя и запишет на своем родном языке. Может, на испанском или на персидском
То, что ты мне давеча читал?
Тут Анри на мгновение застыл, а потом хлопнул себя ладонью по лбу:
Какой же я болван!
Что случилось? не поняла баронесса.