Это имеет смысл. Ты же не хочешь прямо сейчас туда попасть, правда?
Учитывая все последние обстоятельства, вопрос казался абсурдным. Тем не менее, Мари об этом подумывала. Генри, в момент паузы, крепко, ободряюще сжал руку Мари на миг.
Хотетьне хотела, Мари снова расслабилась и аккуратно улеглась рядом с Генри. Но думала об этом.
Ты, как оказалось, с кинжалами неплохо управляешься, но знаешь
Я хотела швырнуть тот нож не в глаз, а в живот, Мари даже не дала ему договорить. Так что мне не хотелось бы без тебя соваться к ним.
Она поудобнее устроилась у Генри под бокомруку тот так и не отпустил, но Мари и не настаивала. К моменту, когда знахарка вернулась, Мари рассказала ему, что Карл оказался не единственным сторонним наблюдателем. Они как раз обсуждали как обратиться к андагарской аристократии, когда старуха отворила дверь, заходя внутрь. Она недовольно цокнула языком, добавив:
Я слишком стара для таких нежностей, избавьте меня от этого.
Исполнять требование знахарки Мари не спешила, чувство вины ее не мучилок этому моменту у нее уже не осталось сомнений, что та в свой момент стянет с них трехкратную оплату. Вместо этого Мари спросила, так и не сдвинувшись со своего места:
Кто еще за нами наблюдает?
На любопытный взгляд знахарки Мари ответила:
Если есть еще заинтересованные люди, было бы неплохо заручиться их поддержкой.
Мари впервые такое увиделазнахарка довольно усмехнулась.
А кто-то осмелел, я смотрю. К тем южным людям и идите, они-то вам точно не откажут.
Мари не сомневалась, что старуха знала, что она и так собиралась это сделать. Возмущаться было глупобесполезно, да и грубо, учитывая, что напарники все еще находились в ее доме.
Ты знаешь, с кем об это можно обсудить? подал голос Генри.
Мари думала, что тот уже отключилсярасслабил ладонь, да и выглядел так, будто вот-вот потеряет сознание. Последствия яда быстро не уходили, несмотря на усилия знахарки. Часть смятых трав впиталась ему в кожу, и теперь легче было разглядеть все синяки и ужасную рану на пол лица. Мари удивилась сама себеи как можно было ее не заметить? Она подумала, что такой шрам, наверное, останется навсегда. От ее ожогов уж точно останетсяона только сейчас поняла, что всю жизнь проведет с этими следами. Если ее, конечно, не убьют в ближайшее время.
Генри все еще было плохо, но Мари уже вовсю готовилась к очередному, кто бы мог подумать, визиту на Юг. Ей тоже приходилось нелегкоожоги всё не заживали, уже даже знахарка начала предлагать ей разные примочки. Последние остатки северной магии начали слетать, Мари теперь мучилась заложенным носом и осипшим голосом. Не самая большая плата за те несколько раз, что она оказывалась при смерти, утешала Мари себя.
В небольшом доме знахарки каким-то волшебным образом уместилась настоящая, каменная ванна. Мари, проснувшись очень рано, когда на улице только-только начало светать, начала таскать воду. Она еще прошлым вечером, наконец-то оторвавшись от Генри, рядом с которым было так тепло и уютно валяться, взяла у знахарки пучок ароматных трав. Вот нагревать воду оказалось тем еще развлечением, Мари уже и забыла, когда делала это сама в последний раз.
Как бы там ни было, когда солнце полностью поднялось, Мари оказалась в теплой, душистой воде. Она пыталась отмыть засохшую кровь с таким остервенением, что начала сдирать собственную кожу. Сначала она не могла понять, откуда в ней желание хорошо выглядеть для встречи с людьми, которые сами должны были быть ей благодарны и просить о помощи. Сцарапнув с себя очередной кусочек кожи, решила, что ей просто хотелось себя очистить. Немного это помогло, Мари чувствовала себя чуточку менее раздавленной.
Вода в ванне окрасилась в красныйот крови Мари, наемников и Генри, в которой она перепачкалась, пока тащила напарника. Сейчас в когда-то душистую чистую воду стекали капли крови самой Мари из свежих царапин, которые та сама себе разодрала. Именно в этот момент она поняла, что пора вылезать, иначе пахнуть она будет не лавандой, а металлическим душком.
Мари расчесывала влажные волосы и заплетала их в аккуратные тугие косы. Штаны протерла от грязис кожи все быстро отмывалось, а вот с дырами сзади она уже ничего не успела бы сделать. Будить знахарку ради иголки Мари не решилась. С рубашкой дела были гораздо хуже, она осталась одна, последняя. Вторая где-то затерялась, и Мари при всем желании не вспомнила бы даже когда это произошло. Ту, которая осталась, пришлось долго и нудно отстирывать в когда-то душистой воде. Сейчас это уже разведенная грязь и кровь.
Рубаху Мари надела на себя сразу, хорошо отжав. Других вариантов у нее и не оставалось, не голой же ходить. Еще не настолько похолодало, чтобы греть дом, но по утрам уже было зябко даже внутри. Мари подумала, что если она пережила несколько вечеров в летней одежде в горах Неверии, то хуже уже не будет. От мысли, что она только начала приходить в себя, а ходя в мокрой одежде можно свести весь эффект на нет, она отмахнулась, как от надоедливой мушки.
Пришло время будить Генри. Тот все еще выглядел, словно живой труп, но Мари пообещала ему, что не сунется в Андагару одна. Не смотря на это, даже сейчас, стоя рядом с напарником, уже занеся руку, чтобы того разворошить, Мари думаластоит ли. Ему все еще было плохо, тело не полностью оправилось от яда. Мари в голову пришли слова знахарки о том, что из последней переделки ни Мари, ни Генри не выбрались бы поодиночке, и она все-таки его растормошила.
Парень был весь сонный и примятыйеще бы, только Мари в этом доме уже пару часов прободрствовала и успела привести себя в сравнительно приличный вид. Генри так с внешностью не заморачивался, он с трудом сполз со своего спального места. Одежда у него была в гораздо худшем состоянии, чем у Мари. Штаны сильнее изорваны, потому что его подсекали с большим остервенением. Рубаха еще давно закончила свою жизнь как повязка на рану, и сейчас он ходил с голым торсом. Который, все никак не могла успокоиться Мари, был весь изрезан и в синяках. Именно в таком виде, только умывшись и смыв с лица травы, он собирался отправиться в Андагару. Мари не нашла в себе сил что-либо сказатьа какая уже разница?
Знахарку не будили, она спала в крошечной комнатке в задней части дома. Мари туда ни разу не заглядывала и желанием не горела. Старуха уже сказала, что хочет в благодарность за свою помощь, чтобы Генри и Мари наведались к ней, как смениться луна. Зачемосталось интригой.
Генри в целом было лучше, он как следует отоспался и медленно, но верно приходил в себя. Мари все еще не могла привыкнуть к повязке, и ожоги все еще ныли, но она, как оказалось, уже неспособна чувствовать. В таком состоянии и не самом приличном виде напарники вышли из дома, держа друг друга под руку, и поплелись к точке телепортации.
Уже оказавшись в Ангроторце, Мари поняла, что уже и вспомнить не может, когда в последний раз ела. А живот, тем временем, требовательно бурчал. Место она выбрала крайне неудачное, очень далекое от центра города, в злачном районе. Хотя, отметила про себя, даже во дворцах можно наткнуть на угрозу. Она крутилась, пытаясь понять, как отсюда выйти к нужному зданию.
Ты как? Мари повернулась к чуть поодаль стоящему, опирающемуся на стену, Генри.
Тот просто кивнул в ответмол, живой. Мари пожала плечами. Все равно ничем особо помочь не может. Ей бы самой себе помочь.
Что-то странное происходило. Улицы почти пусты. В это время обычно город полнился людьми. Было непривычно тихо, сколько бы Мари не сворачивала с одной извилистой улочки на другую. Несколько раз напарники натыкались на мимо проходящих людей, но они или выглядели крайне недружелюбно, либо до ужаса напуганными, оборачивающимися на каждый шорох. Мари оставила последнюю надежду захватить по дороге хоть что-то съедобное.
Она искала одно-единственное здание, в котором собирались самые сливки общества, верхушка аристократии, которая добралась до политики. Или не смогла сбежать от политики, тут уже как посмотреть. Мари не раз туда заглядывала. Женщины тут ничего решить не могли, но пойти с мужем никто им запретить не мог, разве что сам муж. Мари когда-то, еще до рождения ребенка, почти неотрывно ходила за своимне хотела оставаться среди всех этих пугающих людей одна, да и тот посещал кучу интересных мест. А уж потом она осела в библиотеке. Внутри дворца, который искала Мари, собирались люди, которые решали судьбу Андагары. Многих из них она знала. А еще она знала, что большую часть времени те просто просиживали штаны, развлекая себя бесполезными и пустыми разговорами.
Дворец не был похож на жилую резиденцию. Он, несомненно, тоже был роскошным. Но роскошь эта отдавала нежилым холодом, полностью подходя местным правителям и нагоняя ужас на простой народ. Мари зашла внутрь. Генри следовал за ней.
Огромная дверь, гораздо выше любого человека, выделанная из камня, была до ужаса тяжелой, но не запертой. В первом холле царила мертвая тишина, как на улицах города. Казалось, тишина уже начинала звенеть в ушах.
Мари по памяти выбрала одну из трех следующих дверейпрямо как в пещере, не к месту вспомнила она, и лицо маленькой девочки снова всплыло перед глазами, вызывая непрошеную волну мурашек, и в следующем длинном коридоре уже могла слышать кучу голосов, доносящихся издалека. В центральном зале собрались всемужчины, женщины, дети и даже старики. В одном из них Генри узнал того, кого напарники встречали в библиотеке, и дернул Мари, незаметно указывая в ту сторону.
Все метушились, что удивило Марираньше эта комната была воплощением размеренности. Все мужчины и несколько женщин собрались в одном углу, перекрикивая друг друга в, похоже, что бессмысленном споре. Остальные женщины пытались смотреть за детьмичто тех, что других было немного, но дети, свободно носящиеся по залу и крушащие все на своем пути, явно вымотали всех. Это редкость, увидеть такое зрелище. И только парочка стариков, вытащенных из самой большой библиотеки всех миров, сидели себе спокойно поодаль, смотря на всех, как на кур в загоне.
Стоило только зайти напарникам, как те сразу привлекли к себе все внимание. Не Мари притягивала всеобщие взгляды. Хотя она и выглядела так, как будто вылезла из городской свалки и попыталась отмыться в луже, Генри был гораздо примечательнее. Без рубахи, в изрезанных штанах, весь бледныйон напоминал оживленный труп. Мари не удивилась бы, если бы сейчас на нее накинулись с расспросами, как ей такое удалось. Не смотря на открывшееся их взору зрелище, люди отвлеклись на Мари и Генри и снова вернулись к своим разборкам.
Мари выловила в толпе знакомое лицо, к которому она не испытывала отвращение, и пошла в ту сторону, обходя кудахчущих людей и носящихся туда-сюда детей. По дороге она заметила, что здесь оказалась и Лиона Громрье. Мари оставалось только надеяться, что она не заметит ни ее, ни Генри раньше времени. Лишняя суматоха только навредит.
Женщина, к которой упорно пробиралась Мари, была одной из тех, кто стоял рядом с кучкой мужчин. Она была нервной, но по сравнению с остальными, походила на стариков в углу комнаты своим спокойствием. Но и по ней было видно, что она на взводе, просто умело сдерживала свои эмоции, пытаясь сохранять правила приличия. Мари подошла к ней сзади, обойдя всю толпу.
Женщина ее не узнала, когда Мари только зашла в комнату. Либо не признала из-за влияния времени, либо в таком специфическом антураже. Мари ухватила свою бывшую свекровь за локоть, и быстро вытащила из толпы. БеннуМари называла ее по имени. Она хотела возмутиться. Можно было увидеть, как она набрала воздуха в легкие, а потом остановилась, приглядываясь. Бенну обняла Мари, крайне неожиданно.
Мать бывшего мужа Мари всегда отличалась статностью. Она выглядела молодо, но не так, как те, кто крал чужую жизнь. Она была зрелой женщиной, которая излучала жизнь. Возраст только добавлял ей опыта.
Я думала, ты умерла. Тебя нигде не могли найти, когда все улеглось
Потом. Мари всегда относилась к этой женщине с уважением, и сейчас сама себе удивилась, когда перебила ее. Есть срочное дело.
Да куда уже срочнее! Бенну взмахнула руками, неожиданно несдержанный жест как для нее. Какая-то сумасшедшая сотворила то же, что и Акана с тобой. Теперь эта девушка пытается уничтожить Андагару. Все подозревали тебя, но я-то всегда знала, что ты на такое неспособна. А потом Акану нашли мертвой. Ничего сделать они не могут, Бенну снова взмахнула руками, теперь уже в сторону остальных людей, какой-то вор, которого они наняли, все провалил, а наемники той девушки уже повсюду, даже в Андагаре.
Наткнувшись в библиотеке на отрывок из книги с жертвоприношениями людей, Мари уже не сомневалась, что она не единственная оказалась жертвой искателей вечной молодости. Теперь она чувствовала себя двояко, как никогда. Она все еще не позволила бы себе уничтожить целый мир, но, в тоже время, понимала и эту девушку. Это не отменяло того, что из-за этой мести Мари несколько раз чуть не закончила свою жизнь гораздо раньше времени. Бенну с интересом посматривала на Мари, ожидая услышать, что же такое срочное та хотела сказать.
Значит так, Мари оттянула бывшую свекровь еще дальше, я работала на тех, кто пытался Андагару разрушить. Не знаю, кто заказчик. Два из ключевых артефактов я уничтожила.
Она покосилась на напарника, все еще стоящего у выхода, он был тут, казалось, только для спокойствия Мари.
Мы уничтожили. Ее наемники идут за мной, я не знаю, на сколько таких групп золота у нее хватит.
Мари снова покосилась на Генри, тот уже полностью оперся о стену, и начал потихоньку сползать вниз.
Но еще одних мы не переживем.
Они могут заменить эти два артефакта?
Бенну знала об увлечении Мари камнями и металлами, которое перелилось в артефакты, еще с первых месяцев их знакомствакогда это увлечение, собственно, и зародилось. Мари очень не хотелось ее разочаровывать, но выбор был не в ее руках.
Не знаю. Это точно задержит.
Хорошо. Хорошо, ты молодец, женщина ободряюще хлопнула Мари по плечу. Я разберусь, позаботься о своем друге.
Так Мари и сделала. Она увидела, как одна из женщин наливала ребенку воду, и захватила еще один бокал для напарника. Тот, не стесняясь, уже сидел на полу. Да и что ему стесняться, учитывая, что пришел он сразу полураздетым.
Ты как? она протянула Генри воды.
Тот даже попытался выдавить подобие улыбки в ответ:
Чудесно.
Мари, не найдя себе занятия, просто села рядом. Она смотрела, как Бенну в своем платье в поли как только в ногах не путается? моталась между людей в зале, перешептываясь с каждым по отдельности. Генри смотрел в ту же сторону.
А что ты сделала?
Это моя бывшая свекровь. Я сказала ей про два артефакта и про тех, на кого мы работали. Похоже, это девушка, которой у которой какая-то андагарка украла ребенка для своей молодости, решила отомстить.
Ты ей доверяешь? Генри кивнул на Бенну.
Мари угукнула, почти чувствуя, как у нее в голове закрутились шестеренки. Доверяет ли она ей? Мари, до этого вопроса была уверена, что да, а теперь противное, тягучее сомнение засело у нее в голове.
Конечно, с чего бы мне ей не доверять, сказала она вслух, нервно хихикнув. Сожгут они нас, что ли?
Мари для себя всё-таки решила, что к Андагаре она пока еще не готова. И вообще, будь ее воля, она бы прямо сейчас отсюда слиняла. Однако, волны наемников это бы не остановило, поэтому напарники смиренно продолжали сидеть в углу.
Мари надеялась, что сейчас она полностью откупиться от Андагары и больше никогда не будет иметь с ней ничего общего. Боги знают, она даже надеялась, что та девушка, что все это затеялои чуть Мари в могилу не свела, обретет мир и научиться жить дальше. А с порочностью Андагары будь что будет дальшеэто уже чужое дело.
***
Мари и Генри шли по андагарской улочке. Камень накалился до ужаса, и даже через ботинки Мари чувствовала исходящий от него жар. Всеобщее волнение немного улеглось, и люди начали вылезать на улицы, как мурашки по весне. Напарникам, как всеобщим спасителямвслух это, конечно, никто не признал, но все понимали, кому обязаны своей целостью и сохранностью, выдали аж новую одежду. Для Генри нашли обычную человеческую рубаху и самые обычные, нормальные штаны. Для Мари же выделили платье, чем-то похожее на платье Беннутакое же воздушное, насыщенного, но не бросающегося в глаза, красного цвета. Выглядела она в нем шикарно. Так казалось и самой Мари, и Генри, от которого ей достался не один комплимент. Было приятно, но ей все еще требовались штаны, потому что старые куда-то утащили андагарцы, и Мари совсем проморгала этот момент. Именно об этом она сейчас и жаловалась напарнику.
Там всего-то две маленькие дырочки, даже зашить незаметно можно, а эти гады их гуда-то дели. Себе, небось, и забрали