Элиан уверенно направился к одному из домов, ничем не отличающемуся от других, и постучал каким-то сложным условным кодом. Дверь открылась, мы зашли в полутемную пустую комнату. За второй дверью обнаружилось что-то вроде небольшой таверны с низким закопченным потолком, деревянными столами и лавками. Народ сидел за столами плотно, среди мужчин я заметила нескольких женщин, а еще опознала по коричневым курткам троих студентов из Лагредо. Двое парней в кожаных фартуках разносили большие оловянные кружки.
С трудом отыскав свободные места, мы сели за стол в дальнем углу, и кружки тут же оказались перед нами. Шмуг крепостью, вкусом и запахом напоминал очень слабое пиво, впрочем, довольно неплохое. Переговорив с одним из парней-разливал, Элиан вздохнул сокрушенно:
- Насчет покрепче сегодня нам не повезло. Запас кончился, а новый еще не подвезли.
- А что, крепкие напитки в Цейре запрещены?удивилась я.
- Нет. Но чтобы торговать ими, даже шмугом, нужно специальное разрешение, а оно стоит дорого. Поэтому если вдруг приходят с проверкой из надзорного ведомства, все говорят, что пришли к хозяину дома на дружескую вечеринку. Варить шмуг для личного пользования можно.
Как бы там ни было, язык мне это пойло развязало. Я болтала с Элианом обо всем, что приходило в голову, и чувствовала себя с ним на удивление свободно. И его жадные взгляды уже не раздражали. Даже пробегали крамольные мысли, что в иной ситуации он вполне мог бы мне понравиться.
- А откуда ты знаешь все эти тайные ходы под замком?спросила я под очередную кружку.
- От отца. Он тоже здесь учился. На одном курсе с Глаем.
- Вот как! Кстати, мне показалось, что он вас с Марисом люто ненавидит.
- Ты не ошиблась, - рассмеялся Элиан.Еще как ненавидит. Они с отцом были соперниками. Не знаю, как насчет девушек, но в учебеточно. И отец во всем опережал на полшага. Именно его должны были оставить на дополнительный курс. Но он отказался, потому что хотел заниматься практической магией, а не преподавать. И тогда оставили Глая. Но он все равно затаил злобу, хотя прошло уже почти тридцать лет. И переносит ее на нас. Проклятье! Накликал,вдруг прошипел он и резко нырнул под стол, рывком стащив туда же и меня.Не высовывайся! Он здесь. Глай. Только что зашел.
18.
Сидеть под столом было не слишком удобно. Да и по правде, маскировка та еще, учитывая мое красное платье. Элиан это понял. Осторожно выглянув, он махнул рукой одному из разливал. Тот подошел и остановился у стола, делая вид, будто собирает на поднос пустые кружки. Вложив ему что-то в руку, Элиан кивнул в ту сторону, где устроился Глай. Разливала сделал жест, видимо, означавший понимание и согласие.
Поставив поднос с кружками на стойку рядом с бочками шмуга, он неторопливо направился к Глаютак, чтобы заслонить нас собою. Парень был довольно тщедушным, но все лучше, чем ничего, особенно если бы ему удалось отвлечь внимание. Убедившись, что разливала заговорил с деканом, Элиан потащил меня за руку между столами. Передвигаться в длинном платье, согнувшись в три погибели, было просто адски неудобно, но, к счастью, бочки, за которыми мы могли спрятаться, стояли недалеко.
- Видишь вон там дверь?спросил Элиан, когда мы наконец оказались в убежище. Закуток между бочками и стеной был таким узким, что втиснуться туда удалось, лишь крепко обнявшись. Его рука лежала на моей талии, а губы почти касались уха.Там выход на задний двор. Как только я скажу, бежим туда. Быстро, одним рывком. На счет три. Раз два три!
В тот самый момент, когда разливала ставил перед Глаем кружку, снова прикрывая нас собой, мы рванули к двери, за которой оказались крутые ступеньки крыльца. Не удержавшись на ногах, Элиан скатился вниз, я полетела следом и накрыла его с головой подолом.
- Лана, ты как, цела?спросил он, выпутываясь из-под него.
- Вроде да, - я поднялась и стряхнула с платья налипший мусор.Слушай, а как мы будем отсюда выбираться?
Двор был глухой. Даже, пожалуй, не двор, а крошечная площадка для всякого хлама. С трех сторон ее ограничивали стены дома, изогнутого буквой П, с четвертойвысокая ограда, у которой росло худосочное дерево.
- Два варианта, - беззаботно отозвался Элиан.Можем посидеть на крыльце, подождать, пока Глай не уйдет. Но он только что пришел, а ночи уже прохладные.
- А второй?я поежилась, потому что действительно было не жарко.
- Через ограду. На деревои по веткам на ту сторону.
Чувствовалось, что забор этот он преодолевал уже не однажды. Я оглядела дерево. В принципе, ничего особо сложного, если бы Элиан помог мне уцепиться за нижнюю ветку. Вот только платье
- Подвяжи подол к поясу, чтобы не мешался, - он без слов понял мои сомнения.Да не смотри на меня так. Я тебя вообще голую видел в зеркале, вряд ли ослепну, еще раз глянув на твою задницу. И потом, тебе не все ли равно?
Я была вынуждена признать, что да, все равно. Поэтому безропотно задрала подол и подоткнула его под пояс платья. Если бы кто-то выглянул в окно, наверняка был бы заинтригован. Элиан приподнял меня за талию, я дотянулась до нижней ветки дерева и кое-как забралась на нее. Сам он белкой вскарабкался по стволу, цепляясь за едва заметные сучки, и ловко прошел над забором по соседней ветке. Повис на руках и спрыгнул.
- Давай, Лана. Держись за сук. Сядь, потом отпусти руки. Я тебя подхвачу.
Прыгать, не видя, что там под тобой, было страшновато, но я решилась. И тут же очутилась в объятиях Элиана. Опустив на землю, он одернул мой подол и шумно выдохнул:
- Ну вот, кажется, обошлось.
И тут мы начали хохотать, да так, что у меня выступили слезы и заболел живот. Только прекращали, но смотрели друг на друга и начинали снова.
- Пойдем уже, - сказал он наконец и взял меня за руку.
И хотя небо было ясным, почти полная луна сияла ярко, да и окна домов добавляли света, возражать я не стала. Притворилась, что ничего не вижу.
- И все-таки, - мы вернулись к теме, разговор на которую был прерван появлением Глая,странно, почему он так ненавидит вас с Марисом. Ведь столько лет прошло.
- Такие люди не забывают ничего и никогда. Мыживое напоминание: своим успехом он обязан тому, что наш отец от него отказался. В смысле, отказался от успеха. Как бы тебе объяснить? Мы с братомкак будто две половинки отца. Тот был одновременно и лучшим в учебе, и таким же шальным, как я. Вот это его и бесит. Хочешь, расскажу, за что я получил свое первое предупреждение? Меня тогда чуть не выгнали, но ректор Гартис заступился.
- Расскажи, - кивнула я.
- Это случилось через месяц после моего поступления. Есть такой старый обычай: в начале каждого учебного года первокурсники устраивают праздник для выпускников. С угощением. Вообще любые крепкие напитки в стенах эстрии запрещены, но ради такого случая делается исключениедается разрешение на шмуг. А еще по обычаю на эту вечеринку приводят дракона. Наряжают его в студенческую куртку и наливают кружку. Ты видела у Мумиса в комнате чучело?
- Дракона? Облезлого, с одним крылом?
- Да. Это Смаггер, он жил здесь до Чевелора. Чевелор не так уж и стар, но неизлечимо болен. А вот Смаггер дожил до глубокой дряхлости. Отец и Глай как раз были первокурсниками, когда он умер. На следующий день после вечеринки. Вряд ли из-за нее, но Мумис, который тогда был ректором, раз и навсегда запретил приводить драконов на эти праздники.
- Кажется, догадываюсь, - я хихикнула в кулак. - Ты притащил на вашу вечеринку чучело? Ну раз живого нельзя?
- Да, Лана. Пробрался в комнату Мумиса и украл Смаггера. И все бы прошло гладко, но когда с него снимали куртку, одно крыло отломилось. Как мы ни пытались его приделать обратно, ничего не получилось. Мумис был в ярости, Глай тоже, и если бы не Гартис, меня бы точно исключили.
- Да ты мастер безобразий, Элиан.
- Ну, можно и так сказать, - вздохнул он.
За разговором мы незаметно дошли до оврага, а по немудо входа в подземелье.
- Я спущусь первым, - сказал Элиан.Если вдруг упадешь, поймаю.
- А как же крышка? Мне ее будет не задвинуть.
- Ты спустишься, а я еще раз поднимусь и закрою, не волнуйся.
Я была уже почти внизу, когда подол, снова подоткнутый за пояс, выскользнул и попал под ногу. Элиан успел подставить руки, но на этот раз не отпустил меня, а крепко прижал к себе. Его губы коснулись моихсначала легко и осторожно, потом все более жадно и настойчиво
19.
Да, целоваться он умел, ничего не скажешь. Это была какая-то симфония, а не поцелуи. Как он смыкал мои губы своими, прикусывая нижнюю и обводя языком верхнюю, как проскальзывал между ними и самым кончиком ласкал мой язык. Отрывался на секунду, и я чувствовала тепло его рваного сбившегося дыхания, а потом мягко касался самых краешков губ, нежно и щекотно. И так же мягко щекотала щеку его борода.
Черт, где они всему этому учатся? И хотя я так ничего и не почувствовала, процесс захватил. Во всяком случае, противно точно не было, отвечала я ему охотно. И прислушивалась к себе: ну, может, все-таки дрогнет что-нибудь. Но увы. Как будто целовалась с манекеном из магазина. Холодно и сухо. И страшно досадно.
Элиан прижимал меня к себе все крепче, его руки исследовали мои изгибы, пробегали по талии и бедрам, чуть дольше задерживаясь на груди. Я чувствовала, как напряжены его мышцы, как сильно налита желанием плоть. Обычно это вызывало у меня двоякую реакциюв зависимости от отношения к объекту. Если мужчина нравился, действовало как спичка, поднесенная к пороху. Если нет, например, в танце с каким-нибудь несимпатичным типом, испытывала самое настоящее отвращение. Сейчас - ничего. Абсолютно. Ну да, эрекция. Бывает.
В подземном коридоре было темно, хоть глаз выколи, но сверху падал призрачный лунный свет. Я увидела, как Элиан, снова оторвавшись от моих губ, вопросительно приподнял брови, будто спрашивая: ну как?
Я вздохнула и отрицательно покачала головой. Усмехнувшись, он коснулся подбородком моего лба.
- Жаль
- Мне тоже
Чуть отодвинувшись, Элиан пристально посмотрел на меня и спросил недоверчиво:
- Правда? Тебе правда жаль?
- Да.
Мы смотрели друг другу в глаза, не отрываясь, как будто играли в гляделки, кто кого пересмотрит.
Я не соврала. Мне действительно было безумно жаль. И не только потому, что моя ледяная холодность оказалась такой непрошибаемой. В отличие от старшего брата, Элиан мне нравился. С ним было легко и весело. И я не сомневалась, что если б не проклятое зелье, этот вечер закончился бы совсем иначе. Ко взаимному удовольствию.
- Знаешь, а это уже неплохо, - он поцеловал меня в висок, потом ущипнул губами за мочку уха, тронул языком сережку.То, что тебе жаль. Дает надежду.
- Надежду?с горечью переспросила я.На что? Само, как ты понимаешь, не прошло и, думаю, не пройдет. А что с этим делать, никто не знает.
- Мое зелье забрали в лабораторию, - возразил Элиан, по-прежнему обнимая меня.И я подробно расписал, что изменил в рецептуре. Керр Зейрис, декан целительского факультета занимается этим, ищет средство. А завтра, я надеюсь, Мумис прощупает твои энергии. Возможно, все не так страшно.
- А как он это сделает?
- Увидишь. Ощущение примерно такое, как будто холодными пальцами пробираются внутрь тела сквозь кожу. Лана, я сказал про надежду, потому что мне показалось, будто я тебе тоже нравлюсь. Хотя ты меня и не хочешь. Не можешь захотеть.
- Элиан - я уткнулась носом ему в плечо.Да, нравишься. И я хотела бы захотеть.
- Спасибо У нас еще почти месяц. Кто знает Пойдем? Подожди немного.
Он быстро поднялся по лестнице, задвинул крышку, и стало темно, словно в могиле.
- Как только ты видишь?спросила я, когда Элиан спустился, нашел мою руку и повел за собой, быстро и уверенно.
- Я же из Темных,он негромко рассмеялся.Мы все видим в темноте. И не только это. Иначе меня бы сюда не приняли. Мои предки тысячу лет сдерживали ночь на границе. Может, это звучит слишком высокопарно, но мыособенные. Без нас Цейра давно стала бы частью Объертина.
- И их никак нельзя победить? Ночных магов?
- Кто-то из древних сказал: чтобы победить зло, нужно уничтожить человечество. Наша задачасдерживать его натиск. Сторожевые замки стоят на границе на расстоянии видимости. Мы следим, чтобы никто с той стороны не проник к нам, и выставляем свою магию против ночной.
- А семьи, дети? Тоже живут на границе?
- А где же им еще жить? Мы с Марисом выросли в замке Гериан. С его башни виден Объертин. У нас еще две сестры. Старшая, Тесса, замужем, живет в Асее, столице. А младшей, Лейе, еще только пятнадцать. Тоже собирается учиться здесь.
- А можно задать тебе нескромный вопрос?
- Очень нескромный?уточнил Элиан, и я почувствовала в его голосе улыбку.
- Вот скажи Я ведь точно не первая девушка, которую ты целовал. С кем вы набираетесь опыта, если?..
- Выэто кто?перебил он.
- Ну - я порадовалась, что в темноте не видно, как жарко запылали мои уши.Те, кто здесь учатся. Ведь девушкам из эстрии нельзя иметь какие-то отношения.
- А можно я не буду отвечать на твой нескромный вопрос, Лана?помолчав, спросил Элиан.Для тебя ведь это тоже не в новинку, так? И я не спрашиваю, с кем и как ты получила этот опыт.
Уши загорелись еще сильнее. Похоже, мои замороженные ледяным зельем эмоции все же потихоньку оттаивали. Но только не те самые, ответственные за секс и все с ним связанное.
- Хорошо.
Теперь мы шли молча, и я ругала себя за то, что не сдержалась. Какое мне вообще дело, с кем он учился целоваться и наверняка не только целоваться. Через четыре недели, даже меньше, я вернусь домой. Неважно, снежной бабой или нормальной. В последнем случае мы, возможно, и переспим разок-другой, но все равно это ничего не значит, так к чему огород городить?
Элиан крепко сжимал мою руку, поглаживая при этом ладонь большим пальцем и слегка царапая ногтем.
- Что это значит?я тоже провела пальцем по его ладони.
- А как ты думаешь?
- У нас это означает «я тебя хочу».
- Ты удивишься, но у нас тоже, - он переплел свои пальцы с моими. - Тебе это неприятно?
- Нет.
Добавив мысленно «мне все равно», я вдруг с удивлением поняла, что это не совсем правда. Пусть никакого отклика и не вызывало, но сам факт был, скорее, приятен.
Когда мы выбрались из подвалов во внутренний двор, часы на башне пробили два.
- Так поздно?ужаснулась я, подумав о том, что скажет Аретта. Наверняка ведь сейчас думает, что я с Марисом, и страдает.
Элиан довел меня до этажа, где жили целительницы, и ушел, еще раз поцеловав на прощанье. Осторожно открыв дверь, я на цыпочках прокралась в комнату.
- Я уж думала, тебя отправили обратно, - совершенно не сонным голосом сказала Аретта.
20.
- Я была с Элианом.
- В каком смысле была?после паузы уточнила Аретта.
Я не сразу поняла ее вопрос, но потом сообразила, что в языке Цейры, как и в русском, слово «была» в определенном контексте может означать секс.
- В том, что мы ходили в деревню пить шмуг. Какими-то тайными подземными коридорами. Только и всего.
- С Элианом?
Я села на край ее кровати, дотронулась до руки. В комнате было темно, но из-за края неплотно задернутых штор пробивалось немного лунного света. Глаза Аретты влажно ловили его отблески.
- Послушай, я видела тебя на галерее днем. Когда сидела в саду, - она молчала, и я продолжила: - И мне кажется если я не ошибаюсь, конечно кажется, что тебе нравится Марис.
- Это ничего не значит, - в ее голосе проступила полынная горечь.Кто он, а кто я. Да он даже имени моего, скорее всего, не помнит. И это хорошо, потому что ты же знаешь, нам нельзя
- Но ведь учеба в конце концов закончится, - я погладила ее по плечу.
- Лана, я только на первом курсе. Даже если бы он вдруг каким-то чудом меня заметил, разве стал бы ждать семь лет? Я не Тайя и не откажусь от своей мечты ради мужчины. Знаешь, я всегда хотела стать целительницей, с детства. Как моя мать.
- Она тоже училась здесь?
- Да, конечно. Способности к лунной магии передаются по наследству. То есть могут и не передаться, но если их не было у кого-то из родителей, то не будет и у детей. А что касается Мариса Я скажу тебе одну вещь. Мне очень стыдно, но я скажу. С одной стороны, хочется, чтобы с тобой все было хорошо, чтобы к тебе вернулась способность любить. Но если Мариса не будет в эстрии, мне станет легче. Ты, наверно, думаешь, что я ужасный человек, да? Ради своего спокойствия готова пожертвовать твоим и его будущим, пусть даже только в мыслях?
- Нет, Аретта, - я обняла ее за плечи.Вовсе не думаю. И я тебя понимаю. Послушай, то, что ты сегодня видела