Я бы тебя тоже утащил, Ладушка, неожиданно признался Митька и руку ко мне протянул, прядь волос за ухо убирая.
С дуба рухнул?
От протянутой руки я отпрянула, как от огня, и в тот самый огонь угодила. Юбка вспыхнула, я неуклюже отшатнулась, пытаясь её потушить, опрокинула котелок, и весь настой вылился на землю. Митьке тоже досталось, и он запрыгал на одной ноге, ругаясь сквозь зубы.
Ох, жёнушка, я знал, что ты горячая, но чтобы настолько!.. раздался смешок со стороны озера, а затем пламя вокруг моментально погасло. О случившемся только дыра на подоле напоминала да испуганный Митька.
Финист подошёл к костру, поднял котелок и с сожалением посмотрел на скудные остатки чая.
Даже на кружку не хватит, с печалью констатировал он, а затем посерьёзнел и повернулся к кучеру. Ну, рассказывай, Митя, что у вас приключилось.
Я, признаться, подумала, что Митька станет отпираться, но тот насупился, как в детстве, когда батюшка его ругал, и посмотрел на Финиста исподлобья.
Отпусти Ладу, ей со мной лучше будет.
Интересное умозаключение, только на чем основанное?
Митька нахмурился, пытаясь осознать сказанное, и Финист повторил вопрос простым языком.
С чего ты взял, что Ладе с тобой будет хорошо?
Не случайно же говорят, с милым рай в шалаше, нравоучительно произнёс рыжик, осторожно ступая на ошпаренную ногу. Задело его несильно, раз стоять мог.
А ты, выходит, её «милый»?
Я Ладу с самого детства люблю, с вызовом сказал Митька.
У меня от удивления глаза на лоб полезли, а вот Финист изумлённым не выглядел.
Ха! Я всё гадал, отчего ты с такой радостью согласился нас довезти! Раз любишь, чего раньше не сказал?
Я её руки у Митрофана Степановича еще год назад просил, но тот отказал, хмуро признался парень. Мне сразу вспомнилось, как прошлым летом батюшка значительно ограничил мою свободу. В лес за ягодами без подружекни ногой, в деревню на ярмарку без сопровождения нянюшкине съездить. Выходит, батюшка опасался, что я на свидания с Митькой бегать буду?
А мнение самой Лады тебя не интересует?
Так ведь она перестарок уже, за любого пошла бы начал рыжик и осекся. На поляне резко похолодало. Я на Финиста посмотрелаи испугалась, таким злым на мгновение стало его лицо.
За любого, значит? ледяным тоном переспросил он и притянул меня к себе. Рукой подбородок поднял, в глаза заглядывая. Я задрожала, под его взглядом теряясь.
Что скажешь, жёнушка?
Что я первый раз о его любви слышу, честно ответила я, не зная, как реагировать. С одной стороны лестно было, хоть кому-то я как девушка приглянулась. А с другойэто же Митька, он мне как братишка младший с самого детства был, я его иначе не воспринимала. И замуж за него не пошла бы. Мы хоть дружили всегда, но всё-таки слишком разное воспитание получили. Он лошадей любил, в конюшне дневал и ночевал, да в чистом поле наперегонки с ветром гонял. А я в это время с книгой под деревом юбки просиживала. Митька читать не умел, меня всегда ругал, когда я вместо забав с книжкой сидела. С ним и поговорить было не о чем
Что первыйя по твоему лицу вижу, муж легонько моей щеки коснулся, и я вспыхнула, забыв, как дышать. Отчего-то захотелось, чтобы Финист руку не убирал. Совсем иначе было, нежели когда Митька до меня дотронулся. Я твой ответ услышать хочу. Пойдешь с ним?
А ты отпустишь? с волнением спросила я.
А у самой в голове билось: «Не отпускай! Не отпускай!»
Отпущу, с каким-то сожалением ответил Финист и слегка отстранился. А я такое разочарование испытала, что хоть волком вой. Не нужна я ему, выходит.
Вот спасибо, Финист, вовек твоей доброты не забуду! расплылся в улыбке Митька, услышав, что муж меня удерживать не собирается. Повернулся ко мне, шагнул на встречу. Ты, Ладушка, не волнуйся, я обо всём в Осиновке договорился. Нас священник ждать будет. Вас разведёт, а после нас повенчает. Пару месяцев поживём у моей тётки, у неё тут хуторок стоит. А как ты понесёшь, можно будет и Митрофану Степановичу на глаза показаться. С дитём он нас быстро примет и простит.
Нет.
Да простит, точно говорю! Батюшка твой человек сердитый, но отходчивый, Митька попробовал меня обнять, но я увернулась и к Финисту прижалась. Тот, видать, от неожиданности, меня обнял, чтобы я не упала, а мне только того и надо было.
Нет, Митя, никуда я с тобой не поеду, ответила я спокойно и положила голову мужу на плечо. Вот забавно, волосы у него сухие были, а пахло от них речной тиной. У меня муж есть, и он меня вполне устраивает.
Так ведь он не любит тебя, Ладушка растерянно произнёс Митька. А я люблю.
Полюбить он меня успеет, уверенно ответила я. Поднялась на цыпочках и к щеке удивлённого Финиста губами прижалась. Он сначала опешил, а потом догадался, что я лукавлю, и усмехнулся.
Разве так любящие жёны целуют, Лада? спросил он с насмешкой и крепко поцеловал меня в губы.
Вопреки моему мнению, что после случившегося мы сразу поедем дальше, Финист в дорогу не торопился. Напротив, попросил Митьку дать лошадям отдохнуть и вдоволь воды напиться, а сам вытянулся на травке и сунул в рот травинку. Я тоже из любопытства такую травинку пожевала, горечь во рту образовалась страшная. И что парни в ней находят?
Митька со мной не разговаривал, злился, а Финист задремал на солнышке, и я решила сходить к озеру. Не искупаться, так хоть лицо умыть да руки ополоснуть после долгой дороги.
Наклонилась над водой, разглядывая своё отражение, и вдруг вместо собственного лица увидела улыбающуюся бородатую харю. Седые пряди развевались под водой, подобно щупальцам, кожа была сморщенной, как изюм, а повязка из водорослей на глазах завершала картину.
И что за красотка к моему озеру пожаловала? булькнул водяной, вылезая из воды.
Я, признаться, струхнула. До сих пор искренне верила, что водяной из озера вылезти не сможет (хотя, в деревню он как-то ходил?), и теперь не знала, как поступить. То ли звать Финиста на помощь, то ли самой попробовать убежать.
Никак меня невестушка проведать решила? продолжил тот.
Вообще-то, я уже замужем, быстро открестилась я от подобного предположения. Могу браслет брачный показать. Ой, только вы не увидите!
Не увижу, так пощупаю, старичок протянул руки явно не к браслету, а я поспешно отступила и сунула руку ему под нос.
И правда, браслетик, пальцы у водяного были холодные. Я испугалась, что он меня не отпустит, но хватка ослабела, и старичок заметно взгрустнул. Не твой ли муж мне недавно всю рыбу распугал?
Мой, не стала отпираться я.
Значит, не соврал моей внученьке, стервец, усмехнулся старик. Она расстроилась, плачет сейчас, что ей добрый молодец отказал.
У вас внучка есть? я удивленно подняла брови. Представилась такая же приземистая, зеленоголовая женщина в тине.
Что ж, я хуже других, что ли? приосанился водяной. Наклонился к воде и пальцами пошевелил, рябь так и побежала в разные стороны.
Чего тебе, дед? вынырнула в метрах двадцати от берега юная красотка.
Я чуть ли не села. Полногрудая, с длинными темными волосами, тонкой талией и крутыми бедрами, больше раздетая, нежели укутанная водорослями, русалка вызвала у меня острое чувство неполноценности. И от этого чуда отказался Финист?
Опять селянок пугаешь? напустилась она на водяного, уперев руки в бока.
Да когда я пугал! Не помню такого. Я тебя познакомить хотел, внученька. Это жена мага, который тебе глянулся.
Это? Жена? русалка презрительно фыркнула, и я почувствовала раздражение.
Не «это», а Лада Митрофановна, ответила я, недобро на неё уставившись.
Ох, а я вспомнил, что мальки не кормлены, водяной вмиг понял, что воздух накалился и поспешил убраться, бухнув обратно в озеро. А русалка, напротив, подплыла ближе.
И что он в тебе нашел? она посмотрела на меня с недоумением. Ни кожи, ни рожи.
Зато от меня тиной за версту не разит, парировала я, демонстративно наморщив нос. Будет еще нечисть всякая насмехаться надо мной!
У русалки расширились глаза.
Да ты! Да я! Я, между прочим, мыльной травой каждый день намываюсь!
В озере.
В озере! в запале подтвердила она и тут поняла мою насмешку. Разозлила я русалку сильно. Вода вокруг неё забурлила, взвилась в воздух извивающимися плетями.
Иди сюда, искупаешься со мной вместе, раз такая умная, зло прошипела она, и я ощутила, как вокруг лодыжки обвилось холодное щупальце. Ахнуть не успела, как оно затащило меня в воду и потянуло к русалке. Платье намокло, стало тяжелым, а туфельки мгновенно куда-то уплыли.
Русалке моего купания было мало. Увидев, что я не барахтаюсь, а на воде держусь вполне прилично, она снова взмахнула руками, и теплая вода ледяной стала. Руки и ноги свело судорогой. Я попробовала поплыть обратно к берегу, но русалка схватила меня за талию, прижалась всем телом.
Скоро и от тебя так пахнуть будет, прошептала она и потянула меня на дно. Я даже вскрикнуть не успела.
Испугаться, как следует, мне не дали. Стоило забарахтаться, как неведомая сила выдернула меня из воды, и я, распятая на невидимых цепях, повисла в воздухе. С мокрого платья ручьем лилась вода, я судорожно пыталась отдышаться, а Финист в это время стоял на берегу и делал какие-то сложные пассы руками. Краем глаза я заметила, что русалка тоже забилась в воде, пыталась уплыть, но не могла.
Ну-ну, пошалилии хватит! вынырнул из озера водяной и с поклоном обратился к Финисту. Не серчай на мою внученьку, маг, отпусти девку неразумную. И жену свою забирай, никто её больше не тронет.
Меня сильным потоком воды выбросило на берег, в объятия Финиста, а он едва на ногах удержался. А я, как на земле оказалась, села и расплакалась. Только и смогла, что в мужа вцепиться мертвой хваткой: боялась, что меня опять на дно утащат.
Лада, ну ты чего? Испугалась? убедившись, что водяной не лжет, и из озера не полезло никакой пакости, Финист присел рядом со мной. Поддерживать колдовство и одновременно успокаивать меня у него не получалось. Магия развеялась, и освобожденная русалка поскорее уплыла в глубину, пока Финист не надумал мстить.
А я, как назло, не могла остановиться. Только сейчас поняла, что чуть не утонула. Приди муж на пару минут позже, и обзавелось бы озеро ещё одной русалочкойпышнотелой да грузной.
Боюсь, что кружка воды для успокоения сейчас только повредит, пробормотал Финист, пока я всхлипывала, судорожно вцепившись в его плечи. Начал что-то приговаривать, расплетая намокшую косу и вытаскивая оттуда зацепившиеся водоросли. Он говорил и похлопывал меня по спине, пока я ревела в три ручья, но что именно сказал мне мужя не расслышала.
Наконец, сил плакать не осталось и, всхлипнув последний раз, я выпустила изрядно измятую рубашку Финиста.
Извини, глядя в землю, сказала я. На мужа и посмотреть боялась. И так не красавица, а с опухшим от слёз лицом, небось, и вовсе страшилой стала.
Ты зачем к озеру полезла, дуреха? не ругаясь, спокойно поинтересовался Финист, не торопясь выпускать меня из объятий и продолжая гладить по голове.
Умыться. Ты сам говорил, вода теплая, хорошая, я всхлипнула, но подавила желание снова заплакать.
Это со мной тут плавать можно было. Пока я рядом, никто бы тебя не тронул. Нечисть к магам не полезет, разве что совсем дурная, он посмотрел на озеро, где у самого берега поднимались маленькие пузырьки. Никак водяной нас подслушивал.
А русалка к тебе полезла, обидчиво заметила я, и Финист растерялся.
Ну, она же не топить меня собиралась, слегка покраснев, ответил он, макушку свою растрепав.
Вот меня она утопила бы, а тебя соблазнила бы, от страха я сама не понимала, что говорю. К счастью, Финист оказался с юмором и только расхохотался на мои слова.
Ну и выдумщица же ты, Лада! отсмеявшись, сказал он. Русалки они хитрые: жену при муже точно топить не будут. Знаешь, как они заманивают в воду? Обещают дружбу и любовь тем, кто одинок. К паре путников русалки никогда не полезут. Ведь развеять их колдовство достаточно просто. Брось в воду каменьи все исчезнет. Поэтому и топят русалки только одиноких.
Ты здесь учить жену собрался, что ли? снова показалась над водой голова водяного. Ехали бы вы дальше по своим делам. А то напугали внучку, озеро взбаламутили, а сами треплются, как ни в чем не бывало!
Финист поднялся с земли и помог мне встать. Посмотрел на сырое платье, прижал к себе на минутугорячо стало, будто в баню попалаи одежда мгновенно высохла. Что на голове в результате его колдовства образовалось, я боялась даже представить.
Отчего бы не рассказать ей подробнее о вашей братии? Или, может быть, лучше прошептать, выделив последнее слово, усмехнулся в ответ Финист.
Водяной побледнел, зеленоватая кожа его покрылась пупырышками.
Да чтобы я ещё раз стал кого-то топить! запричитал он и ушел под воду.
А мне только гадать осталось, что же это было. Потому как Финист лишь загадочно улыбался и отмалчивался.
В Сосновке мы надолго останавливаться не стали. Из-за всех приключений потеряли час времени, и теперь приходилось торопиться, чтобы попасть к Большим Ольховицам затемно. А поспешить стоило! Ночевать в лесу было слишком опасно. В последние годы нечисть совсем страх потеряла: то и дело приходили слухи о неспокойных кладбищах, бродящих по лесу вурдалаках и целых отрядах магов, сгинувших во время патрулирования местности.
Вот только добирались до следующего села мы с мужем вдвоем и налегке. Митьку маг оставил в Сосновке, вместе с каретой и вещами. Карету при любом раскладе надо было возвращать батюшке, а вещи Финист собирался отправить с ближайшим обозом, который поедет в столицу.
Я тебя не тороплю обратно, и Митрофану Степановичу ничего рассказывать не собираюсь, негромко сказал Финист Митьке, когда мы доехали до Сосновки. Хочешь, поживи пару дней у тетки, а потом возвращайся в поместье. Никто не узнает, что ты с нами до столицы не доехал. Но рядом с Ладой я тебя видеть не хочу, не обессудь.
Митька понуро кивнул. Посмотрел на меня с тоской, но я взгляд отвела: не люб он мне был, зачем зря парня надеждой тешить. На том и разъехались.
Лошадка мне досталась спокойная и умная. Крепкая, соловой масти, она хорошо слушалась и не пыталась меня укусить или сбросить, как другие её собратья. Я её ещё жеребенком помнила, и даже имя придумалаПенка. Батюшка на радостях от моей свадьбы (и какой-то удачной сделки, обмозгованной с Финистом, муж в подробности не вдавался), вручил нам лошадь в качестве приданого. Очень удачно получилось, на другой я бы точно не удержалась.
Но, как бы я ни старалась, ехали мы медленно. Солнце уже успело коснуться горизонта, когда мы добрались до Больших Ольховиц. Это было довольно крупное село, на двести дворов, с собственной гостиницей и маленьким рынком. Я в Ольховицах бывала много рази на ярмарках, и на гуляниях, которые тут устраивались с большим размахом. Батюшку моего здесь знали и уважали, лучшего поставщика соли в наших краях было не найти. Поэтому, стоило въехать на постоялый двор, как нас окружила толпа знакомцев.
Ладушка, ты ли это? всплеснула руками хозяйка гостиницы, которая ещё матушку мою знала, и нас Василисой крохами помнила. Была это дородная женщина лет пятидесяти, одетая в льняное платье, и русая коса ее короной оплетала голову. Похорошела-то как! А что это за добрый молодец рядом с тобой?
Вечер добрый, Марья Никитична! Это муж мой, Финист Кощеевич, ответила я, и женщина разохалась, запричитала, как быстро я выросла. Финисте почти не слушал её, пропуская комплименты в свой адрес мимо ушей. В отличие от меня, уставшим он не выглядел. Помог мне слезть с Пенки и кинул местному парнишке монету, чтобы тот присмотрел за лошадьми.
Можно ли на ночлег у вас остановиться, хозяюшка? спросил Финист, когда первый шум утих, а зеваки разошлись по своим делам.
Марья Никитична с достоинством кивнула.
В лучшем виде организуем. Разве я не понимаю, как для новобрачных важна опочивальня? Эх, молодость! она подмигнула и, подобрав юбки, зашла в дом, на ходу отдавая распоряжения своим многочисленным дочерям и невесткам.
Погладив Пенку по носу и передав поводья конюху, мы с Финистом по высоким ступенькам поднялись следом. Последний раз я была в «Веселой Щуке» почти полгода назад, но здесь мало что изменилось. Добротный деревянный дом в два этажа (на первом из которых располагался большой обеденный зал, а на второмкомнаты) попрежнему оставался шумным. Несмотря на летнюю жару, в зале весело трещал камин, в котором на вертеле жарился аппетитный кусок мяса. С десяток местных мужиков пили пиво из огромных глиняных кружек и громко переговаривались между собой. В уголке притулились путникимужчина и женщина, увлеченные друг другом намного больше, чем происходящим в зале. А еду разносили трое подростков, внуки и внучки Марьи Никитичны.