Нынешнему телу, ожиревшему и обвисшему, просто таки показано лечебное голодание и физкульт нагрузка. Алина старалась не акцентировать внимание на том, что теперь другая и неважно какая именно. Кошмар заключался в том, что она теперь неизвестно кто, неизвестно где, да еще и говорить не может. Девушка предпочла панике действие. Иначе она сойдет с ума.
Если я начну хандрить, то умру под слоями этого жира, а если буду действовать, как делала всегда, то что-нибудь да выйдет.думала Алина, отстраненно оценивая фронт работ.
После смерти Максима, она заперлась в квартире и выплакала свое горе в одиночестве, но на второй день девушка пришла к тренеру и потребовала поставить ей сложный номер. Они поставили. Алина долго спорила с Оксаной Владимировной по поводу музыки. Тренер хотела поставить что-то повеселее, чтобы подбодрить свою любимую танцовщицу, но Алина выбрала тяжелую, пронизанную болью мелодию. Именно тогда она заняла первые места на нескольких конкурсах. Потому что отдавала всю себя, и даже больше, танцу.
Подумав, Алина решила, что голодание слишком кардинально для нее, и так сил нет, а если начнет голодатьсовсем сляжет. Нужно посмотреть каков аппетит и там по ходу дела она посмотрит как быть.
Она, ее сознание, в другом телесделала девушка окончательный для себя вывод. Но ведь сменить тело, это не одежду переодеть. Как такое возможно? Мир Алины рушился, переворачивался, вращаться и, кажется, вообще побывал в мясорубке. Как же так?
Алина очень любила свое тело, они столько вместе прошли. Были и травмы, и даже перелом один раз. На тренировке неудачно упала и сломала руку. Она всегда заботилась о себе: о волосах и коже, о пяточках и ноготочках, хорошо и правильно кормила, не томила диетами, ублажала кремами, но то тело похоже убили, а душа перенеслась в это. Единственное объяснение, от которого мозг не переворачивался, словно истлевший труп в гробу.
Предыдущая хозяйка, яд, нож и, вуаля, она в этом теле. Тогда душа Розильен в ее теле? Или нет? Если в ее, то только бы вовремя приехала скорая. Она же только начала жить, пусть даже телом владеет другая душа, лишь бы жила и была счастлива.
А Алине нужно каким-то невероятным образом принять новую жизнь, кажется, в парке она размышляла о переменах, вот они перемены. Какие-то чересчур глобальные. Мечты сбываются, - грустно подумала Алина.
А еще совершенно не похоже, чтобы ее муж, знал, что та, которую он убил теперь рядом. Это моя карма такая или его? Похоже наша обоюдная.
Глава 4
Как там в психологии? Стадия отрицания, стадия торга, стадия гнева, стадия принятия и что-то еще. Она не помнила.
Отрицанием она мучилась несколько часов назад, как только увидела необъятные руки. Поверить не могла и боялась трогать, и смотреть на себя дальше. Но ничего, собралась, посмотрела, приподняв край пухового одеяла, даже не удивившись, хотя шок не покидал ее, страх окутывал, и она заверяла себя, что обязательно приведет тело в порядок и оно непременно станет симпатичнее. Алину почти не напрягало то, какое это тело, напрягало, что не ее.
Может это ее миссия такая, как только данная оболочка постройнеет, так душа вернётся в свое родное, выносливое тело. Эта мысль стала Алине целью, тем, от чего она решила отталкиваться. Опорой в неизвестности.
Спорт Алина любит, к правильному питанию с детства приучили родители. Что ещё нужно, чтобы красиво похудеть, она не знала, но начнет с малого, обязательно начнет. Дело принципа. Отрицание до сих пор не покинуло ее разум, но это не помешало тут же перед зеркалом взяться за разминку. Обычный свой комплекс упражнений она не потянула, запыхалась сразу, дышала так, будто бежала уже час в гору от своры голодных собак. Накатила усталость, будто целый день танцевала на сцене, а перед этим был тот самый бег от собак.
В ушах шумит, перед глазами мушки, одышка, ноги подкашиваются, это она всего лишь три приседания осилила.
Ладно, она не станет падать духом, ещё неизвестно как долго девушке быть здесь, неизвестно где, и в этом неповоротливом для нее теле.
Как только сердцебиение пришло в норму, проверила тело на гибкость. Ощущение деревянности и вязкости расстроило девушку еще больше.
Ей нужно набраться терпения, килобайты терпения, бесполезно уверяла она себя, все же скатываясь в уныние. Быстро и легко не будетона знала, видела и полностью осознавала и даже не была уверена, что справится сама без посторонней помощи.
Ей бы профессиональную команду диетологов, врачей, тренеров и уже под их чутким руководством добиваться поставленной цели.
А здесь даже обратиться не к кому. Она подошла к окну, но прежде занавесила зеркало, видеть чужую себя выше ее сил. Лучше уж совсем не видеть. Алина не смотрела, что там за стеклом, девушка усиленно размышляла.
Чтобы мышцы привести хоть в какой-то тонус решила ходить, много ходить. Чем и занялась. И даже втянулась. Мерила шагами комнату и внезапно приседала, удивляя мышцы, которые раньше таких трюков не выполняли. Рассматривала комнату. Интересный так сказать дизайн, много рюш и кружева на кровати, покрывало и подушки буквально утопали в них. Кружевной, зеленый, пастельного оттенка, балдахин был сплетен красивейшим ажуром, сейчас он открывает одну сторону кровати, ближе к окну. Кровать стояла не у стены, как привыкла Алина, а по центру, что оказалось весьма удобно для того, чтобы наворачивать круги, собирая их в километры.
Простора хватало и между двух окон стояло ростовое зеркало, в витой, мощной раме, сейчас занавешенное. В противоположном углу стоял шкаф, тяжелый, вычурно-резной, под древние секретеры. За стеклянными створками прятались любовные романы. Алина не читала подобную литературу, так как времени ей на это совершенно не хватало. А вот школьную программу она с удовольствием проштудировала.
Три дня почти полного одиночества были наполнены сознанием своего нового большого, слишком большого тела и его возможностей. Алина уверяла себя, что человек способен на все, нет пределов совершенства и так далее. Тело поражало ее, в ответ на упражнения, дикими мышечными болями, одышкой и много еще чем, но девушка не обращала внимание на его жалобы. У нее была цель и она к ней шла, мечтала бежать, но получалось только ползти.
Алина продолжала осматриваться в своем новом жилище. Открыв единственную дверь она обнаружила, что находится в квартире. К спальне примыкала розовая гостиная, еще был кабинет, но нежилой, хоть и обставленный. Здесь бывшая хозяйка тела явно не бывала ранее. На тяжелом деревянном столе ни пыли, ни бумаг, в ящиках тоже девственно чисто. В объемных шкафах пусто, но в одном небрежно валялись две тонкие книженции, их названия позабавили: Как охмурить своего мужа? и Как соблазнить ненавистного мужа?. Ого, где только Розильен раздобыла подобную литературу? Может кто подарил по доброте душевной? Ведь насколько Алина поняла, Розильен ничего такого делать не планировала.
В шкафу напротив сиротливо прислонились к стенке пять книг не то по истории, не то чьи-то биографии, она не стала вникать, позже. Не густо. Софа, обтянутая розовым в цветочек шелком, больше всего здесь привлекала внимание, резонируя со строгостью обстановки. На резных ножках она рассчитана на двоих, но если присядет леди Розильен, то собеседнику, если бы таковой заглянул на огонек, пришлось бы присесть на стул с высокой спинкой и подлокотниками и мягкой подушечкой под попу, бледно-розовой и потертой. Какое все необычное и непривычное. Вот этот стул поставили сюда точно не для леди. Алина усмехнулась. Ничего, настанет день и она сядет в него грациозно и легко.
Интересно, с чего это ее называют леди, неужели она попала в прошлое, когда такие титулы были в ходу. Эта мысль потрясла не меньше того, что душа с легкостью сменила оболочку. Эту загадку Алина решила оставить на потом. Сейчас актуально найти туалетную комнату. Книжки она обязательно глянет.
Дальше была еще одна гостиная в бледно-желтых тонах, ничего интересного, стол, сервированный на одну ее, диванчики. Вроде все по отдельности красивое, но Алине не нравилось.
Из этой гостиной девушка попала в нужную комнату, заглянув за одну из дверей. Ванная просто шикарная, Алина вскоре поняла, что это скорее баня, пол и стены нагревались, пахло какими-то цветами, но не приторно. Теперь она знала, где будет проводить время после усиленных тренировок. Еще одна дверь вела, наконец, в туалет. В него можно было попасть из желтой гостиной или из банной комнаты.
Позже, искупавшись, Алина обнаружила выход из квартиры, нужно было пройти из, опять же, из желтой гостиной в небольшую комнату, что-то типа холла или коридора. Тут была длинная лавка вдоль стены до самого окна, застеленная покрывалом с рюшами по низу. И уже из этой комнаты вело две двери: одна оказалась заперта, а другая выводила в какой-то другой мир.
По широкому коридору торопливо перемещались девушки в балахонистых платьях до пола, серого цвета, прямо как у той юной особы, помогавшей по пробуждению. Почти сразу Алина прикрыла дверь, окунаться в новое пока не хотелось, но проснулось любопытство узнать, где она.
Направилась девушка к окну. Летний солнечный день и все в нем, на первый взгляд, знакомое: трава зеленая, оттенки зелени совсем непривычные, но может, это Розильен видит цвета иначе, чем Алина, какая-нибудь форма дальтонизма или индивидуальная особенность. Это ничего, к такому можно привыкнуть. А вот небо особенно поразило: оно ярко-бирюзовое в зените, а ниже, к горизонту, уходит в сирень. Никогда Алина не видела такого неба. В какой она широте?
Глава 5
Вечером к девушке заглянул доктор на три минутки, не больше. Что-то ворковал, спрашивал о самочувствии, чему-то радовался, когда Алина кивала, что мол, все хорошо, головокружений нет, не тошнит, ничего необычного с состоянием здоровья не замечено. Замечено, конечно, но это относительно самой Алины и леди Розильен, поэтому доктор увидел уверенное все нормально. Он поводил руками, посмотрел прищуренным взглядом и ушел весьма довольный, оставив пациентку озадаченно смотреть ему вслед.
Утром второго дня к Алине в спальню вошла знакомая девушка в знакомом наряде, она кто-то вроде помощницы или служанки, и помогла выбрать подходящую одежду, чтобы встать к завтраку. Голос к Алине возвращался неохотно, она хрипела и шептала, но узнала, что служанку зовут лерой Ильмой.
Одежда была странной. Два широких платья темно-синего цвета, самого незамысловатого кроя. Одевались они один на другой, снизу балахон из тонкой прозрачной ткани и сверху второй, гораздо плотнее. Если на девушке-служанке похожий ансамбль, только нормального размера смотрелся хорошо, в стиле бохо, струился по телу мягкими складками, то на Алине он висел мешок-мешком. Хотя ткань радовала качеством и мягкостью. Девушка старалась не зацикливаться на внешнем виде, поэтому быстро переоделась в предложенное и не пытаясь хоть что-то изменить.
Алина еще в первый день заглядывала в гардероб, который нашелся в розовой гостиной, он оказался полон платьев балахонов разных расцветок, но очень похожего кроя, менялась только длина рукава. Но самое интересное, что под них ничего не одевалось. Совсем. Алина даже после бесполезных попыток выпросить трусы и бюстгальтер, в наглую задрала подол у перепуганной служанки. И у неё ничего. Объяснять Ильме сей конфуз не стала, попросила оставить её одну и в задумчивости села завтракать. Уши алели, хотелось и смеяться над собой и плакать от несправедливости. Что за диво такое, нет трусов и даже не знают, что это?
За завтраком Алина старалась съесть привычное по прошлой жизни количество еды, но оставалась совершенно голодной, пришлось наложить ещё одну порцию. Решила и тут действовать постепенно: по чуть-чуть уменьшать величину блюд. При этом поднос оставался полон всевозможной выпечки, меда, орехов в сахаре. На такой ассортимент девушка фыркнула, понимала, что на все это великолепие подсесть несложно, но пока она тверда в намерениях, решительно отодвинула вредности для фигуры в сторону. Позже постаралась донести до Ильмы, что нельзя приносить к завтраку.
Встала она давно и короткую зарядку уже сделала, и успела отдохнуть после неё. Тело болело нещадно, даже после горячей ванны и прогревания на огромном теплом камне не помогло. Во время банных процедур помещение заполнилось паром, запахом травы и цветов, было хорошо лежать и расслабляться, пот стекал струйками, а душ в виде водопада, который она еле отыскала как включать, порадовал прохладной водой.
Три дня ее никто не тревожил, даже доктор забегал справиться о здоровье подопечной на короткое время вечером, неизменно радовался, что леди Розильен так быстро поправляется.
На третий день Алина услышала непонятный разговор лекаря Мелентия с Ильмой:
Как она? женский голос.
О, даже аура восстанавливается и становится насыщенней, гуще. Раньше совсем плоха была: бледная, истрепанная, в дырах. А тут, удивительно прямо, все быстро затянулось. Она что-то делала?
Нет, ходила только, поменяла рацион. Почти не лежала, как обычно, и не ревела совсем. А то ранее суткам рыдала.
Потом доктор к ней вышел, но тот разговор запал в душу. Чего это они про ауры говорят, они из этих что ли? Как их называют? Совсем из головы вылетело. Алина верила, что вокруг человека есть какое-то поле, пусть аура, не суть, но чтобы так, как они рассуждать. Похоже, доктор видит эти самые ауры.
Голос почти полностью восстановился, но казался чужим, что не удивительно, пусть и горько. Да и муж обещал глаз не спускать, а это может значить только одно, он и не спускает. Такие люди не бросают слов на ветер. Кандидат на соглядатаи одинИльма. Только она была в комнатах, пусть и недолго. И лекарь, без сомнений, доложит лорду Северьяну о добром здравии подопечной и о том, что новых попыток суицида не было. Алина бы приставила сиделку к человеку склонному к самоубийству. Может в комнатах камер полно, а она и не заметила.
Девушка внимательно оглядела расписные потолки, стены, обитые не бумажными обоями, а тканевыми, причем в некоторых местах, плотный атлас красиво драпировался складками, что оживляло стены. Но нигде ничего обнаружено не было. Алина впала в ступор, когда поняла, что она не нашла ни одной розетки. Вечерний свет включался сам, когда она входила, но даже датчиков нигде видно не было. Привычных лампочек и люстр также не оказалось. Свет мягко струился по всему периметру потолка, только потолок был цельным, одноуровневым и ни одного провода, нигде.
Все это озадачило Алину. В банной комнате также не было признаков электричества, все само начинало нагреваться, как только Алина заходила в комнату, ранее она думала, что движение включает свет и тепло. А теперь и предположить не могла.
Девушка настолько увлеклась поисками цивилизации в комнатах, что совершенно забылась, особенно о том, что имеет лишний вес. И чуть не свалила раковину, на которую забралась, чтобы быть ближе к осматриваемым потолкам и полочки, за которые ухватилась.
Благо, обнаружив ненадежность опоры, исхитрилась вовремя спрыгнуть и удержать предметы мебели, не обращая внимание на ушибленные пятки и бок. Потом кряхтя поднимала стеклянные баночки, которые даже не разбились и ни одной трещинки, тоже удивительный факт, пол-то каменный и теплый, что очень радует. Алина легла прямо тут, пытаясь переварить информацию. Ведь отрицательный результат, тоже результат.
То есть, тот, кто заказывал ремонт в комнатах, захотел, чтобы электричество было незаметно. Алине стало еще любопытнее, она решила чуток полежать и еще раз рассмотреть антураж за окном, только теперь на предмет ЛЭП опор и самих проводов. Или они могут быть подземными? Алина этого не знала, но если бы она строила дом с целью, чтобы никакие столбы не мешали любоваться видом, она бы, захотела все лишнее спрятать под землей. Как она и предполагала, кроме, деревьев с непривычной нежной зеленью, она, до куда простирался взор, ничего не обнаружила.
Алина чувствовала, что-то здесь не так. И обстановка странная, и электричества нет, о нательном белье слыхом не слыхивали, обращение леди к ней, к Северьянулорд и прочие, на первый взгляд мелочи, но собранные воедино наводят на мысли. Какие, Алина не стала для себя формулировать, потому как Да, потому что, так не бывает. Как собственно и ее случайсмена тела. Поэтому девушка, осторожно, но разрешала верить себе во всякие невероятные штуки.