Зашипев, Куин застыл, и Блэй снова сосредоточился на лице супруга, который растерял весь любовный запал: сексуальное предвкушение испарилось, его сменило черт-а-это-больно.
Блэй проглотил свое «я же предупреждал».
Просто отдохни, хорошо?
У нас есть десять минут.
Ну, уже восемь.
Будет жалко потратить их впустую. Куин повернул голову в сторону тонкой белой подушки, а потом посмотрел на бедра Блэя так, словно на его ремне от «Эрмес» висела мишень. Кое-что у меня работает без накладок.
И это не мозги.
Куин демонстративно облизал губы, а потом прикусил клыком нижнюю с пирсингом. Затем из его горла вырвался какой-то умоляющий звук, ну и напоследок он задействовал язык. Нечестный прием. Он высунул штангу, сталь мелькнула на свету
Застонав, Блэй закрыл глаза.
Что ты со мной делаешь
Важнее то, что я хочу с тобой сделать. Эта рука, эта талантливая рука прошлась вниз по торсу Блэя. Я быстро, и тебе будет хорошо, я постараюсь.
Что ж, да, он всегда старался. У парня были феноменальные челюсти
Ощутив, что его член обхватили сквозь брюки, Блэй пошатнулся и да, по крайней мере, в этот раз не от ужаса. Но и не от облегчения. Впереди их ждала операция, а нож ВСЕ ЕЩЕ ТОРЧАЛ ЧЕРТ ВОЗЬМИ из поджелудочной Куина.
Ну или какой там орган исполнял роль игольной подушечки.
Дай попробовать, протянул Куин. Ну же, только попробовать
Блэй покачнулся так резко, что едва успел ухватиться за край кушетки.
Сейчас не время
О, думаю, самое время. Его рука потянулась к ширинке. Блэй, прикажи мне открыть рот для тебя. Скажи, что ты наполнишь мой рот. Что растянешь губы и
Дверь резко распахнулась, и Блэй отскочил назад так быстро и так далеко, что врезался в стену, потревожив постер с картиной Клода Моне в рамке, который добавлял красок серой медицинской стали и плитке. Хорошие новости? Элена, медсестра, сосредоточенно катила какое-то оборудование, поэтому не заметила, как он поправлял член в штанах. Куин тоже.
быстро сделаем ЭКГ, говорила она. Пара секунд.
Куин понизил голос до шепота и посмотрел на Блэя.
Шесть минут. Время еще есть. И мое сердце в норме, поэтому можно ее отшить.
Блэй выразительно посмотрел на придурка.
Ты слетел с катушек.
С меня могут слететь штаны, если ты позволишь.
Элена? позвал ее Блэй.
Да?
Когда Куин преисполнился надежды, Блэй скрестил руки на груди.
Можешь подцепить электроды к его черепу? Думаю, сперва нужно проверить голову.
Куин своими прекрасными губами беззвучно прошептал «Кайфолом».
Элена рассмеялась.
Даже не стану спрашивать.
Ты умная женщина, пробормотал Блэй.
Когда медсестра начала прикреплять электроды к разным пульсовым точкам, Блэй застыл, осознавая реальность. Страхковарный незваный гостьзаставил его сосредоточиться на своем супруге с такой концентрацией, казалось, он впервые видит то, с чем был прекрасно знаком: татуировка в форме слезы, которую заполнили фиолетовыми чернилами после того, как с Куина сняли обязанности аструкс нотрама Джона Мэтью. Эти изумительные глаза, один цвета изумруда, второйцейлонского сапфира. Резкие дуги бровей, которые отображали мгновенную перемену настроенияот агрессии до флирта за пару секунд. Пирсинги в ушах, все цвета свинца, кольца шли сверху до самой мочки. Пирсинги были повсюду, поблескивая на свету. Черные волосы сейчас были пострижены ассиметрично, частично окрашенные в цвет виноградного «Кул-Эйда». Толстая шея, массивная грудь, мускулистые руки и широкие плечи.
Священный шрам Братства Черного Кинжала в районе сердца.
Нереальный набор. Но каким бы незабываемым он ни был внутренне Куин был еще красивее. Верный. Любящий. Его душа сияла чистотой.
Я люблю тебя, прошептал Блэй. Больше чем в нашу первую встречу и меньше, чем завтра.
Элена застыла с проводами в руках.
Оставить вас наедине?
О, нет, все хорошо. Прокашлявшись, Блэй махнул рукой, приглашая ее подойти ближе. Прости. Не стоило открывать рот
Куин схватил Блэя за руку. Повинуясь редкому моменту, он сказал:
Стоило. Ты всегда должен говорить то, что мне важно слышать.
Слезы, неожиданные и постыдные, подступили к глазам Блэя, казалось, он смотрел сквозь антикварное стекло. Уступая паранойе, он сморгнул влагу. Что, если это их последние мгновения вместе, и он потратит их на сопли?
Я тоже тебя люблю, сказал Куин. И со мной все будет хорошо, обещаю.
После всего, что пережил любимый Блэя от ненависти родителей, которые стыдили его все детство, до Стражей Чести, когда собственный брат и еще трое мужчин избили его, до того, как он справлялся с этим после превращения очень редко эмоции пробивались сквозь фасад силы и отчужденности. Как результат, когда Куин проявлял чувства, весь мир словно замирал. Блэй никогда не сомневался в любви своего супруга, и не требовал постоянного выражения чувств. Но, Боже, когда он видел сердце Куина, словно солнце выходило из-за туч в дождливый день.
Он, замирая, купался в лучах тепла.
На задворках сознания промелькнули слова Битти: «Значит, вы не обручились должным образом?».
Наклонившись, Блэй поцеловал своего мужчину.
Да, в том смысле, где это имеет значение.
Что? спросил Куин.
Пустяки. Блэй посмотрел поверх обнаженной груди Куина на Элену. Ухожу с твоего пути.
Женщина в медицинской форме улыбнулась.
Мы хорошо позаботимся о нем. Клянусь.
***
В это время в особняке, Зэйдист шел по коридору со статуями, его тяжелые ботинки бесшумно скользили по персидской ковровой дорожке, огромное тело молчаливо разрезало неподвижный, пахнувший лимоном воздух, таким же было его дыхание, когда миновал греко-римских воинов, вырезанных из мрамора руками человеческих мастеров, что умерли очень давно. Эта бесшумность была ненамеренной с его стороны и также необязательной, учитывая безопасность дома. Но с тех пор, как брат-близнец вытащил его из ада, он двигался в тенях подобно тени. Он не любил привлекать внимание понапраснушел ли он по дому, стоял в комнате или сидел в кресле.
Когда тебя намеренно ставили в центр внимания, когда твое тело использовали против твоей воли, когда ты служил игрушкой для битья и насилия, время могло проложить расстояние между тобой и ночным кошмаром, географические мили также могли провести границу между там-тогда и здесь-сейчас, но тебе никогда не избавиться от адаптивного поведения. Как и рабские татуировки вокруг его шеи и запястий, как S-образный шрам, пересекавший его лицо, и желание быть максимально незаметным даже в мирной обстановке, мрамор его личности был вырезан определенным образом. И, как и со статуями, мимо которых он сейчас шел, его эволюция была такой же необратимой и закостенелой, как и эти застывшие фигуры.
Спустя тысячи лет эти статуи все еще будут стоять здесь и он не изменится.
Его скульптор тоже был мертв. Он лично убил ее и целый век спал в обнимку с ее черепом и все же его жизнь сделала крутой поворот, неожиданный старт с чистого листа, который облегчил его боль настолько, что даже он научился доверять.
Любовь не просто вернула желтый цвет его черным глазам.
И все же он шел в тишине.
Остановившись перед одной из спален, он протянул руку, чтобы постучать
Дверь резко распахнулась, и стоявшая по ту сторону Избранная Лейла была одета в джинсы и толстовку с эмблемой колдвелловского филиала SUNY, ее светлые волосы были собраны в высокий хвост, ее природная красота не нуждалась в макияже или модной одежде.
Малодушный страх на ее лице противоречил ее привычному, домашнему-с-детьми настрою.
С Куином все будет в порядке, сказал Зи. Сейчас они везут его в операционную, и Мэнни уверен в благополучном результате.
Хвала Деве Ле Лейла остановила себя. О прости, старые привычки живучи. Я все забываю, что она ушла.
Прошу, только не поминай Лэсситера. Особенно с благодарностью. Он может нарисоваться здесь, чтобы лично насладиться похвалой, а у меня и так выдалась трудная ночь.
Женщина улыбнулась.
Тогда я поблагодарю ангела, когда останусь одна.
Когда послышалось агуканье из комнаты, Зи заглянул внутрь. По другую сторону антикварного ковра, между старинным, словно из музея итальянским бюро и шотландским письменным столом девятнадцатого века, стояли сдвоенные кроватки из «Поттери Барн», представляя собой современную эру, что-то требующее сборки посреди роскоши былых эпох. Одна кроватка была розового цвета, другаяголубого.
Зайдешь глянуть на них? Лэйла отступила назад. Они любят гостей, а Рэмп так вообще тебя обожает.
Зи вспомнил двух человеческих девушек, оказавшихся зимней ночью в папином БМВ. Он пересек комнату, гадая, добрались ли они домой в целости и сохранности.
«У тебя дочка. Однажды ночью ей может потребоваться помощь людей. Как бы ты хотел, чтобы к ней отнеслись?».
Сначала он подошел к Лирик, но здесь вышел прокол. Посреди розовых оборок кроватки лежал ее пухлый братик, он держал свою ногу и тянул на себя. Когда Зи склонился над поручнем, малыш прекратил занятие детской гимнастикой и оценил его взглядом мужчины, на который способен не всякий взрослый.
Что уж говорить о создании, способном только есть и испражняться.
Но потом малыш расплылся в улыбке. Напряжение мгновенно исчезло из его взгляда, осталась только зубастая улыбка несмотря на то, каким страшным был Зи с его шрамом на все лицо. С другой стороны, что ему нравилось в этих малышахони были привычны к мужчинам с дефектами. У их приемного отца Кора была заячья губа, поэтому они не пугались при виде морды Зи.
И на этой ноте, можно сказать наверняка, что Рэмп никогда ничего не будет бояться. В этом отношении он пошел в отца. Куин был бесстрашным парнем.
Они любят меняться кроватками, сказала Лейла, взбив темные волосики сына. Рэмп порой настойчиво лезет в пространство Лирик. Она не возражает. Кажется, что он проверяет поручни, удостоверяясь, что она в безопасности. Так забавно.
Он присматривает за ней.
И она за ним.
Так и должно быть.
Протянув руку, Зи провел подушечкой пальца по пухлой щечке Рэмпа, и ребенок ухватил его за палец с удивительной силой. Потом его потянули еще раз и еще и все это время малыш весело смотрел на него. Хотя Зэйдист был взрослым мужиком, способным на ужасные вещи.
Как они определяют это?
Услышав свой голос, Зи выругался. Он думал вслух.
Второй раз за ночь. Наверное, ему нужно обратиться к Доку Джейн за лекарством от орального недержания.
Определяют что? тихо спросила Лейла. Кому доверять?
Люди несут опасность. Особенно по отношению к тем, кто слабее. И нет никого слабее ребенка.
Не все опасны. Смотри, как ты стоишь возле кроватки моего ребенка.
Он подошел к Лирик, и, увидев его, малышка улыбнулась, ее глаза блестели как звезды.
Ты убьешь любого, чтобы защитить их, пробормотала Лейла.
Воистину. Онимоя семья, пусть и не по крови. Когда Зи снова подумал о двух человеческих девчонках, то ему захотелось стереть собственные воспоминания. Ты беспокоишься о том, как они будут? Одни в реальном мире?
Сейчаснет. Сейчас они рядом со мной, каждую секунду каждого часа. Но потомда, буду. Наверное, также, как я боюсь за Кора на поле боя. Столько всего может пойти не по плану. Секунда может навсегда изменить целую жизнь.
Зи потер затылок.
Мне пора.
И все же он не сдвинулся с места.
Что тебя гложет, мой друг? тихо спросила Лейла.
Не люблю превратности судьбы.
Что заставило тебя думать о судьбе этой ночью?
Ничего. Только сугробы. Дети. И ножевые раны. Ничего конкретного.
Ты идешь к Белле и Налле? В последний раз я видела их в игровой комнате.
Он посмотрел на Избранную.
Береги себя и свои сокровища.
Буду. Присмотри за моим любимым на поле боя? Не знаю, что будет, если он
Я всегда прикрываю Кора. Он представил огромного воина с изуродованной верхней губой и несокрушимой линией подбородка. Мы всегда приглядываем друг за другом. Не тревожься, Избранная.
Но будет ли этого достаточно? думал он, уходя.
Как правило, да. Но каждую ли ночь? Во все ночи до единой? Математическая вероятность твердила, что нет.
А дети должны расти с отцами.
Наверное, в этом плане Рэмп и Лирик повезло. У них было три отца.
Глава 6
Блэй сидел в коридоре перед операционной учебного центра, на бетонном полу, прислонившись спиной к стене. Он совсем не замечал подземного холода, не обращал внимания на жесткость покрытия. Трудно было там, за закрытой дверью. Трудноэто делать разрез, чтобы увидеть угрожающую жизни течь и заявлять при этом я-без-труда-разберусь-с-этим.
В прошлом он подумывал о том, чтобы уйти в медицину. Он давно отказался от этих мыслей.
Особенно когда представлял, что сейчас делали с животом Куина. Единственное, что лишь отчасти успокаивало еготот факт, что Куин думал о сексе, когда Элена пристегивала к нему провода для ЭКГ. Это ведь что-то значило?
Блэй посмотрел вдоль коридора в сторону стальной двери, которая вела в подземную парковку. Потом в другую, в направлении тренажерки, бассейна олимпийского стандарта и тира. Он чувствовал далекий запах хлорки, слышал, как кто-то тренировался в зале, до него доносилось ритмичное бряцание металла. Наверное, это был Ран. Мужчина Сэкстона любил тягать железо даже больше Братьев.
Парень бы очень пригодился им на поле боя, но сейчас он был убежденным пацифистом, и, учитывая его прошлое, никто не винил его в этом
Дверь операционной резко распахнулась, и Мэнни в синем хирургическом костюме и маске подпер ее ногой. Он держал свои руки в нитриловых перчатках за спиной, и значит, на них была кровь. Когда желудок снова взбунтовался, Блэй приложил все усилия, чтобы сдержать тошноту.
Куин хорошо справился, и нож не задел ничего жизненно важного. Хирург покачал головой. Это чудо. Как всегда, за ним словно кто-то присматривает.
Блэй положил руку поверх сердца, и когда его голова поплыла от облегчения, он обрадовался тому, что уже сидит.
Спасибо вам огромное. О, Боже, спасибо вам.
Всегда к вашим услугам. Мы уже заканчиваем. Ты сможешь увидеть его чуть позже.
Когда хирург вернулся в стерильную зону, Блэй потер лицо и внутренне содрогнулся. В голове мелькнули разные образыкак стеклянный стакан поймали в сантиметрах от пола, как пальцы едва не прищемило автомобильной дверью, как едва не наступили на сухопутную мину. И сейчас, когда тело Куина снова привели к заводским настройкам, Блэй сам начал исцеляться. Смертельная угроза отступила, и он должен уговорами вернуть мозг в режим осознающей все риски спячки: после ситуаций на грани жизни и смерти ему приходилось силком заталкивать панику в мысленный сейф.
Иначе он постоянно будет трястись как заяц.
Дело в том, что они все были подвержены риску, каждую ночь выходя на поле боя особенно сейчас, когда Омега исчез, и все воины и новобранцы столкнулись с новой угрозой в лице теней. Во времена Общества Лессенинг они, по крайней мере, понимали, с кем сражаются
Блэй вскинул голову, услышав шарканье.
По коридору ковыляла фигура в банном халате, мужчина опирался на трость, его походка была уверенной и ритмичной, как икота.
Лукас, позвал его Блэй. Как ты?
Брат Куина заговорил, только когда оказался возле Блэя, и он не без труда поднял голову, которая всегда лежала на боку.
Хорошо, а ты?
Голос был слабым, но акцент Глимеры в нем был четким, что-то среднее между королевским английским и французским дипломатическим.
Я в порядке, как и твой брат.
Серые глаза Лукаса широко распахнулись, и он перевел взгляд на закрытую дверь.
Ему нездоровилось?
На самом деле, сейчас он восстанавливался после удаления ножа.
С ним все будет хорошо.
Значит, он был ранен в бою?
Ничего страшного. Блэй моргнул, вспоминая нож, торчавший из живота Куина. И ты же знаешь, он крепкий парень.
Да, это так. Лукас опустил голову. Всегда таким был.
Казалось логичным, что Лукас в первую очередь подумал о недомогании, а не о контузии или сотрясении. Аристократы не были созданы для физических сражений и реалий войны, и перспективы этого мужчины не изменились несмотря на то, что сотворил с ним сын Омеги Лэш. И может похищение Лукаса и пытки были частью этого. Хотя его лечили в центре Братства с тех пор, как его спасли из масляной цистерны, Братья и солдаты не обсуждали войну в его присутствии.
Он достаточно пережил.
Как твой новый протез? спросил Блэй.
Лукас переместил вес на трость, и в разрезе халата показалась силиконовая нога.
Что естьто есть.
Думаю, нужно время, чтобы привыкнуть. Сказав это, Блэй понимал, что совсем не представляет, как себя чувствую ампутанты. Ты разговаривал с Фьюри?
Он во многом помог мне. В его голосе звучало поражение, когда Лукас снова поставил протез ноги на бетонный пол. Однако, я истощен.
Ты многого добился. Блэй попытался не обращать внимание на редеющие волосы и морщины, испещрившие лицо, которое должно быть таким же молодым, как и его собственное. Он также не смотрел на изуродованную руку, державшую набалдашник трости. На самом деле.
И я все еще не приблизился к желаемому состоянию. Не возражаешь?
Словно мужчине было неприятно продолжать этот разговор.
Конечно. Хотя Блэй сидел, он низко поклонился к своим вытянутым ногам, повинуясь традициям аристократов. Я скажу Куину, что ты заходил и спрашивал о нем.
Буду признателен.
Чтобы вежливо обозначить свой уход, Лукас слегка наклонил торс но его спина, не отличавшаяся гибкостью, хрустнула. Со стоном боли, Лукас усилил хватку на трости, и Блэй вскочил, ловя его в тот момент, когда тело резко лишилось равновесия.
Прошу прощения, сказал Лукас, выравнивая тело. Яне мой брат. Я не сильный.
Многие не согласятся с тобой. И я в их числе.
На него смотрели серые глаза цвета тумана, и их разделяла огромная пропасть опыта и превратностей судьбы. Только подумать, их путь начался одинаково. Здоровые первенцы в семьях аристократов. Сейчас?
Мне жаль, пробормотал Лукас. Расскажешь, что именно произошло с моим братом? Я не помню. В последнее время от боли у меня путаются мысли.
Когда Блэй помедлил, Лукас покачал головой.
Значит, это произошло в бою, не так ли?
Сейчас он в порядке.
Вы все защищаете меня от вещей, о существовании которых мне и так известно. Чудовища вырвались из-под моей кровати, Блэй, уже давно и никогда не вернутся обратно. Они поселились у меня в голове. Лукас прикоснулся к своему виску. Могу тебя заверить, нет такой информации, которую бы ты сообщил мне, и которая бы уже не роилась в моих мыслях. Особенно когда мой брат, кажется, преуспевает в каждом начинании в своей жизни.
Блэй прокашлялся.
Его ранили. Ножевое в живот.
Лукас снова посмотрел на дверь в операционную.
Должно быть ему мучительно больно.
Было но он справился.
Ну разумеется. Способность к выживаниючерта, приобретенная посредством множества страданий. Мой брат почти все уязвимые годы своей жизни страдал в нашем доме, так что да, он способен пережить любую боль. Выносливостьвот в чем он стал профи. Лукас вернул голову в склоненное положение. С другой стороны, я не такой как мой брат, потому что мы различались изначально. Меня оберегали, и потому я не стал сильным. Или целеустремленным, что сейчас важнее.
Лукас, тебя любят здесь. Многие беспокоятся о тебе.
Ухаживают за мной, ты имеешь в виду. Он снова показал протез ноги. Боюсь, мои нужды превышают мою способность сделать вклад в общее дело.
Неправда.
И что конкретно я сделал во благо расы в последнее время? Прежде чем Блэй успел ответить, Лукас покачал головой. Прости меня. Я не хотел хамить. Просто наши родители должны были ценить Куина, не меня. В конце концов, по внешности невозможно оценить характер.
Тыбольше чем
Больше чем калека? Лукас указал на свое тело, а потом поднял руку. На ней отсутствовало несколько пальцевпостарался ублюдок Лэш. Знаешь, порой я верю, что так было задумано. Хрупкость моей внешней оболочки просто отражает мою внутреннюю уязвимость. Внешне я стал соответствовать своей натуре.
Неправда. Что он еще мог сказать? Прошу, верь, что все наладится.
На лице Лукаса мелькнула слабая улыбка.
Очевидно, поэтому мой брат так любит тебя. Я верю, что ты в это веришь.
Верю.
Серые глаза расфокусировались, словно мужчина видел что-то в своих мыслях.
Увы, мое будущее таково.
Но столько всего изменилось. Все изменилось.
Я бы так не сказал. Глимера могла потерять в своей численности из-за набегов, но они обладают той же властью, когда речь касалась цензуры. Я подсматривал за ними в сети. Как было раньше, так есть и сейчас.
Ты не обязан взаимодействовать с ними. Сейчас ты часть нашего общества, и с нами твое будущее не обусловлено дискриминациями и правилами. Посмотри на Куина. Посмотри, сколько всего он добился, сейчас он не просто Брат, его сделали личным телохранителем Короля
Прости, Лукас напрягся. Что ты сказал?
Блэй нахмурился и оглянулся по сторонам. Словно туннель ему в чем-то поможет?
Куина повысили до личного телохранителя Рофа. Я думал ты разве не знал?
Боюсь, что нет. Когда это произошло?
Это не имеет значения
Когда?
Недавно? Блэй сказал это с вопросительной интонацией, хотя у него не было сомнений относительно даты. Прокашлявшись, он попытался сгладить углы:Уверен, что он собирался поделиться с тобой новостями.
Воистину. Лукас посмотрел на дверь операционной. Разве так легко забыть о том, что тебя назначили защищать Короля и Первую Семью? Это самая почитаемая и уважаемая должность среди представителей расы.
Куиночень храбрый воин.
О, это я понимаю. И хочу тебя заверить, если кто-то и заслужил подобную честь, то это он. Я рад за него, и я догадываюсь, почему он не поделился со мной этим. Мы с ним в этой жизни кардинально поменялись местами. Он помедлил. Что ж. Я жду с нетерпением его полного выздоровления, как и ты, я уверен. Чтобы он вернулся на службу расе.
Лукас, прошу Блэй вскинул ладони. Как последний неудачник. Не знаю, что и сказать.
Не беспокойся, мой добрый друг. Серый взгляд заволокло дымкой. Мой брат проявил мудрость, выбрав тебя. Блэйлок, ты действительно достойный мужчина.
В этот раз Лукас не стал пытаться поклониться и просто отвернулся. Опираясь на трость, он зашагал по медицинской зоне, его халат покачивался из стороны в сторону вместе с тем, как он перемещал вес с ноги на ногу. Когда он дошел до двери в свою палату, то склонил голову в бок и посмотрел на Блэя. А потом поднял изуродованную руку, махнул на прощание и скрылся в своей комнате.
Выругавшись, Блэй вспомнил, каким мужчина был до набегов, до пленения и пыток от рук Лэша, сына Омеги, и Общества Лессенинг. Он был здоровым, полным сил, был гордостью и радостью своих родителей, всей Глимеры.
Первый сын с безупречной родословной, со всеми пальцами на руках и ногах.
И вот он здесь.
Блэй противился волне воспоминаний, но она накрыла его с головой. За столетия войны вампиров с Обществом Лессенинг было всего несколько поистине трагических событий. Однако набеги можно приравнять к сбросу атомной бомбы, лессеры напали на засекреченные дома аристократов, вырезали не просто семьи, а целые кровные линии. Семья Куина была в том числе, и он тоже должен был погибнуть той ночью, если бы его не изгнали за гетерохромию.
Его голубой и зеленый глаза долго отправляли ему жизнь, по крайней мере, так это воспринимали его родители и их племя. Однако это и спасло его.
По просьбе Куина Блэй отправился в их особняк на опознание тел, среди которых было и тело Лукаса. Блэй собственными глазами видел его и там должно было все закончиться, череда потерь, с погребением тел на территории особняка. Но нет. Общество Лессенинг вернулось.
И Лэш оживил Лукаса.
Что было дальшенеизвестно, и никто не просил Лукаса поделиться подробностями, но спустя год его обнаружили в масляной цистерне на заброшенной территории врага, его оживили и сохранили благодаря сущности Омеги. Именно Куин нашел своего брата, и он опознал его по золотому перстню, который ему вручил их отец после превращения.
Он подвергся ужасным пыткам, изломанные кости по всему телу, синяки, порезы, ушибы. А также психологическая травма. Братство привезло его сюда, в учебный центр, и с тех пор Лукас потерял нижнюю часть своей ноги, ампутация была необходима для спасения его жизни.
Учитывая условия, в которых Лукас родился и жил, такого никто не мог предвидеть. Если бы мир жил по законам логики, если бы события развивались исходя из исторической предрасположенности, Лукас должен был заключить брак с женщиной подходящего рода. Он бы посещал встречи Совета вместе со своим отцом, наслаждался празднествами. Он бы проводил время с вампирами своего статуса, с пониманием, что денег у него больше, чем он мог потратить, и что его положение в обществе непоколебимо.
Но ожидания блекли на фоне судьбы.
В хорошем и плохом смыслах.
Например, кто бы подумал, что Куин станет полноправным членом Братства черного кинжала?
Или что он решит остепениться. Создать союз с лучшим другом, который любил его еще с юношеского возраста.
Лукас был прав в одном. Два брата поменялись местами.
Ужасно, что падение было столь жутким.
Порез от бумаги.
Огромный, необъяснимым, странный.
***
Когда Куин очухался от анестезии, первой его мыслью стала мысль о том, что кто-то взял манильскую папку, новую манильскую папку и отхлестал его по нижнему прессу. Только так можно объяснить приятное покалывание в районе бедренных косточек, прямо под пупком. Вот только дискомфорт чувствовался не на поверхности, кожей. Ощущения шли из глубины.
Поэтому скорее было похоже, что его внутренности решили лизнуть конверт «Publishers Clearing House».
Куин открыл глаза прямо перед тем, как прийти к заключению, что он пережил нечто очень серьезное на хирургическом столе.
Медицинская лампа над его головой вернула его сознание, как и неугомонное пиканье, указывающее, что с его сердцем, очевидно, полный порядок.
Еще хорошие новости
Без предупреждения над ним появилось лицо.
Мэнни Манелло.
На шее темноволосого мужчины висела хирургическая маска как пустой мешок из-под зерна. Когда он улыбнулся, показались белые зубы без выступающих клыков, а его глаза лучились добротой.
Ты в порядке. Мэнни показал большой палец. Внутренних повреждений нет, но хорошо, что мы уже удалили твою селезенку. Такое ощущение, что твои органы потеснились, уворачиваясь от ножа. Учитывая, какие органы могли быть задеты? Ты счастливчик.
Спасибо, Док. Куин прокашлялся, горло болело после интубации. Где
Я приглашу твоих родных.
Ничего если
Да, дети могут присоединиться к тебе. Мэнни похлопал пациента по колену. И ты не задержишься здесь надолго. Возвращайся в особняк, как только сможешь стоять на ногах.
Кайф. Ты супер.
О, не прекращай хвалить меня. И давай уже позовем твою семью.
Хирург подошел к двери и открыл ее, и первой вошла Лейла. Избранная несла Рэмпа на руках, и ее красивое лицо было полно тревоги но беспокойство исчезло, когда Куин хлопнул в ладоши.
Вот он, мой парень, сказал Куин, нажав на кнопку и поднимая подголовник больничной койки. И самая лучшая мамэн на свете.
Блэй шел следом, держа Лирик, и когда малышка увидела своего отца, она сразу же протянула ручки в поисках контакта.
О, милая, папочка в порядке. Куин взял сначала ее, отложив пульт и устроив малышку на кровати, предварительно поцеловав своего супруга. Все хорошо.
Лирик прижалась к его груди и уютно свернулась, пухленькая, теплая, идеальная, нашла любимое место на сгибе его шеи. Закрыв глаза, Куин сделал глубокий вдох и ощутил запах Деситина, свежего подгузника и детского шампуня «Aveeno» и когда ее маленькая ножка в носочке уперлась ему в живот, он почти смог скрыть гримасу боли.
Нет, я держу ее, сказал он Блэю. Все нормально. И поцелуй меня еще.
Быстро поцеловав мужчину, Куин улыбнулся супругу и, протянув руку, прикоснулся к мягкому круглому лицу сына. Рэмп тут же ухватил его за указательный палец и задергал туда-сюда, словно заставляя Куина помахать ему.
Мы так переживали, прошептала Лэйла.
Ребята, я не хотел вас пугать. Куин улыбнулся, когда Рэмп заговорил, своим бормотанием ребенок читал ему лекцию на тему безопасности на поле боя. Правда? А что еще?
Его понесло. Блэй улыбнулся.
Когда этот здоровяк начнет связывать слова в конкретные предложения, вот он задаст нам жару.
Куин ждал этого момента с нетерпением. Он хотел знать, что скажет его сын. И дочь.
А где последний член фантастической четверки? спросил Куин.
Кор все еще на дежурстве. Лейла села в изножье кровати и устроила Рэмпа на коленях. Он хотел прийти, но я сказала, что ты бы пожелал ему остаться на смене.