Я не понимаю, сказал он, стискивая зубы. Я ни хера не понимаю, Уинтер. Я не понимаю наши отношения. Никогда не понимал, посмотрев вниз, он встретился с ней взглядом, всматриваясь в её сине-зелёные глаза. У вампиров не бывает боли разделения. Не бывает. Мы не теряем желание кормиться. Мы не теряем желание трахаться
Это Брик тебе сказал? спросила она с лёгким презрением в голосе. Или один из других твоих вампирских приятелей в Белой Смерти?
Ник остановился, прикусив язык.
Её слова не разозлили его.
Вместо этого он осознал, что обдумывает и это тоже.
Может, признал он после небольшой паузы. Но до сих пор я бы согласился с ним. Я никогда не видел и не слышал ничего, что указывало бы на обратное не замечал такого ни за собой, ни за кем-то другим.
Хрень собачья, отозвалась она.
Когда он моргнул, вновь посмотрев на неё, она нахмурилась.
Хрень собачья, Наоко, повторила она, легонько толкнув его в грудь. Я чувствовала это в тебе. Я чувствовала в тебе эту боль когда ты говорил о том видящем, которого ты любил. Я знаю, что ты испытывал это прежде. Я знаю, что отчасти именно поэтому тебя это так сильно беспокоит. Ты не хочешь снова проходить через всё это. Ты не доверяешь мне или кому-либо другому, и ты не хочешь опять проходить через всё это
Нет, он непреклонно покачал головой. Бл*дь, я не вру тебе, Уинтер. Сейчас всё не так. Совсем не так.
Некоторое время они молча лежали на ковре.
В эту паузу Ник вновь остро осознал её тело, лежавшее под ним, но не пошевелился и не попытался что-либо сделать. Он чувствовал на коже биение её сердца и закрыл глаза, подавляя ту боль, которая усиливалась в его груди.
Ты позволила ему покормиться от тебя? спросил он, по-прежнему держа глаза закрытыми.
Молчание.
Ник почувствовал, что напрягается, а его боль ухудшается.
Однако в этот раз было больнее, точно в груди провернули нож.
Уинтер, повторил он. Позволила или нет? сглотнув, он продолжил говорить тихо, прикладывая усилия, чтобы голос звучал спокойно и бесцветно. Потому что если так, то возможно, придётся попросить Кит стереть его. Он никак не мог покормиться от тебя, не узнав, что ты
Ох, чушь собачья, Ник, рявкнула она.
Его глаза открылись, и он посмотрел на неё.
Осознав, что она имела в виду, и что она права, он нахмурился.
Ты не собираешься объяснить это? потребовал он чуть жёстче. Ты не собираешься ничего мне говорить? Ты не скажешь мне, кормился ли этот мудак от тебя кормились ли от тебя другие вампиры? Ты не скажешь, какого хера между нами происходит? Почему я так реагирую на тебя?
Она слушала его, и чем дольше он говорил, тем явственнее недоумение проступало на её лице.
Когда он закончил, она просто уставилась на него с нескрываемым непониманием.
Поначалу она ничего не говорила, но когда всё-таки нарушила молчание, это смятение ещё сильнее звучало в её голосе.
Почему ты решил, что я знаю об этом больше, чем ты, Ник?
Он уставился на неё в ответ. Затем нахмурился.
Ты так говоришь, будто знаешь, прорычал он, раздражённо взмахнув рукой. Ты только что перечислила кучу симптомов сказала, что станет только хуже. С самого начала ты как будто знала об этом больше, чем я. Даже в тот первый день, бл*дь, когда я сидел там, сбитый с толку тем, что происходит между нами, а ты уже пыталась соблазнить меня, чёрт возьми, прося укусить
Она заёрзала под ним, пытаясь освободиться, но в этот раз он удержал её, стиснув запястья, и налёг своим весом. Когда он пригвоздил её ноги, Уинтер уставилась на него с яростью. Он осознал, что понимает её мысли, но опять-таки, не задавался вопросом, откуда ему это известно.
Я не говорю, что это чувство одностороннее, прорычал он. Ты можешь не трактовать мои слова худшим образом из возможных и просто поговорить со мной, Уинтер?
А то ты у нас так рассудительно ведёшь себя, бл*дь не так ли? рявкнула она.
Я этого не говорил!
Тогда что ты говоришь, мать твою? теперь она почти орала на него. Ты был там вместе со мной, когда этот странный видящий-гот назвал нас «парой». Не прикидывайся, будто ты так мало знаешь о видящих и не понимаешь, что значит «супружеская пара» у видящих?
Он уставился на неё.
Раздражение болью сдавило его грудь.
Раздражение, смешивавшееся с болью, с не имевшим смысла голодом, которого, как он осознал, он избегал вместе с остальным.
Она права.
Чёрт возьми, она права.
Он до сих пор играл в ментальные игры с ними обоими. Он до сих пор пытался убедить себя, что может просто трахнуть её одной этой ночью, а потом вернуться обратно к своим боям и расследованию дела Стрейвена, и больше не думать об этом до тех пор, пока боль не станет совсем невыносимой.
Уинтер ударила его по груди.
Не очень сильно, но достаточно, чтобы заставить перевести взгляд на её лицо.
Он в ужасе обнаружил, что она опять плачет.
Однако заговорив, она сказала то, что он ожидал услышать в последнюю очередь.
Ты худший супруг на свете, сказала она, вытирая слёзы пальцами. Абсолютно, бл*дь, наихудший, Ник. Я никак не смогла бы найти ещё большее худшего кандидата для образования связи. Можно подумать, я пошла в магазин супругов и сказала дайте мне худшего. Абсолютно наихудшего из всех, что у вас есть. Да-да, вот его давайте его сюда.
Он моргнул, уставившись на неё, пока слова откладывались в сознании.
Затем накатило смущение, которое лишь усилилось, когда он осознал, насколько серьёзно она произносила эти слова, и насколько реальна боль, прозвучавшая в них.
Ты ведёшь себя так, будто это я что-то сделала с тобой, продолжала Уинтер. Ты ведёшь себя так, будто я заманила тебя в ловушку или, бл*дь, попросту выбрала тебя. Но я этого не делала, Ник. Я не «выбирала» тебя никоим сознательным образом, во всяком случае. И да, я говорю стопроцентно серьёзно, когда называю тебя худшим, Ник. Я ощущаю от тебя лишь то, как сильно ты не хочешь этого, не хочешь меня, не хочешь иметь дело со всем этим
Это неправда, хрипло возразил он.
Она с неверием рассмеялась.
Да что ты? презрительно переспросила она. Какая часть, Ник? Какая частьнеправда? Хочешь меня просветить? Потому что последние несколько недель ты мне снился и даже в моих бл*дских снах ты избегал меня, бросал меня, отталкивал меня. Или же ты проводил со мной долгие часы, ведя себя так, будто я, бл*дь, домогаюсь тебя просто потому, что мой свет постоянно влечёт к тебе
Он почувствовал, как боль в его груди усилилась.
Его разум перебирал её слова.
Он связывал эти слова с тем, что он чувствовал, с теми своими снами наяву, случавшимися не раз даже когда он был на ринге.
Возможно, я худший супруг на свете, признал Ник.
Уинтер издала сдавленный смешок.
Но не притворяйся, будто я не хочу тебя, Уинтер, прорычал он. Или будто с моим нежеланием всё так просто и однозначно, как ты говоришь. Очевидно же, что часть меня хочет этого. Бл*дь, сегодня я не мог контролировать себя даже после всего того, что сделал, чтобы разлучить нас. Я готов был выбить дерьмо из твоего спутника. Я практически силой затащил тебя к себе домой
Она хмыкнула, но он её перебил.
И прости, что я свалил всё это на тебя, сказал он более сдержанным тоном. Я сожалею. Ты права, и я действительно сожалею. Какая-то часть меня винила тебя и пыталась убедить меня, что ты влияешь на это сильнее, чем я.
Ощутив от неё очередной импульс боли, Ник встретился с ней взглядом и стиснул зубы при виде того, как ярко блестят её глаза.
Но я так не считаю, Уинтер. Правда, не считаю. Никогда не считал и определённо не стану считать теперь. Когда знаю, что ты испытывала то же самое, что и я, чёрт возьми.
Подумав над своими словами, он осознал их правоту.
Более того, его омыла та тщетность, вызвавшая ощущение тошноты.
Не просто тошноты. Загнанности в ловушку.
Он чувствовал себя животным в силках.
Уинтер с силой ударила его по груди.
Ты думаешь, я этого не знаю, Ник? Ты думаешь, я не чувствую, как тебя всякий раз тошнит от мысли, что ты застрял со мной? она опять ударила его. Ты Худший. Супруг. На свете.
На каждое из этих трёх слов она била его по груди.
Её голос окрасился раздражением.
Если бы я могла разорвать эту связь, я бы так и сделала. Бл*дь, я бы сделала это, Ник в мгновение ока. Но я не могу. Это так не работает. Разве ты ещё не понял? Так что прекрати винить меня. Это пустая трата времени. Для нас обоих
Он схватил её за запястье прежде, чем она опять ударила его.
Затем его рот нашёл её губы, и он поцеловал её, всем своим весом вжимая в пол. Первые несколько секунд её тело оставалось напряжённым, сопротивление, злость и обида исходили от неё подобно густому запаху, полностью помутившему его разум.
Затем он куснул её губы клыками.
Она резко втянула воздух.
Затем отстранилась, уставившись на него.
Та боль в груди сделалась ослепляющей, когда он увидел её реакцию. Он чувствовал, как вздымается её грудь, видел, как широко раскрылись её глаза при взгляде на него. Её сине-зелёные радужки озарились изнутри, точно в них жил маленький яркий огонёк.
Можно? его голос звучал хрипло.
Уинтер моргнула.
Затем нахмурилась, недоверчиво взглянув на него.
Можно? переспросила она. Ты, бл*дь, сейчас серьёзно, Ник? Ты невозможный ты это знаешь? Ты реально самый эмоционально недоразвитый, незрелый, трусливый
Знаю, прорычал он. Всё это я знаю, Уинтер. Я тебя услышал. Я худший. Я, бл*дь, наихудший супруг на всём белом свете. Я сожалею, что ты застряла со мной правда. Но я ни хера не могу поделать с этим или с собой и видимо, ты тоже ни хера поделать не можешь. Я сожалею об этом. Правда. Но нахер это всё можно?
Когда она продолжила таращиться на него с сердитым неверием, Ник опустил голову, в этот раз легонько покусывая её шею, и почувствовал, как она вздрогнула; из неё выплеснулся завиток жара. Боль в его груди усилилась без предупреждения, заставив его дёрнуться.
В этот раз он слизнул достаточно её крови со своего клыка и застонал, мгновенно затвердев до такой степени, что уже не мог связно думать.
Он вжался в неё, запустив руку в её волосы.
Может, так мы сумеем не поубивать друг друга, хрипло и тихо произнёс он ей на ухо. Может, это поможет хотя бы тебе не убить меня
Ты кусок дерьма произнесла она со слезами в голосе.
Знаю.
В этот раз он не стал ждать.
Он опустил рот
И полностью погрузил клыки в её горло.
Ник застонал, сделав первый глоток затем второй всё его тело отяжелело на ней, пока он пил.
Он осознал, что торопливо стаскивает с неё одежду, не отрывая рта от её горла, дёргает ткань с такой спешкой, которая пугала его самого. Он скользнул пальцами в неё, и Уинтер застонала, забившись под ним. Он застонал в ответ.
Боже. Она была влажной.
Она была охеренно влажной.
Она всхлипнула с неверием
А потом Ник услышал её по-настоящему.
Он смог по-настоящему её почувствовать.
По нему пронёсся шок, когда её мысли громко зазвучали в его сознании, и её эмоции омыли его через кровь и яд, и вот уже он застонал по-настоящему, отрываясь от неё ровно настолько, чтобы стянуть рубашку через голову, а потом практически содрать с неё платье. Он пытался сделать то же самое с её бельём, когда Уинтер села, пытаясь помочь ему
Его терпения хватило на несколько секунд.
Затем он содрал с неё лифчик, сорвал остатки трусиков, которые она надела не для него, и впился клыками в её плечо.
Она вскрикнула
Затем он опять услышал её.
«Бл*дь. Бл*дь. Бл*дь почему это должно ощущаться так приятно, чёрт возьми? Почему с ним это всегда так? Поцелуи, его член, то, как он трахается теперь то, как он кусает. И он просто сделает это, а завтра найдёт какую-нибудь другую причину. Что бы он ни говорил сегодня, он снова тебя бросит, Уинтер».
Её боль усилилась.
Она ослепила Ника, заставив хрипло вздохнуть.
«Не обманывай себя. Он уйдёт. Не позволяй себе поверить в этот раз. Он уйдёт. Он сделает это снова. Бл*дь, он уйдёт. А потом он сделает всё то же самое опять.
Всё будет становиться только хуже»
Ник слушал, как она пытается убедить себя ничего не испытывать.
Он слушал, как она пытается убедить себя не ожидать от него ничего.
Он не мог найти слов, чтобы возразить ей.
Он даже не мог решить, ошибается ли она.
Пока что ему было всё равно.
Ему было наплевать на это всё.
Он просто хотел дать ей то, чего она желала.
Он хотел прекратить кричащую, корёжащую боль в его голове и груди. Он хотел прекратить эту боль в ней. Он хотел унять ту боль, то смятение, те сны наяву, тошноту, бесячее ощущение вечного похмелья, из-за которого он в разлуке с ней ненавидел абсолютно всё даже если эта разлука длилась несколько часов.
Он хотел положить этому конец. Он хотел положить конец всему этому.
Хотя бы на некоторое время он хотел дать им обоим то, чего они желали.
И это всё, с чем он мог справиться.
Это единственное, о чём он мог заботиться в данный момент.
Глава 10Проблемы
Жужжание на прикроватном столике не разбудило его сразу же.
Тот факт, что ему вообще нужно было просыпаться, поначалу даже не показался странным.
«Вампиры не спят».
Эта фраза у всех была на слуху, даже если это не совсем правда.
Они спали иногда.
Однако это было необычно.
Вампиры не спали так, как люди или видящие. Они не отключались на определённый промежуток времени каждую ночь. Они не нуждались во сне так, как люди или большинство животныхво всяком случае, большую часть времени.
Но они могли спать и спали. Иногда.
И всё же это было достаточно необычно, и поэтому Ник был чертовски сбит с толку, когда проснулся после такого вампирского сна.
Он обнаружил, что окружён тёплой кожей и одеялами, бьющимся сердцем, пульсирующими венами, отчего он мгновенно затвердел, а клыки во рту удлинились, заставляя его застонать. Он перевернулся на другой бок, ища источник звука, который до сих пор настойчиво и раздражающе требовал его внимания.
В итоге он высвободил руку и сумел схватить гарнитуру с невысокого прикроватного столика из искусственного мрамора, неуклюже (во всяком случае, для вампира) вставил её в ухо и мысленной командой включил.
Алло? сказал он, моргнув, чтобы прояснить зрение.
Комната вокруг него выровнялась после прилива головокружения.
Он вновь осознал присутствие Уинтер, когда она обхватила рукой талию, и всё в ней просило его вернуться, закрыть глаза и присоединиться к ней во сне.
Миднайт, сказал Ник, вспомнив, кто он, и какой сигнал издавала гарнитура. Миднайт. Кто это?
Пауза на том конце линии ощущалась слишком длинной.
Пауза определённо слишком затянулась.
Кто это? повторил он. Только потом он додумался посмотреть на удостоверение личности звонящего и удивился, узнав его. Джордан? Джордан! Ты там?
Иисусе, чувак, раздался откровенно изумлённый голос копа. Ты пьяный, что ли?
Чего? Ник потёр глаза, переворачиваясь на спину, и Уинтер издала тихий жалобный звук, крепче обхватывая его рукой. Нет. Не пьяный я, бл*дь. Что такое? Что тебе нужно?
Пять часов, Танака, сказал другой мужчина, и его голос окрасился неверием. Ты спал? Типа реально спал?
Ник нахмурился.
Он обмяк на кровати, потирая лоб рукой.
Теперь, когда он снова принял горизонтальное положение, Уинтер обвилась вокруг него, уложив голову на грудь, и принялась массировать его член, отчего та боль вернулась в его нутро и уничтожила все попытки связно мыслить.
Бл*дь, выругался Ник.
Это прозвучало полустоном.
Вспомнив, что он на линии, он запустил пальцы в её волосы и крепко сжал, стараясь сосредоточиться, пока она продолжала его ласкать.
Мне надо где-то быть? выдавил он наконец-то, обращаясь к Джордану.
Ну да типа, на работе, чувак. Ты не прочёл моё сообщение?
Ник нахмурился, окинув взглядом виртуальное пространство, проецируемое его гарнитурой. Увидев череду мигающих сообщений (не одно, а целых семь), он нахмурился.
Нет, признался он наконец.
Его клыки до боли удлинились, когда Уинтер соскользнула ниже, проводя горячим языком по головке его члена.
В этот раз, осознавая, что Джордан его слышит, Ник заскрежетал зубами, чтобы не издать ни звука.
Где? спросил он. Где мне нужно быть?
У Стрейвена, сказал Деймон. Он сидит прямо передо мной.
Последовала пауза затем в углу этого пространства начал мигать бледно-голубой огонёк, показывающий Нику, что человек переключился на приватный канал и субвокальный режим. Когда Джордан заговорил в следующий раз, его голос выражал нечто среднее между тревогой и отвращением.
Иисусе, чувак. Хочу ли я вообще знать, чем ты занимаешься в данный момент?
В смысле? рявкнул Ник, и его голос внезапно сделался жёстким. В смысле чем я занимаюсь?
Такое чувство, будто ты Деймон умолк, и Ник почти видел, как он качает головой. Неважно. Просто тащи сюда свою задницу, ладно? Стрейвен желает тебя видеть. Он ясно дал понять, что не станет разговаривать с остальными, если тебя не будет. И он также спрашивал об Уинтер мисс Джеймс. Он специально просил, чтобы ты привёл её
Нет, перебил Ник, зарычав. Исключено.
Воцарилось молчание.
Затем Джордан шумно выдохнул, и опять-таки Ник буквально видел, как он отбрасывает мысль, нарочно не давая себе говорить.
Просто катись сюда, Танака, сказал другой детектив. Сейчас же. Мы тебя ждём.
Ник кивнул, уставившись в тускло освещённый потолок его спальни.
Другой детектив отключился.
Прошло несколько секунд (или минут), прежде чем Ник заметил ход времени. С другой стороны, Уинтер чертовски усложняла ему задачу думать о чём-либо.
Он позволил себе расслабиться на матрасе, закрыв глаза, и сосредоточился на ней, на её рте, на том, что она делала с ним этим ртом. Он отдался ей, тому, чем она занималась, и на несколько долгих секунд он опять забыл, кто он такой.
Она позволила ему приблизиться к оргазму, затем замедлилась, когда он очутился на грани.
Она делала так несколько раз.
Его пальцы стискивали её волосы.
Он осознал, какой уставшей она ощущалась. Она слишком устала
«Я в порядке, заверила она его. Я в порядке, детка. Всё хорошо»
«Нет, он покачал головой. Не хорошо. Я взял слишком много. Тебе нужно поесть. Тебе нужно поесть, а мне надо куда-то отправиться»
Он попытался вспомнить, куда именно, и что он должен сделать в данный момент.
Его разум опустел. Он вспомнил звонок. Кто-то звонил.
Он уставился в тёмное пространство своей виртуальной гарнитуры, только тогда вспомнив, что надел её.
Он видел череду сообщений, мигавших в углу огонёчками.
Они перезвонят.
Кто бы там ни был, перезвонят.
У него в животе зародилось то смутно-тошнотворное чувство, как в детстве, когда он знал, что у него будут проблемы. Его грызла тревога. У него проблемы.
Он сделал что-то не так.
«Мне надо куда-то отправиться, упрямо повторил он. А тебе надо поесть. И поспать. Без меня, Уинтер. Без моего присутствия здесь. Мы оба бесполезны, если я здесь. Я закажу тебе еду. Я закажу для тебя еду и потом уеду. А может, уеду и потом закажу еду»
Он ощутил её сопротивление этой идее.
Эта идея ей совсем не нравилась.
Она немедленно попыталась отвлечь его от данной затеи.
Ник застонал, потеряв ход мысли, когда она полностью взяла его в рот, принимаясь сосать и сжимать ещё сильнее, лаская светом, языком
Та боль в его груди достигла пика, словно напрямую связанная с его членом. Комбинация её самой, её света, кровной связи, того, что она делала всё это вызвало невыносимую боль удовольствия, которая была слишком сильной, чтобы он мог отличить ощущения друг от друга. Он не нуждался в дыхании, но его грудь скрутило, когда он попытался это контролировать
Затем он снова сорвался.
Бл*дь, выругался Ник.
Он сказал это вслух.
Возможно, он прокричал это во весь голос.
Она не остановилась.
Его пальцы сжались в её волосах, когда он снова попытался взять себя в руки.
В следующее мгновение он кончил, застонав и содрогаясь под ней, когда волна достигла пика, а ощущения сделались такими интенсивными, что он вообще не мог думать.
Его гарнитура снова начала вибрировать.
Ник застыл.
Уинтер целовала его живот, её тёмные волосы рассыпались по его коже. Он задрожал, глядя на неё. Когда жужжание гарнитуры повторилось, он подпрыгнул, глядя на мигающий огонёк. Он узнал значок звонка.
Затем всё вернулось. Он вспомнил.
Бл*дь, пробормотал он. Мне пора.
Уинтер подняла голову.
Встретившись с ним взглядом, её глаза как будто ещё ярче засветились тем внутренним светом. Ник уставился на неё, моргнув и чувствуя, как та боль в груди усиливается. Он вновь осознал, что не получил настоящего ответа ни на один из вопросов во всём, что касалось этого. Он мог лишь реагировать, как бездумное животное. Хуже того, ему всё сложнее и сложнее было заставить себя переживать на этот счёт и что-то предпринять.
Но ему пора.
Ему правда нужно уходить. Он должен заказать ей еду.
Ощутив, как её нежелание усиливается, Ник заставил себя сдвинуться назад, в сторону от неё.
Прежде чем она успела к нему прикоснуться, он прыжком выскочил из кровати пока он сам не забыл, что делает, и не решил, что надо к ней прикоснуться или хуже того, опять покормиться от неё
Он застонал, подумав об этом
А потом врезался в стену.
Его чувство равновесия оказалось совершенно выведенным из строя. Он поднялся так стремительно, так старался побыстрее убраться от неё что утратил контроль над собственной скоростью.
Когда он поднял взгляд, лёжа на полу и щурясь от боли, расцветавшей в голове, Уинтер свесилась с края кровати и уставилась на него.
Увидев его там с хмурой рожей, она расхохоталась.
Ты только что впечатался в собственную стену? спросила она.
Её голос звучал неестественно громким.
Ник осозналэто потому, что он не помнил, когда она в последний раз говорила вслух. Он говорил. Он определённо говорил вслух, а вот Уинтер не особо.
Может быть, прорычал он, потирая затылок.
Она широко улыбнулась, по-прежнему свешиваясь с края кровати.
Она выглядела такой очаровательной, бл*дь, что он заставил себя отвернуться, закрыв глаза.
Душ, прорычал он после этого. Душ
Можно мне с тобой?
Нет! это слово буквально вырвалось из него. Ник посмотрел на неё, устыдившись собственной запальчивости, но в то же время беспокоясь, вдруг она начнёт спорить или попросту не послушает его.
Вместо этого она улыбнулась ему ещё шире, рассмеявшись при виде выражения на его лице.
Ты сейчас выглядишь таким милашкой, сообщила она ему.
Нет. Нет, не выгляжу.
Да. Ещё какой милашка. Жаль тебя расстраивать, но это так.
Ник стиснул зубы. Он хотел забраться обратно на кровать. Он хотел пригвоздить её и снова оттрахать, вдобавок отшлёпав по заднице за то, что она над ним смеялась.
Она снова расхохоталась, услышав его.
Душ, пробормотал он. Душ он повторял это слово как мантру. Сомневаясь, стоит ли рисковать и пробовать подниматься, и не будучи уверенным в своей способности контролировать скорость и уж тем более равновесие, Ник пополз по полу в направлении ванной комнаты.
Не иди за мной! прорычал он, пока полз. Я серьёзно! Уинтер! Оставайся тут!
Слушаюсь, капитан, отозвалась она.
Я серьёзно, Уинтер!
Она рассмеялась, но Ник ощутил её согласие, так что какая-то часть его расслабилась.
Он услышал, как она плюхнулась обратно на простыни, всё ещё хихикая, и снова стиснул зубы, ничего так не желая, как наказать её за это.
Его разум опять начал возвращаться к этим мыслям, придумывать способы, как он мог бы это сделать, пытаться определиться, как он ещё не делал этого за последние неизвестно-сколько-часов. Затем его разум стал подкидывать визуальные образы, и Ник постарался вытеснить их из своего сознания, но его клыки опять болезненно удлинились, а член затвердел, пока он полз.
Его руки нашли дверь в ванную.
Осознав, что она закрыта, и надо потянуться к ручке, Ник вскочил и врезался и в неё тоже. В этот раз он влетел в дверь довольно сильно практически атаковал её, врезавшись плечом почти со всей дури в итоге сломал дверную ручку и ввалился в ванную через распахнувшуюся дверь.
Уинтер позади него снова расхохоталась.
Ник моргнул, глядя на свои руки, машинально упёршиеся в кафельную плитку. Было темно, но он не осмелился включать свет.
Он смог добраться до душевой кабины, затем долго пялился на панель управления водой, кое-как сумел вспомнить, что делать, и справился с этой штукой. Когда спустя мгновение полилась вода, он по-человечески выдохнул от облегчения.
Я теперь принимаю душ! проорал он. Оставайся там, Уинтер! Оставайся на прежнем месте! Я серьёзно!
Он услышал её смех, прозвучавший так, словно он только что сказал самую смешную вещь на свете.
Ты меня слышала? крикнул он.
Ты дурень! прокричала она в ответ. Ведёшь себя как чокнутый!
Неправда!
Правда ещё какая!
Ник нахмурился, но ничего не сказал. У него не было хорошего аргумента, доказывающего её неправоту. Однако он был практически уверен, что она неправа.
Учитывая все обстоятельства, он считал, что ведёт себя совершенно разумно.
Схватившись за стеклянную дверцу душевой кабины, он постепенно двинулся вперёд, в этот раз действуя аккуратно и боясь сломать стекло, потому что тогда он учинит настоящий бардак, бл*дь. Он аккуратно встал в душевую кабину, затем подвинулся под струи воды. Она оказалась не такой горячей, как ему хотелось, но он решил, что ему всё равно.
Он потратил совершенно абсурдное количество времени, пытаясь вспомнить содержимое бутылочек на полках внутри душевой кабинки. В итоге он использовал понемногу средства из каждой, аккуратно размазывая эти штуки по своему телу, предварительно понюхав их в ладошке.
Он решил, что хуже не будет.
Его гарнитура вновь начала вибрировать.
Ник нахмурился.
Он испытывал искушение ответить на звонок и наорать на того, кто находился на другом конце линии.
Однако он этого не сделал.
Вместо этого он вышел из душа, игнорируя жужжание устройства, и аккуратно прошёл по ковру. Он забыл вытереться, но осознал это только тогда, когда уже стоял перед шкафом с одеждой. Он чувствовал, что Уинтер опять наблюдает за ним, буквально видел, как она широко улыбается, почему-то забавляясь созерцанием его действий.
«Возвращайся в постель, уговаривала она. Я тебя высушу, Ник».
Он издал полусмешок, но не позволил себе повернуться и посмотреть на неё.
Он знал, что если сделает это, то опять окажется в той постели.
А если это произойдёт, то он никогда не выйдет за пределы спальни.
А ей надо поесть.
Ей очень нужно поесть и поспать. Без него.
Нет, сказал он после затянувшейся паузы. Оставайся там.
Он слишком долго пялился на свою одежду, будучи не в состоянии осмыслить ряды рубашек на вешалках, множество ящиков, сложенные брюки и те, что висели на других, иначе выглядящих вешалках. Зачем он сложил одни брюки, а другие повесил? Существовал какой-то цветовой код?
Он не мог уловить никакой логики.
Уинтер позади него снова расхохоталась.
«Тебе помочь?»предложила она.
Нет! громко сказал он, по-прежнему не глядя на неё и вслепую ткнув пальцем в её сторону. Оставайся там! Я серьёзно!
Она рассмеялась, но он ощутил её согласие.
Отказавшись от попыток найти какую-то логику в том, что он видел в сложном гардеробном пространстве перед ним, Ник схватил первую попавшуюся рубашку затем пару брюк. Он взял ботинки с полки под рубашками, затем посмотрел на ряд галстуков. Решив, что это слишком сложно, он закрыл шкаф с громким хлопком и слегка вздрогнул, когда свет выключился.
Он был всё ещё мокрым, но решил, что ему наплевать.
Он надел штаны, щипками отдирая их от себя, потому что те льнули к влажной коже. Затем набросил рубашку и сунул ноги в ботинки.
Только тогда он повернулся лицом к Уинтер.
Нормально? спросил он ворчливо.
Он развёл руки в стороны и покрутился, показываясь ей.
Она привстала на кровати, опираясь на колени и прижимая к груди подушку. Он увидел широкую улыбку на её лице, пока она смотрела на него в темноте, но её глаза окидывали его очень внимательным взглядом.