"Н-да, детки..." - Зандер встал наконец с земли и поплелся к императорской ложе. Ему было стыдно за свою мужскую несостоятельность, но уйти, не поблагодарив спасшую ему жизнь Габриэллу, он не мог. Вот и тащился, как на эшафот. Впрочем, это и был эшафот, только казнили на нем не самого Зандера, а его гордость.
"Ave, Caesar, morit?ri te sal?tant!" - Задумавшись, Зандер не заметил, как дошел до ложи.
- Если она умрет, ты труп! - Голос Эвы Сабинии буквально выдернул Зандера из состояния прострации, и он недоуменно взглянул на принцессу.
Такой он ее еще не видел, и более того, он ее такой даже представить себе не мог. Бледная, как полотно, с трясущимися губами и безумным взглядом широко раскрытых глаз она явно была на пути к жесточайшей истерике, что было, в общем-то, понятно. После такой-то встряски. И Зандер начал было соображать, чем можно было бы купировать приступ, но тут его взгляд сместился чуть в сторону от принцессы, и он сообразил наконец, что здесь происходит, и что означают слова, брошенные ему в лицо, как пощечина или, скорее, как плевок.
На полу ложи на сдернутой со стены и сложенной в несколько раз бархатной драпировке лежала Э клана Мишильер, и, если Эва Сабиния была бледна, то у Габриэллы, похоже, вообще не осталось в жилах ни капли крови.
"Умерла?! Не может быть!" - Но все указывало как раз на то, что Габриэлла мертва. Неподвижное тело, синюшная бледность кожных покровов, широко открытые, устремленные в никуда серые глаза.
Над девушкой склонилась Мария Перигорская, которая, судя по потокам воды и воздуха, пыталась реанимировать свою подругу. Ей помогали две другие женщины. Ни одна из них, как тут же сообразил Зандер, не являлась ни академическим лекарем, ни магессой-целительницей. Обычное домашнее знахарство, и ничего более. Зандер в отличие от них знал и умел гораздо больше. В свое время, в Гейдельберге, он занимался медициной серьезно, хотя и не для того, чтобы кого-нибудь лечить. Однако, как ни крути, он хотя бы представлял себе, что и как надо делать в первую очередь. Времени с начала "заварухи" прошло еще совсем немного, а значит, что бы ни случилось с Габриэллой, главное сейчас было удержать ее по эту сторону Стикса. А там, глядишь, и подоспеет квалифицированная помощь.
- В сторону, принцесса! - скомандовал он. - Потом, все потом!
В три быстрых шага Зандер добрался до Габриэллы, присел рядом с ней на корточки и положил руки ей на лоб и на чревное сплетение. Первое и главное, что он узнал: она была жива. Однако, жизнь в ней едва теплилась, и было очевидно, что, если не принять срочных - и, разумеется, чрезвычайных - мер, ее агония надолго не затянется. Впрочем, клиническая картина "ухода" протекала у нее на особый лад. Не было никаких видимых проявлений. Недвижное, холодное тело, обесцвеченные кожные покровы и глаза с застывшими зрачками. Борьба шла подспудно, скрытая от посторонних глаз, как течение бурной реки под ледяным панцирем студеной зимой. Там, в глубине, сила ее магии противостояла физической немощи. Она держала Габриэллу наплаву, не давая ей кануть во тьму, но, увы, силы этой оставалось уже совсем немного.
Разумеется, Зандер не знал, что - во имя богов, - приключилось с Э'Мишильер, и времени расспрашивать свидетелей у него не было. Время истекало, и он должен был действовать, даже не представляя себе, с чем борется на самом деле. Поэтому он "прописал" девушке симптоматическое лечение и тут же взялся за это непростое дело.
- Кто-нибудь умеет поддерживать сердечный ритм? - спросил он, не оглядываясь. Все его внимание было сосредоточено на Габриэлле, на ее "мертвых" глазах, на низком уровне активности коры головного мозга и буре, бушевавшей в подкорковых образованиях. Таламус и Лимбическая система бедной девушки пылали, как факелы в ночи, внутренние органы отказывали один за другим, а ее железа творения вычерпывала последние капли магии, растворенной в крови, чтобы удержать организм от полного распада и смерти.
- Я могу, - Мария Перигорская, сидевшая на земле по другую сторону от Э клана Мишильер, сразу же возложила ей руки на грудь и принялась за дело. Судя по тому, что почувствовал Зандер, она действительно умела поддерживать сердечный ритм.
- Тридцать ударов в минуту, - сказал он вслух, вливая свою магическую энергию в обессиливший glandula creaturae Габриэллы. - И не менее восьми вздохов. Сможете?
- Да, - коротко и по делу ответила герцогиня, чего, если честно, Зандер от нее никак не ожидал.
- Надо бы еще поднять температуру тела...
- На сколько? - спросила какая-то незнакомая ему блондинка, присаживаясь рядом с Зандером.
- Внутренние органы хотя бы до тридцати двух - тридцати трех градусов. Сможете?
- Смогу до тридцати шести, но долго не продержусь. Максимум минут десять.
- Действуйте!
Сам Зандер пытался сейчас "разбудить" кору головного мозга, одновременно поддерживая уровень магического сопротивления. Но сделать это было крайне сложно. Сказывалось отсутствие опыта и пробелы в медицинском образовании.
- Нужен целитель не ниже девятого уровня, - бросил он в пространство, зная, что кто-нибудь его да услышит.
- В пути! - Этого голоса Зандер не узнал, но он и, вообще, мало кого знал при дворе, тем более, узнавал по голосам.
- У кого-нибудь есть нектар? - спросила вдруг блондинка. - Два-три грамма, дамы, не больше. Я попробую "впрыснуть" его Габи через бедренную артерию.
"Хорошая идея, - отметил Зандер краем сознания. - Может помочь..."
- Хорошая идея, - сказал он вслух, - уже в который раз пытаясь реанимировать лобную кору Габриэллы. - Умеете?
- Приходилось! - сразу же откликнулась женщина, но при этом оставила свое признание без комментариев. Видно успела в жизни погулять вволю, потому что такие навыки просто так у магов не появляются.
- Тогда, вперед!
Нектар являлся довольно сильным наркотиком, принимать который, впрочем, могли одни лишь маги. Только на них он, собственно, и действовал, и, если им злоупотреблять, мог легко свести с ума. Однако сейчас, - в данном конкретном случае, - нектар мог помочь, понизив тонус мышц и взбодрив кровоток. Еще, если конечно Зандеру не изменяла память, нектар мог хотя бы немного утишить бурю, бушевавшую в подкорковых образованиях мозга.
"Попробуем... Хуже не будет!" - решил он и, окончательно отрешившись от всего, что не касалось впрямую борьбы за жизнь Э'Мишильер, с головой ушел в тот жуткий хаос, в который превратились ее физиология и магия...
Эпилог. Сентябрь 1939
1. Габи
Если верить внутренним часам, она "отсутствовала" чуть меньше тридцати часов. И, судя по ощущениям, все это время отнюдь не спала. Но, если не сон, то что? Она попыталась припомнить, что предшествовало "отлучке". Получалось плохо. Вспоминался олимпийский стадион, но всплывавшие в памяти образы были нечеткими и обрывочными. Какие-то лица, отдельные слова и реплики, мгновенные впечатления и никакой связной картины. А ведь, если это был именно стадион, значит, речь шла о шестом этапе Турнира: о состязаниях в стрельбе из пистолетов и револьверов. Дистанция двадцать метров, шесть выстрелов на скорость по движущейся мишени. Но все это в теории, согласно "планам на следующий день", представленным в программке, отпечатанной в дворцовой типографии готическим шрифтом на бумаге цвета слоновой кости. Однако на практике Габи самих состязаний не помнила, и означать это могло одно из двух. Либо она отключилась до начала соревнований, либо у нее случилась ретроградная амнезия. Вот только сами по себе такие нарушения памяти, наверное, все-таки не возникают, им для этого нужна веская причина. И что из этого следует?
Габи в таких вещах совершенно не разбиралась. Она и термин-то этот - "ретроградная амнезия" - всего лишь вычитала как-то раз в газете, оставленной на столе ее благодетелем Бернаром Новаком. Поэтому и не могла сейчас даже предположить, что такое должно было с ней приключиться, чтобы она забыла все вообще: как минимум, шесть-семь часов физического времени, предшествовавших моменту потери сознания. Впрочем, это было, хоть и неприятно, но поправимо. Сейчас она находилась дома, в своей спальне в палаццо Коро, и могла ожидать, что кто-нибудь - "брат" или домочадцы, - расскажет ей все, что она пропустила.
Придя к такому заключению, Габи несколько успокоилась и взялась изучать саму себя, что называется, с ног до головы. Впечатления оказались смешанными. Руки-ноги, вроде бы, целы, голова на плечах, сердце стучит в привычном ритме, но все это ощущается каким-то "не своим", непривычно слабым и "отчужденным". То же самое с магией. Она есть, но ее мало, и воспринимается она не как прозрачная родниковая вода, - что было для Габи обычным делом, - а как мутная водичка из ямы, выкопанной близ болота.
"Чем же меня таким "приложили"?" - удивилась она и тут же отметила еще одну странность. Даже эти острые по самой своей сути вопросы не вызвали в ее душе соответствующего по силе отклика. Разумеется, она не была равнодушна, вовсе нет. Однако ее эмоции, словно бы, утратили силу. Они тоже стали чужими или, лучше сказать, отчужденными, как ее руки и ноги.
- Вижу, вы проснулись.
Габи повернула голову и увидела Триса, стоявшего в дверях. Ни его присутствия, ни того, как он вошел, она попросту не заметила, что было на нее совершенно непохоже. То ли чутье притупилось, то ли еще и оглохла "для полного счастья".
- Рада вас видеть, брат. - Голос прозвучал достаточно твердо, хотя и был несколько хрипловат.
- Как самочувствие? - Вопрос напрашивался, не правда ли?
- Да, вот пытаюсь понять, - честно призналась Габи. - Не то, чтобы плохо, но и не слишком хорошо. Как-то странно... И это меня тревожит. Впрочем, вру. Тревожит тоже как-то не так... Нет привычной силы переживаний, если вы понимаете, о чем идет речь.
- Ну, уже кое-что, - неожиданно улыбнулся Трис, - потому что прежде было совсем плохо.
- Плохо? - переспросила Габи, пытаясь вызвать в себе реакцию, адекватную вопросу, но не находя в душе подобающего отклика. - До какой степени плохо?
- Зависит от того, как будем оценивать агонию и последовавшую за ней кому.
- Агония - это же смерть? - уточнила Габи, ощущая, как постепенно, не сразу и не вдруг начинают возвращаться к ней эмоции.
- Вы были на пути к Стиксу, - кивнул Трис, входя наконец в ее спальню и присаживаясь в кресло, стоящее неподалеку от кровати. - По мнению очевидцев, оставалось всего чуть-чуть: заплатить за перевоз, сесть в лодку Харона, и отчалить от берега...
- Расскажете подробности? - нахмурилась Габи, пытавшаяся сейчас вспомнить, что же такое с ней произошло, ведь агония просто так случиться не может, но, как и прежде не добившаяся успеха.
- А что последнее вы помните?
- Танцевальный вечер в клубе "Модерн"... - начала вспоминать Габи. - Музыка, шампанское, танцевали фокстрот, шимми и чарльстон... Потом, уже дома, я еще почитала книгу перед сном... "Пролегомены эмпатической магии", если мне не изменяет память... И все, как ни странно. Больше ничего.
- Насколько я знаю, все случилось во время состязаний в стрельбе на скорость.
- Я почему-то так и подумала, - призналась Габи, начиная понимать, что дело действительно плохо. Впрочем, она, кажется, постепенно оживала, и это было уже хорошо. - Что именно там случилось?
- Совсем ничего не помните?
- Абсолютно.
- Есть хотите? - спросил тогда Трис, не ответив, впрочем, на ее вопрос.
- Есть? - Габи прислушалась к своим ощущениям и пришла к выводу, что отнюдь не голодна. Это было странно после тридцати часов "небытия", но она действительно ничего не хотела: ни есть, ни пить, ни сходить в уборную.
- Спасибо, - поблагодарила она Триса за заботу, - но нет, пожалуй. Так что там все-таки случилось?
- Покушение, - коротко ответил Трис.
- Серьезно? - Сейчас ей даже удалось удивиться. - На кого? На меня?
- На всех сразу, - усмехнулся в ответ ее "брат". - На князя Трентского, на принцессу Эву Сабинию и, верно, за компанию на вашу подружку. Я имею в виду Марию Перигорскую.
- А так разве бывает? - Эмоции, и в самом деле, начали возвращаться, но, по мнению Габи, лучше бы еще немного обождали.
- Оказывается, бывает.
- Дайте-ка мне, что ли, сигарету! - попросила Габи, пытаясь справиться с вдруг нахлынувшими на нее чувствами.
- Не уверен, что это правильное решение, - пожал плечами Трис, - но делать нечего, наш девиз: "хотеть, значит мочь". Держите, сестра!
Он достал из кармана брюк портсигар и, щелкнув крышкой, протянул его Габи. Для этого ему пришлось встать из кресла и подойти ближе к постели.
- Он приходил? - Вопрос не праздный. В общем-то, важный вопрос. В особенности, в свете предполагаемых обстоятельств.
- Не знаю, - Габи взяла сигарету и выжидательно посмотрела на "брата". - Или не помню. Но думаю, что не приходил. Он, знаете ли, отказал мне от дома.
Она, и в самом деле, не помнила, приходил ли к ней Источник. Помогал или нет. Но вот их последний по времени разговор помнила во всех деталях.
"Не приходил и не придет!" - Габи закурила, затянулась, выпустила дым. Голова не закружилась, и, значит, дела обстояли не так уж плохо, как могло показаться в начале.
- В общем, не знаю, - повторила она свою прежнюю мысль. - Но давайте, Трис, вернемся к нашим баранам. Рассказывайте!
- Меня там не было, - предупредил Тристан, возвращаясь в кресло. - Так что, все, что я знаю, я знаю из рассказов очевидцев и из первичного доклада императорской службы безопасности. Картина произошедшего восстановлена до сих пор не полностью и вызывает много вопросов, но это то, что у нас есть на данный момент...
Тристан рассказывал подробно, не упуская важных, с его точки зрения, мелочей, но, отвлекаясь время от времени на расширенные комментарии, если считал их совершенно необходимыми. Габи слушала его, как всегда внимательно, и практически не прерывала рассказ уточняющими вопросами или сторонними замечаниями. Время всему этому придет несколько позже, тогда, когда "уляжется пыль", и Габи проанализирует все известные ей факты в совокупности. Пока же она довольствовалась теми выводами и предположениями, которые по ходу дела озвучивал рассказчик.
Императорская служба безопасности выдвинула предположение, что изначально заговор был направлен против герцогини Перигор. Кто его составил и зачем, выяснить пока еще не успели, но казалось вероятным, что это кто-то из трех возможных - в случае ее смерти, - претендентов на герцогскую корону. Скорее всего, на практике действовал против нее наемник или даже организованная группа наемников. Магов среди них не было, да они им были и не нужны, так как наемными убийцами был придуман и осуществлен весьма оригинальный способ покушения: выстрел из снайперской винтовки в момент состязаний по стрельбе. В этом случае внимание всех присутствующих, - в том числе и охраны, - будет приковано к очередному соискателю руки и сердца принцессы Эвы Сабинии. К тому же выстрелы из револьвера или пистолета заглушат тот единственный выстрел, который будет иметь значение и который должен был прозвучать во время выступления князя Трентского. Так все на самом деле и случилось. Стрелок нажал на спусковой крючок как раз во время пятого выстрела, вернее в промежутке между пятым и шестым выстрелами. Но ему не повезло. Каким-то образом его "вычислила" Габриэлла Э`Мишильер, и резонно предположив, что целью покушения является принцесса, прикрыла ее воздушной стеной, заодно отбросив в сторону летевшую к ложе пулю. О том, что пуля предназначалась не Эве Сабинии, а герцогине Перегор, аналитики службы безопасности узнали несколько позже, просчитав ее первоначальную траекторию. Габи же этого знать не могла, - во всяком случае, не в то мгновение, - но на всякий случай прикрыла и других женщин. Следующим вполне просчитываемым ходом Э'Мишильер была контратака, но тут все, собственно, и началось.
- Какова вероятность, что три независимые группы совершают покушение на трех разных людей в одном и том же месте практически одновременно, в момент, когда на позиции находится князь Трентский?
- Хороший вопрос, - согласился Трис. - Увы, никто не знает на него ответ. Я в их числе. Смахивает на оперу буф или на плохой детектив, но все, к сожалению, происходило на самом деле и именно так, как я рассказываю.
- Как я контратаковала?
- Молнией с правой руки, - сразу же ответил Трис. - Хочу заметить, сестра, вы такого еще не делали. Такой высокой интенсивности заряда от вас никто не ожидал. В том числе и я. Там все сгорело напрочь: и стрелок, и его винтовка, и вообще все в радиусе трех метров. Для такого результата потребна огромная сила. К тому же скорость реакции...
- Что с ней не так? - поинтересовалась Габи, начинавшая понимать, что все без исключения пошло там и тогда совсем не так, как можно было бы ожидать.
- Очень быстро, - объяснил Трис. - Я бы сказал, слишком быстро. Но ударили вы только после того, как прикрыли всех, кого только возможно. Необходимость в этом, по всей видимости, возникла в тот момент, когда вы обнаружили еще двух снайперов...
Габи слушала, и чем больше рассказывал ей Трис, тем сильнее она недоумевала.
- Но как такое возможно?!