Только шел уже третий день, а в голове было пусто, и еще она ужасно болела, наверное от усиленных попыток вернуть себе воспоминания.
Я жила словно в полузабытьи, причем не только потому, что ничего не помнила, а еще и из-за того, что дико не высыпалась.
Каждую ночь, которую я провела в уютном маленьком шалаше, на мягком матрасе, успокаивающе пахнущем какой-то травой, мне снился один и тот же сон.
Светловолосый мужчина пристально смотрел на меня в упор. И от взгляда его льдисто-ясных голубых глаз меня начинало трясти, как от озноба.
Ты обещана мне, Ка-арис. Вернись ко мне, Ка-арис. Твое место рядом со мной, Ка-арис.
И почему-то самое пугающее:
Ты должна стать моей женой, Ка-арис!
Вот после слов о том, что должна стать его женой, я просыпалась с криком, какое-то время сидела, глядя в темноту, выпивала принесенный старой серенькой женщиной отвар и вновь засыпала, чтобы опять подскочить от этой фразы
Не действуют на меня ни приворотные дурманы, ни успокоительные отвары! И если с первым я знала, как притвориться, то со вторым, как ни старалась сделать вид, что мне помогло и кошмар отступил, не получалось.
Утром я заставляла себя встать, умыться холодной водой из ведра, выпить стакан густого сладкого напитка, больше всего похожего на кисель. Еда тут была очень страннойсалат из травы с водорослями, бульон из лягушечьих лапок и на второе те же самые лягушечьи лапки, только обжаренные, и еще грибыжареные или тушеные. Это я с удовольствием ела. А вот от сушеных паучьих лапок, вяленых крысиных хвостиков, маринованных дождевых червей и копченых гусениц вежливо отказалась.
А еще я чуть не выпила «муховой настойки» Буквально в последний момент заинтересовалась составом и даже успела извиниться, прежде чем выскочила из шалашика.
Продышалась, успокоилась, огляделась Кругом лес, незнакомый, странный, чужой. И существа вокругчужие! Я очень постаралась не заплакать, помня, что такие, как я, не плачут.
Но на третьи сутки мне до тоски захотелось вспомнить, где же мой дом, и вернуться.
Все! Я уже не то что орочью, я уже драконью дозу ей вбухала! Если опять не возьметуслышала я перешептывания хозяек шалаша.
Поежившись, укуталась в тоненькое, но теплое одеяло, сжалась в калачик и попыталась уговорить свое тело принять успокоительное и дать всем выспаться. Серенькие ушастики, называющие себя троллями, отсыпались днем, по очереди. А ко мне этот мужчина являлся в любое время суток, стоило лишь задремать покрепче.
Зато благодаря ему я знала свое имя. Ка-арис
***
Не шуми, орясина оглашенная! Несколько ночей девка не спала, орет и орет, чисто лешачиха какая!
Ба, слушай ты это ты извини! Я просто не знал, как ее напоить, а она заладила «пить» и «пить», вот я и побежал с флягой на озеро. А зелье в болото вылил, чтобы русалок не потравить!..
Да ладно уж Зелье зря вылил, а девку правильно принес. Не на болоте ж ее квакшам оставлять, болезную такую? Жаль ее, беспамятную.
То есть как беспамятную? Я вот как раз чего пришел Может, она того домой, а? А то отец жениться на ней требует. Я уже шатер построил, теперь вот или ее женой, или отказ пусть скажет при всей деревне. Зелье-то уж скоро отпустит, а меня потом сбежавшей женой всю оставшуюся жизнь попрекать станут! И ни одна орчанка за меня не пойдет, если первой болотная поганка была. Тем более если потом сбежала. Позора на весь клан Ба, может, ты ей дашь чего выпить, чтобы она прочухалась и домой захотела, а? Я б ее даже проводил!
Проводил бы он ее Да не помнит она ничего, кроме имени! Вот совсем ничего не помнит. И отвары ее мои не берут. Странно, что зелье взяло Сейчас вот первый раз за несколько суток уснула нормально. Уже часов пять спит, как леший зимой. Так я ей дозу вбухала как на дракона!
Ну значит, подожду, когда проснется, и попробую поговорить. Как думаешь, она же не сразу на меня накинется? Может, удастся объяснить, что не надо ей ко мне в шатер?..
Разговор я этот слышала словно в полусне, а перед глазами мелькали воспоминания. Не кошмары, а реальные. И из детства, давние совсем, и последние
Странная смерть отца. Танцующая в прощальном ритуальном танце мать затем летящая вниз, на скалы и мой крик, обморок
А потом ворвавшийся ко мне в комнату Тха-арис. Тот самый мужчина, являющийся мне в кошмарах. И его уверенные слова:
Я позабочусь о тебе. Ты станешь моей женой!
А затем полет долгий-долгий полет, много дней и ночей не обращаясь, теряя все человеческое забывая все, кроме единственной целисбежать! Сбежать от Тха-ариса. Сбежать, оставляя ему все как откуп. Замок, сокровищницу, подвластных отцу людей и драконов. Обычных водяных драконов.
Да, мой долгпродлить род драконов-оборотней, меня с детства к этому готовили. Я предназначена Тха-арису с рождения, как моя старшая сестраРа-аброну. И сестра свое предназначение выполнила уже давно, еще до смерти отца. А я Ястроптивая, непослушная, упрямая Я Я сбежала. Сбежала, чтобы упасть без сил на болоте и забыть обо всем, пока старая троллиха не напоила меня успокоительным отваром, предназначенным для дракона, и ко мне вновь не вернулась память.
И что ж мне теперь делать?
Девка нам не мешает, но толку от нее никакого. Работать она не привыкла, готовить не умеет, убираться не рвется, в лесных травах не смыслит ничего. Надо придумать, к какому ее делу пристроить можно, просто так в нахлебницах держать не станем, так и знай.
То есть куда возвращаться, она не помнит, а вы ее у себя оставлять не хотите? Кикиморы ее свари! Это что ж выходит? В шатер женой вести придется? Ба!.. Ну придумай что-нибудь
Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела в своей жизни, хотел взять меня в жены чуть ли не силой, а страшилище клыкастое переживает, что меня ему в жены навязывают?! Главное, непонятно, почему он так уверен, что я соглашусь? Ах да, зелье ж приворотное! Что ж, значит придется выдать свой секрет.
Я вышла из домика, одернула платье и храбро взглянула на чудовище:
Зачем твой отец требует, чтобы я стала твоей? Выдикие лесные орки! Никогда дети гор и неба не соединялись с лесными дикарями! Я не пойду к тебе в шатер. Ты недостоин такой чести!..
Часть 1. Глава 3
Синдр:
От облегчения я шумно выдохнул. Чтобы ее лешие к поляне с ягодами вывели! Если она такое всей деревне орков выдаст, меня не то что никто не осудитнаоборот, зауважают. В соблазнении простой бледной немощи чувствуется тоскливая безысходность. А вот если она с таким же гонором выступитсразу станет видно, что без боя не далась, соблазнял, пока не упарился.
Пойдем, при свидетелях скажешь, что сама мне отказалаУхватив поганку за руку, я ее сначала за собой по тропе потащил, а потом на руки подхватил и побежал.
Поскорее уж со всем этим разобраться и забыть как страшный сон. Хорошо, что орчанки часто в жены идти отказываются не потому, что в орке как в мужчине разочаровались, а по другим каким-то своим причинам. Женщиныони такие загадочные. Ты к ним со всей душой, а они тебе от ворот поворот. Или наоборот, глаза б в ее сторону не смотрели, а она покрутится вокруг тебя, извернется, и очнешься уже сверху на ней при пяти свидетелях. Хочешь или нет, а все, в шатер веди У отца седьмая жена как раз так и завелась, потому что сама захотела и быстро все провернула. Папаша и глазом моргнуть не успел, только штаны спустить
А мне все говорят, что я в отца пошел. И, зная мой гулящий нрав, никому даже в голову не взбредет, что я девку не удовлетворил, вот она меня и послала. Не желает она ко мне в шатер даже первой женой, вот и все. Ее право. Тем более не орчанка ж, мало ли как у ее народа свадьбы играть принято? Она вон себя дитем гор и неба назвала
И тут меня как метательным камнем в лоб озарило. Я притормозил, поставил этого найденыша болотного на землю и тряхнул как следует:
А откуда ты помнишь, что твой народ никогда с моим не соединялся?! Память вернулась?
Девчонка нахмурилась сначала, подбородок вместе с носом вверх задрала, ногу одну вперед выставилану прям вылитый папаша мой, когда речь перед кланом толкать собирается.
А потом сдулась и вздохнула так жалостливо, хвощом сушеным по сердцу. Бледненькая, бедненькая и ведь еще характер показывать пытается! Пожалел бы даже, только сначала свои беды уладить надо, те, что от этой бледненькой и бедненькой на меня свалились.
Давай сначала ты всем скажешь, что не хочешь в мой шатер даже первой женой. Этот позор я переживу, такое у нас не редкостьпереспать согласилась, а на что-то большее не готова
То есть все думают, что мы с тобой?.. Чахла глаза широко распахнула, в голосе возмущение зазвенело такое, словно я ее оскорбил от маковки до пяток.
Что вот я такого ей сказал?! Наоборот, это ж мне возмущаться нужноя к ней с серьезными намерениями, а она мне от ворот поворот и вдаль до степных предков послала.
Ну да, бабка про последствия орала, когда за мной с дубиной мчалась. Кто ж там разбирать станет, про какие именно она последствия
То есть у вас женщина может признать, что мужчина ее обесчестил, отказаться выходить за него замуж, и при этом никто ее не осудит? Странные у вас традиции. Чья бы лосиха мычала, а бледная и тощая б молчала. Нет уж! Мне обвинений в том, чего я не делала, не надо совсем! Пока я свободна, то могу брать себе любого из своего народа, даже дикаря. Но не чужака страшного. Ты же не мой подданный Так что я и про шатер скажу, и про то, что между нами ничего не было.
Да чего хочешь, то и говори, разозлился я почему-то. Уж больно задело и про дикарей, и про то, что я чужак страшный. Красавица тут нашлась, привидение, в дУхах лесных и в тех красок больше!
Главное, не понимаю, с чего вдруг она со мной таким тоном говорить начала. Зелье ж действовать должно вовсю, а меня тут страшным обзывают С какого такого перепугу?! Я ж в ее глазах красавец должен быть, глаз не отвести.
Нет, конечно, на самом деле я не красавец, но эта поганка от восторга же пищать должна без всякого зелья!.. А она мне тут условия ставит, вместо благодарности за спасение. Я ее в шатер первой женой зову, а она, значит, на всю деревню собирается объявить, что у нас ничего не было. И плевать с макушки самой высокой ели, что я сам не хотел ее в жены брать. Вот только что не хотел Но теперь прям за живое задела! Чучело бледное, немощь тощая!..
Разозлился я так, что прямо зубами заскрипел, а потом взял это худосочное к себе притянул и поцеловал. Плоская она, что доска мамкина для стирки белья, и ребра как на той же самой доскевыступы. Ни груди, ни задницы
Но целуется хорошо, жарко Мне от ее поцелуев сразу жарко. Только едва я во вкус вошел, как она мне тощей своей коленкой между ног
Чтоб ее лешаки утащили! Дуру невменяемую!
Больно же!
А кто тебе позволил?! И глазами от злости на меня сверкает так, что прямо искры летят.
Нет, понятно, что это я увлекся. Орчанку тоже если без ее согласия поцеловать попробуешь, можно потом на всю жизнь без важных органов остаться. Там простым ударом коленки в пах не отделаешься. Да и не в этом дело Девку силой братьпозор на весь клан. Но тут прям за живое зацепила ж!..
А кто мне отвечал?! поддел я ее и тут же вспомнил: А кто меня за клыки пару-тройку дней назад лапал?! А кто ко мне целоваться сам лез?!
А кто мне отвечал?! повторила девчонка мой вопрос и руки в бока уперла, а у самой в глазах уже не злые колючки, а смешинки светятся. Ты такой забавный, когда злишься, и совсем не страшный.
Да с чего я страшный должен быть, если ты под зельем! Или все, отработало уже? уточнил я с подозрением. Бабка ж дозу на целую орку рассчитывала
А на меня больше надо, ухмыльнулась эта поганка и потом вздохнула. Не нравлюсь я твоей бабушке. И домик у них тесный
Я нам с тобой шатер построил, засмеялся я, подхватив вновь поблекшее тощее чучелко на руки.
Конечно, мать с бабкой ее отмыли, приодели, даже бусики какие-то выдали, чтобы не позорилась совсем. И волосы у нее когда чистые, то красивые и пышные. И лезут в лицо, в нос, глаза как облако
А я от него откажусь, щекотно выдохнула она мне прямо в грудь, обняв за шею, как в прошлый раз, крепко-крепко.
Я на бегу говорить не очень люблю, поэтому промолчал. А девчонка продолжила, обиженно так:
И к бабушке твоей я тоже не вернусь, она меня нахлебницей обозвала.
Никто меня не любит, никто не понимает, пойду я на болото, наемся жабонят, пропыхтел я, не сдержавшись.
Я не привыкла к такому обращению!.. Девчонка даже лицо от моей груди оторвала, чтобы в глаза посмотреть, ну и я на нее краем взгляда зыркнул, потому как вперед глядеть нужно, на дорогу, а не на пигалицу ручную.
Начала-то она говорить с возмущением, зло так и с гордостью какой-то, а закончила с тяжким вздохом, едва слышно и опять в меня уткнувшись:
И привыкать не собираюсь. Домой вернусь Ты же меня проводишь?..
Я чуть на бегу не споткнулся, еще б миги кувыркнулись бы мы вместе, я и поганка эта наглая. Но сам ведь ляпнул, когда бабку помочь просил. Сам Все сам!..
Провожу, процедил сквозь зубы, прикидывая, о чем вот я думал?! О сутках-двух пути туда и обратно. Но вот после упоминания о детях гор и неба есть у меня подозрения, что идти придется дольше. Ближайшие горы у нас о-го-го где, седьмицей не отделаешься, шагать и шагать. Но ведь сам предложил.
Мы до деревни еще добежать не успели, как с деревьев малышня посыпалась и с визгом понеслась народ предупреждать. На улицетолпа, словно все сразу из домов повылезали. Событие же, старший сын вождя первую жену в шатер принес. Орчанки молодые вдоль дороги выстроились, и каждая так и норовила разглядеть, что за диво я притащил.
А чучелко мне носом в грудь уткнулось, волосами завесилось, дышит щекотно, руки не расцепляет так ее до своего наскоро сделанного дома и донес. На землю осторожно поставил.
Девчонка постояла какое-то время, словно готовясь в холодное озеро прыгнуть, затем головой тряхнула, волосы с лица убрала, оглядела всех и объявила:
Сын вашего племени нашел меня без сознания, отнес к своей родственнице-знахарке, чтобы та меня выходила. В благодарность за спасение я его поцеловала, но больше ничего не было. Народ принялся перешептываться, пока тихо. Выходить замуж из чувства долга я не хочу, и никакой любви между нами нет. Поэтому ятут поганка притихла и вопросительно на меня посмотрела.
Вот я дубина! Надо ж было ей правильные слова отказа заранее сказать! Пришлось наклониться и на ухо ей шептать, фыркая как можно незаметнее, потому что ее пушистые волосы лезли мне и в рот, и в нос Мягкие они у нее, нежные, но настырные, прямо как сама немощь эта бледнолицая!
Поэтому я отказываюсь войти в его шатер первой женой, но принимаю его приглашение погостить в его доме.
Часть 1. Глава 4
Ка-арис:
Уже заканчивая фразу, я поняла, что слово «погостить» среди этих клыкастых зеленых монстров имеет какое-то двусмысленное значение, не только то, к которому я привыкла.
Они зашумели, принялись переговариваться. Те, что более крупные и бритые почти налысо, но с толстыми пучками волос на макушке, одобрительно кивали, а те, что чуть помельче и с обычными хвостами, как у моего страшилища, поглядывали на него кто с легкой ревностью, кто с сочувствием.
Ледяные грани, какое мое чудище маленькое среди этих монстров! Даже женщины его выше А еще, если сравнивать уровни страшности, то мойсимпатичнее. Волосы у него привычного цветачерные, а не темно-зеленые, я у людей такие видела. Кожа, правда, оливковая, почти как у окружающих нас клыкастых чудовищ, но чуть-чуть другого оттенка. Зато уши почти обычного размера, а кончики хоть и заостренные, но не вызывают никаких ассоциаций с зайцами или ослами.
Но клыки клыки!.. Хорошо, что намного меньше, чем у остальных. У мужчин местных вообще словно бивни, только перевернутые. Ужас!..
Тут все кругомужас. Тролли внутри деревьев «норятся», причем часть дома вглубь, под землю, к корням уходит, а частьнаоборот, как шалаш из прутьев переплетенных, на земле. А у этих огромных страшилищнатянутые на палочный каркас шкуры, они это сооружение шатром называют. Ненадежно же! Дикари Давно бы уже научились дома строить, как люди. Красивые деревянные дома
Как только гомон вокруг стал усиливаться, я решительно толкнула чудище в шатер, так что он чуть на спину не упал. Сама следом вошла, тряпкой какой-то проход занавесила и в упор уставилась на зеленое страхолюдство:
Я же сказала, что мне обвинений в том, чего я не делала, не надо?! Сказала, что ты не мой подданный, а чужак и неизвестно, как связь с тобой на мне отразится?! Сказала, что ты страшилище клыкастое?!..