Эх, ты! махнула на него рукой Лисса и, боясь расплакаться при немтаком непонятливом, нырнула в кусты, где была тропинка на выход, а там бросилась бежать.
Знала ведь, что друг Корру в рот заглядываетуважает безмерно, можно сказать, даже преклоняется. Недаром он на их уроках, которые как-то невзначай стали посещать и Верб, и Дымянка еще с прошлой осени, лучший ученик. Так что нечего было ожидать от него поддержки в такой ситуациион обожаемому учителю всегда оправдание найдет.
А пока девочка, теперь в обиде еще и на друга, пробиралась средь разросшихся ракит, в «шатре» под плакучей ивой разыгрывалась очень даже интересная сцена. Стоило Лиссе скрыться с их глаз, как к Вербу подскочила Дымянка и постучала его по голове кулачком. Не столько больно, сколько обидно!
Вот ты твердолобый! Дундук просто непонятливый! Даже я распознала, хоть тебя и на два года младше, что она у нас поддержки искала, когда свои обидки на господина опекуна выкладывала! Пожалиться хотела! Мог бы, и смолчать чуток, мнение свое не высказывать!
Мы друзья! А друзьям врать нельзяим завсегда правду говорить надобно, даже когда она непригожая, попытался было вывернуться мальчик.
Дундуккак есть дундук тупоголовый! Она хоть и друг, но она же де-евочка!
Заканчивай ругаться Мелкая! И драться тоже, отмахнулся он от опять потянувшегося к его голове кулачка. И что, если девочкадруг, то какой-то особенный что ли? Ничего не понимаю!
Вот с этого и нужно было начинать, а не мнение свое доказывать! Я вот тоже считаю, что господин Корр не прав, и Лиссу нашу обидел, обхаживая ее злую мачеху! Понял?! а выкрикнув в лицо парня последние слова, резко развернулась и тоже скрылась меж кустистых ракит.
Вот что это было? Не иначе, что и в девятизимней Дымянке женское начало уже просыпаться стало, одаряя понемногу своеобразной, но по-житейски умной чисто женской мудростью
В Силваль Лисса вернулась к самому вечеру.
А так, целый день она с Дымянкой провела, которая неожиданно быстро нагнала еене успела девочка и половину огорода еще пройти. Сначала они в лес по грибы ходили, увязавшись за деревенскими девушками. Но грибочки все больше прятались нынче, не желая даваться в руки, все жующей про себя свои обиды, девочке. Потом в комнате Дымянки сидели, в которую старшие сестры той и зайти не смели, раз в ней госпожа находится, и болтали о разном. Затем им дина Ледяна полуденную трапезу принесла и все с интересом на Лиссу поглядывалата уж давно, считай с прошлого лета, так надолго в деревне не задерживалась. Ното-то еще будет! Покажет она Корру, кто здесь графская дочь и кто здесь командует!
Но когда солнышко к закату клониться начало, в замок отправляться все же пришлось. Лиссу в деревне отыскала Лилейка и упросила ночевать все-таки дома. К тому же та ни о чем девочку не расспрашиваласама, видно, что-то такое поняла. Только и сказала, что госпожа графиня съехала, а господин Корр места себе не находит.
« Ага, думала Лисса, так ему! Но это только начало! Вот щас приду и даже смотреть в его сторону не буду!»
Трапезничать садились уже при свечах. Лисса, как обычнона своем месте во главе стола. Справа от нее сел Корр, все пытающийся ей что-то сказать. А слева дин Керн и дина Клена расположились. Собственно, как и всегда, когда в замке чужих не было. Да тех, считай, до вчерашнего дня, когда мачеха нежданно нагрянула, никогда в Силвале и не появлялось. А так, хотя немолодые супруги и имели свои обязанности в доме, и кто-то мог посчитать их за прислугу, но ведь сам дин Керн был ровней той же Лиссемладшим сыном из баронской семье. Правда в другом королевстве, да и Клёнку свою взял за себя из простых. Но все же
Да что говорить, к их столу бывало, и Лилейка присаживалась, и Верб с Дымянкой, когда на уроки прибегали. Вот только Дубх ни разу так и не отважился сесть за один стол с госпожой, как только Лисса его не уговаривала.
В обычное время девочка очень любила эти их посиделки всей «большой семьей», но не сегодня. Корр все пытался с ней заговорить, она ж от него лицо воротила, а дины, похоже, от этого всего испытывали неловкость и смущение. Да еще и Лилейка, обычно веселая и легкая, накрывая сегодня на стол, была молчалива и хмуракак в воду опущенная. Так и трапеза протянулась, скучная и муторная, и даже вкусная, как всегда еда, приготовленная диной Кленой, лучше ее не сделала.
А когда все уж стали подниматься из-за стола, Корр перехватил руку воспитанницы и подпустив в голос строгости, велел:
Останься.
Нет, не грозный голос опекуна остановил девочку и заставил ее опять опуститься на стул, могла б и в этот раз отмахнуться, но Лиссе вдруг стало понятно, что наступил тот момент, когда уже следует поговорить. И пока Лилейка уносила грязные приборы, девочка сидела и поднимала в себе былую обиду, которая за прошедшие часы и под вкусной едой довольно сильно размягчилась.
Фелиссамэ, что случилось? Почему ты так ведешь себя со мной? Я же правильно понял, что именно со мной? С другими ты вроде нормально разговариваешь. Я тебя чем-то обидел? между тем стал задавать свои уже, похоже, наболевшие вопросы Корр.
Хм, а ты сам не знаешь, значит, чем обидел? хмыкнув насмешливо, ответила ему Лисса, приняв при этом уверенную и соответствующую вызывающему тону позусложила руки на груди и откинулась на спинку стула.
Нет растерянно ответил опекун.
Нет?! Тогда, может, и гадать не станешь, а сразу отправишься за мачехойкуда подальше из дома, который тебе следовало защищать от этой паучихи белобрысой, и который ты предал, милуясь с ней под его крышей?! не сдержав насмешливого, но все же ровного тона, с обиженной горячностью бросила Лисса своеобвинение в лицо мужчине.
А ты-то об этом, откуда знаешь? тоже откинувшись на спинку стула, но не с вызовом, а как-то потеряно, спросил девочку тот, Неужели Лилейка языка своего длинного не удержала? Вроде ж умная девка я надеялся
Не впутывай сюда Лилейю! воскликнула Лисса, и бесстрашно, в запальчивости выдала:Я сама вас видела, с балкона! Шторы надо закрывать! А вот на меня теперь грозно глядеть не смей! Да, лазила по карнизу, а ты плохой опекунсам доказал, так что я теперь буду делать все, что захочу, и ты мне не указ! и со стула резво вскочила, скрежетнув им по камню плит мерзко и пронзительно.
От этих ее слов Корр, похоже, совсем растерялся. А Лисса тем временем, так и осталась стоять, опираясь на свой стул, и каблучком в раздражении постукивая об пол. И злилась она в данный момент, как ни странно, не на опекуна, а на себя, понимая, что ей следовало завершить свою речь гордым уходом из комнаты, но она вот стояла и чего-то ждала. Да не чего-то, а каких-то слов от Корра не каких-то, а оправдательныхвот чего ждала! На то и злилась потому, как мужчина все молчал, поникнув головой, а она все стояла возле и ждала ждала
И дождалась. Прошло уж, наверное, минут пять этого тягостного молчания, как он вдруг, уже и нежданно, заговорил:
Ты, Солнышко, еще мала совсем, и как объяснить тебе все произошедшеея не знаю, и тон у него был никак не оправдывающийся, а довольно спокойный, и даже задумчивый какой-то, как будто он на чужом языке изъяснялся и каждое слово, прежде чем выговорить, в голове тщательно подбирал, но раз уж так вышло, я попробую.
Девочке, томящейся в ожидании другого, это не понравилось и она взвилась:
Попробует он, ага, а с чего это ты взял, что я тебя слушать стану?! Ты меня предал, ты папу предал, и ваш договор ты тоже предал!
А вот ты сначала послушай, а потом и кипятиться станешь если захочешь, конечно, как-то немного насмешливо даже прервал ее вопли Корр, и никого я не предавал, а время для нас выгадывалесли что! Да и перед твоим отцом у меня долг жизни, а такие договоры не предаютвесьма чревато для предавшего! Ну что, слушать меня будешь?
Буду, буркнула Лисса. Было в словах опекуна нечто такое серьезное затронуто, непривычно взрослое, что не на шутку зацепило внимание девочки. Она-то приняла все случившееся таким, каким виделось на первый взгляд, не придавая этому по малозимству каких-то еще подспудных смыслов. Так что, как бы ни хотелось сейчас взбрыкнуть и отмахнуться, все же глупой Лисса не была, и понимание того, что послушать вот именно это и теперьнадо бы, имела.
А получив ее согласие, мужчина встал и отошел к едва горящему по теплому времени камину и поманил ее, указывая на их единственное настоящее кресло в доме:
Иди сюда, присядь. Здесь нам будет удобнее разговаривать, а сам оперся локтем о каминную плиту и замер в ожидании в расслабленной позе.
Лиссе ничего не оставалось делать, как последовать его совету. А только она уселась и насуплено глянула на опекуна в ожидании, как тот заговорил:
Милая, я знал твоих отца и мать еще до твоего рождения. Они были так счастливы вместе, и их счастье только увеличилось, когда появилась ты. Тебе даже имя дали, которое на староэльфийском звучит, как Счастливая ЛюбовьФелиссамэ. А потом большего мужчина сказать не успел, девочка его перебила:
А потом мама умерла и в папиной жизни появилась эта краса!
Верно. И ты уже достаточно взрослая, чтобы понимать, что отец твой был графом, и ответственность за титул и земли накладывала на него обязанность иметь наследника. Но, если бы он только мог знать, мог предвидеть, что все сложиться именно так, как сложилось, то, думаю, что он бы предпочел, что бы все его достояние осталось какому-нибудь родственнику, а на этой женщине, ни в коем случае не женился. Но девочка опять его перебила:
Все сложилось так, как сложилось
Да, Лисса! Да. И мы с тобой теперь вынуждены именно из этого исходить. А ситуация такова, что твоя мачеха мужчина заменживался и в растерянности, не зная, как преподнести воспитанности то, что он вынужден был ей рассказывать, почесал волосы на затылке, отчего взъерошил свои длинные кудри так, что они встали дыбом. Но пока он соображал о возможных допустимых формулировках, девочка опять договорила его мысль сама:
Доступная женщина она!
Ну, да, согласился с ней опекун, можно сказать и так. В отличие от большинства других женщин, которым для удовлетворения своего женского тщеславия достаточно красивых слов в свой адрес, ей этого мало. К тому же, думается после того, что вчера произошло, она еще и считает, что попробовав ее тела, мужчина уже ни в чем не сможет ей отказать. Похоже, что в своей жизни ей подобным способом уже доводилось добиваться чего-то, чего она очень хотела, и она взяла это для себя за правило. Вот и вчера не знаю, поймешь ли ты? Но, расскажу, как есть, и опять потянулся пятерней к голове, отчего и так уже растрепанные волосы приобрели сходство со всклокоченной соломой на башке чучела, что стояло на огороде родителей Верба.
Лиссе захотелось подойти и пригладить блестящие пряди, вернув Корру более привычный, не такой взъерошенный и растерянный вид, обычно уверенного в себе, франтоватого и ухоженного мужчины. Да и злость от его таких тщательно подбираемых, но, похоже, правдивых слов куда-то ушла. А остался только интерес к его рассказу и желание разобраться в сложившейся ситуации.
Меж тем, Корр начал говорить:
Первый раз я встретил Малинию в тот год, когда родился твой брат. Алексин тогда привез ее в столицу и представил ко двору. Я то, конечно, во дворец не вхож, но вот в домах многих знатных людей бывал часто. Я, знаешь ли, тогда зарабатывал тем, что брался за срочную доставку важных писем и документов. А таких как я в Мире сейчас мало, так что и воспользоваться моими услугами могли только очень богатые люди. Вот многие из них и привечали меня в своих домах. И в одном из них, у кого уж не помню, я встретил Алексина вместе с его новой супругой. Она тогда показалась мне милой, нежной и застенчивой. А хорошо помня твою мать, я посчитал, что и новая жена моего доброго друга, такая же приятная во всех отношениях женщина. Думалось, что другой у Алексина быть и не может.
Ха, я тоже поначалу ее феей считала. Месяц где-то, а потом она свой гадючий нрав показала! хмыкнула, кивнув головой, на откровение опекуна Лисса.
Вот и я по первости обманулся ее милыми ужимками. Комплименты говорил, руки целовал, всегда рядом оказывался, чтоб она не скучала в незнакомом месте, когда Алексин от нее отходил, общаясь с другими гостями. Приняли-то ее в столице тогда неважно, несмотря на то, что как жена графа она и была обласкана во дворце. Малиния же из простых, насколько я помню, кажется, дочь торговца какого-то. Мне даже ее жалко было, представляешь?
Лисса кивнула опять, как вживую увидев картинку, как ее мачеху, тогда еще совсем юную блондинку, казавшуюся такой хрупкой и неуверенной, не принимают на равных другие знатные женщины.
А ты прекрасно помнишь, что когда твой отец бывал в столице, то мы с ним видели очень часто. И вот прошел один прием, второй может третий, не помню сколько. И я вдруг стал замечать, что милая и скромная молодая женщина, которую я пытаюсь поддержать сама меня уже подле себя удерживает. И все пытается то руки моей коснуться, то лица. Якобы, то ножка у нее подвернулась, то перстень мой понравился, то губы у меня в креме от пирожного испачкались, и их следует оттереть. И сама такая игривая сталаглотнет пунша, а потом, облизываясь, в глаза мне заглядывает сказав это, мужчина вдруг спохватился, смутился и опять вцепился в свои многострадальные кудри.
В общем, много чего она делала такого, что я, как мужчина, мог воспринимать только вполне однозначноэта женщина имела наглость заигрывать со мной! И она при этом отлично знала, что меня и ее мужа связывает многозимняя дружба! Я отстранился на время от их пары, сначала посчитав, что сам что-то не то сделал. А потом Алексин отбыл с королевским двором на охоту. Как ты знаешь, многие дамы на такие развлечения не падки, и в том, что эта женщина, как и другие, тоже осталась в столице, изначально ничего странного не было. Но она уже на следующий день, как охотники съехали из города, явилась ко мне в дом и предложила себя.
Ведя свой рассказ, мужчина периодически спотыкался, подбирая слова, и даже краснел, что делало его каким-то беззащитным с виду и немного даже смешным. Но, хотя девочка не совсем понимала, зачем Корр ей рассказывает о столь неловких ситуациях прошлого, предчувствие того, что это все ведет к чему-то очень нехорошему, вызывало у нее желание не посмеяться над ним, а посочувствовать.
Возможно, между тем продолжал мужчина говорить, я был несколько груб тогда. Но меня просто до крайности возмутила ее беспардонность и даже наглость! Она была полностью уверена, что меня сдерживало только присутствие твоего отца рядом с ней. И теперь, когда он уехал на целую десятницу, я с радостью кинусь в ее объятия! В общем, мы весьма бурно объяснились тогда, и она затаила на меня очень большую обиду. В ее примитивном разуме засела мысль, что отказавшись от нее, я тем самым принизил ее несравненную, как она считаетты знаешь, красоту. Ну, и моя резкость, конечно, только добавила ее обиде злости и стойкости. Вот только раньше мне было на это плевать. Я заезжал к вам в замок, если был где-то рядом и знал, что твой отец дома, встречался с ним в столице и в поместьях наших общих знакомых, давно забыв о том недоразумении. Тем более что в последние годы твой отец разъезжал везде все больше с тобой, а жена оставалась в вашем Вэйэ-Силе. И, наверное, не случись той беды с Алексином, когда он позвал меня и попросил вернуть мой долг жизни, я бы и вовсе не вспомнил о той грязной истории. И вот теперь Малиния меня подловила, чтоб отыграться за старые обиды и взять надо мной верх
А угрожает-то она чем?
Вот, в том-то и проблема, что именноугрожает, совсем поник опекун, а тем, что тебя отберет и в обитель дальнюю ушлет, как в прошлом году еще собиралась сделать. Да, не смотри на меня так, нынче она у нас на коне, а мы в го хм, в навозе!
На каком коне? не поняла девочка.
Иносказательно я это. В смысле она теперь у нас верховодит! А мы должны подчиняться или выкручиваться.
Ну, толком говори Корр, а то я ничего что-то не понимаю. Отец оставил же завещание, по которому я под твоей опекой живу, отдельно от нее и она надо мной власти не имеет!
Так, все так было год назад. А теперь эта стервь в столице себе друзей влиятельных заимела и они для нее расстаралисьтипа затерялось завещание твоего отца. А значит, по закону она теперь над тобой власть имеет, и что хочешь, может сделать!
Как друзей нашла? Ты же только что говорил, что ее дамы не приняли еще при отце, а теперь и подавно не должны были бы недоуменно спросила девочка, постепенно начиная осознавать, что происходит.