Сара беспокойно вздохнула и бережно сжала мою руку.
В крови ничего не обнаружила, но у тебя высокая температура, и я не знаю, чем тебя лечить. Джон сказал, ты не отвечаешь, а в дом его не пустили. Твой отец сказал, что вызовет другого врача. Когда вызов поступил в медцентр Джона, он привез меня.
Я снова приоткрыла один глаз, второй словно склеился. Лицо Сары и все вокруг было мутным. Язык по-прежнему не могла оторвать от неба. Но я все отчетливо слышала и понимала, будто мозг функционировал отдельно от всего остального тела.
Я так волнуюсь, милая моя Ну скажи же хоть что-нибудь
Я едва приподнялась на локтях. Сара помогла присесть и опереться спиной на спинку кровати. Я вся была мокрая и липкая. Самой стало противно.
Я переволновалась на итоговом тесте, едва выговорила я и от слабости закрыла глаза.
С тобой давно что-то происходит, а мы не можем тебе помочь. Ты ничего не скрываешь? с волнением спросила Сара. Подстриглась так коротко она оглянулась на дверь и шепотом добавила: Джон рассказал, кто тебя так Он очень переживает. Сейчас вот это Ты давно у нас не была. Басил спрашивал о тебе, и Элен тоже
В памяти возникла сияющая улыбка дочери Сары, но сейчас она не откликнулась во мне теплом. Все чувства заморожены.
Спасибо за волнение. Но у меня все хорошо. Я, наконец, специалист, меня ждет КНИС. Надеюсь, что торги не состоятся. Мне рано иметь мужа, ровно проговорила я и пожала руку Сары в ответ. Температура скоро пройдет. Я уверена. У меня так перед каждым экзаменом было
Я сглотнула вязкую слюну. Лгать Саре и Джону всегда было сложно: не потому, что не умела, не хотела. Но сейчас получилось легко, как никогда. Сара поверила.
Она обняла меня, поцеловала в шею и пригладила торчащую челку.
Так непривычно видеть тебя с короткими волосами, ласково вздохнула она. Я навещу тебя завтра А твоему отцу скажу, что требуется визит в медцентр. Джон очень хочет тебя увидеть
Я согласно кивнула и растянула губы в благодарной улыбке. Но было тошно от этой заботы. Я не хотела ни сочувствия, ни жалости, ни доброты И никаких разговоров. Моей тьме нужна была тишинахолодная, расчетливая и продуктивная. Сознание пыталось собрать кусочки из памяти в единую картину: что со мной произошло.
Сара ушла, когда поняла, что я больше не хочу говорить. Слова для меня всегда были лишними, пустое сотрясание воздуха, когда все вокруг слепит, мерзко хрипит и зловонно дышит. Зачем слова, если я чувствую все это, а ничего не могу изменить?
* * *
Два странных дня я провела в одиночестве. Не ела, не пила, не выходила из дома Не отвечала на сигналы и сообщения коммуникатора. Не разговаривала с отцом и Игнатом. А они после пары попыток и сами не трогали меня, даже в комнату не входили. Сару, очевидно, они тоже не пустили. Но и хорошо. Я не хотела ни с кем говорить, замкнулась на мощном распирающем чувстве, вытравливающем все живое и слабое. Я будто подхватила какую-то заразу и не могла оправиться от нее
Это тьма. Она накатывала волнами, пожирала любые чувства, не оставляя шанса на выздоровление. Я сидела в абсолютной пустоте, уставившись в мертвую точку: ни звука, ни запаха, ни света вокруг Только отчетливый продирающий скрежет в грудиудары леденеющего сердца. Ведь я все поняла. Память и логика все сложили в простую закономерность, как программный алгоритм.
До этого дня все поступки двух ненавистных мужчин в моей жизни были лишь жалостью, презрением, грубостью, отторжениеммелочами, с которыми я справлялась Но отдать дочь и сестру в счет долга, как бездушную вещь, откровенное предательство и хладнокровное унижение человеческого достоинства. В отсутствии какой-либо морали в системе хомони теперь я убедилась лично.
Я сглотнула и ощутила, как во мне сдвинулся огромный пласт установок и заблуждений, как стена отошла в сторону и открыла остротой улей, откуда вырвалось нечто, наполнившее тело силой, взгляд, а мысли четкостью и осознанностью.
Я выпрямилась, ясно ощутив, что все произошедшее, как шелуха, всего лишь налет сверху, и моя Вселенная по-прежнему не тронута. Я выбрала сторону. Вернее, ее выбрала та незнакомка, которая все больше захватывала власть надо мной.
«Трусостьистинный порок, вирус для разумных существ. Легко проникает и порабощает Лечению не поддается усмехнулась я, впервые за два дня поднимаясь с кровати. Если у человеческого достоинства двойные стандарты, то достоинство хомониих полное отсутствие! Они не подвластны своим же законам! А значит, и я могу выбирать: подчиняться или нет Я переверну этот свет! Уничтожу всех, кто стоит у меня на пути! Всех, кто предает из-за трусости Их слабости станут моим оружием».
От такой клятвы я почувствовала себя всемогущей, что даже испугалась этой силы. Но сиюминутная слабость испарилась, потому что нечто темное обволакивало вены изнутри отражалось в глазах и мыслях
«Можно ли чувствовать себя мертвой, но такой всемогущей? мысленно спросила я свое отражение. Склонив голову набок, обвела пальцем овал лица в зеркале. Я освобожусь от альянса и всех его гнилых законов Ничто не удержит меня здесь. Моя жизньмои правила!»
Я прошлась по комнате, залитой утренним светом. Рюкзака нигде не было. Только коммуникатор и визор небрежно лежали на столе. Кто-то их туда положил. А значит, и в рюкзаке порылись Прочитала все сообщения от Джона, Сары и Пола Адриано. Он пытался связаться, но меня так надолго выключило.
КНИС, выдохнула я и набрала контакт Адриано.
Саша, с тобой все в порядке? Почему не отвечала? взволнованно заговорил наставник, не дав сказать мне и слова.
Простите, наставник. Я приболела. Но теперь готова вас выслушать
Какой диагноз? огорченно спросил он.
«Отмирание души вследствие отравления подлостьюустраивает?»
Переохладилась после купания в озере Кана. Была высокая температура, вежливо проговорила я.
Саша, тебе нужно беречься
Я поморщилась от такой заботы, но снова вежливо ответила:
Спасибо. Я буду стараться Вы хотели сообщить что-то важное?
Да Да, несколько растерялся он, но потом собрался. Хорошо, что ты, наконец, откликнулась. Завтра утром тебя на собеседование ждет научный совет. Это последняя проверка и уже утверждение даты отправки на КНИС. Мы так и не поговорили о стажировке. Нужно подготовиться Я пришлю несколько тем. Почитай, пожалуйста. Если будут вопросы, пиши
Я буду готова, коротко ответила я.
Не сомневаюсь, улыбнулся наставник, и перед моими глазами на секунду мелькнули его чувственные улыбающиеся губы.
Могу я сегодня зайти в лабораторию? Хочу освежить некоторые тезисы нашей с вами работы
Меня не будет. Я целый день принимаю итоговые тесты. Но Ходоро составит тебе компанию. Он теперь работает в лаборатории.
Спасибо, наставник.
«Ты-то мне там и не нужен, а вот Ходоро как раз пригодится»
На завтрак спустились оба чудовища. Ни один не произнес ни слова. Так молча и ждали, когда я приготовлю на стол. А я и готовила: последовательно и безучастно.
Впервые за завтраком все ели молча. Я чувствовала, как их пожирают сомнения, страхи, растерянность Мои эмоции пожирала несокрушимая уверенность в том, что я отомщу.
Никто не остановил, когда я вышла из дома. Саре и Джону написала, что со мной все в порядке, чтобы лишний раз не искали и не тревожились.
* * *
Ходоро, как и всегда, оказал мне большую услугу, сам того не подозревая, да еще и проводил через дикое поле у озера. Отпустив его на работу, я вернулась в центр Кана и купила несколько специй для чая.
Выйдя из лавки на Фруктовую площадь, я подумала, что стоит вспомнить ловкость рук и кокетливую игру волосами, которые всегда отвлекали торговцев от их товара. Так захотелось какого-нибудь фрукта
Подняв руку к виску, скривила губы от горечи: у меня больше не было густых длинных волоссплошное недоразумение на голове. Терпеливо выдохнув, взглянула на кредитную карту Пусто! И задумчиво пошла по узкой аллейке в сторону своего района.
На переходе к парку я замешкалась из-за треснувшей подошвы на одной туфле и остановилась у края пешеходной дорожки.
«Мои последние туфли Другие смогу купить, только получив работу, огорченно вздохнула я. Но, в конце концов, у меня еще есть форменные конверсы и матерчатые тапочки. Продержусь»
Не успела я до конца всунуть ногу в туфлю, как неожиданно почти коснувшись меня, рядом остановился шаттл с затененными окнами. В ту же секунду дверь раскрылась, и чья-то сильная рука втянула меня внутрь.
И хоть неизвестный был балахоне с капюшоном, я поняла, что это мужчина: руки большие, плечи широкие, наверное, выше меня на две головы и голос знакомый с хрипотцой
Что ты со мной сделала, проклятая девчонка?! зарычал он.
Я испуганно раскрыла глаза и вжалась спиной в корпус шаттла.
Когда поняла, кто это, внутри будто что-то взорвалось и рассыпалось ледяными осколками, заставив натянуться каждый нерв. Инстинктивно схватилась за лямки рюкзака на плечах и напряглась всем телом. Страх, смешанный с яростью, окутал с головы до ног. Но это не растеряло, а только сосредоточило.
«Если он прикоснется, я его убью!» хладнокровно прошелестело в голове.
Хомони резко наклонился и схватил меня за запястья.
Ты что-то сделала со мной?! прохрипел тот снова.
Что вам от меня нужно? прошипела я сквозь зубы и, вырвав руки из его липких пальцев, забилась в угол кресла.
Кровь всюду кровь Я умираю!..
Я не понимаю, о чем вы! крикнула я, дернувшись в сторону, когда мужчина надвинулся и снял капюшон.
Ты сказала, что мои глаза выпадут болезненно простонал хомони. Они выпадают!
То, что я увидела, напугало до ужаса: его лицо было изъедено глубокими ранками, а из уголков глаз пузырилась кровь. Они больше не светились огнем, но и белков с радужкой не видноодни большие кровавые пузыри, которые вот-вот лопнут. Я брезгливо поморщилась и отодвинулась в соседнее кресло, боясь, что кровь забрызгает платье. С такими следами неизвестно, во что я буду втянута
Хомони поймал салфеткой тонкую струйку крови у подбородка и, оскалившись, зарычал не по-человечески:
Что значили твои слова о моих глазах? Ты что-то сделала?!
«При чем тут я?!» содрогнулась я от предчувствия беды.
Я вижуты знаешь! прохрипел он, надевая капюшон, и потом закашлялся.
И вдруг что-то брызнуло из-под капюшона прямо мне на платье
Хомони в ужасе закричал и поднял лицо, а я увидела, что одного глаза больше нетон лопнул и буквально вытек, смешавшись с кровью.
Крови я не боюсь: видела и мертвецов, и препарировала их Но сейчас меня чуть не стошнило прямо в шаттле.
Я вскрикнула, забила руками по двери, и та открылась. Выбежав из салона, бросилась в кусты, споткнулась, упала на колени и, тяжело дыша, стала испуганно осматриваться по сторонам.
«Что это было?! Что это?» кричало внутри меня, а руки отдельно от сознания отряхивали подол платья от крови. И сами стали липкими и мокрыми.
Я простояла на коленях не больше минуты. Паника прошла быстро. Что-то внутри заставило подняться, выпрямиться. Я вытерла ладони о траву и замерла. Глаза просканировали все вокруг. Никого! Мысли стали холодными и четкими
«Я в крови Свидетелей среди дня будет много. Я не могу допустить, чтобы меня поймали»
Глаза сами нашли дерево с обломанной веткой, острый сук еще не успели срезать. Ноги сами повели вперед. Все произошло, как во сне: я видела, как поднимаю руку и с усилием натыкаюсь предплечьем на острый сук, а затем резко дергаю вниз. Кожа прорывается не сразу, теплая кровь начинает течь струйками, но я не чувствую боли. Зажимаю рану ладонью и неровными торопливыми шагами иду в медцентр к Джону.
Пока шокированный Джон суетится вокруг, зашивает рану и что-то там выспрашивает, другой рукой я пишу на своем визоре команды для последующей корректировки своей истории. Меда приносит мне новую пижаму для пациентов.
Джон, могу я пойти к тебе на ужин, Лиира приглашала? бесстрастно спрашиваю я.
Он понимает, что мне что-то нужно из его оборудования, и согласно кивает. Но беспокойство его не оставляет.
Только оказавшись одна в ванной Джона, я переоделась в запасную одежду, которую он всегда имел для меня, и словно вернулась в свое тело.
Увидев свое отражение в зеркале и заклеенную гелевой пленкой руку, я испуганно уткнулась спиной в стену и часто задышала, потому что показалось, что легкие сейчас лопнут от боли и нехватки кислорода. Перед глазами пронеслось всё, что я пережила днем. Собственные действия шокировали. И мое сознание словно повисло в непроглядной неопределенности. Я не понимала, что делать дальше.
После шока наступила мышечная гипотония. Она перешла в полную неспособность удерживать себя на ногах, и я сползла по стене на пол.
Какое-то время лежала на полу, словно труп из лаборатории. Появление Джона мгновенно привело в сознание. А после я и сама не поняла, как рассказала связную историю с ранением о сук, чтобы скрыть все, что случилось тремя днями ранее.
Убедить его в том, что мне нужно успеть затереть кое-какую историю на чипе, вышло легко. Конечно, нужно было это сделать еще в тот день, когда я вышла из апартаментов хомони, но из-за срока давности не была уверена в результате: любая история обрастает деталямимножеством пространственно-временных точек, которые не разведешь и не скорректируешь в короткий срок. А последние три дня меня словно и не существовало. Но о моем присутствии в шаттле хомони сегодня уже никто не узнает.
* * *
Когда я вернулась домой, отец с Игнатом смотрели новости, где сообщали о смерти высокопоставленного стража Безара Ила Хог Логарда. Хомони был найден в порту Тоусэла в арендованном шаттле.
Был здоров, как бык, а тут вдруг умеристек кровью, усмехнулся Игнат на русском. Может, его убили?
Кто стража тронет? Хотя именно его и могли прирезать, раз он сам свои же законы нарушал, презрительно хмыкнул отец.
«Успел ли ты назвать кому-нибудь мое имя?» тревожно забилась жилка на виске.
Дослушав новости, я бесшумно поднялась к себе, а войдя в комнату, долго простояла перед раскрытым окном в полной темноте.
«Жаль, что не я тебя убила, хомони! Туда тебе и дорога! шипели мысли. За то, что ты сделал со мной, мало истечь кровью Я бы наживую вырезала твои внутренности и раскидала зверям на съедение, и чтобы ты смотрел на это, пока жив»
Недавний кошмар замелькал яркими вспышками в голове. И снова отметила это странное ощущение, что все произошло как бы не со мной. Об этом знал мой разумсопоставил факты. Но в своем сознании я осталась чиста Я сочувствовала той, другой Но, это было не со мной
* * *
А ночью за мной пришли.
Сашка, вставай! разбудил голос отца, а чья-то большая рука трясла меня за раненое предплечье.
Я поморщилась от боли, прострелившей руку до плеча, и поднялась на одном локте. Надо мной и в правду нависал отец.
Что случилось?
Тебя вызывают на допрос в службу контроля! прошипел он, и в слабом свете, лившемся из коридора, я увидела его широко распахнутые испуганные глаза. Ты что-то натворила?!
Я мгновенно проснулась. К горлу подкатила волна жара, но ее тут же погасила проснувшаяся пустота. Она не избавила от страха, но сохранила ясность рассудка.
«Значит, он кому-то рассказал Быстро хомони работают!»
Непринужденно пожав плечами, будто и понятия не имею, о чем речь, я протерла лицо ладонями и поднялась с кровати. Но в теле дрожала каждая жилка. Я скрыла слишком много. Наказание неминуемо Единственное, что может быть положительного, накажут отца и брата. Но мне безумно хотелось избежать этого самой.
Дай мне одеться, я выйду через минуту, зевая, попросила я.
Меня поражает твое спокойствие! возмутился отец, пыхтя сел на край кровати и нервно заломил руки перед собой.
Тебя тоже однажды вызывали на допрос, но ведь ты был не виноват И я не знаю, зачем меня вызывают. Я ничего не нарушала. Допросят и отпустят, наивно заметила я.
Не болтай лишнего! пригрозил он: знал, о чем говорит.
Я чувствовала, как начинаю злиться. А это не приводит к хорошему. Когда ненависть закипает, не различить меня, мысли, чувства, воспоминания, картинки Только тьма перед глазами, сила, ярость и четкая цель, которую нужно поразить
Я ждала, когда потемнеет в глазах: это состояние все чаще накрывало волной и захватывало тело и разум одновременно Но ничего не происходило.
«Если я не выкручусьникого не пощажу!» готовясь к неизбежности, сжала зубы я и медленно повернулась.