Далия ТрускиновскаяСемья
Предисловие
Если бы моя вера основывалась на переселении душ или хотя бы допускала отдельные случаив виде пресловутого исключения, подтверждающего общее правило, я бы сказал прямо и определенно: да, это именно оно. Потому что иначе объяснить события, которым я стал свидетелем, кажется, невозможно. Однако догматы веры, вырезанные на сердце в детстве, неистребимыи потому я могу оправдаться только неуемным желанием фантазировать. Итак, предлагаю считать все это невинной фантазией на тему, не слишком одобряемую. Предлагаю принять как допущениедуши странствуют из жизни в жизнь, порой весьма причудливым путем, решают задачи, которые нам в нашем земном бытии не понять, с тайными целями они погружены в сон и им назначено время кратких пробуждений, а петушиным криком или звонком будильника служат приметы, заранее оговоренные с той силой, которая их, души, и отправляет в земное плотское существование, с целью, опять же, неведомой.
1
Небритый мужчина, лет пятидесяти, в мятой серой футболке и выцветших трусах, босой, немного испуганный, вышел во двормаленький задний двор при двухэтажном деревянном доме, с сараем у забора, бочкой у стены, куда стекает дождевая вода с крыши, колонкой с насосом, сиреневым кустом, дикими зарослями полыни, скрывающими мусорную кучу. При этом он не в калитку вошел и не по трем ступенькам спустился, покинув кухню, где по летнему времени печь не топилась, но стояла на покрытом клеенкой столе керосинка, а под столомвечный ее спутник, жестяной бидон с керосином.
То есть, разъехались незримые раздвижные двери, висящие ни на чем, и пропустили его во двор.
Пространство понемногу наполнилось запахами и звуками. Мерзостью потянуло от мусорной кучи, но радостьюот прерывистой трели велосипедного звонка. Печальюот сирени, что месяц назад отцвела, но весельемот итальянской песенки, которую крутили наверху (мужчина явственно увидел радиолу и пластинку).
Всетак? спросил, выйдя из-за угла, человек человек?..
Можно надеть старые, подхваченные солдатским ремнем, штаны и клетчатую ковбойку, даже кепку можно нахлобучить, простецкую кепку, принадлежность рабочего класса, но куда ты, ангел, денешь свечение от чистого правильного лица?
Так, неуверенно согласился мужчина. По всем приметам это был двор его детства. А гость в кепкесловно забрел с улицы, по дороге к цехам «Красного пролетария».
Тебе здесь было хорошо, сказал ангел. Вот тут вы с Семкой играли в ножички.
Он показал на пятачок утоптанной земли, и сразу там обозначился выполненный лезвием рисунок: кривой круг, поделенный на куски странной формы.
Да, мужчина огляделся. Там где-то должна быть беседка.
Ты понимаешь, как тут оказался?
Я я все-таки умер?
Как видишь, твоя жизнь продолжается. Давай-ка сядем и поговорим.
Лавочка была возле ступенек. Ангел сел первый. Мужчина чувствовал себя как-то неловкода и неудивительно.
Теперь уже нечего бояться, сказал ангел. Все плохое кончилось. Да ты садись! У нас будет очень важный разговор. Ты ведь из тех, кого зовут хорошими людьми. Ты никогда и никому не причинил зла. Ты за малые свои грехи уже расплатился двумя годами болезни. И у меня к тебе будет только один вопрос по-моему, тебе стыдно за твою одежду? Пожелай другую.
Можно мои серые костюмные брюки? спросил мужчина. И голубую рубашку?
И, наверно, прическу поменять?
А можно?
Голова мужчины была в седоватой щетине квадратикамикто проходил облучение по поводу скверной опухоли, тем эти квадратики известны.
Можно, ангел улыбнулся и дважды кивнул. У тебя там остались хорошие ботинки. Сейчас и они появятся.
Мужчина не понял, как это произошло. Не ощутил кожей исчезновения одежды и земли из-под босых ног. А новая одежда и обувь словно просочились из кожных пор. Волосы росли чуть дольше, густая темная челка упала на лоб, и от этого мужчина сразу помолодел.
Садисьснова предложил ангел. И поговорим о любви.
Зачем? спросил мужчина.
Затем, что я должен разобраться, какие у тебя отношения с любовью. Кого ты в жизни своей любилили же не любил, от кого получал любовьили же не получал. Какие ты принес с собой обиды и несбывшиеся мечты. Это очень важно. Понимаешь, ведь все измеряется любовью. Только она имеет значение. Иногда здесь появляются хорошие люди, сделавшие немало добра, но смутно представляющие, сколько в их жизни было любви. Они, не поверишь, начинают перечислять квартиры, яхты, какие-то автомобили, каких-то непонятных женщин.
Квартир у меня было две, так ведь о них и говорить не стоит, обычные, в многоэтажках. Женщин было
Которых ты любил? Не трудись считать. Любил жену, уверенно сказал ангел.
Да, пожалуй, только ее хотя ей со мной досталось
Жену отпусти, посоветовал ангел. Не вспоминай о ней. Мне кажется, года через два у нее появится другой человек. Не мешай ей, не тяни ее к себе. Женщине плохо быть одной.
Да
Не беспокойся, она тебя любила. И сейчас любит. Во сне. Она еще не знает
Маришка! воскликнул мужчина. Боже мой, Маришка!
Все это время он был просто подавлен и относительно спокоен. Но с именем «Маришка» вскочил со скамьи.
Он увидел дочьтакой, какой она являлась ему в окошках посреди бреда и беспамятства, увидел осунувшееся личико и короткие, ежиком, темные волосы, прямые, густые и жесткиекак у него самого. Жена еще шутила, что жесткий волоспризнак сильного характера, но муж под эту примету не подпадает. Дочь уродилась в отцаоб этом жена говорила с некоторым сожалением, ведь она считала себя красавицей, снизошедшей к простому смертному. У Маришки были его губы, его подбородок, его бровишире и гуще, чем положено девочке. Его любопытство к технике, наконец
Ангел осторожно, потихоньку, погасил эту картинку.
Она не испугается, это я тебе обещаю, тихо сказал ангел. Она проснется, увидит в полумраке, что ты лежишь на спине, ничего не поймет и очень тихо выйдет из комнаты. Она постоит немного в прихожей, даже притронется к дверной ручке, но все же решит остаться. Потом сядет в кресло на балконе и будет ждать рассвета. Ей есть о чем подумать. Но рассвета она, я думаю, не дождется. Посидит в кресле минут двадцать и пойдет будить тетю Люсю.
Как к нам попала тетя Люся? удивился мужчина.
Она осталась у вас ночевать, потому что твоя Оленька устала до умопомрачения. Они все по очереди сидели с тобой.
Не помню.
Но как вечером вошла Маришка и легла на раскладном креслепомнишь?
Я слышал, как она звала меня: папа, папа Но слышалкак сквозь очень густой ватный туман
Она не испугается. Тетя Люся первая найдет тебя и очень осторожно скажет Оленьке и Маришке, что тебя больше нет.
Бедная Маришка прошептал мужчина.
Да, бедная. Ты не зналв это же время, что ты лежал почти без сознания и тебе мерещились чужие квартиры с огромными кафельными печами, попал в беду ее жених.
Жениху Маришки? Ей же всего восемнадцать!
В голосе была обидадочь ничего не рассказала! Он не сразу сообразилв том состоянии, которое длилось по меньшей мере два месяца, он бы все равно ничего не понял. Однако ангел помогдал вспомнить парня, который несколько раз приходил к дочери, когда мужчина был дома. Лицо было по-юношески округлое и гладкое, светлые волосы, темные брови и глаза; обычное, в общем, лицо но ведь она могла бы сказать, что отношения становятся серьезными!.. Он бы присмотрелся к парню, хотя бы поговорил с ним, хотя бы понял, что за человек свалился на семью, как кирпич с крыши, и хочет увести единственную дочь. И чтобы этот круглолицый блондин зналесть кому вступиться за девочку, есть кому ее защитить, у девочкиотец, а не пустое место! Могла же хоть намекнутьнеужели доверие, которое было всю жизнь между папой и дочкой, из-за этого мордастого вдруг кончилось?..
Отродясь мужчина не ревновал. Жена, единственная женщина в его жизни, поводов не давала. Он не понял, что сгорает от ревности.
Ревность? спросил ангел. Мужчина покосился на него.
Значит, она. Так тому и быть.
Ангел усмехнулся и пометил эту ревность незримым знакомвнезапно сильное чувство как раз требовалось по замыслу. Но перед ним стояла иная задачаи он приказал ревности замолчать. Потом малость подождал и, убедившись, что обиды на дочь больше нет, взялся за работу. Ему предстояло разбираться с большой обидой, вытащить ее на свет Божий, разложить, разъять на части, подставить свету Божьему, выжечь незначительное, переплавить в будущую судьбу значительное.
Через три дня у нее не станет жениха. Автокатастрофа Он сейчас в реанимации, врачи боятся его оперировать, и из-за ошибки медсестры начнутся необратимые процессы.
Господи, Маришка
Да, так совпалои отец, и жених. И восемнадцать лет
Мужчина повесил голову.
Дочьтвоя главная любовь, ты отдал ей все запасы. Но давай вернемся к твоей обидеведь есть обида? Есть? спросил ангел.
Мужчина ответил не сразу. Ему очень не хотелось говорить об отсутствии любви. Однако ангел был настойчив.
Ты, наверно, не знаешьочень легко определить по взгляду тех, кому недодали любви. Давай, соберись с духом и выскажи все, что думаешь. Это ведьгруз на твоих плечах. Я знаю, ты никогда не говорил об этом, у тебя был сильнейший внутренний запрет. Но сейчас ты от него избавлен. Тутможно. Ну? Говори открыто! Никто тебя не упрекнет и никто не назовет плохим сыном. Тут знают, что ты был хорошим сыном. Насколько тебе позволяли.
Может быть, не надо?
Разговор стал для мужчины мучительным.
Один раз нужно сказать вслух. Потом станет легче. Не думай о приличияхтут их нет. Все-таки не хочешь Ну, я подожду.
Ангел встал, прошелся по двору взад-вперед и совершенно неожиданно исчез.
Мужчина сразу сник, ссутулился, вздохнул.
Неизвестно, сколько он просидел на скамейке в мире, где уже нет времени. Подумать успел о многом. Даже вызвал в памяти лицаи запоздало удивился тому, что люди, ушедшие прежде, не встретили его у входа, или у ворот, или у порталасловом, у отверстия между миром живых и миром мертвых. Ему казалось, что они должны ждать, и он бы не изумился, увидев у них в руках цветы.
Потомкак всякий, уверенный, что находится где-то на небе, он подумал, что можно увидеть сверху земной свой дом, жену и дочь. Он прошелся по дворику, потопалпочва под ногой не разошлась и дырка не появилась.
Ангел не впервые видел эти наивные эксперименты с иной материей. Он внимательно смотрел на подопечного, выжидая, пока тот обратит наконец взгляд к небу. И тогда вновь возник во дворикено одетый иначе. На нем была широкая полосатая пижама и желтая шляпа в мелкую дырочку.
Погоди, сказал мужчина, это же из нашего альбома.
Таким ты запомнил отца. И таким представлял его, когда в голову лезла мысль: вот отец бы понял, отец бы помог. Отец бы не дал в обиду!
Почему он ушел от нас? спросил мужчина.
Ты сам знаешь. Он очень остро ощущал отсутствие любви.
И оставил нас?
Не мог иначе. Он приходил к садикупосмотреть на тебя. И к школе приходил. Но у него уже были другие детипрости его. Он тоже недополучил любвино сам себе дал свободу, чтобы искать и найти ее.
И оставил нас.
Зверь, попавший в капкан, иногда, чтобы уйти, отгрызает лапу. Тебе не повезлоиз двух сотен женщин только одна неспособна любить даже своего ребенка. Она тебе и досталась. Вот та правда, которой ты стыдишься.
Но брата Левку она любила.
Она и Левку не любилапросто хотела выглядеть перед другими женщинами хорошей матерью. Итакмне недодали
Мне недодали материнской любви. Но зачем этот допрос?! Кому он нужен?! закричал мужчина. Кому теперь это все нужно?! Я взрослый человек! Это просто смешновспоминать сейчас, что мать экономила на мороженом! Просто смешно и отвратительно!
Значит, мороженое. Для начала годится. А теперь давай вспомним про велосипед и фотоаппарат.
Мужчина опять сник.
Воспоминания явились ему, как будто кто-то аккуратно вырезал из жизненной ленты нужные кадры и склеил их в две истории, каждаяв четверть минуты.
Велосипедная: сосед Семка на новеньком велосипеде с переключением скоростей; собственные руки на руле этого прекрасного велосипеда, поскольку Семка не был жадным и давал покататься; строгое материнское «никаких велосипедов», причем добрый кто-то избавил память мужчины от материнского лица; ночь и замок на двери сарая, куда Семкин папа загонял дивный велосипед; ключ от другого замка, который отлично подошел; тайная вылазка на ночной шоссе и ветер в лицо; собственные рыдания у материнских колен; и та ночь, в которую был совершен побег
Фотографическая: старый отцовский фотоаппарат; новенький красавец в витрине; дед Алексей Никанорович и его лаборатория в чулане; подаренные кюветы и бутылки с остатками проявителя и закрепителя, заткнутые тряпочками; фотоувеличитель с блошиного рынка, совсем дряхлый, но если постаратьсяеще годика два послужит; материнские ноги, лезущие по приставной лестнице на чердак; вылетающие в крошечное чердачное окно кюветы с бутылками; зацепившийся за край крыши увеличитель
Мать приехала за ним в Липовку, до которой он добрался за ночь на Семкином велосипеде, попал в драку с местными мальчишками и был чуть не за ухо доставлен в милицию. Тогда она и сказала, что этакое сокровище не стоило рожать, приведя в пример младшего, Левку, который и манную кашу лучше ел, и никаких фортелей не выкидывал. Тогда она при всех назвала дураком и вором.
Она решила, что из-за увеличителя и красной лампы на чердаке будет пожар. Кто-то ей сказал, что старая проводка обязательно загоритсяи сгорит весь деревянный дом. Потом она стояла во дворе и при всех называла старшего сына идиотом.
Ангел внимательно глядел на мужчинунадо думать, видел те же живые картинки.
И еще одну. Похороны, на которых за гробом шел только младший сын, и тобез слез.
Допрос, повторил он неудачное слово. Послушай, этот допрос нужен, чтобы избавить тебя от застарелой боли и узнать твое настоящее желание. Видишь ли, ты можешь вернуться туда, к людям да не сейчас! Чуть погодя, в ином обличье. Эточтобы в тебе воцарилась гармония. Сейчас гармонии нета ты ее достоин. Ты можешь выбрать женщину, чьим сыном станешь. Я даже берусь посоветовать
Я стану сыном?
Вот, погляди.
Ангел протянул ладонь, на ладони возникла светлая точка, разрослась, обратилась в круг, наподобие зеркальца, а в этом кругу мужчина увидел лицо.
Ну сказал он.
Не красавица. Ей тридцать лет, и она безумно хочет сына. Она уже любит его. Она создана для материнства. Ей долго не давали стать матерью, чувство созрело Ты станешь любимым и единственным сыном. Ты получишь то количество любви, которого так тебе не хватало в детстве. Это будет справедливо. Ты вырастешь, окруженный любовью, и уйдет та горечь, которая все еще жива в тебедаже здесь. Сколько раз ты объяснял свои неудачи тем, что тебя воспитали нелепо и бестолково? Сколько раз говорил себе: дети, которых любили, росли уверенными в своих силах, не замыкались, не сворачивались в клубок, колючками наружу, не прятались в своих фантазиях, не скрывали от матерей своих промахов и удачих матери умели поддержать в беде и умели радоваться их успехам, а не бросали равнодушное «ну, хорошо, хорошо» Так?
Так.
Бедный мой фантазер, сейчас у тебя есть шанс прожить жизнь, у которой совсем другие стартовые условия. Этот шанснаграда, если ты еще не понял. Тебе дают возможность обрести гармонию. Принимай, сказал ангел. Можешь стать сыном этой женщины, можешьдругой, у которой запас любви не меньше.
Но чтобы понять это, я должен буду помнить свое прошлое сравнивать, что ли?.. Разве это возможно?
Люди считают, что невозможно. Ты не беспокойсяу тебя будут тайные знаки. Память проснется. На несколько минут, возможно, на несколько часов. Согласись, держать в голове постоянно свою прошлую жизньобременительно. Можномощным усилием воли, но вряд ли нужно.
Какие знаки?
Узнаешь. Ну так как же?
Мужчина не представлял себе пространства за пределами двораточнее, ему казалось, что дальшемир сорокалетней давности со всеми его приметами. А меж тем двор был заключен в шарик, наподобие икринки, и шарик этот соприкасался боками своими с другими, и в каждом были мирок, душа и ангел. Все они составляли вибрирующее облако, в центре которого медленно вращался неровный синий мяч. От облака постоянно отрывались шары и летели вниз, бледнея на лету и теряя правильную форму. Им навстречу мчались искрычем выше, тем более замедляя полет. Некоторые, впрочем, пронизывали облако и скрывались в черном небе над ним. Там и гасли