С чего я вдруг решил, что знаю о ней все?
Назира вынудила меня спросить, как она может безнаказанно покрывать голову и явно нарушать законона же дочь Верховного главнокомандующего, а потом еще имела наглость вогнать меня в краску, показав свои волосы.
Я по-прежнему смущаюсь.
Она и теперь не прячет волосы, однако никто, кажется, этого не замечает. Может, они уже видели ее с непокрытой головой? Может, все, не только я, уже болтали с ней, уже слышали ее историю о том, что она время от времени носит на голове шарф, чисто символически?
Нарушает закон, когда папочка не видит.
Кенджи! Назира говорит так резко, что вынуждает меня посмотреть на нее, вопреки моему окончательному и бесповоротному решению пялиться в стенку. Две секундыглаза в глазаи мое сердце сдается.
Эти губы. Эти глаза.
Ну? Скрещиваю руки на груди.
Она явно удивлена, похоже, не ожидала, что я разозлюсь, а мне плевать. Она должна знать, что я в гневе. Я хочу, чтобы она знала: невидимостьэто мое. Да, ямелочный, и плевать. Плюс я ей не доверяю. Как так получилось, что дети Верховных главнокомандующихвсе как на подбор красавчики? Как будто специально. В пробирках, что ли, выращивали.
Я трясу головой, пытаясь выбросить из нее все мысли.
Назира заботливо предлагает:
Думаю, тебе лучше сесть.
Мне и так хорошо.
Она хмурится. Видно, что огорчена, но прежде чем я осознаю свою вину, пожимает плечами. Отворачивается.