Ладно, идём. Если я что-то понимаю, рассказов у нас будет даже больше, чем нам бы хотелось, завершил Анри.
Эти двое могут бесконечно подкусывать друг друга, даже если к тому нет совсем никакого повода. Если не знать, что они все троедрузья, то можно подумать, будто наоборот. Но они очень гармонично дополняют один одногоЖан-Филипп из них самый сильный, самый искусный воин и отменный боевой маг, Орельен просто самый могущественный маг, а на долю Анри всегда выпадали дипломатия и связи, особенно при дворе. То естькомандование. Если Орельена не держать в руках, его унесёт в неведомые магические дали, а Жан-Филипп ленив и сам станет что-то решать только в бою, когда вокруг всё завывает и полыхает. Тут-то он ни за что не растеряется и не дрогнет, за что его Анри и уважал. И ещё за спасённую жизньгод назад Жан-Филипп вытащил его из схватки тяжелораненым и если бы не портал Орельена, позволивший быстро доставить его к умелому целителюне ходить бы уже Анри по этой земле. Поэтому и Жан-Филипп, и Орельен могли делать в его доме, что душе их угодно, и говорить тоже что заблагорассудится.
Опять же, в нехорошей истории с дрянным дядюшкой Жилем и прекрасной Анжеликой они ему тоже очень помогли. И Анри надеялся, что не оставят и сейчас, и вместе они эту историю как-то вывезут.
В гостиной покоев, отведённых им для невесты, уже накрыли завтрак на пятерых. Госпожа Антуанетта с достоинством приветствовала мужчин, невеста же смотрела затравленно. Дождалась, пока они войдут, а слуги удалятся, и произнесла:
Привет! А я-то надеялась, что мне вчера всё это примерещилось, и я проснусь или дома, или на честном том свете. А вот хрен.
Орельен захихикал.
Приветствую тебя, о грозная невеста нашего друга! и ещё подошёл, поклонился и ручку поцеловал.
Анжелика смотрела то на него, то на свои пальцы.
Тебе твой друг сейчас по башке даст. Я не верю, что он вздумал меня ревновать, наверное, он просто обиделся, что сам не додумался так сделать.
Жан-Филипп сзади уже не просто хихикал, а мерзко ржал.
С добрым утром, госпожа Анжелика, произнёс Анри. С вашего позволения, мы присоединимся к завтраку.
Отставил стул и сел. Остальные сделали то же самое. И все стали ждать, пока она соизволит начать есть, но она смотрела на нихи молчала. А потом выдала:
Чего уставились? Кусок в горло не лезет? Так я не виновата!
Анжелика, вы, как хозяйка, должны приступить к завтраку первой, недовольно пояснила Антуанетта.
О, спасибо, подсказали, кивнула та. А то бы мы все тут с голоду подохли вокруг полного стола. Приятного аппетита.
Взяла нож и стала намазывать им масло на здоровенный кусок хлеба. А потом ещё сверху намазала мёдом, предназначенным для лепёшек. И стала это есть. Неужели это съедобно? Да как этот кусок вообще к ней в рот-то помещается?
Но так или иначе, начало было положено.
Дальше она ела и задавала тьму каких-то странных вопросов.
А почему у вилки два зуба? Должно быть три или четыре. А сметана к лепёшкам у вас есть? Если есть молоко, должна быть и сметана. А кофе или чай будет?
Что есть кофе или чай? нахмурился Анри.
То, что пьют с утра, пояснила Анжелика, облизывая мёд с пальцев. И нечего на меня пялиться, сама знаю, что неприлично, но очень уж вкусный мёд, а салфеток у вас на столе нет!
Кажется, это было в адрес Жана-Филиппа, который и вправду смотрел на неё, как заворожённый. Сморгнул, потряс головой.
Дурная девка, и уставился в свою тарелку.
Чего сразу дурная-то, вскинулась та.
Разнял Орельен.
Анжелика, расскажите про кофе или чай. Что это?
Чайэто такие листья, их заваривают. Они растут в Китае. Это до хрена как далеко. У вас тут есть Китай?
Я не знаю такого города, покачал головой Орельен.
Это не город, это страна. Там должна быть великая стена.
Это нужно спрашивать у путешественников. А кофе?
Это такие зёрна, их нужно молоть и потом варить, но не кипятить. И получается такая жидкость коричневого цвета, с особым запахом. Его очень хорошо пить для того, чтобы потом не засыпать, и можно без всего, а можно с молоком или сливками.
Арро что ли? догадался Орельен. Это невероятно дорогая штука, её привозят с юга или востока, и пьёт только её величество королева-мать, она как раз с юга, из-за гор, из Феррайи. Анри, тебе же ничего не стоит побаловать невесту заморской редкостью?
Я узнаю, можно ли купить арро в Паризии, сдержанно отозвался Анри.
Если это поможет приручить дикую девицунужно попробовать найти.
Нет, я молоко тоже люблю, но кофе с утраэто ж святое! У нас даже в колледже стоял кофейный автомат.
Стоялчто? удивился Орельен.
Такой ящик, который сам тебе варит кофе, пояснила Анжелика.
А говоришь, магии нет!
Так это не магия, кто говорит-то про магию, это технология!
Техночто?
Так, похоже, нужно брать дело в свои руки, иначе оно грозит затянуться до бесконечности.
Госпожа Анжелика, извольте послушать меня. Всё уже случилось, вы уже среди нас, и вам предстоит выполнить всё, что должна была выполнить моя предыдущая, он чуть было не сказал «настоящая», невеста.
Ждуне дождусь, когда вы уже огласите весь список, пробурчала она. Чего надо-то?
Надо, чтобы вы полностью соответствовали покойной Анжелике де Безье. Вы похожи на неё внешне, и нужно, чтобы вы вели себя похожим образом.
Извинитеподвиньтесь, но ядругой человек. Кто вообще знал эту вашу Анжелику близко и хорошо?
Она приехала сюда с Антуанеттой, Жакеттой и Мари.
Кто этоМари?
Моя камеристка, тихо пояснила Антуанетта.
Она не в курсе дела? быстро спросила Анжелика.
Нет, покачала головой Антуанетта. Но она знает вас не так давномы с ней приехали в Безье, в замок вашего отца, а теперь брата, незадолго до нашего отъезда сюда. В дороге Анжелика почти не выходила из экипажа и не общалась со слугами.
И ладно. Кто ещё? продолжала спрашивать Анжелика. Брат?
Если что, ему всегда можно сказать, что вы изменились после болезни.
Ага, похудела и мне отрезали волосы, хмыкнула девица. И ещё я потеряла память и ни хрена не помню, и вообще с трудом всех узнаю.
Да, так и скажем. Скажем, что сейчас как раз пытались напомнить вам о том, что было, и кто мы есть, кивнул Анри. Что вы умеете делать? Чему вас учили дома?
Да всему, сообщила она. Домашние дела всестирка там, уборка, готовка. Разве что шить не умею, у меня и по трудам трояки всегда были. Читала много, ну, пока читала. В музыкалке училась, не закончила. Если у вас есть пианино или гитарамогу сыграть. Петь умею. Мы один раз даже в знакомой студии песню записали. В колледже училась типа на учителя начальных классов. Но проучилась чуть за половину первого курса. Ну и всё. Чего ещё-то?
Честно сказать, Анри не понял и половины из того, что она сказала. Кроме музыки и пения, и хозяйства.
Хозяйствоэто хорошо, вам потом заниматься делами этого замка. Музыкатоже. Жан-Филипп, взглянешь потом, что там с музыкой, хорошо?
А с какого перепугу он? нахмурилась ужасная девица.
Анжелика, он из нас троих лучший музыкант, улыбнулся Орельен. Мы все немного умеем, но Жан-Филипп учился у настоящего менестреля, тот жил у него в замке целую зиму, представляешь?
Нет, девица не представляла.
Продолжим. Вы умеете ездить верхом?
Нет, а что, надо?
Моя племянница плохо держалась в седле, сообщила Антуанетта.
Так и было, да. И это хорошо.
Но если научите, я попробую. Ни разу в жизни не видела живого коня! Только один раз в цирке, в детстве.
А на чём вы ездите-то? удивился Орельен.
На машинах и автобусах. Я умею на велике и на мотике, ну, на велосипеде и на мотоцикле.
И самое главное, перебил Анри очередную порцию их любопытства. Этикет и манеры. Сейчас вы производите впечатление человека, которого не учили ничему хорошему и который совсем не знает, как ведут себя воспитанные люди. Это необходимо изменить в самый короткий срок.
Очевидно, воспитанные люди, все, как один, занимаются тем, что трупы в соседние миры выбрасывают, заметила девица.
Очень ядовито заметила.
Я не наблюдаю в вас никакой благодарности за то, что мы, фактически, спасли вам жизнь, заметил Анри. Благодарностьэто тоже одна из добродетелей воспитанного человека.
А я ещё не поняла, хорошо это или плохо, и нужно мне вообще или нет, ясно вам? сверкнула она глазами. Срать в ведро, воду таскать, отопления нет и ночью дубак, а туда жевоспитанные люди. Воспитанные люди не пялятся, когда другие срут, ясно вам? Так что пока я того, воздержусь от благодарности.
Дело ваше, но извольте говорить, как приличный человек, а не как уличная девка. Иначе нам не поверит никто.
Скажете, что после болезни я кукухой поехала.
Да как бы не решили, что в неё бес вселился, заметил, прищурившись, Жан-Филипп. С такими-то речами.
Смотрит в корень, как всегда.
Жан-Филипп прав, госпожа Анжелика. Сомнения в вашем поведении могут привлечь к вам неуместное внимание служителей церкви. Поэтому давайте договариваться. Я принимаю вас, как свою невесту Анжелику де Безье. Я даю вам время на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью и научиться вести себя, как подобает девице из благородной семьи.
Даёте времяэто сколько? зелёные глаза смотрели очень жёстко, и прямо на него.
Свадьба была назначена через две недели. И первая из них подходит к концу.
Мало, выпалила она.
Месяц, считая от сегодняшнего дня.
Мало! Три. Хотя бы три.
Она что, торгуется?
Месяц, госпожа Анжелика!
Сам потом будешь локти кусать, когда окажется, что я не знаю чего-то важного, а ты со мной опозоришься, и добавила издевательски: Монсеньор.
Через два месяца свадьба сестры его величества, принцессы Маргариты. Я должен быть там с женой!
А будешь с невестой, что мешает?
Свадьба должна упрочить моё положение, ваше, к слову, тоже.
А ты, я смотрю, готов жениться хоть завтра, да? усмехнулась она как-то очень уж нехорошо. Вот представьзавтра. Я, такая, говорю тебе «да» при всём честном народе. Кстати, свадебное платье-то есть? Я оказываюсь идти замуж без свадебного платья, и фаты на три метра, и белого коня.
Анжеликамоя племянница собиралась выходить замуж в том же платье, в котором была в день помолвки. После смерти отца она была в трауре.
Вот! Ещё и траур! На тебя посмотрят, как на кусок идиота. Скажут, не утерпел, на родича покойного наплевал. А что там, сколько ждут-то нормальные люди?
По-разному, бывает, что и не ждут, сказала Антуанетта.
Вообще она права, конечно.
Хорошо, месяц с половиной, пусть так.
Может быть, за тот месяц с половиной она покажется ему более привлекательной?
Ок. И про платье и всю положенную хрень к нему не забудь. Но ты, или кто там, кому ты скажешь, отвечает на все мои вопросы. Я жила совсем в другом всём, сечёшь, нет? В другом доме, ела другую еду, носила не эту вот маскарадную херомантию, как у вас тут, а нормальную удобную одежду. И в жизни у нас всё было устроено по-другому.
Это разумное требование, госпожа Анжелика.
И ещё. А если откажусьну, быть этой вашей девицей де Безье?
Вы умрёте, быстро ответил Анри.
Вот ещё, слушать капризы этой невыносимой девицы!
Она помолчала немного, потом кивнула.
Ок. Уговорились. Я буду Анжеликой де Безье. Давай руку.
Что? не понял Анри.
Руку, говорю, давай.
Он протянул ей правую руку, она взяла своей правой рукой. Ладонь у неё была твёрдая, ничуть не похожая на мягкую ладошку той, покойной Анжелики.
И что теперь?
А теперь разбей, кивнула Орельену.
Тот не понял сначала, но потом догадался, что она от него хочет, и разбил их рукопожатие ребром ладони.
Что за странный обычай? поднял брови Анри.
Так делают, когда что-то важное, сообщила Анжелика.
Хорошо. Но вы должны следить за собой, начиная с сегодняшнего дня. Я допускаю, что вы могли быть привычны к более вольному содержанию, чем то приличествует благородной девице. Но теперь ни у кого даже и мысли не должно возникнуть, что вы способны не только вольно разговаривать, но и утратить целомудрие.
Что? вытаращилась на него девица, а потом как захохочет!
Что с вами? холодно поинтересовался Анри.
А губу закатать не хочешь? Целомудрие! Три раза! Да я давно не девственница.
Что? Анри подозревал, что вытаращенными глазами и разинутым ртом похож на выброшенную на берег рыбу, но не мог поделать с собой решительно ничего. Онанедевственница?
Ты б сразу сказал, что девственница нужна, я б домой пошла, сообщила она.
Тьфу. Антуанетта смотрит в полном ужасе, Жан-Филипп и Орельен хохочут не хуже этой девки, служанка Жакетта стоит у двери и прикрыла глаза.
Благодарю вас за компанию, госпожа Анжелика, и это было всё, на что он оказался способен, прежде чем встать и выбежать наружу.
И даже не посмотрел, пошли за ним друзья или нет.
16. Ревизия
Лика дождалась, пока гости отвалят восвояси, а слуги уберут со стола. Осталась Жакетта, но её никуда не денешь, и Антуанетта, она тут, похоже, тоже вместо мебели. Жакетта попросила позвать сюда портногопотому что надо подгонять весь гардероб. Да, именно что весьу них тут всё должно сидеть, как влитое, не болтаться и не сваливаться. То есть разожраться можно, затянут, а похудетьнельзя.
Пока девчонка ходила, тёткану, хочет быть тёткойпусть будет, но тётка из неё никакаяначала выполнять задание сверху, то есть рассказывать об этикете. И это оказалась та ещё херня!
Одной никуда не ходить. Наедине с мужчинами не оставаться. Лика уточниладаже с женихом? Антуанетта подумала и сказалас женихом можно. Голоса ни на кого не повышать. Смотреть в пол. Позволять мужчинам за тобой ухаживатьоткрывать двери, подавать предметы. Если что-то упалоне бросаться поднимать самой, а попросить. Не говорить пошлостей, двусмысленностей и грубостей. И никаких пошлых и грубых шуток. Научиться вышиватьэто полезно. И вообще, благородная дама может вышивать, читать книги, слагать стихи, заниматься музыкой, танцевать, прогуливаться в компании камеристки или компаньонки, выезжать верхом с охраной. И ко всем на «вы», иначе трындец, всё, уже не благородная дама.
Вы умеете танцевать? спросила Антуанетта.
А кто не умеет-то? не поняла Лика. Только в этом вот, она показала на серое платье, в которое её обрядила Жакетта, не потанцуешь особо, в нём ни согнуться и ни повернуться.
А потом оказалось, что танцы тут тоже какие-то замороченныепод их дурные наряды. Нужно учить специальные шаги, знать их последовательности и уметь импровизировать. Короче, как с аккордами в музыке. Ну не должно же быть сильно сложнее? Понятное дело, надо пробовать.
Но сначала хорошо бы одеться. Это серенькое платье её покойная предшественница носила лет в четырнадцать, оно было не только меньше по размеру, но и короче. Антуанетта сказала, что это недопустимооткрывать ноги благородной даме.
А верхом как? Там хочешьне хочешь, а ноги все увидят? не поняла Лика.
А верхом в дамском седле, сообщила Антуанетта.
Вашу ж мать! Лика видела в кино такое дивотётка сидит на коне боком, как будто на диван с краю присела, а ноги свешивает на одну сторону того коня. Акробатика, так её растак!
Короче, ещё родная педуха раем покажется по сравнению со всем вот этим.
Пришла Жакетта, привела мужика. Мужик был толст и плешив, и одет в штаны и куртку коричневого цвета, прямо как известный смайлик.
Госпожа Анжелика потеряла память после болезни, она вас не помнит, скорее всего, говорила девчонка мужику. Госпожа Анжелика, я представляю вам господина Кристофа, это замковый портной. У него под началом несколько швей, три белошвейки и даже одна кружевница. И сапожник.
Очень приятно, кивнула Лика, надо же когда-то начинать быть воспитанной. Наверное, мы с вами встречались, но я вас не помню.
Госпожа похудела после болезни, на ней не держится даже корсет. Юбки спадают, продолжала живописать масштабы бедствия Жакетта. Ей не в чем выйти из комнаты, кроме вот этого старого платья, которое ей коротко.
Сейчас посмотрим, кивнул господин Кристоф. Госпожа, извольте встать. Где корсет и прочее?