Идея и вправду оказалась чудесной. Погрузившись по самую шею в теплую, рыжую от крепко настоянных трав воду, я почувствовала, как напряжение оставляет тело. Запах трав дурманил голову, и меня даже начало клонить в сон. И только мысль о том, что Миролюб найдет меня здесь в чем мама родила, заставила выбраться из начавшей остывать воды. Я вытерлась заботливо оставленной тканью, заглянула в брошенную у камина сумку и обнаружила чистую рубаху и платье. С наслаждением переодевшись, я снова покосилась на кровать. Если Миролюб решит, что близости между нами пора случиться, что мне делать? Он княжич и в своем праве требовать все что угодно у любой девушки со своих земель. Никто ему и слова не скажет. Если бы я была в Свири, все было бы проще. Но здесь На миг я всерьез задумалась, готова ли я к близости с Миролюбом. Физическая сторона вопроса меня не пугала. Я видела Миролюба без рубахи, и что бы он там себе ни думал, меня его увечье не отталкивало. Я смотрела на него как на воина, получившего тяжелую рану в бою. То, с каким достоинством нес Миролюб свой крест, не могло не вызывать восхищения. Мне были приятны его поцелуи. Мне нравился сам Миролюб, вот только Проклятая святыня отравила мои мысли, заставив их вертеться вокруг другого человека. И хотя каждый раз, когда мое глупое сердце вздрагивало при мысли об Альгидрасе, я заставляла себя думать, что это все навеянное, все же слова Алвара упали зернами на плодородную почву моих глупых женских надежд. Вдруг это все же по-настоящему? Вдруг это то, о чем я читала лишь в книгах, не веря ни единому слову и в душе презирая наивных героев и убогость фантазии авторов? Может быть, в этом мире такое возможно: задыхаться от любви к другому человеку, как данность принимая то, как сжимается все внутри от болезненной нежности? Вдруг это мое счастье и мое проклятье?
Я снова посмотрела на кровать и поняла, что просто не смогу отвечать на ласки Миролюба. С этими мыслями я направилась к двери и решительно ее распахнула, чтобы совершенно неприлично ойкнуть, потому что напротив двери, комкая в руках плащ, неловко переминался с ноги на ногу предмет моих грез.
А где Миролюб? спросила я предмет своих грез, и тот сморщил переносицу и мотнул головой куда-то в сторону.
Я посмотрела в указанном направлении и увидела Миролюба, как раз поднявшегося по крутой лестнице.
Согрелась? с улыбкой спросил Миролюб и, не дожидаясь ответа, пояснил, указав на Альгидраса: Я должен вернуться домой. Иначе вопросы будут. Да и в дорогу подготовиться надобно. Никого из воинов сюда прислать не могу, потому позвал Олега. Ему ведь ты веришь?
Я в растерянности перевела взгляд на Альгидраса. Тот смотрел на меня со смесью досады и обреченности.
Наверное, пробормотала я.
Ну и славно, весело подытожил Миролюб, уступая дорогу четверым слугам.
Мы еще потоптались в коридоре, пока комнату освобождали от лохани, а потом Миролюб с нами распрощался.
Дверь в покои закрылась почти бесшумно, но я отчего-то вздрогнула. Несколько секунд мне понадобилось на то, чтобы собраться с духом и повернуться к Альгидрасу.
Глава 7
Ты думаешь, что, испугавшись, я отступлюсь?
Сказанья незримою тропкой в века уводят,
Шепча, что назад нет пути и я не вернусь,
Что сгину безвестно в этом безумном походе.
И я бы, возможно, знамениям древним вняв,
Свернула с пути и оставила поиски истины.
Но как мне оставить тебя, даже если ты прав
И мы заплатим в финале своими жизнями?
Пока я топталась у двери, Альгидрас успел повесить плащ на крюк и сейчас задумчиво разглядывал следы от моих мокрых ног, которые не успели вытереть служанки. Я глубоко вздохнула и, пройдя к столу, опустилась на лавку. Альгидрас никак не отреагировал на мои перемещения все так же стоял, уставившись в пол, и это давало мне возможность беспрепятственно его рассматривать. А ведь еще несколько минут назад я приходила в ужас от того, что могу больше его не увидеть. Никогда. Какое же страшное слово «никогда». Я подумала о том, что никогда больше не увижу родителей, друзей, и, прислушавшись к себе, поняла, что ощущаю глухую тоску. Мысль же о том, что я могу никогда не увидеть Альгидраса, заставляла внутренности скручиваться в узел. Что со мной происходит? Как можно так сильно чувствовать?
Я разглядывала его так придирчиво, как только могла, и мне хотелось смеяться от абсурдности случившегося. Он абсолютно не относился к тому типу мужчин, который мне нравился. Да и с учетом его смешных девятнадцати даже как-то глупо было думать о нем как о мужчине. Так я пыталась убедить себя, а сама же разглядывала его профиль в отблесках камина и не могла оторваться. Да что же это такое! Ну ничего же особенного в нем нет! Значит, точно святыня! Дурацкая бездушная кукла! Впрочем, бездушная ли? Алвар верит, что нет. Я только открыла было рот, чтобы сказать, что Алвар поведал мне о Деве, когда Альгидрас вдруг резко повернулся ко мне и спросил:
Ты можешь в точности повторить слова про Деву?
Я Да, наверное. Там было: «Говорят, что Каменная Дева знает, когда ее дети нуждаются в ней. Только нет у ней сил помочь, потому что опутали путы высокую грудь, да стынут ноги в сырой земле. И только обряды дают ей силу услышать своих детей. И плачет Дева не о погибших в тех обрядах, а о том, что с каждым днем голоса ее детей все тише».
Пока я говорила, Альгидрас не сводил с меня взгляда, и тени причудливо переплелись на его лице, снова делая его почти мистическим существом. Мне стало жутко. Непроизвольно я потянулась к лампе на столе и передвинула ее в сторону, чтобы отблески сместились. Впрочем, это несильно помогло.
Она в Свири! вдруг произнес Альгидрас, щелкнув пальцами.
Я разом забыла все свои горести.
В Свири? С чего ты взял?
Дева Святыня воды. Ее могли привезти лишь водой. Унести далеко ее не могли, потому что любой человек, не относящийся к роду, который она хранит, не может находиться рядом с ней долго. Свирь же отстроили воины с севера.
Да, прошептала я, невольно вспоминая начало своего рассказа.
Эти воины и привезли Деву в княжество.
Подожди! Но они ушли, а Дева осталась. Как же тогда свирцы живут рядом с ней?
Все просто. Она хранит их род. Род здесь не родство, а место, понимаешь?
Как ваш остров?
Он кивнул.
Но кто глава рода? Радим?
Альгидрас медленно покачал головой.
Ты не поняла еще? спросил он.
Я уставилась на него, лихорадочно соображая. Я слышала о роде, только когда он разговаривал с
Миролюб?! воскликнула я. Но как такое может быть? Он же даже не в Свири, он
Он в княжестве. А Свирь часть княжества. Хранителем был его дядька. Теперь он.
Я почувствовала, как по коже бегут мурашки.
Это все сон какой-то. А Миролюб знает?
Альгидрас развел руками, и я заметила, что повязка на его правой ладони почти размоталась.
Ты нашел что-то полезное в свитках?
Немного. Они были написаны до разделения Святыни. И мне кажется, части из них нет.
Нет у Миролюба или он не показал тебе?
Альгидрас усмехнулся и снова развел руками.
Ты доверяешь ему? сама не понимая зачем, спросила я.
А ты?
Не знаю. Он единственный, кто на моей стороне здесь.
Я сама не ожидала горечи, прозвучавшей в моем голосе. Тут же спохватилась, что Альгидрас воспримет это как упрек. Вероятно, он и воспринял, потому что вздохнул и, обойдя стол, сел напротив меня. Он протянул левую руку и легонько коснулся моих пальцев.
Я не упрекаю тебя, твердо произнесла я. Ты и не должен ничего мне
Это пройдет, негромко сказал Альгидрас.
Я усмехнулась и отняла руку:
Да. Скоро все закончится, c этими словами я посмотрела ему прямо в глаза.
Я не имела в виду свою смерть чувствовала, что скоро закончится сама история. Ожидала, что он спросит, почему я так сказала, как сделал это однажды Миролюб, однако он лишь усмехнулся и покачал головой:
Не так скоро, как тебе хотелось бы.
Я тоже усмехнулась, а потом не удержалась и зевнула, прикрыв рот ладонью.
Этот Миролюб со своими травами Я чуть в лохани не уснула, пробормотала я.
Альгидрас вдруг рассмеялся открыто и свободно. Я поймала себя на мысли, что впервые слышу его искренний смех.
Что? с подозрением спросила я, справедливо полагая, что у этого неожиданного веселья есть повод.
Княжич! в этом слове было столько восхищения, что я насторожилась, а Альгидрас пояснил: Ему нужно было послать за мной и сделать какие-то свои дела. Как еще он мог оставить тебя тут одну и при деле? Только засунуть в лохань с травами.
Так это он, чтобы я никуда не делась? возмутилась я.
Ну хорошо же придумал!
Ну, знаете!
Я возмущенно встала и заметалась по комнате, дико желая кого-нибудь убить. Альгидрас смотрел на меня с улыбкой. И это меня тоже раздражало. Чтобы сменить тему, я указала на его повязку:
Что у тебя с рукой?
Улыбка растаяла. Однако на его лице не дрогнул ни один мускул, когда он произнес:
Поранился.
Ты врешь! рассердилась я. Ты положил ладонь на ствол дерева, а Алвар его спалил.
И снова никакой реакции, лишь спокойное:
Раз знаешь, зачем спрашиваешь?
Я хотела посмотреть, что ты ответишь. И в очередной раз убедилась в том, что ты мне все время врешь.
Альгидрас отвел взгляд, но так ничего и не ответил. Некоторое время стояла тишина. Я отошла к камину, чтобы его не видеть. Мне было невыносимо обидно оттого, что он не считает меня за равную: врет, изворачивается, уходит от ответов. Я и так не задержусь в этом мире, так почему он тратит время на эти глупости?!
Ты видела это во сне? негромко спросил Альгидрас.
Я медленно обернулась, размышляя, удостоить ли его ответом, потом все же кивнула.
Как?
Глазами сына Миролюба. Не самое приятное времяпрепровождение, поверь, я невольно поежилась.
Как много ты видела? осторожно спросил Альгидрас, внимательно разглядывая столешницу.
Если ты о том, видела ли я, как ты едва не смыл пол-Каменицы ливнем, то да.
Он помолчал, а потом произнес:
Я не знал, что получится с водой. Помнишь, я говорил, что квары ввели меня в обряд и взяли наш Священный Шар? Я понял, что пошло не так. Они дотянулись до Девы, но их ведун не смог управлять обрядом. Потому что рядом был хванский Шар, и тот едва не убил его, а впрочем, может, и убил. Неважно. Важно, что Дева вошла в тот обряд и признала меня своим.
Он замолчал, по-прежнему глядя перед собой.
Это значит, теперь ты сможешь управлять не только воздухом, но и водой?
Альгидрас устало провел рукой по волосам, подергал край размотавшейся повязки.
Думаю, да. Я смог вытащить из воды тебя, хотя ты уже ушла на глубину и вода была студеная. После меня ранили на корабле, и я упал за борт, но не утонул. А должен был бы.
Я вспомнила эту историю. Тогда я еще волновалась о том, что должен был чувствовать Радим, оставив раненого побратима в воде. А теперь оказывается, что тому ничего не грозило.
То есть ты теперь не можешь утонуть? Хотя бы теоретически?
Теоретически? наморщил лоб Альгидрас.
Я имела в виду, может ли случиться так, что ты утонешь?
Он помотал головой:
Нет. От воды я точно теперь не умру.
«С ума сойти!»
А что насчет огня? спросила я.
А что с ним?
Ты разжигал костры из мокрых веток весь путь до Каменицы!
Альгидрас скроил такое лицо, будто у него случился приступ зубной боли.
Ну? я уперла руки в бока.
Ну, вы же мерзли, невпопад ответил он.
Я не спрашиваю тебя, почему ты это делал. Я спрашиваю, как?
Не знаю. Правда, добавил он, увидев мой скептический взгляд. До того я не пробовал, надобности не было. А тут взяло и получилось. Я просто захотел, и все.
Обалдеть! не удержалась я. А ты не мог захотеть, чтобы дождь прекратился?! Мы неделю грязь месили!
Да если бы я знал, что получится, неужели, думаешь, не захотел бы?! с досадой воскликнул Альгидрас.
Ну не знаю. Ты у нас явно любитель трудностей. Может, ты всю дорогу искренне такой погодой наслаждался.
Альгидрас посмотрел на меня с укором.
Почему тебе повинуется святыня Алвара? спросила я.
Мне было очень интересно, признается ли он, что в монастыре в нем появился огонь.
Не знаю. Может, оттого, что Алвар близко?..
«Не признался. Что и требовалось доказать. Ладно, вернемся к Деве».
Ты сказал, что Дева в Свири. Она хранит свирцев как род и Миролюба как главу рода. Кстати, почему Миролюб, а не князь?
Спроси у него, как пластина с заговором попала к нему. Я не знаю.
Получается, что святыня хранит любого жителя княжества?
Святыня хранит только главу рода, остальным она позволяет быть подле себя.
Но почему ты думаешь, что она до сих пор в Свири? Ведь Миролюб или его ли дядька, или тот, кто был до этого самого дядьки, могли сто раз перенести Деву на другое место. Стремна не единственная река в княжестве!
Миролюб, положим, не мог.
Почему?
Потому что это без меры удивило бы Радима.
Ты знаешь Радима год. Это могло быть до тебя!
Радим рассказал мне о Свири все, что знал. И про Святыню он не знает вообще!
Так уж и все? хмыкнула я, и Альгидрас совсем по-мальчишески вздернул подбородок.
Радим. Не. Знает, отчеканил он, убеждая то ли меня, то ли себя самого. И Миролюб тоже не знает, где находится Святыня. Иначе не горел бы так мыслью разгадать свитки.
Святыня не то, что можно положить в карман или даже сундук! Как можно было спрятать ее в Свири даже от Радима?
Альгидрас потер лицо ладонями и устало произнес:
Я не знаю.
Ты ничего не знаешь! раздраженно буркнула я. Зато урожай теперь поливать можешь.
Альгидрас убрал руки от лица и вновь посмотрел на меня с укором. Да и плевать!
Зачем Миролюбу свитки? Он хочет найти святыню? спросила я.
А вот это ты тоже спросишь у него. Я не могу заглянуть ему в голову.
То есть в мою можешь, а в его нет? не удержалась я от шпильки.
В твою тоже не могу. Просто чувствую то, что чувствуешь ты.
Я снова отвернулась к камину, злясь на саму себя. Он чувствует, а я нет. Разве это честно?
А Алвара ты чувствуешь? спросила я.
Альгидрас молчал так долго, что я все же обернулась и наткнулась на внимательный взгляд.
Зачем тебе?
Интересно.
Я могу его чувствовать, медленно проговорил Альгидрас.
Тогда отчего ты не видишь, что он желает тебе добра?
О! Узнаю Алвара! Только он умеет за одну беседу предстать душой нараспашку, полной смирения и самых добрых мыслей! Не верь ему! резко закончил Альгидрас.
«Святыня не может навевать чувства!» Кто-то из них врет или же ошибается
Меня ты чувствуешь, потому что нас связала святыня. Я тебя, вероятно, потому же. Но при чем тут Алвар? Вы же не я запнулась, не зная, как закончить мысль.
Но Альгидрас понял.
Нас тоже связала Святыня. В монастыре было несколько десятков братьев, но именно Алвар теперь уже запнулся Альгидрас. Это тоже связь. Только иная.
Поясни!
Не нужно это тебе! Достаточно запомнить, что Алвар опасен и ему нельзя верить.
Альгидрас смотрел мне в глаза раздражающе прямым взглядом, и я поняла, что он не ответит.
Ладно. Вернемся к Деве. Допустим, Миролюб ее не переносил, но это могли сделать до него!
Не могли. Есть кое-что еще. Помнишь, в Свири, когда меня посадили в клеть, я сказал, что не погибну?
Я медленно кивнула.
Тогда я почувствовал Святыню впервые. Ее силу и защиту. Сперва я разозлился. Думал, что Радим перехватил у кваров хванский Шар. Я ведь не помню весь путь до Свири. И я подумал, что весь этот год Шар был в Свири, а Радим ни словом не обмолвился. Но это был не Шар.
Как ты понял?
Святыни чувствуются по-разному. Тогда я решил, что просто забыл за год, как это. А когда мы ехали в Каменицу я ведь в первый раз отъехал так далеко от Свири, по пути я услышал Шар.
Я вновь подошла к столу и села напротив Альгидраса.
Где?
На середине пути. Он был западнее нас.
Карты княжества у тебя, я так понимаю, нет, и что там западнее середины пути в Каменицу ты понятия не имеешь?
Альгидрас улыбнулся и качнул головой: