Хотя, и эта мысль показалась ему спасительной, возможно, все переменится, когда в этот подвал войдет последняя из ведьм! Но сейчас пришло время Меркурия. За работу, Злой Ангел!
Сатанисты разгулялись
Третья церковь пылает в гродинской области. На этот раз поджог совершен в селе Караторханском.
Традиционно большинство жителей этого села мусульмане. Православные составляют около пяти процентов селян. Тем не менее, христиане Караторханского имеют, точнее имели, возможность отправлять свои обряды в небольшом молельном доме на улице Лопатинской. Молельный дом был расположен, всего на всего, в приспособленном здании, но назывался прихожанами гордо: Храм Пресвятой Троицы.
Однако, случилось страшное. Вчера храм сгорел, буквально, дотла. Это третий поджог православной церкви за последние полгода. Каждый раз возгорание происходит одинаковоот зажигательной смеси и самодельных взрывных устройств. В одно и то же время сутококоло двенадцати ночи. Кроме того, ходят слухи о кошмарных находках, свидетельствующих о жертвоприношениях, совершенных людьми, поклоняющимися каким-то темным силам.
Что происходит в области? Версия о совпадениях отпадает сама собой. Официальные источники отказываются комментировать ситуацию. А, между тем, духовенство области и православная общественность бьет в набат и требует разобраться в происходящем.
А. Маловичко, газета «Алхимик», 25 сентября 2003 года.
Интервью с сатанистом.
Ведущий журналист гродинского «Алхимика» узнает шокирующие факты о существующей в области секте сатанистов.
Я долго сомневался, следует ли мне вообще использовать полученную информацию? Слишком уж далеко пойдут круги по воде от брошенного моим собеседником камня в спокойную заводь провинциального городка. Я журналист и должен предоставить самую объективную информацию своим читателям, но я, опять-таки как журналист, должен сознавать меру своей ответственности перед общественностью. Собеседник не сказал мне этого, но нетрудно догадаться, что в преддверии предвыборной компании его отдельные заявления могут быть растолкованы как попытка повлиять на имидж некоторых первых лиц области.
И все-таки, состоявшийся между нами разговор был интересен и содержателен. Я решил опубликовать его почти без купюр и предоставить читателю возможность самому сделать надлежащие выводы.
Сатанист, а он сам считает себя таковым, позвонил мне в редакцию и предложил встретиться в его машине через полчаса. Я согласился и в назначенное время уже сидел в салоне потрепанных «Жигулей» на заднем сидении. Сатанист находился за рулем. Он предложил отъехать в безопасное место и мы оказались за городом. Мы остановились в ближайшей лесополосе и он предложил мне задавать вопросы.
Я попытался рассмотреть его, но заметил лишь, что он молод, спортивного телосложения и европейского типа внешности. На лоб он надвинул шляпу, а глаза скрыл под темными очками. Конечно, нижнюю половину лица скрывала густая темная борода. Руки сатаниста были в черных кожаных перчатках, что дало мне повод предположить о наличии какой-нибудь приметной детали: татуировки, шрама или покалеченного ногтя. Автомобиль он вел весьма уверенно, но осторожно, видимо опасаясь нежелательной встречи с инспектором дорожного движения.
Ниже приводится то, что мне удалось узнать:
Алексей Маловичко: «Вы утверждаете, что являетесь членом секты сатанистов...»
Сатанист: «Да».
АМ: «Вы сами предложили эту встречу. Зачем?»
С: «Мне кажется, что игра заходит слишком далеко.»
АМ: «Вы считаете деятельность сатанинской секты игрой?»
С: «В какой-то мере. Я должен признаться вам в своих мотивах, иначе этот разговор не будет иметь смысла. Прошу вас, не пытайтесь узнать, кто я на самом деле. Ваше любопытство может стоить мне жизни!»
АМ: «Обещаю не предпринимать никаких мер по выяснению вашей личности».
С (Поворачивается и внимательно смотрит на меня. Снова отворачивается и начинает рассказывать.): «Я не верю в Сатану. Понимаю ваше удивление. Я не верю ни в Сатану, ни в Бога. Только в себя. Может отчасти, в Судьбу, как в цепь запрограммированных событий. Я только не верю в Программиста. Понимаете? Все чего я добился в жизни, а это не мало, учитывая исходный рубеж, я сделал сам. У меня нет семьи, которая поддержала бы меня. Я, в сущности, одинок. Так вот, придя к определенному жизненному уровню, я понял, что если хочешь добиться большего, то должен войти во властные структуры. Иначе твои деньги в любой момент могут стать пылью. Тогда я стал выяснять какие пути наверх короче других. Умные люди, прошедшие все до меня, советовали разное. Но их дорога казалась мне нерентабельной, долгой, тяжелой морально. Мне надо было быстрее. Я вообще люблю, чтобы все происходило быстро.»
АМ: «Извините, перебью вас. Вы попали в секту не в результате духовных исканий? Не в юном возрасте? Не через юношеский бунт против мира взрослых? Не через наркотики и рок?»
С (смеется): «Нет, спаси меня, Сатана! Конечно, нет! Я даже ничего не знаю о молодежных организациях подобного рода. Этакие комсомольцы-добровольцы от Люцифера?»
АМ: «Обычно такими вещами занимается молодежь...»
С: «Да я чуть ли не самый молодой из всех братьев, а мне уже за тридцать!»
АМ: «Продолжайте свой рассказ».
С: «А я затем его и начал! В тот период исканий, не нравственных, конечно, я познакомился с одним молодым политиком. Парень уже был депутатом, обеспеченным человеком и очень любил говорить о своих успехах. Вроде бы его поддерживала одна региональная промышленная группа. Извините, но сказать подробнее не могу. Этот политик и сейчас звездит вовсю! Мы нашли общий язык и общие интересы. Однажды он похлопал меня по спине и сказал: «Хороший ты парень, но тяжело тебе в жизни будет. Если ты думаешь, что раньше нелегко было, то просто жизни не знаешь. Ты на пороге, на распутье. Многие потолклись, потолклись здесь, поцеловали дверь и пошли восвояси!» Я спросил, что же делать, чтобы не остаться за этим порогом? А он ответил: «Пойдем со мной завтра! Ничему не удивляйся. Ни о чем не спрашивай. Только сиди и молчи». Так я в первый раз попал на собрание сатанистов».
АМ: «На черную мессу?»
С: «Нет, что вы! Такое редко бывает. Обычно все приходят в специальное место. Скажу только, что это номер-люкс в одной местной гостинице. Всего членов в секте около пятидесяти, но все вместе они почти не собираются. Собираются отдельно, согласно своему иерархическому месту. Первая ступеньэто новички. Таковыми считаются те, кто побывал на сборище секты менее пяти раз. За время неофитства их проверяют вдоль и поперек. Ищут слабые места, старые и новые связи. Просчитывают, чем он может быть полезен черным братьям. Меня проверяли всего неделю. Это потому что была рекомендация со стороны уважаемого члена секты, того молодого политика».
АМ: «Вы сейчас подставляете его. Вы это осознаете?»
С: «Да, конечно. Но я надеюсь выйти сухим из воды. Он привел не только меня. С другой стороны, это надо остановить. Ведь в прессе, в вашей газете, публикуется только часть информации. Вы-то сами правду знаете?»
АМ: «Какую правду?»
С: «О человеческих костях в сгоревших церквях».
АМ (пребывая в шоке): «Не может такого быть! Это ведь просто слухи!»
С: «Забавно. Правоохранительные органы скрывают это? Или костей не нашли? В алтарной части».
АМ: «Чьи это кости? Это жертвоприношения?»
С: «Да. Поэтому я и говорю с вами. Вы, писаки, ничего же сами раскопать не можете! Как и менты, впрочем. Где вас таких берут?»
АМ: «Продолжайте свой рассказ!»
С: «Вот будь вы поумнее, мне не пришлось бы собой рисковать! Выйти от них можно только через смерть. Ладно. Все равно уже. Секта начинает приносить в жертву людей. Это молодые женщины. Одинокие или почти одинокие.»
АМ: «По сатанинской традиции это должны быть девственницы!»
С: «Много вы знаете! Девственницы сейчас лет до пятнадцати, и то если из хорошей семьи. А пропажа любимого чада уважаемого семейства не пройдет безнаказанно.»
АМ: «Но есть же бомжи...»
С. (саркастически) «Советуете использовать отребье? Правильно, кому они нужны? Такие грязные! Заодно и город цивилизованнее выглядеть будет! Только среди девочек из этой среды девственниц уже с десяти лет не найти».
АМ: «А убитых вами женщин не ищут?»
С: «Заявлений о пропаже в милиции нет».
АМ: «У вас и там связи?»
С: «Крупный милицейский чинодин из старших братьев ордена».
АМ: «Какого ордена? Мы говорили о секте!»
С: «Орден левой руки»так это называется сейчас. Раньше были просто «братья», а теперь все куда сложнее! Теперь обязательно на собраниях всех ступеней сливать свою кровь по несколько капель в общую чашу и пить ее по очереди. Обязательно читать «Сатанинскую Библию». Обязательно при входе достать принесенный с собой православный крест, плюнуть на него и бросить в огонь. Обязательно платить «оброк Сатаны». Если член секты совершил проступокего наказывают. Заставляют есть мышей, жечь иконы, раскапывать могилы и доставать из них черепа для церемоний...»
АМ (с отвращением): «Есть мышей?»
С (смеется): «Да, есть мышей. Живьем. Что вы морщитесь? Вот, буквально на днях директор одного крупного завода из области ел живую мышь. Он не уплатил оброк за полгода».
АМ: «Кто руководит сектой?»
С: «Черный отец».
АМ: «Кто он?»
С: «Не знаю. Его я не знаю. Никогда не встречал в жизни за пределами ордена. Всех остальных видел: на заседаниях городской Думы, на совещаниях правительства области, в министерствах. Адвокаты, прокуроры, мэры, вице-мэры...»
АМ: «Все?»
С: «Нет, не все. Сами теперь думайтекто?! Почти все, у кого вы брали интервью за последние несколько лет».
МА: «Это очень похоже на подставу!»
С (торжествующе): «Ага! А вы предложите всем, кто отрицает свое членство в секте сатанистов, показать свою задницу!»
АМ: ?!!
С: «У каждого члена секты на левой ягодице клеймо в виде пентаграммы».
АМ: «И у вас?»
С: «И у меня, естественно. Могу предъявить! Только в машине это сделать физически неудобно, а выходить я не буду. Боюсь, у вас фотограф в засаде! Кстати, обратите внимание: это именно клеймо, а не татуировка. Она наносится каленым железом без анальгетиков».
АМ: «Но, значит, родные, жены, любовницы догадываются об их причастности к секте?»
С: «Это сложно, но так надо. Сатанист всегда должен помнить о том, что он отличается от других людей, даже близкие находятся за пределами тайны. Он должен скрывать свою истинную жизнь со всем тщанием. Идти на некоторые ограничения. Ну, не посещать сауну с посторонними, не трахаться абы с кем, кто разболтает о разрисованной жопе всем вокруг. Он должен быть осторожен. В случае раскрытия тайнысмерть!»
АМ: «Кого-нибудь конкретного убили за разглашение?»
С: «Убили. Только я не буду об этом говорить.»
АМ: «Хорошо. Итак, вы считаете, что игра зашла слишком далеко и надо ее прекратить?»
С: «Послушайте, эта дурацкая организация поначалу, как рассказывают старейшины, была просто чем-то вроде тайного клуба для избранных. Кто-то очень крутой хотел побаловаться и стал с друзьями устраивать вечеринки при черных свечах. Они думали, что поправ общепринятые нормы морали, подчеркнут свою избранность среди сынов человеческих. Понимаете? То был период первоначального накопления капитала. Все было можно, выживали сильнейшие. Они-то и создали первую сатанинскую организацию в Гродине. Вот это был костюмированный бал и больше ничего. Потом стало модно входить в эту секту. Все жиреющие бизнесмены и дуреющие политики рванули туда. Духовный вакуум втянул в себя черный дым и гарь от шабашей. Думаю, от гари этой и чернели постепенно души. Игра становилась все более нужна. Теперь сатанисты осознали, что в их рядах собрались самые влиятельные люди области. Значит, можно секту использовать в своей деловой жизни. А теперь, мне кажется, их самих используют. «Орден левой руки» на базе шутовской секты создал кто-то посторонний, не отсюда. Очень влиятельный человек, очень умный. Он затевает нечто страшное, что уже начинает происходить. Иногда мне становится жутко: а вдруг на самом деле есть какие-то черные силы? Вдруг они проснутся после всех этих жертвоприношений? Вдруг пылающие храмы разбудят их?»
АМ: «Это мистика, а вот как получилось, что посторонний сумел стать кукловодом?»
С: «Очень просто. Помог с карьерой паре таких дураков, как тот молодой политик, который привел меня в секту, и как я сам. Создал преданное себе большинство и стал дергать за ниточки».
АМ: «Что из происшедшего за последнее время в экономике и политике области вы считаете результатом целенаправленной деятельности членов секты?»
С: «Ага. Умный вопрос. Я считаю, что все в экономике и в политике области результат целенаправленной деятельности членов секты. Посмотрите вокруг. Поищите, куда деньги плывут, и вы найдете нас».
АМ: «А вы не преувеличиваете? Не развиваете сектофобию?»
С (смеется): «Сектофобию? Да вы давно все ею страдаете! Сектофобия есть, а реальные меры не предпринимаются! Надо их остановить. Надо сделать что-то. Я сказал вам достаточно. Думайте, пока не произошло нечто страшное».
АМ(не без иронии): «Конец света?»
Сатанист не сказал больше ни слова. Он завел мотор и вскоре я оказался в своем кабинете в редакции.
А. Маловичко, «Алхимик», 30 сентября 2003 года.
МЕРКУРИЙ
Из всех пятерых подруг за эти десять лет больше всех изменилась Соня Бочкарева. Изменения коснулись и души, и тела Сони, превратив симпатичную смешливую умненькую девочку в строгую неулыбчивую торгашку средней руки.
Соня родилась в малообеспеченной семье. Мамамедицинская сестра и папакрановщик на стройке. Ее детство прошло в доме, больше похожем на курятник: одноэтажное строение, вросшее в асфальт и не оснащенное элементарными удобствами. Сейчас Соня только удивлялась, как же они жили? Как мама исхитрялась стирать постельное белье, таская воду из колонки на углу? Сколько же труда вкладывала она в ведение их скромного быта! И благодарность от отца, не сумевшего создать семье условия для более комфортного существования, была всегда одна: крепкий мат с порога и пьяный храп всю ночь напролет! Соня рано осозналаони бедные. Богатые живут лучше. У них большие квартиры, а туалет представляет собой не вонючий холодный скворечник на улице, а теплое помещение с кипельно-белым унитазом и нежно-голубым кафелем.
Когда Соня училась на третьем курсе, папа погиб, свалившись по пьяному делу со стрелы крана. Зачем-то полез туда, выпив с полбутылки беленькой, и... Соня очень удивилась тому, как горевала после смерти мужа мать. Самой девушке казалось, что в их тесных комнатках стало светлее после похорон. Была ли она бездушна уже тогда или только сейчас проявилось это? Или все дело в практическом взгляде на людей, обстоятельства и вещи, присущем Соне с юных лет?
Тогда она мечтала закончить институт, устроиться на работу, но не в школу, а куда-нибудь по административной части. Многие выпускники истфака так и сделали. На такой работе не пропадешь. Только иди вперед, и все у тебя будет!
Вскоре закрутилась перестройка, открывая новые возможности для беспокойных душ. Соня тоже вдохновилась перспективами, сообразив, что можно запросто заработать себе на кооперативную квартиру! Это намного быстрее и проще, чем многолетняя, утомительная карьера административного работника, среди сплетен, дрязг, подсиживаний, подгавкиваний и прочих прелестей существования бюрократической номенклатуры.
В общем, еще учась в институте, она занялась бизнесом. Один знакомый парень стал ездить в Польшу за товаром, который сдавал потом под реализацию в коммерческий отдел ЦУМа. Соня для начала просто вложила в дело некоторую сумму, заработанную летом на практике в пионерском лагере, и получала хороший процент от выручки.
Спустя год после окончания вуза, у нее появилась возможность купить молочный ларек на бойком месте. Продукция поступала напрямую с Гродинского Молзавода 1. В ларьке Соня проработала два года. Прибыль была серьезная, но сама работа продавца ей ужасно приелась. Она терпеть не могла кого-нибудь обслуживать вообще, а тут еще зимой холодно, летомжарко, ноги болят, спину ломит от перетаскивания тяжелых ящиков с товаром. Словом, когда, накопив денег, Соня прикупила еще один такой ларек, она сразу же наняла продавцов. Свободное время позволило ей заняться ассортиментом товаров и оглядеться вокруг: а чем люди занимаются? Полгода понадобилось для осознания того факта, что она упускает время на рознице, а все умные уже открыли свои продуктовые оптовые склады. И, кроме того, начали торговать алкоголем. Соня продала ларьки и арендовала удобное помещение в разорившемся государственном продуктовом магазине. Через три года она, вместе с несколькими соучредителями, открыла первый в Гродине супермаркет самообслуживания «Лермонтовский».
Параллельно занятию бизнесом, сочетавшим в себе для Сони источник пропитания с хобби, она вышла замуж, родила ребенка и развелась с мужем. На самом деле события личной жизни не слишком затронули ее внутренний мир, где уже было больше цифр, чем тонких чувств. Оставшись с маленьким сыном вдвоем, она и не ойкнула. Просто нашла хорошую няню, мама к тому времени уже умерла, и стала жить как жила раньше.
Она всегда была неромантична и в людях ценила прежде всего деловую хватку. Ее бывший муж был, по мнению Сони, рохлей и мямлей. Жалеть о разводе не было причин. А почему они развелись, она уже и не помнила точно. Соня была одинока, но это было неважно. Главноеона добилась своего. У нее была большая удобная квартира, обставленная современной дорогой мебелью, встроенная бытовая техника на кухне, ванна с гидромассажем, теплые полы, шикарная детская и все, что только Сонина душенька пожелала! Квартира была гордостью Сони, исполнившейся мечтой. Всякий раз, вставляя ключ в замок своей облагороженной металлической двери, Соня испытывала настоящий, несравнимый ни с какими оргазмами, прилив счастья.
Внешность Сони вполне соответствовала складу ее характера. Она была крепкая, невысокая, выносливая. С годами не то чтобы поправилась, а стала основательнее, крепче, тяжелее. Руки у нее были почти мужскиес короткими пальцами и широкими запястьями. Она регулярно делала маникюр, но изящнее они от этого не становились. Такие лица, как у Сони, часто встречались в гродинской округе: выступающие скулы, глубоко посаженные светлые глаза, удлиненный нос, тонкогубый рот, чуть скошенный подбородок. Волосы цвета благородной мыши были жидковаты, и только старания мастера из дорогого салона красоты по праздникам немного помогали скрыть это.
Неинтересная внешность, но и это было не очень важно. Соня не модель, внешность ей ни к чему.
Важно было только ее дело. Оно процветалопроцветала и Соня. Для себя она открыла грубую прелесть больших денег и все перспективы и возможности, даруемые хрустящими купюрами. Никогда раньше Соня не была жадной или алчной, а сейчас она влюбилась в деньги и понимала: это выбор на всю жизнь!
Первого октября у сына Сони, Игорька, был день рождения. Она сидела в своем удобном кабинете, за своим практичным директорским столом, и решала задачу: как успеть к четырем часам в детское кафе «Лакомка», если в три у нее встреча с новым поставщиком? Она никогда не доверяла своим менеджерам право первой встречи, исключая соблазн получения ими откатных денег. Не надо лишний раз искушать своих работников!
У нее был свой метод выбора поставщиков. Соня заранее знакомилась с продукцией потенциального партнера, потом созванивалась с ним, еще не предлагая сотрудничества, а только прицениваясь. Попутно она проверяла надежность заинтересовавшего ее предприятия. С посредниками старалась не работать.
Кстати, этот новый поставщикприезжий, без каких бы то ни было рекомендаций. Он недавно приехал в Гродин в поисках новых точек сбыта своего товара. Соня отказалась принять его неделю назад, попросив секретаршу Машу соврать, что ее нет на рабочем месте и в ближайшие дни не будет. Но он оставил у Маши красивую плетеную корзинку с французским вином и свою... как бы это поточнее определить... навороченную визитку.
«Мамедов Василий Казбекович»прочитала Соня на бордовом кусочке картона. Ну и сочетание! Вася Мамедов! С горы упасть можно! Интересно, он из местных кавказцев или закавказских русских? Да и нет названия фирмы, а только федеральный номер мобильного телефона.
Впрочем, попробовав вино, она подумала, что надо бы позвонить, узнать его условия. Так как Соня своему вкусу в области вина не очень доверяла, то пригласила на дегустацию профессионального сомелье. Парня дал попользоваться директор модного гродинского ресторана, с которым Соня дружила по долгу службы. Кстати, этот директор тоже получил выгодные предложения от Василия Казбековича Мамедова. Сомелье вынес положительный вердикт, подтвердив истинно французское происхождение благородного напитка, и за призовым бокалом посоветовал Соне взять партию этого французского вина для пробы.
Только реклама понадобится, решила Соня. Наших нуворишей пока носом не ткнешьничего не понимают! К примеру, сейчас вошли в моду дорогие сорта сыров. Уже два года «Рокфором» торгуем, а у местной «элиты» только глаза раскрылись. И то пришлось провести страшно закрытую, только для своих, дегустацию «нового» сорта сыра. Успех был ошеломительный! На целую неделю все эти заплесневелые и вонючие лакомства превратились в дефицит, да и сейчас, спустя полгода, «Камамбер» на прилавке не залеживается. Смех да и только! Но что с них взять, у большинства и приличного образования-то нет, дети алкоголиков и уголовников. С чего бы им разбираться в гастрономии?
После телефонного разговора с Васей (так она стала называть его про себя) Мамедовым, Соня решила, что можно и встретиться. По телефону собеседник говорил без кавказского акцента, скорее даже как москвич, но это и понятно, он же из Москвы приехал. Голос у него был приятный, молодой, а предварительные предложения очень заманчивы. Плохо только, что никто из своих его не знает толком.
Теперь встреча была назначена на три часа в ее кабинете и совпала с праздником сына. Честно говоря, назначая время, Соня забыла о дне рождения. Для нее это было в порядке вещей. Игорек не избалован материнским вниманием и все сам понимает... Но приехать в «Лакомку» все же необходимо.
Соня разбиралась с бумажками, когда в дверь заглянула ее секретарша Оля. Девушка многозначительно посмотрела на хозяйку, и та сухо кивнула ей, разрешая войти. Оля обернулась к кому-то в приемной, сверкнув профессиональной улыбкой, и вошла. Дверь за собой она плотно прикрыла.
Что еще?недовольно спросила Соня.
Там к вам человек пришел,Оля пересекла кабинет и остановилась возле директорского стола. Помявшись, она продолжила:Это Маловичко из «Алхимика».
И чего?
Соне не хотелось видеть бывшего однокурсника, теперь главного редактора самой популярной в городе газеты «Алхимик». Просто не было времени. Да, к тому же, теперь старые приятели появлялись у нее в приемной только со своими просьбами и никак иначе. Впрочем, Алексей теперь журналист, и, возможно, дело в другом? Например, в рекламе. Хотя рекламой Маловичко сам не занимается, считая, что творческий человек и настоящий журналист не должен марать себя заказными материалами и поисками денег вообще. Для этого у него в штате были агенты по рекламе.
Софья Михайловна, примите его, пожалуйста.Оля редко просила за посетителей, но Маловичко умел очаровывать секретарш.У него, похоже, что-то случилось. Просто лица на нем нет.
Мне некогда.
Ему пять минут хватит!
Ну... Ладно...Соня была очень недовольна поведением секретарши, но она никогда не высказывала подчиненным свое неудовольствие открыто. Потом нахалке припомнится эта неуместная настойчивость!Зови!
Оля просияла и выпорхнула, не подозревая, что заработала себе десять баллов в минус. Маловичко вошел в кабинет сразу же после ее выхода. Он, как всегда, был одет в потертые дешевые джинсы и вытянутый свитер. На плече висел нелепо яркий брезентовый рюкзак.
Соня, привет!сказал журналист, и хозяйка прочитала на его лице, что он действительно пожаловал с просьбой.
Привет, Леша! Проходи,она не скрывала неудовольствия, но и не демонстрировала его.Чему обязана?
Маловичко прошел к месту для гостей у стола Сони, сел и сказал просто:
Соня, мне надо десять тысяч долларов.
И все?иронично спросила она. Мог бы и не приходить с этим. У нее не благотворительный фонд!
Соня,голос журналиста звучал уже просительно. Хозяйка нахмурилась.Помоги мне, очень прошу! Очень! У меня беда. Настя заболела. Нужна операция. Рак. Пообещали за пятнадцать тысяч организовать без очереди в Москве...
Алексей, мне очень жаль, что у тебя такое!проговорила Соня спокойно.Очень сочувствую, но помочь не могу. У меня нет таких денег.
Это было правдой, в том смысле, что пачки долларов не валялись у нее в ящике стола.
Соня, Соня,молил Маловичко.Это жизнь моего ребенка! Это безвыходно! Ужас, ужас! Жанна мечется, родители, и мои, и ее, в панике! Мы собрали только пять штук баксов, а остальные взять просто негде! Ты же знаешь, мы с Жанкой живем на квартире, у ее предковразвалюха без удобств на выселках, мои в деревне сами с огорода питаются... Соня, что же мне делать? Ты же богатая женщина!
В душе хозяйки вдруг вскипело что-то очень сильно пахнущее злостью. Ее слух резануло это словечко «богатая». Она выпрямилась в своем кресле и сказала тихо, но очень жестко:
Богатая? А кто тебе мешал разбогатеть? Мы оба начинали с нуля. Вспомни, пожалуйста, как мне все это досталось! Пока ты парил в облаках, искал себя, пьянствовал с коллегами и реализовывал свои творческие планы, я пахала! Меня не торговать учили в институте, а как и тебяфилософствовать. Но я знала, что жизнь не праздник, что всегда нужны деньги. И не для шика, а для таких ситуаций.
Но, Соня, это несправедливо!пытался возражать журналист.
Я родила своего ребенка, только когда на ноги встала. Твоей дочери двенадцать лет, а моему сынушесть. Когда вы с Жанной ребенка заводили, вы думали о том, что может случиться? Нет! Вы наслаждались жизнью. Твоя жена мечется? Она может себе это позволить, у нее есть муж!
По мере продолжения Сониной отповеди настроение просителя менялось, как небо перед грозой. Наконец, он не выдержал и тоже разразился гневной тирадой:
Да ты что, нотации мне читаешь?Маловичко выпрямился на стуле для посетителейТы теперь на коне и можешь меня поучать? Я что, на гульки себе прошу? Моя дочь умирает! Не дай Бог тебе пережить такое! Не зря от тебя Генка ушел. Ты просто ведьма!!!
Соня решила промолчать. Она сказала что хотела, она была права. Маловичко встал, кинул на нее последний убийственный взгляд и демонстративно спокойно вышел.
Хозяйка осталась сидеть на своем месте, откинувшись на спинку кресла и убеждая себя в своей правоте. Минут через пять вошла Оля со счетами на подпись и рассказала, что, уходя, Маловичко злился и бормотал себе под нос что-то вроде: «...толкает меня на преступление...»
Мамедов вошел в кабинет Сони Бочкаревой ровно в три часа ноль-ноль минут по местному времени. Хозяйка, предупрежденная о прибытии визитера секретаршей, подняла внимательные и даже настороженные глаза от прайс-листов, лежавших перед ней, и несколько секунд бесцеремонно рассматривала вошедшего. Он спокойно выдержал паузу, стоя на входе и разглядывая, в свою очередь, саму Соню, потом вежливо сказал:
Здравствуйте, Софья Михайловна!
Здравствуйте,ответила Соня и улыбнулась. Она не привыкла заботиться о том, что подумают о ней люди, но сейчас ей вдруг захотелось выглядеть немного приветливей. Дело было во впечатлении, произведенном Мамедовым на Соню. Это было впечатление больших денег.
Костюм, рубашка, галстук, туфли, кожаный портфель с вензелем известной фирмывсе это выглядело вызывающе дорого. Ухоженные волосы, запах дорогого парфюма, стильные запонки и зажим для галстука дополнили образ преуспевающего дельца вблизи, когда Мамедов подошел к ее столу поздороваться. Соня протянула ему руку с аккуратным маникюром и пожалела, что ее прекрасные бриллианты сейчас лежат дома в шкатулке, а не отягощают ее пальцы, мочки ушей и шею.
Зато она отметила перстень Мамедова на безымянном пальце правой руки. Похоже, это настоящий изумруд, и преогромный к тому же.
«Буду думать, что это стекляшка,решила она про себя,а то как-то слишком все!»
Все, действительно, было слишком. Мамедов заставлял ее немного нервничать. Он был молод, очень уверен в себе, деловит и предлагал невероятные вещи. Сделка казалась очень выгодной, слишком выгодной.
«Где же здесь ловушка?размышляла Соня, предлагая гостю кофе.Все так мило, так перспективно!»
Знаете,сказала она вслух,мне надо подумать. То есть, для себя я все решила. Мне нравится ваше предложение, но мои партнеры... Их еще надо будет убедить!
На самом деле, пресловутые партнеры Сони полностью полагались на нее. Попросту говоря, она вертела делами как хотела!
Хорошо,кивнул он, и солнце заиграло на его здоровых блестящих русых волосах.Я буду ждать вашего звонка. А чтобы облегчить процесс убеждения, я оставлю вам это,он достал из портфеля бутылку без этикетки, завернутую в простую оберточную бумагу.
Что это?спросила Соня чуть брезгливо. Уж не пытается ли он угостить ее домашним вином из винограда, выращенного в своем приусадебном хозяйстве?
Десять таких бутылок я закупил на винном аукционе в Испании, специально для подобных случаев.