Старик, пожевав губами, продолжил:
Проводились исследования. Ему не хотелось выдавать подробности, но если сказал «а», то Те, кто питался только заменителем, не имеют ни малейшего иммунитета к солнцу, они мгновенно сгорают в ультрафиолетовых лучах. Если мы, пьющиеся настоящей кровью, хоть как-то сопротивляемся, то у них нет ни шанса. Заменитель делает слабее, исчезает магия. Любой свет становится ядом. Да и дети к тому же рождаются недоношенные, слабенькие, больные, с недоразвитыми конечностями, будто сама природа не принимает искусственное питание. И самое ужасное, у детей явные признаки деградации и одичания. Такие вампиры не способны обучаться, они как звери.
Разве кризис настолько пустил корни, что необходимо было проводить исследования на людях? Живых подопытных? возмутился в свою очередь ученик на слова вампира, сидящего в кресле. Беловолосый все так же безразлично посмотрел на темноволосого брата, удивляясь его наивности. Его не задела эта новость, о многом он и сам догадывался, дряхлый только подтвердил его подозрения.
Если бы ты знал масштабы катастрофы, ты бы не возмущался так рьяно. Еды нет. Практически. Уже много лет мы не находим ни необращенных животных, ни не пораженных Вирусом Смерти чистокровных людей. Их совсем нет, они вымерли или все обратились. Вампир удрученно потер морщинистую руку, из-под влияния которой медленно утекала влияние, вместе с контролем и властью.
Пайки уже наполовину состоят из заменителя. Теперь мы подмешиваем специальные средства в кровь для самых верхних этажей небоскребов. Наша численность не должна увеличиться. Обращение человека или животного в вампира карается смертью и того, кто превратится, и того, кто заразит Вирусом Смерти.
Нам нужен подходящий источник пищи, иначе мы все сдохнем с голоду, лениво бросил беловолосый. Он поразительно метко вставлял фразы, всегда в цель, хоть и не участвовал в разговоре.
Нас ждет полное уничтожение, а перед ним длительный голод. Представляешь, как это будет выглядеть? Старческие глаза встретились с черными глазами ученика, в них отразилось безумие и на секунду передалось молодому вампиру. Тот мотнул головой, и наваждение прошло.
Бунт! Убийства, трупы на улицах. Каннибализм, уже сейчас зафиксированы случаи в нижнем городе, продолжал пожилой вампир. Ты не хуже меня знаешь об этом. Тебя это шокирует меньше, чем честные исследования на людях? Попытка спасти всех? Ты такой чистоплюй? А представляешь, что будет, если эта разбушевавшаяся чернь поднимется в верхний город и хлынет на улицы? Их численность больше нашей в десять раз. Старик добивал оппонента каждым словом, уничтожал и поражал, разбивая на осколки любые возражения и упреки, подрывающие его авторитет. Они станут жечь, убивать, нет, питаться. Одичают и будут жрать. Нас! И наши семьи!
Значит, выхода нет нахмурился черноволосый. Его не проняла лицемерная тирада дряхлого вампира, рассчитанная на слушателя попроще.
Кажется, всю эту пафосную речь он затеял только с целью склонить на свою сторону обоих воспитанников и подвести их под уже готовое и принятое решение.
Почему же, есть, хитро пощурил слезящиеся глаза дедок в кресле. Все замерли в молчании. Старик подержал эффектную паузу.
Дампиллы обронил он.
Они могут длительно обходиться без крови. Те, в ком больше от человека, а не от вампира, самостоятельно генерируют красные кровяные тельца и так необходимый нам гемоглобин.
Черноволосый рассмеялся под укоризненным взглядом учителя.
Людей больше не существует! А дампиллы миф.
Они есть. Прячутся среди нас, некоторые из них почти люди. Надо только найти. И это то, зачем я вас сегодня позвал. Вы мои сыновья. Мои наследники и ставленники. Когда меня не будет Голос подвел его, старик закашлялся.
«А это, ой, как не скоро подумал про себя беловолосый и оживился. Кровопийца, такой, как ты, еще переживет всех нас».
Черноволосый вампир, напротив, как будто отключился и погрузился в свои мысли. Он наклонил голову и надел маску. Вредный старик всегда настаивал, чтобы он не прятал лицо при посещении. Это бесило.
Все, чем я владею, когда-нибудь станет вашим. Мы отыщем дампиллов и восстановим популяцию людей. Это станет нашим всеобщим спасением. Для вас, дети мои, у меня будет особое задание. Внимательно следите, я уверен, они где-то там, на нижних этажах, прячутся в сырых катакомбах. Как крысы. Голос, до этого сильный и властный, стал угасать.
Мы найдем их. Идите, идите Я устал. Задание вы получили.
Названные братья встали и вышли. Беловолосый, прикрывая дверь, заметил, как старик шарит рукой по столу, в нетерпении нажимая на кнопку вызова медсестры.
За его спиной сквозь пустые пакеты из-под крови светило заходящее солнце.
***
Мы ехали в лифте, спускаясь с самой верхотуры. Престарелый паук жил именно там. В прозрачной кабине свежо, сквозь стекло город как на ладони. Тысячи огней, тысячи людей, которых не спасти, не защитить.
Иногда мне казалось, что мы заслужили все это за свои грехи, кара пришла не с небес, а изнутри, поражая наши тела и души. Убивая, заставляя продолжать жить и нести свой крест, продлевая земное наказание на неопределенный срок.
По ту сторону стекла что-то блеснуло.
Вдали серебрились ленты рек Ассур и Лиззи-Анны. Последние лучи заходящего солнца играли на воде кровавыми всполохами. Как блики на ее волосах
В стекле отразилась призрачная греза. Недосягаемая и далекая, в паху тут же стало тесно. Что за странная реакция на одно только воспоминание? Мы, возможно, больше никогда не увидимся с ней.
Внезапно мне показалось что образ, стоявший в глазах, подернулся кровавым маревом, и я увидел предмет своих несбыточных мечтаний лежащей на песке в луже крови. Запах был похож на аромат чистейшей человеческой крови. Рот тут же наполнился слюной, одно воспоминание о ее благоухании кружило сознание. В голову полезли уж совсем пакостные мысли: везде ли она столь же приятно пахнет, какова на вкус ее кровь? Странная реакция на воспоминания о нашей единственной встрече.
Дурное предзнаменование. Я помотал головой, рассеивая морок.
Каждый разговор с престарелым кровососом был похож на ныряние в бочку с паучьим ядом. Старик вымарывал всю душу, все нутро, даже мысли становились вот такими грязными. Тебя оплетали нити паутины, заставляющие действовать невпопад, совершая сделки с совестью и непотребства, а все концы вели в морщинистый, крепко сжатый кулак.
После посещения старика всегда чувствовалось этакое общее утомление, как будто он напрямую пил твою энергию, не вонзая клыки в шею. От его пронизывающего взгляда хотелось вымыться.
«Что я и сделаю, как только спущусь на свой этаж».
Она дампилл, наполовину человек вот почему у меня такая реакция. И она в опасности. Я вспоминал ее. Запах, цвет волос, забавное возмущение, появившееся на лице, когда я украл ее поцелуй. Будет смешно, если он первый. Я улыбнулся про себя. Мне не было стыдно за свое поведение, если представится возможность, я украду еще один. Если представится
Только вот такие чистые воспоминания из жизни и могут вытащить тебя на поверхность. Не дать потонуть в этой надменной грязи.
Рука с силой хлопнула по плечу, заставляя очнуться от мыслей.
Не куксись! Небрежно бросил названный брат, так же небрежно и с ленивым презрением, как и все, что он делал. На его лице нарисовалась шальная улыбка, полная хитрости и одновременно предвкушающей гадостности. Только он умел так пошло улыбаться. У меня есть для тебя подарок.
Хотелось смахнуть его руку с плеча резким, отрывистым движением и зло прошипеть в ответ: «Какой ты мне брат? Мы с тобой разной крови!» Но я не посмел выдать себя и свои чувства. Сдержался, набросив ставящую уже постоянной маску безразличия и спокойствия. Ни малейшего интереса, ни единой эмоции полный ноль.
Я отвернулся, а потом зажмурился, чтобы не видеть его лица даже в виде отражения.
Я знаю, тебе понравится. Он улыбнулся, показав острые клыки.
При его словах недоброе предчувствие закралось ко мне в душу, но я так и не смог понять, в чем подвох. Мир погас, солнце скрылось за горизонтом, погрузив все во тьму.
Сумерки. Самое тоскливое и серое время суток. День ярок и велик. Ночь бархатиста и загадочна, и только сумерки безлики и коварны. Они предвестники недобрых перемен.
Очередная подлость со стороны сводного брата. Самое ужасное в том, что, делая гадости, он даже не понимает, в чем проблема, его забавляют боль и несчастья других. Он питается горем других людей. Эгоистичный и избалованный, как ребенок. Занятый только удовлетворением собственных извращенных потребностей. Весь в приемного отца и наставника.
«Скорее в душ, пока эта мерзость не пробралась внутрь, подумал я, отбросив все другие мысли. Не хочу думать о той очередной свинье, что хочет подложить мне мой братец. Возможно, стоя под обжигающими струями воды, закрыв глаза, я вновь увижу ее».
«Восьмидесятый этаж», не живой, но вежливо-услужливый голос фонографической записи. Лифт звякнул. Стеклянные двери с шумом раскрылись.
***
Сталь и бетон. Тонированное стекло, стены лифта полупрозрачные. Скоростной подъемный механизм, посвистывая такелажем, возносит меня наверх. Кабина вынесена из здания, пол тоже прозрачный. Она висит на стене, внизу пропасть. Ты летишь в безграничном пространстве, а под тобой раскрывается бездна, полная ярких огней.
Сердце замирает в сладком предвкушении и резко уходит в пятки. Нет сил терпеть, нет сил смотреть и не к кому прислониться, не у кого спрятать лицо на груди. Дэн-крысолов и другие члены банды далеко. Охрана неусыпно бдит позади меня.
Но я одна. Совсем одна в этом бесконечном скоростном полете ввысь, к гибели.
Блики бегут по зеркальным поверхностям, отсчитывая этажи. Как оставшиеся минуты моей жизни.
Страшно. Всем на меня наплевать, если я исчезну, никто по мне не заплачет. Я маленькая песчинка в бесконечности и меня уносит в неизвестность.
Что ждет там, наверху? Смерть в объятиях богатого извращенца? Он купил меня для своих гнусных оргий, как подарок на день рождения или презент к празднику. Ночь будет жарким кошмаром.
А на рассвете мое обескровленное тело найдут у подножия башни. Узнать смогут только по отпечаткам клыков и похоронят в общей могиле таких же потерявшихся девочек, как и я. Никто не узнает, что произошло на самом деле. Высшие вампиры бдительно стерегут свои тайны.
Город внизу живет своей жизнью, ему на все плевать. Он виден как на ладони, утопает в кровавом закате. Кровь на небе, кровь на земле. Дурное предзнаменование.
Двери лифта звякнули и раскрылись, острым блеснули хром и стекло.
Темно. Роскошь и богатство холла режет глаз причудливыми линиями. В полутьме все предметы кажутся притаившимися монстрами, на их шкурах посверкивают брильянты, как призрачные огни в пещере.
Впереди в широком дверном проеме, ведущем в апартаменты, пылает свет, слепит глаза и заставляет застывать душу. Что-то мне подсказывает, что опасность притаилась именно там. Мне бы еще хоть чуть-чуть задержаться в этой скрывающей тьме, но охранники крепко сжимают мои руки и толкают вперед.
В этот момент пред широкими сверкающими вратами в другой мир я поклялась, что ни один толстосум не получит мою жизнь.
Раздался громкий и оптимистичный возглас:
Посмотри, что я купил! В голосе сквозили энтузиазм и неподдельная радость.
Я несмело шагнула на свет.
Ты купил купил Слова застряли в горле у говорившего. Я убрала руку с ослепленных глаз, проморгавшись, осмотрела комнату.
Ребенка! радостно возвестил беловолосый лорд. Подумал, что нам с тобой вдвоем скучно в нашем холостяцком логове.
Я стояла ошарашенная и пораженная. Я усыновлена? Что это значит? Они теперь мои отцы? Оба сразу? Это изврат какой-то! Передо мной стояли два знакомых молодца. Я переводила свой взгляд от одного к другому. На лице уже виденного черноволосого, того самого, с которым мы встретились у банка, отразилось запредельное отвращение, как будто перед ним стояла не я, а бочка с дерьмом или смердящий мусорный бак под палящим июльским солнцем.
Новость поразила меня. Я навострила уши, подобно рыси, стараясь собрать побольше информации, от этого зависела моя дальнейшая судьба.
В холостяцком логове? У них нет жен? Зачем же им тогда ребенок?
Детей хотят в основном женщины-вампиры, у которых Вирус Смерти в крови очень силен, настолько, что зачатие невозможно. Но этим-то зачем? К тому же я без пяти минут не ребенок. В душу закралось отвратительное подозрение.
Белобрысый подскочил ко мне. Я шарахнулась от него и наткнулась спиной на охранника. Вервольф что-то медведеподобно промычал и недовольно толкнул меня вперед. Я попала в объятия вампира.
Посмотри, какие очаровательные глазки! Холодные руки светловолосого схватили мое лицо и повернули в сторону второго кровососа. Пухлые губки, они, бесспорно, тебе понравятся, Дэрек, она просто куколка!
Я замерла в шоке, пальцы мужчины касались лица. Я в ужасе смотрела на черноволосого, а он на меня. Мне показалось, или между ними шла какая-то борьба, и вся эта ситуация не случайна?
Только грязна слишком, но это ничего, мы ее отмоем. Его руки навязчиво гладили меня по щеке, перебирали кудри, а черноволосый смотрел на все это, внутренне закипая. И, похоже, вампиру, стоящему рядом со мной, удалось вывести его из себя.
Алек, что ты мелешь! выкрикнул тот, кого назвали Дэреком. Какой ребенок, она почти взрослая!
Беловолосый скривился. Ему не понравилась реакция приятеля.
Но, конечно, не я ее усыновлять буду, а ты. Тот, кого темноволосый назвал Алек, хищно улыбнулся. Его рука протянулась в сторону Дэрека, в ней были зажаты документы на усыновление. Я приобрел ее для тебя как помощницу и воспитанницу. Но, похоже, ты не оценил мои старания, недовольно буркнул лорд. Его внимание вновь перескочило на меня липкие пальцы теребили волосы около уха. Сердце мое колотилось, как бешеное.
Цы! цыкнул зубом лорд Алан. Значит, придется самому тебя удочерить. Видишь, моему другу претят такие подарки, не хочет он тебя. Последняя фраза беловолосого прозвучала как-то двусмысленно. Я стояла ни жива ни мертва.
Будешь хорошо учиться получишь все мое состояние со временем, продолжал лорд Алан. Его губы приблизились к противоположному уху, кожу обдало горячее дыхание, а пальцы больно сжали шею. Нет так нет. Окажешься там, откуда пришла, на помойке, прошептал он мне в самое ухо, так тихо, чтобы слышать могла только я.
Алек, ты идиот! бросил брюнет.
Видишь ли, у тебя и у меня нет детей, лениво начал объяснять своему другу беловолосый, и возможно, уже никогда не будет, надо и о будущем подумать. Прекрати пугать мою воспитанницу своей страшной мордой, перестань грозно хмуриться и сделай лицо попроще. Да, мой ангел? заворковал он со мной.
Черноволосый тут же схватил маску и напялил ее на лицо. Голову он повернул так, чтобы ко мне обратилась не изуродованная сторона лица. Но было поздно, я уже рассмотрела все ужасные шрамы, избороздившие одну сторону лица. Отвратительно.
Был бы умным, купил бы сам первым, так что не завидуй, самодовольно кинул Алек.
Я против работорговли.
А кто говорит про работорговлю? Это взаимовыгодное сотрудничество, правда, детка? Светловолосый повернулся ко мне. Ты никогда больше не будешь голодать. Дядя Алек об этом позаботится! Идем, отмоем, от тебя подвалами попахивает. Под злым взглядом темноволосого (и почему я ему так не понравилась?) меня отвели куда-то в сторону, там была комната, потом еще одна и еще. Сколько же у них здесь помещений, неужели двоим необходимо столько места? Кажется, я уже заблудилась в этих бесконечных коридорах и не смогу самостоятельно выбраться отсюда. Как же планировать побег, если не в состоянии посчитать количество комнат?
Хотелось остановиться и подумать над тем, что произошло, осознать и решить, что делать дальше, как бежать и как спасаться, но мне не давали и шагу в сторону ступить. Охрана крепко держала за руки, а я по инерции сопротивлялась.
Алек вышагивал впереди, гордый уверенный в себе высший вампир. Я плелась следом, подталкиваемая двумя амбалами.
Мы вошли в покои, наверно, они принадлежали беловолосому вампиру.