На этой мысли проезжающая неподалеку от ресторана Арагава Джина увидела голосующего на обочине парня в кителе официанта и на время выкинула все мысли из головы
В гараж академии Джина вернулась в третьем часу ночисытая, довольная и полностью утвержденная в мысли, что перед ней закрытых дверей в принципе существовать не может, нужно лишь подобрать правильный ключик. Оставив свою любимицу на своем личном парковочном месте, Джин, жизнерадостно позвякивая ключиками от машины, направилась к выходу, как внезапно дорогу ей преградил бритоголовый амбал в спортивном костюме Corneliani. Дни и, возможно, ночи напролет он проводил в тренажерном зале, что и помогло ему обзавестись такой внушительной грудой мышц. К костюмчику громкого бренда приложили руку принадлежащие к богатому вампирскому клану родители, не иначе.
Где ты была? даже не поприветствовав ее, с места в карьер начал качок.
Привет, Дюк, Джин мило улыбнулась и попыталась обойти Кремера, но он неизменно оказывался перед ней, не давая пройти. А не напомнишь, с какой такой радости я должна перед тобой отчитываться?
Еще раз повторяю свой вопросгде ты была? Развлекалась с очередным любовником? в тоне Дюка Кремера явственно звучала агрессия.
Хотя бы и так, улыбаться она перестала. Вот уже несколько недель, как это волновать тебя совершенно не должно!
Где ты его подцепила? Когда ныряла в шампанское, показывая всем свои прелести? Кто он? Джина, отвечай, кто? Я голову ему размозжу!
Больше всего в этот момент Дюк был похож на разъяренного быканалитые кровью глаза смотрели исподлобья с тупой, практически не контролируемой яростью. Любая девушка на месте Джины в этот момент поостереглась ему дерзить, но Джина, даже чувствуя опасность, могла с легкостью наплевать на инстинкт самосохранения, который подсказывал не злить Кремера и отступать от него по-тихому.
Совсем у тебя дела плохи, Кремер. Попробуй выпить успокоительное, глядишь, полегчает?
Сказав это, Джина умудрилась аккуратно обойти амбала, и двинулась из гаража прочь, но Дюк подскочил к ней сзади и крепко схватив за руку, принудил обернуться.
Ты не смеешь ни с кем спать, слышишь меня, ты, шлюха? Ты только моя, слышишь? Мне принадлежишь! Лишь я тебя буду трахать, я один!
Оказавшись с ним на более близком расстоянии, она явственно ощутила запах хмеля. Теперь понятноперед тем, как выловить ее на парковке, Дюк Кремер принял на грудь. Алкоголь на него почему-то действовал сильнее, чем на остальных вампиров и даже одна бутылка пива могла привести к очень плохим последствиям.
А ты не смеешь мне указывать! Подкарауливать, закатывать сцены ревности, будто я что-то тебе должна Между нами все кончено, прошипела Джин, вырывая руку. И если не понимаешь моих слов, то дом Моранте и лично мой отец Фабрицио Моранте будут рады тебе это объяснить!
Напоминание о старейшем вампирском доме, к которому принадлежала Джина, отрезвило Дюка. Сам он хоть и относился к богатым Кремерам, но они достигли положения сравнительно недавно, а потому тягаться с влиятельнейшими Моранте не могли.
А потому ему оставалось лишь с бессильной злобой наблюдать, как Джина быстрым шагом идет к хорошо освещенному квадрату выхода. При одном взгляде на виляющую попку, соблазнительно обтянутую тонкими черными леггинсами, Дюк почувствовал, как у него встал и, не контролируя себя, он изо всех сил приложил кулак о капот чьей-то, так не вовремя подвернувшейся под руку машины, оставив на ней глубочайшую вмятину.
Это охладило его пыл, но повлекло за собой проблемы. Камеры наблюдения, черт! Владелец автомобиля, который оказался снежно-белым Bugatti, посмотрит запись с камеры и увидит, кто помял его тачку. А еще он увидит его, пристающего к Джине Моранте
Запись с камеры нужно удалитьпаренек-охранник, сидящий в комнате с мониторами, как раз ходит в качалку. С ним можно будет договориться А заодно это поможет узнать, с кем Джина сейчас мутит, и популярно объяснить этому козлу, чтоб и на пушечный выстрел не подходил к его женщине. К той, которая скоро снова станет его, хочет она того, или нет!
ГЛАВА 6.2
За два года учебы в Академии Вампиров, Джина не была в местной библиотеке ни разу. Она и библиотекаэти понятия в принципе были не совместимы, и это хорошо читалось в рыбьих глазах мымры- библиотекарши, троекратно увеличенных толстыми стеклами круглых очков в роговой оправе.
Бунин? Какой еще Бунин, девушка? У нас огромное поступление русской литературы, которое еще только предстоит разобрать и внести в каталог! тоном, далеким от дружелюбного, заявила старая грымза. Приходите через неделю, я посмотрю, чем вам можно помочь.
И смерила Джину таким взглядом, точно она была девушкой легкого поведения, посмевшей явиться в приличное общество. Но Джин даже не подумала одернуть свое ультракороткое лимонно-желтое платье, такое яркое, что казалось, будто оно единственное излучает свет в этом мрачном помещении с высокими сводами, со стенами, уставленными тысячами серых корешков и ездящими по этим стенам тяжелыми деревянными лестницами.
Девушка открыла было рот, чтобы разругаться с библиотечной девой не на жизнь, а на смерть, боем заставив принести интересующую ее литературу, как вдруг заметила за одним из дальних столиков Вацлава Кнедла. Зачем тратить силы на старую горгулью, если можно поступить намного проще? И Джина, не раздумывая, направилась к нему.
Вацлав сидел, низко склонив голову над одной из толстенных книжек, которыми был заложен весь стол. Джина с презрением отметила про себя его ту же самую, что и на прошлом семинаре, темно-синюю старомодную рубашку, излишнюю аккуратность и какую-то незаметность. Не будь ей сейчас от него кое-что нужно, она и вовсе не обратила на него внимания.
Привет! дружелюбно проговорила Джин и, подставив стул от соседнего столика, без приглашения уселась к нему. Уже приступил к выполнению задания?
Привет Да, я едва вскинув на нее свои призрачно-серые глаза, Вацлав тут же отвел взгляд и неловко принялся отодвигать фолианты, чтобы освободить для нее место. Семинар через неделю, а задание, хоть и интересное, но довольно сложное, литературы по нему действительно мало. Я, правда, уже немного знаком с творчеством Бунина, мы его в школе проходили, но именно эту повесть не рассматривали. Вот тут я выписал критику, которую нам давали по нему, и те книги, которые посоветовал посмотреть профессор Горанов. Большинство из них есть в этой библиотеке. Надо признать, хорошо они ее укомплектовали!
Что ж, значит, нам повезло, изобразив заинтересованную улыбку, Джин пробежала глазами листок, исписанный аккуратным каллиграфическим почерком. Надо же, мне и в голову не могло придти, что где-то еще изучают этот убийственный предмет. Откуда ты?
Судя по тени, пробежавшей по его лицу, вопрос был из категории неудобных, но он быстро справился с собой, ответив очень спокойно:
Княжество Асцаинское. Русская литература там входит в программу средней школы, и добавил, не глядя на нее. На самом деле, ничего убийственного в ней нет. Она очень интересная, духовная, самобытная, глубокая Многих их писателей я очень часто перечитываю и Ловлю себя на мысли, что в эти моменты теряю связь с реальностью. Это это чудесный и удивительный мир, в котором переживаешь всю остроту чувств и писателей и их героев.
Асцаинское княжество? вот тут Джин заинтересовалась по-настоящему.
В этом есть что-то удивительное? нахмурился Вацлав.
От него не укрылось, что все остальное сказанное им она пропустила мимо ушей.
Нет. Нет, конечно Джина покачала головой и усмехнулась. Не будет же она рассказывать ему, что и сама, по странному стечению обстоятельств, родом из Асцаина. А ты у нас, оказывается, второй профессор Горанов?
Горанов делает уклон именно в русскую, мне нравится литература вообще, сухо отозвался Вацлав. Он сказал, что, скорее всего, ты не будешь участвовать в подготовке вопроса по «Митиной любви». Так он был прав? Или нет?
Святые небеса, он так серьезно смотрел на нее своими призрачными серыми глазами в ожидании ответа! Так по-дурацки зачесанные набок темно-русые волосы Почему никто ему не скажет, что эту классическую наглухо застегнутую рубашку нужно спрятать куда подальше, а лучше сжечь!
Разумеется, Горанов был не прав! наигранно возмутилась Джин. Если честно, с учебой у меня всегда было не ахти, но сейчас я хочу исправиться и следующий семинаротличная возможность доказать всем и себе в том числе, что я чего-то стою. Я как раз искала тебя, хотела поговорить об этом! На самом деле, здорово, что мы будем делать это задание вместе. Надеюсь, ты поможешь мне, Вацлав?
Конечно, Джина, проговорил он, сделав крошечную паузу перед ее именем и глаз уже не отводя. Я буду рад тебе помочь.
ГЛАВА 7. Комиссар
Она знала, что это произойдет, но все равно получилось страшно и неотвратимо. Эскулап Круль улыбался так широко и так мерзостно, что не оставалось и тени сомненияэто из-за его заключения по Джин ее отправляют на заводы.
Нужно было идти к трибуне, к пестунье Магде, которая, бросив красноречивый взгляд на автоматчиков, повторила ее имя. К чертям собачьим! Она не даст им насладиться своим отчаяньем!
Джина с непроницаемым лицом двинулась вперед.
И в этот момент произошло нечто совершенно неожиданное, не только для Джин и остальных девушек, но и для самой пестуньи Магды, потому как на лужайку вышел невысокий мужчина в черном. Выглядел он неприметно, но, несмотря на непрезентабельную внешность, его появление произвело впечатление на всех присутствующих, потому как мужчина этот нес на вытянутых руках желтый фартук.
Без тени смущения поднявшись на трибуну, он что-то негромко проговорил, низко склонившись к Магде, и протянул фартук ей. И судя по тому, как поджала губы пестунья, сказанное мужчиной ей не особо понравилось. Чувствуя, что речь идет о ней, Джина напряженно вглядывалась в лица, пытаясь хотя бы отдаленно понять суть разговора. Похоже, мужчина настаивал, чтобы Джине вручили желтый фартук мессалины, а Магда упрямствовала и насмерть стояла на том, чтобы повязать ей черный передник труженицы химзавода. Разговор длился минут пять, не больше, и исход его был Джин непонятен: вид пестунья имела такой, как будто была вынуждена уступить, но при этом желтый фартук из рук мужчины все-таки не взяла.
Джина Моранте! в третий раз позвала Магда.
И когда Джина медленно поднялась на возвышение, умирая от мучительной неизвестности, пестунья вынула откуда-то изнутри трибуны серый фартук, который удавкой лег на шею Джин.
Слава всем святым, серый фартук! Серый!
Чернавкаслужанка, которая выполняет в доме мужчины грязную работу, стирает белье, убирается, готовит, чистит его ботинки! Раньше блестящая Джина Моранте умерла бы от такого унижения, но сейчас она сама не своя от облегчения. Конечно, участь чернавки незавидна, но зато Джин не отправится на химзаводы и не станет шлюхой, которая должна удовлетворять господина мужчину по первому требованию!
Джин была настолько во власти произошедшего, что практически не слушала Магду, выступившую с торжественной завершающей речью. Пестунья поздравила дочерей Догмы с получением фартуков и объявила: несмотря на то, что после сортировки девушки отправятся в дома своих собственников, им еще многому предстоит научиться, чтобы выполнять свои функции с умением и отдачей. На двух несчастных женщин, которым повязали черные передники, и которым теперь предстояло отправиться за заводы, было жутко смотреть. Джин должна была отправиться с ними, но каким-то чудом избежала этой участи. Их лица казались такими обреченными!
Везучая, сучка! тихо бросила одна из чернопередниц, неопрятная женщина с седыми патлами волос, проходя мимо Джины.
Она понимала всю дикую, бессильную зависть этой женщины, которая наверняка думала лишь о том, почему именно Джину, а не ее избавили от химзаводов, и эти слова укололи больнее, чем цветисто-злобные эпитеты, которыми награждали ее завистливые соперницы из высшего света, в котором Джин блистала.
В ряду остальных чернавок Джин двинулась с лужайки прочьих должны были как- то распределить и развезти по домам хозяев, но невысокий мужчина в черном (разумеется, был он уже без желтого фартука в руках), остановив ее, коротко сказал:
Следуйте за мной.
Бросив взгляд на пестунью, и поймав ее сделанный с каменным выражением лица кивок, Джина пошла за ним.
И хотя она искренне понадеялась, что долго еще не увидит ведьму, та появилась в дверях центра со старомодным саквояжем, который мужчина сразу же убрал в багажник. После этого он сел за руль, а Магда, открыв дверцу и чуть ли не наполовину всунувшись в салон, напирая на Джин, сказала:
Будь хорошей девочкой, не расстраивай своего господина мужчину! Помни, чернавка, твое делосодержать в порядке его вещи и дом, хоть языком полы вылизывай, но чистота там должна быть идеальная. Однако тебе строжайше воспрещается брать на себя роль утробы или мессалины. Касты должны быть чисты, поняла меня, юбка?
Да, пестунья Магда, Джина опустила глаза, про себя отсчитывая секунды, когда автомобиль наконец тронется и эта отвратительная женщина исчезнет из вида.
Перед тем, как закрыть дверь, Магда положила на колени Джин серый кусок ткани, который оказался сшитой из того же материала, что и фартук, косынкой. Пестунья дождалась, когда Джин ее повяжет, и только тогда сделала водителю знак трогаться.
За всю дорогу, а ехала машина не так долго, где-то сорок минут, водитель не сказал Джин и слова. А она внимательно смотрела в окно, пытаясь проникнуться атмосферой города и, может быть, даже запомнить дорогу. Идеальная чистота и малолюдье на улицах, много военных патрулей и изредка попадающиеся женщины в черных платьях и цветных фартукахголубых, желтых, серых. Волосы их были покрыты косынкамипод цвет фартука. И с каким-то неприятным удивлением она поняла, что ничем не отличается от этих дочерей Догмы. Будто и не было любимого отца, роскошной жизни, шикарных туалетов, влюбленных поклонников и крови, которую она пила. Три недели она не прикасалась к крови и чувствовала себя прекрасно, хотя, по идее, должна была находиться при голодной смерти. Вефриум делал свое делоона действительно становилась обычной человеческой девушкой. И эта метаморфоза была ужасна, так как происходила без ее воли.
Вскоре автомобиль въехал на фешенебельную улицу роскошных фешенебельных особняков с башнями, балконами, островерхими крышами, фризами, обилием различных деталей и фактур.
Около одного из таких особняков автомобиль и остановился. На крыльце, оказывая вновь прибывшей неслыханную честь, ее уже ждал хозяин дома и две девушки в голубом и желтом фартуке поверх черных платьев и косынкахего утроба и мессалина.
И выйдя из автомобиля, и бросив первый взгляд на своего собственника, мужчину, которому отныне она должна будет прислуживать, быть у которого на побегушках, перед которым ей надо будет пресмыкаться, Джина помертвела.
Он изменился так сильно, что в первую секунду она подумалаобозналась. Но убеждать себя бессмысленноэто был он.
От того человека, которого Джин когда-то знала, не осталось и следа. И дело было не только в том, что и намека не имелось на дурацкую прическу, которую он носил в академиитемно-русые волосы были гладко зачесаны назад, благодаря чему он выглядел немного старше своих лет. Дело было не в том, как он держал руки в карманах небрежно расстегнутого элегантного черного пальто, не в породистом лице, которое раз увидишьникогда больше не забудешь, и даже не в колючих призрачно-серых глазах, смотрящих пренебрежительно и равнодушно.
Дело было в том, как он держал себя. Дело было в неуловимой ауре властности, которую он вокруг себя распространял. Дело было во внутреннем стержне, который нельзя увидеть, а уж тем более потрогать, но сразу можно почувствовать в человеке Точно также, как и отсутствие этого стержня.
Дело было в том, что из угловатого, неловкого, замкнутого, странноватого парня, каким Джина его помнила, он превратился в холеного, статного, надменного мужчину, вопрос об уверенности в себе которого даже поднимать было глупо.
Твой хозяинполномочный комиссар Вацлав Кнедл. В Догме он второй человек после верховного комиссара Пия, свысока проговорил неприметный поверенный, подавая Джин багаж. И избави тебя бог проявить к нему непочтение!
«Да, избави меня бог!» думала она, волоча саквояж с черными платьями и серыми передниками по деревянным ступеням п-образной викторианской лестницы, не в силах смотреть на чудовище, в которое превратился Вацлав Кнедл.