Ну, например, шмайсер и этот, как его, пулемёт MG, кажется. Немцы его на мотоциклах с коляской использовали. Выражение лица Паши медленно приобрело черты Пьеро, отравившегося маринованными улитками.
Шмайсер, значитденкфауль! Ну-нуна лице хозяина не дрогнул ни один мускул, и он шагнул к одному из стеллажей, набрал цифровой код на ящике. Немного повозившись внутри, он вынул небольшой деревянный ящик с ручками и перенёс его на стрелковый стол. Покопавшись, достал оттуда длинный прямоугольный магазин и деревянный приклад. Подойдя ближе, демонстративно всучил мне эти два предмета со словами: «Хотите пострелять из шмайсера, герр Габриель, стреляйте! Всё необходимое для этого у вас теперь есть»
Жора, ну хорош уже! Ну откуда ему знать? Тем более, я не предупредил Гаврилу о том, что ты довольно болезненно относишься к авторским правам,заступничество Паши если не помогло, то значительно смягчило ситуацию. Хозяин даже не обратил внимание, что мой друг назвал его русским именем.
Зарубите себе на носу, Габриель! Не было в указанный вами период на вооружении вермахта автоматов. Пистолеты-пулемёты были. А Хуго Шмайсер был лишь разработчиком, то есть, имел патент на магазин и деревянный приклад к МП. И если уж и называть что-то «шмайсером», то это штурмовую винтовку Sturmgewehr 44! Которая в те годы находилась лишь в разработке. Кстати,Жора вдруг хитро улыбнулся,если вам удастся предоставить в мою коллекцию её действующий и хорошо сохранившийся образец, я открою для вас неограниченный кредит пользования моим тиром!
Извините, Георг,ошеломлённый напором хозяина, я покаянно вернул вручённые мне детали,я, похоже, облажался. Простите.
Признание ошибокнеплохая черта. Она помогает при должном упорстве добиться оптимального результата. Что ж, Пауль,Георг обернулся к Ремесленнику,придётся выбирать: либо я дам пострелять тебе сегодня из ШАКа, либо выполню желание твоего друга.
Я бы тоже не прочь выпустить пару очередей из МП 40,ни секунды не сомневаясь, откликнулся Пашка, подмигнув мне.
Так и порешим,кивнул Жора,помоги мне настроить мишени, Пауль, и снять со станка «Косторез». Используем вариант на сошках. Но только по два короба на брата! У меня запасные стволы к нему не бесконечны.
Стрельба из MG 42 вызвала у меня с Пашкой дикий восторг. Стрелять самому из этой машинкиэто вам не наблюдать со стороны. Уровень встряски и выброса адреналина не шёл ни в какое сравнение с недавней стрельбой из пистолетов.
Ну, как вам, Габриель, «Циркулярная пила Геринга»?поинтересовался Жора, ловко меняя всего в четыре движения нагревшийся ствол у пулемёта.
Отпад!только и смог произнести я, всё ещё находясь под впечатлением громыхающего в моих руках стального дьявола и разлетающихся в щепки мишеней. Действительно, циркулярка
Так я повторюсь: вряд ли бы вы встретили его в германском тылу в 4243 году. Он только поступал в войска. В основном на фронт. Даже наличие пулемёта старой модификации MG 34 в тыловых частяхэто казуистика. В лучшем случае на весь лагерь два-три экземпляра. Да и то, «старички» ранних серий MG, может, ещё Шварцелозе ещё с Первой мировой с кучей проблем в эксплуатации, хотя, полагаю, поддерживаемых в неплохом состоянии. Орднунг никто не отменял
На фоне сокрушительной огневой мощи «Костореза» возня с МП 40 показалась откровенно скучной. Пистолет-пулемёт вёл себя капризно, при стрельбе всё время норовя задрать ствол вверх. Удивил довольно тихий звук специфический выстрелов. На этом, собственно, всё и завершилось. Пашка не стал больше мучить ветерана, а мне хватило одного магазина.
Чтобы приноровиться к этому оружию, требовалась более долгая практика. А поколебать моё доверие к карабину пистолету-пулемёту всё же не удалось. Разве что опять же для ситуации с боем в стеснённых условиях против нескольких противников кряду. MG же прочно заслужил мою любовь, учитывая те результаты, что мне пришлось добиться при его использовании.
Возвращая пистолет-пулемёт хозяину, я всё же уточнил:
А как с наличием этой машинки в тыловых частях, Георг?
Сам как думаешь?вопросом на вопрос ответил Жора,если полевые подразделения вермахта эмпэшками обеспечивали от силы пятьдесят-сто солдат из тысячи
Значит, нет?
Ну почему. У подразделений СС. Фельджандармерии, к примеру. Но у охраны лагерей? Я вас умоляю! Знаете, сколько стоил казне каждый MG 42, а MП 40?
Даже не представляю.
Первыйтриста, второйсорок рейхсмарок.
Мне трудно понять, много это или мало.
Лейтенант вермахта получал жалование в 220 рейхсмарок. Любимый тобой карабин Маузера стоил 70, а пистолеты Вальтер и Люгерчуть больше тридцати.
Значит, «пушки вместо масла».
Если быть справедливым, то для того времени, точнее будет сказать, «вместо маргарина». Но вы правы. Цена хлеба в Германии 1942 годаодна рейхсмарка за буханку. Кружка пиваи того меньше. Но карточная система и распределение пайков нивелируют отношения цен. Правда, существовал ещё и чёрный рынок.
Ремесленник не прельстился пистолетом-пулемётом, но отказать себе в стрельбе из MG 42 тоже не смог. Пашку разобрало настолько, что финальную ленту он выпускал, громко крича что-то невразумительное и донельзя неприличное.
Молодость,многозначительно улыбнулся хозяин, провожая нас до мотоцикла. Придержав меня за плечо, он приблизил своё лицо к моему уху и едва слышно прошептал: «Завидую вам, Габриель, вы с Паулем можете прикоснуться к тому, о чём я могу лишь только мечтать»
Мою попытку ответить он проигнорировал, коснувшись указательным пальцем губ и, коротко кивнув Ремесленнику, скрылся за дверью.
Ну что, Гавр, домой?
Я взглянул на таймер смартфона.
Пожалуй, как раз к рассвету доберёмся. Спасибо тебе, Паш! Отвлёкся. И не без пользы.
А я что говорил? Хорошая пальба знатно прочищает мужские мозги!
* * *
На этот раз в такси поспать мне не удалось ни одной минуты. Виноват ли в этом сдвиг в пространственно-временном мировом континууме или что-нибудь попроще, но вместо молчаливого киргиза водителем сегодня оказался донельзя болтливый хохол, на которого моя сонная тушка действовала навроде катализатора.
Стоило мне на секунду смежить веки, как он начинал меня доставать вопросами на самые разные темы. А когда по неосторожности одна из дочерей обмолвилась о моей медицинской профессии, остаток пути превратился в одну нескончаемую консультацию. Радовал лишь тот факт, что таксист в силу своего постоянного пребывания за баранкой не мог раздеться и продемонстрировать мне ту или иную страдающую часть своего гиперактивного тела.
Но всё хорошее, как и плохое, рано или поздно заканчивается. Мой тоскливый вздох облегчения заставил жену задорно хихикнуть: ну никакого сострадания к благоверному или это маленькая месть за моё ночное отсутствие? Хотя чего уж греха таить, я бы с удовольствием пострадал рядом со своими как можно дольше вместо очередной командировки в неизвестность.
Уже привычно двигаясь к заветной двери в пустом вестибюле досмотровой зоны, я с трудом сдерживался, чтобы не рвануть обратно и ещё раз не убедиться в отсутствии своей семьи у посадочного выхода. Предательское «А вдруг?!» продолжало подтачивать моё, едва пришедшее в равновесие настроение, всё равно, что куча термитов гнилой пень.
А вот и знакомый плакат с надоевшей до оскомины социально-ковидной рекламой. Панель тихо уползла вверх, едва я к ней прикоснулся. Подсознание и полумрак попытались сыграть со мной злую шутку: мне показалось, что кресло кем-то уже занято. Или это мой прежнее тело, оставшееся от предыдущей заброски? Бред какой-то
Идиот! Да ведь его и не было ещё здесь в помине, я же повторяю своё перемещение в тех же пространственно-временных координатах. Облегчённо вздохнув, я принял полагающуюся для переброски позицию. Едва затылок коснулся подголовника, тьма потушила сознание. Вот так, на этот раз без всяких прелюдий.
* * *
Новая реальность встретила меня непередаваемо богатым букетом малоприятных ощущений: мельтешащий сумрак, липкая духота, всепроникающая жара, вонь десятков грязных тел и застоялой мочи, нестерпимый зуд по всему телу, свинцовая тяжесть в ногах, пот, пропитавший одежду и превративший её в изощрённое орудие пытки. Стоило пошевелиться и заскорузлые швы начинали назойливо елозить по старым ссадинам не столько вызывая боль, сколько тихое раздражение, постепенно перерастающее в бешенство.
Уже через несколько минут отсутствие возможности нормально почесаться стало большой проблемой. Да и просто размять затёкшие мышцы или нагнуться и поправить портянки было бы неплохо. Лишь монотонный звук перестука железнодорожных колёс на рельсовых стыках позволил сознанию уцепиться за него, как за якорь, и постепенно выкарабкиваться из заливающего разум унылого отчаяния. Что ж, плен, будем знакомы Меня зовут Гавр.
Вот так прибытие, мать его через коромысло! Остаточный гормональный шторм в крови носителя едва снова не вверг меня в бессознательное состояние. Хотя тот факт, что я пришёл в себя не на марше, а во вполне стабильном месторасположенииэто уже что-то. Почти выигрыш в лотерею.
Воздействие прогрессирующей нейронной стимуляции на носитель ещё не успело сформировать полноценное сумеречное зрение, но и того, что имелось в наличии, было уже достаточно, чтобы хоть как-то осмотреться.
Я находился в закрытом щелястом товарном вагоне с парой узких окон, расположенных почти под самой крышей и густо заплетённых колючей проволокой вместо решётки. Люди стояли такой плотной массой, что московское метро в час пик показалось бы всего лишь скромным скоплением зевак на митинге ЛДПР.
Целый сонм разнообразных звуков обрушился на меня одновременно со всех сторон: кашель, храп, тихое поскуливание, скрип дерева, шмыганье носом и голоса, голоса, голоса. Кроме звуков и запахов, вокруг разливалось какое-то невидимое неприятное ощущение. Сплав страха и безысходности? Густота и реальность его достигала такой величины, что, казалось, протяни рукуи можешь оторвать кусок этой мерзкой и липкой субстанции. «Однако!одёрнул я себя,ишь как колбасит деда! Натерпелся, родимый»
В дальнем от меня правом углу кто-то то молился, то ли бредил. Позади чей-то сиплый голос устало вещал:
Нам бы огонька тогда побольше, да арт-поддержки! Мы бы ту переправу враза так-то, чего уж, с голым задома они и миномётами, и бомбить навострилисьэхесли бы.
Не надо отчаиваться, товарищ!едва различимы голос слева, убеждал невидимого собеседника, горячась и сглатывая слова,пленещё не конец! Вы же боец Красной Армии, в конце концов! Присягу давали, понимать момент надо.
Послышались громкие всхлипывания. Кто-то витиевато выматерился.
Момент? Ты, сержант, лучше мальцу про приказ под нумером 270 напомни,зло прохрипел ещё один голос,ты-то вон сам без петлиц давно ли? А значит, злостный дезертир. Враг, опять же! Смекай, что ждёт тебя, его, да и всех нас, коли вернёмся. Хорошо, если без вести пропавшими запишут, а ежели кто из наших выберется, да в особом отделе растреплет, мол, сержант Рогозин в плен сдался, а? Семью враз заарестуют и отправят по этапу. А у молодого, видать, и жёнки-то ещё нет. Так ведь, сопля?
Мамка да сестра меньшая,всхлипывания прекратились.
Во-от, Рогозин, а я о чём толкую? Их-то за что? И ведь, как пить дать, отправят!
Ты, Тищенко, тут антисоветскую агитацию не разводи! Кому надо, тот по справедливости всё решит. Кто сам в плен сдалсятого к стенке! А ежели раненый или без сознания в плен попал, то другое дело. Кровью искупит.
Ох, сержант, кто тебе такое напел? В приказе-то об этом ни словечка. Политрук нам его не раз перечитывал на сон грядущий. Наивный ты, паря
Тихо вы!новый голос у меня за спиной вмешался в спор,и так тошно, а они воздух попусту переводят,неча переливать из пустого в порожнее. Все в одном дерьме пока что. Забыли, скока наших на ростовском тракте лежать осталось? А на узловой в Харькове? То-то!
Разговор немедленно прекратился. В вагоне постепенно с каждым часом становилось жарче. Пленные, стоявшие ближе к окнам, тянулись посеревшими лицами к потокам раскалённого воздуха, врывавшимся в вагон с воли. Судя по страдальческим маскам на их лицах, особого облегчения это не приносило. Вагон слегка тряхнуло. С крыши посыпалась какая-то труха. От пыли в носу отчаянно засвербело, и я оглушительно чихнул.
Петро? Ты чё? Очнулся? Живый?голос из-за спины, что недавно утихомиривал спорщиков, раздался у меня над левым ухом.
Нужно было что-то отвечать. Мда, а об этом я не подумал: в плен дед мог попасть с кем-то из своих сослуживцев, о которых мне совсем ничего не известно. Придётся импровизировать на ходу. Ну, в таком положении это не так уж и сложно.
Агарешил я начать с односложных ответов.
Ох, ты ж! А мы думали усё, выносить тебя будем на следующей перецепке. Ты ж почти не дышал. Вчерась весь день ишо дристал, думали, ужо кишку потеряешь. Воду-то последний раз, почитай, сутки назад давали.
Оклемался вроде. Тока, этабраток, не помнюпочти ничего,решил я сразу защититься от дальнейших нестыковок.
Ишь ты, болезный! Главное, живый, не взяла тебя кишковая лихоманка. А чего помнишь-то?
Как звать, помню, откуда родомвроде. Дом, жену, детей. Ещё, вроде, как в плен попал, но в каком-то тумане всё, а потом всё сплошная темнота и муть. Тебя вот, мил человек, совсем не помню
Тучков я, Иван. Из второго взвода. Вместе мы в плен-то угодил под Ростовом. Ага! Прижал нас немец, прям, как в сорок первом в котёл попали, кажись. Опосля почти месяц в Дулаге-125, что под Миллерово, горе мыкали. Теперича третий день уже едем в эшелоне. Считай, курорт. Неужто и вправду позабыл?
Кудаедем?вполне естественно вырвалось у меня.
Куда-куда нахунах Дойчлянд, куда же ишо?!
Делаа сейчас мы где?
Позавчера в Харькове грузились, а до этого неделю пешком шли от самого Миллерово. Почитай, почти четыреста вёрст с гаком. Чуть больше половины из наших дошло. ОстальнымЦарствие Небесное людям русским. Там по дороге к тебе кровавый понос и прилепился. Да ты не дался, видать, даром что ростом мал! И, видать, станичная настойка помогла.
Что помогло?переспросил я Ивана, пытаясь обернуться. Но повернуться толком не получалось, поэтому, увидеть собеседника я так и не смог.
Так ты и этого не помнишь, Петро? Нда-а, знатно тебя приложило-то. Пока от Миллерово шли, никакой еды немец не давал. Хорошо хоть попить из колодцев разрешали, да кое-где на полях свёкла да молодая кукуруза попадалась. Так и шли. А где через станицы, да сёлаэто уж за счастье было, крохи подаянием вымаливали. Бабы да старухи иногда тайком кой-чего передавали. Но немец разгуливаться не давал особо, большую часть себе забирали, ироды. Конвоиры, значит. А как до Харькова один переход остался, тебе уж совсем невмоготу стало, уж и еле шёл. В чём только душа держалась? Мы тебя из строя старались не выпускать. Не ел ничего, только пить постоянно просил. Ну я и шепнул одной из баб, что узелок мне сунула. Хорошо встали тогда почти на полчаса у колодца. Так она уж почти на выходе мальца своего с крынкой настойки прислала, да листа лаврового кипятком ошпаренного ком в руки сунула. Вот ты его и жевал до самого Харькова.
Делаа звать-то её, как было, Иван?удивился я неожиданным перипетиям дедовой одиссеи.
Та до имён ли было, Петро? Сами в чём только душа держится, еле плелись. У немца не забалуешь. Коль свалился на обочинепуля в затылок, а то и прикладом шею подломить, и все дела. Некоторые от отчаяния не выдерживали и на рывок подавались. Да куда там! Кругом ни леса толкового, ни оврагов. Степь, поля да куцые балки. После миллеровской ямы и тухлая свёкла за калач шла. А уж пара картох, шо бабы сунуть смогли, за цельное богатство
Хлопцы, нэ надо про еду, апопросил голос из сумрака.
И все разговоры снова прекратились на какое-то время. Я постарался дистанцироваться от навалившихся неприятных ощущений, используя попытку погрузиться в медитативный транс, опробованный в предыдущей миссии. На удивление, получилось сразу!
Тело и разум погрузились в какое-то сумеречное состояние. Всё вокруг стало казаться зыбким и нереальным. Физические ощущения притупились и исчезли, а звуки слились в неразборчивый белый шум. Мысли текли медленно и плавно, что всё же позволяло обстоятельно анализировать ситуацию.
Не знаю, действительно ли сработала антидизентерийная настойка и лавровый лист. По мне, так, скорее всего, ускоренная перестройка организма началась с кризисных воспалённых зон кишечника. Ремесленник не зря обещал ускорение регенеративных процессов и качественное изменение иммунной защиты. К тому же моя просьба об адаптации обмена веществ к экстремальным условиям, по идее, в первую очередь должна была начаться с желудочно-кишечного тракта. А тут, здрасте вам, дизентерийная палочка! Похоже, в дело усиленного метаболизма пошло всё, в том числе и сами возбудители, и отмершие ткани.