Кирилл тоже будто оторвался от дачи показаний и, замерев, смотрел в
ее сторону.
Все ждали ее ответ. Кровь била в висках, и ей пришлось приложить все
усилия, чтобы сосредоточиться.
- Я спала. Не знаю, может быть и уходил, - скрепя сердце выдавила она.
- Значит, уходил?решил дожать ее следователь.
Опять повисла пауза. На Лену накатила дурнота, и опять мир вокруг
замедлился и будто превратился в вязкую массу.
Ей хотелось покончить с этим мучением, побыстрее. Восстановиться.
Вздохнуть полной грудью.
Наверное, поэтому она сказала быстро, пока не передумала:
- Уходил.
После ее признания, будто прорвало плотину звуков - жизнь в кафе
обрушилась волною скрипов, слов, выкриков и приглушенных разговоров, так, что даже дыхание следователя напротив она резко и внезапно услышала.
Некоторое время следователь что-то такое конспектировал, а Ленино
сердце принялось скакать кадриль без всякой остановки.
- Ваши отпечатки пальцев обнаружены на четырех пачках с опиумом.
Как вы можете это объяснить?
Она нервно сглотнула слюну и закашлялась. Никто не предложил воды, и некому было похлопать ее по спине. Кирилла допрашивали с другой
стороны зала, и он сидел к ней спиной. В этот момент она почувствовала, как
целый мир настроился против нее и выставил копья.
Откашлявшись, она еще раз посмотрела на следователя. Он опять что-
то писал, и, казалось, ему не нужен ее ответ, он уже все решил для себя.
- Завтра приезжайте в участок к 9 утра. Не покидайте город.
Он протянул ей визитку, копию какой-то заполненной бумажки, и
ушел.
Она сидела за столом одна и не могла поверить своему счастью.
Значит, ее не арестуют? Не заберут в каталажку, и она не будет ночевать на
скамье? Ей и вправду повезло?
- Все в порядке?Кирилл тронул за плечо, и она очнулась. Радость так
ослепила ее, что она даже не заметила, когда он подошел.
Но вопрос поставил в тупикпредчувствие неприятностей все еще не
покидало, и, подумав, она неуверенно кивнула.
- Точно?
Он погладил ее по волосам, одобряюще пожал руку. Она чувствовала
его тепло и поддержку, и это действительно успокаивало.
Откуда-то сбоку материализовалась Лида. Грозный взгляд и
сверкающие очи. Она скрестила руки на груди, и от ее доброжелательного
вида не осталось и следа.
- У тебя только один шанс, Кирилл.
Он резко повернулся и нахмурился.
- На пакетах ее отпечатки. А могут быть твои, - внезапно она подарила
им очаровательную улыбку, - Как ты думаешь, сколько ей дадут?
И улыбаясь сама себе, она пошла обратно за барную стойку, где вовсю
работали криминалисты.
Лена схватила за руку Кирилла и зачем-то принялась дергать ее при
каждом слове.
- Это же неправда? Меня не арестуют? Мне нельзя в тюрьму, у меня
дочь, и... Я же ни в чем не виновата, они не могут так огульно меня
обвинить... Нет! Только не меня!
Кирилл обнял ее. Она замерла в его руках и прислушалась. Его сердце
учащенно билось, но сам он неподвижно стоял рядом. Казалось, решается на
что-то, и это пугало Лену, как и вся свалившаяся на них ситуация.
Потом он поцеловал ее в макушку и отодвинул от себя.
- Стой!
Она не смогла его удержать, как и не смогла ничего вымолвить, когда
он направился в пищеблок.
Что? Что происходит? Почему он? Почему?
- Не вмешивайся, - Вадим возник из ниоткуда и схватил
порывающуюся бежать в подсобку Лену, - Он сам разберется.
- Но он не виноват.
- А кто виноват, ты?
Лена резко повернулась к Вадиму, и снисхождение в его глазах
ударило сильнее пощечины. Как будто он разговаривает с какой-то
слабоумной, или дурехой.
- Ты!!!!она зашипела и попыталась выдернуть руку из крепкого
захвата, но администратор зло зашептал: - А о дочке кто будет заботиться?
Детдом? А о себе ты подумала? Чего добьешься? Они уже обо всем
договорились...
Он пихнул ее, и она со вскриком рухнула на кожаный диванчик.
Понимание того, что все кончено, никак не могло закрепиться в голове. В это
не верилось и не хотелось слышать или понимать.
Это была неправда!
Лена сидела на диванчике и не могла сосредоточиться. Мысли
копошились в голове роем, перебегая с предмета на предмет: то ей
представлялось, что нужно бежать, вырывать его из лап полицейских, то
вспоминалась Мэри, и тот факт, что сама Лена повязана по рукам и ногам.
Справедливость требовала найти пути решения, но осторожность, помноженная на страх, заставляла сидеть. Гордость выла, упрекая в трусости.
Любовь... Она истекала кровью, как раненная птица.
Лена бормотала под нос попеременно, что нужно сделать, как
поступить, не видя предметов вокруг и не понимая, как будет лучше и
правильней, пока Вадим не дернул ее за плечо:
- Вывели.
- А?
Она дернулась вверх, но тут же упала кулем назад.
Попыталась снова встать, держась за спинку диванчика. Месиво вокруг
медленно принимало очертания, части складывались в пазл, и среди всего
этого серого и чужеродного, она сразу же заметила его.
Он шел медленно, в наручниках, двигаясь, как в замедленной съемке, и
она шокировано пыталась осознать, что же здесь происходит.
- Кирилл!прохрипела она, но только один Вадим услышал.
Бросившись к этому неправильному конвою, она почти сразу же
налетела на бледную тень. Ощупывая рукав того, кто совсем недавно был ее
совестью, она пыталась отодвинуть его, столкнуть с пути, но мужчина стоял
как скала.
Василий будто ждал, когда друг приблизится, потому что
бездействовал, сдерживая Ленины потуги. Когда же троица оказалась рядом, он сам схватил девушку за локоть и поставил перед собой.
- Я предупреждал ее. Ради тебя, - Вася говорил негромко, спокойно
глядя в глаза Кириллу, видимо, уже решив и выбрав свой путь.
Тот перевел взгляд на Лену.
Карие глаза смотрели решительно и печально. Все остальные эмоции
будто стерлись, и Ленино сердце сжалось от ужаса.
Она не могла ничего сказать. Рот не разжимался, и звуки не выходили
из горла. Только ее глаза будто говорили: «Что же ты делаешь? Что же ты
делаешь?!!!».
- Отказалась, - вздохнул Вася и чуть громче прибавил: - Это всё, что я
могу для тебя сделать. Прости...
Лена переводила взгляд с одного на другого и понимала, что надо что-
то делать. Нужно действовать. Сейчас, быстро. Придумать. Бороться. Нельзя
допустить...
- Что же вы делаете?
Она и сама не узнала бы свой голос со стороны. Так высоко и визгливо
прозвучал он.
- Он не виноват! А вы в наручники! Он не трогал пакеты! Он...
- У тебя есть доказательства?подошедшая из ниоткуда Лида
скрестила руки на груди, - Улики. Алиби, может быть?
Лена не нашлась, что ответить, но все равно храбро крикнула:
- Он невиновен!! Вы не можете его арестовать!
- И кого же следует?почти ласково спросила Лида, - Может быть, тебя? А если не он, то кто? Ты? Вадим? Алиса или может быть я?
Она стояла вся блестящая в своей силе, победно улыбающаяся, и Лене
на секунду показалось, что она даже светится.
- Я никого не обвиняю. Но только не он...
- Кто-то же должен быть виноват. Может быть Павел или Гульнара?
Лена замерла. Она неверяще смотрела на Лиду и не могла найти
правильные слова. Эмоции злости, ненависти и боли смешались в какой-то
невероятный коктейль и колошматились в крови.
Змея. Подлая и коварная. Как ты можешь так поступать?! Ради чего ты
так поступаешь?! А, Лида?!!
- Лена, оставь, - Кирилл старался не смотреть на нее, - Не унижайся.
- Как ты можешь так говорить? Они же тебя... Я...
Лида тем временем повернулась ко Льву Николаевичу:
- Что вы думаете?
- А что думать, если голубчик сознался?улыбнулся Лев Николаевич
и притворно вздохнул: - Эх, молодежь. И любовь крутит, и контрабандой
занимается...
Он сделал знак конвоирам, и Кирилла повели дальше.
Вот так просто... Она видела только удаляющуюся спину. Спину
человека, которого предала. Сейчас она это особенно ясно осознала.
И которого любит больше всего на свете...
Отчаяние, охватившее ее, скрутило и повалило на пол. Из горла стали
вырываться непонятные всхлипы и стоны. Тело тряслось, а сердце
разрывалось на части.
Лена не видела ничего вокруг. Лишь только стена пошатнулась, да
лампочки заморгали в тот момент, когда она почувствовала, что весь этот
свет, такой яркий и ослепляющий, меркнет...
ГЛАВА 26
{Провальный этапступень вперед}
Она с трудом разлепила веки, и обнаружила себя валяющейся на полу.
Спина гудела, и ей показалось, что она упала не с высоты кровати, а откуда-
то гораздо вышетак тяжело было двинуть ногой или рукой.
Но не это пугало и сводило с ума. Кое-как повернувшись и найдя
взглядом Кайса, она истошно закричала:
- Почему тот случай? Разве он важен? Это же бред! Что было потом?
Почему не показали?!
- Вот видишь, какая у тебя реакция! А если бы была одна?он говорил
через силу, постепенно приходя в себя, - Решила не терпеть до 35? Опять
выпендриваешься? Все с этой болезнью живут до 35, а ты, значит, решила
отбиться от коллектива. Так что ли?
Он тоже лежал на ковре неподалеку, и вид у него был довольно
потрепанный.
- То смотреть не хочешь, то возмущаешься. Тебя не понять, - Кайс с
трудом приподнялся на локте и вымученно улыбнулся.
- Ка-а-айс!!!
Мужчина, пытавшийся встать, резко дернулся и пристально вгляделся
в лицо подруги.
Лиина впадала в истерику. Он знал, к чему это могло привести, увы!
видел не раз, поэтому как можно скорее ответил:
- Очевидно, твою душу отправили на обучение.
- А??
- Прежде, чем идти на очередное перевоплощение, души проходят
обучение. Видимо, твоей понадобилось на это больше одного поколения.
- И где же продолжение?? Почему его не видно?!Лиина сорвалась на
ультразвук и истошно завопила:
- Где оно? Где оно? Где, мать его, продолжение?!!!
- Лин, - он осторожно подполз ближе и нежно погладил ее по плечу, -
Это не важно. В твоей капсуле был один отрывок. Именно он не проработан.
- Чертов Питер! Ведь он обещал...
На смену дикому возмущению пришли рыдания, и она начала бить
кулаком по полу, пытаясь избавиться от парализующей сердце боли.
- Тише, дорогая, спокойнее, - он гладил ее по руке, пытаясь дотянуться
до головы. Но она выдергивалась, и единственное, что позволяладержать
руку на плече.
Без привычного прибора было трудно. Он не видел того, что творилось
в ее мыслях, и не мог подобрать слова утешения. Сейчас самая лучшая
тактика - вообще не говорить. Гладить, успокаивать микроволнами.
Не помогало. Кроме того, сострадание, которое она вызывала своим
жалким видом, приносило и ему немалую боль. Будто весь объем ее мучений
перенесся и на него тоже.
Через какое-то время ее рыдания утихли, но в глазах стояла пелена и
такая мука, что сердце разрывалось смотреть на нее.
Он хотел бы дать ей сильное лекарство успокоения, но забыл взять с
работы. Конечно, вынести сосуд, составляющий служебную тайну, было бы
неосторожно и сродни увольнению, но он собирался рискнуть, и все бы
получилось, но в последний момент его отвлекли...
- Лииночка, милая, что тебе не понравилось? Что ты плачешь?он
попытался переключить ее на воспоминания детства, повторяя интонацию
матери, но уловка не сработала.
Она так и сидела на полу, словно застывшая кукла со стеклянными
глазами.
- Он сказал, я все пойму...теперь она выдавливала из себя слова, будто разжимать челюсть и выдавать звукисамая сложная процедура на
свете, - А я ничего не понимаю. НИ-ЧЕ-ГО... Я предала дочь? Мужа? Того
мужика? В чем смысл, Кайс? Это же было так давно...
- Всем свойственно ошибаться, в том числе и медикам, - шутливо
сказал он и попытался ее приподнять, но она тут же оттолкнула его.
- Так и будешь сидеть на полу?
- Моя жизнь кончилась.
Он недовольно выдохнул воздух.
- Неправда. У тебя есть дочь. И я.
- Все не так. Я должна была увидеть это при его жизни. Восполнить его
любовь. Вернуть долг. А я не смогла-а-а......
- И что бы ты сделала? Мыла бы ноги любовницам?при одной мысли
о том, что она могла прислуживать этому негодяю, он закипал, - Или ни за
что бы не оставила его в ту ночь?
- Да! Я могла бы быть на острове, провести с ним последние минуты, а
не ехать к тебе!
- Я, между прочим, твой друг! И мне нужна была твоя помощь!
выпалил он, полностью уверенный в своей правоте.
На самом деле, он всегда испытывал чувство вины.
В ту ночь он почувствовал сильнейшее беспокойство. Лиина осталась с
мужем одна, практикантки уехали, и, то ли ревность, то ли проснувшаяся
интуиция проснулась в нем, но он сыграл на ее слабостилюбопытстве, и
буквально обманом выманил с этого острова.
Как выяснилось, не зря. Пожар начался, когда они встретились на
суше, и смотреть на это алое зарево было невыносимо жутко. Они до
последнего надеялись, что Питер спасся.
- Теперь ты мой враг!ее трясло, а глаза теряли разум от бешенства.
- Лиина! Не пали сгоряча!
- Пошел вон, Кайс!она выплюнула его имя, как нечто противное и
недостойное того, что бы это слышали, - Я хочу никогда, никогда тебя
больше не видеть.
- Ну, уж нет!он схватил ее за шкирку и сильно встряхнул, - Чтобы ты
прыгнула? Или порезала себе вены? Оставить тебя? РАЗМЕЧТАЛАСЬ!
Он толкнул ее в плечо, и она завалилась на бок. Кайс встал. Сеанс
длился долго, и его самого чуть пошатывало, как от похмелья. Но не время
сейчас расслабляться.
Его не мучала совесть, что он не должен был видеть ее прошлое. Нет.
Дудки. Онаего ноша, это он понял давно. Так пусть не отбрыкивается. Они
вместе должны это пережить.
- Встала. Быстро, - когда он так говорил, сухо и строго, она слушалась.
Подтянула под себя колени, попыталась встать.
Вздохнув, он подал ей руку.
- Таблетки сегодня пила?
- Нельзя же, - прошептала она обычным голосом, и его отпустило.
Вернулась. Дальше будет легче.
- Возьми с собой на два дня.
- Куда мы?
- Увидишь.
- Только не на остров...
В ее глазах опять промелькнула паника, но он решил зайти с другой
стороны.
- Будешь много болтать, включу альт.
Она тут же заткнулась. Эту музыку Лиина на дух не переносила.
Тяжелая смесь из постоянно меняющегося бита, кривого, как сломанная
палка, нескольких электрогитар, и абсолютно невозможный вокал во второй
октаве. Она никогда не понимала, почему мужчины любят слушать альт.
Она больше склонялась к романтикеэто такое направление, где
заунывные мелодии разбавлялись живыми инструментами, а пелось о чем-то
высоком и вдохновенном, так что от прослушивания становилось легче и
спокойнее на душе.
Это такая редкость нынчеспокойствие.
Он приехал за ней на машине, и теперь они выехали на автостраду.
Некоторое время ехали молча. Лиина демонстративно закрыла глаза и
притворилась, что спит.
- Когда дети индиго впервые смогли увидеть переход душ, им никто не
поверил. Да и кто будет верить в то, что не видит сам? Тогда они стали
собираться вместе и медитировать. Их энергетическое поле было до того
сильным, что вызывало колебания в пространстве. Те видения, что они
получали и те, до которых могли дотянуться, уплотнялись, и стали
напоминать первые разноцветные ниточки. На самом деле это не просто
информация, а часть энергетической структуры человека, которая незримо
связана с ним, если даже и кажется оторванной и заключенной в капсулу.
- Зачем ты мне это все рассказываешь?недовольно прошипела Лиина.
- Очевидно, ты забыла. Нам повезло, что наши предки были такими
одаренными, нам чертовски повезло, что они усовершенствовали технологии
и сумели материализовать тонкие структуры. Вернее, часть их, - он резко
повернул на междугороднюю автостраду, - И как в итоге мы этим
воспользовались? Большинство не хотят принимать опят прежних жизней, чтобы не отвечать за свои ошибки. А кто видит... Знаешь, каков процент
сошедших с ума?
- Просто мы не готовы. Вот как, по-твоему, я должна чувствовать себя, если знаю, что предала самого верного друга?
- Поняла, что тот мужик, как ты выразилась, этоя?
Она кивнула. Он чуть усмехнулся.
- Сожалеть?
- Нет!Она опять повысила голос, - Я злюсь! И злюсь на тебя, что