Вот теперь он заткнулся. Даже больше. Оцепенел, замер с полуоткрытым ртом. Лишь глазищи сверкали зловещим блеском.
Читающая, потрясённо выдавил Орри, тыЧитающая!
Также пишущая, говорящая и даже думающая! Что с того?!
Рэй сделал широкий шаг и встал вплотную ко мне, настолько близко, что я слышала, как ровно и часто бьётся его сердце, а волосами касалась щекиабсолютно целой. Может, рана мне почудилась? Или кровь была чужой?
Он не дал мне додумать, осторожно заглянув в лицо:
Арин, ты Читающая и маг. Ты признала в Орри итлунга и королевскую кровьдумаю, с самого начала. Неужели ты полагаешь, что мы с Кертом не поделили власть в Авендуме? Ты не представляешь, насколько всё сложнее и запутаннее!
Не представляю и не хочу! мстительно заявила я. И вообще, отойди! С тебя ряска сыплется! Я нагулялась и ухожу!
Орри нет, Одри-ир-Рии, умоляюще схватил меня за локоть:
Арин, постой. Погоди!
В его взгляде сквозило отчаяние:
Не уходи, Арин! У Керта власть, сила, союзники Мы же связаны внезапностью нападения, отсутствием времени, невозможностью довериться кому-либо, обязанностью во что бы то ни стало хранить всё происходящее в тайне Помоги нам, Арин! Я чувствую, ты из тех, кто способен помочь
Я чуток поостыла. Хвалёная гордость итлунгов склонялась перед моей скромной персоной и молила о спасении. Наверно, я должна была чувствовать себя польщённой и с радостью кинуться навстречу передрягам Вот только лет мне было много, а доверчивость с годами как-то теряется. И я слишком хорошо понимала, о чём меня просят.
Прости, Одри-ир-Рии, тихо сказала я. Не буду я вам помогать. Я действительно не представляю, в чём вы увязли, вижу только, что вляпались крепко, по самую макушку. И не просто в тину. Я не встану на вашу сторону по первой просьбе, пусть даже она исходит из уст сына короля и будущего лорда Авендума.
Ты нам не доверяешь? вмешался Рэй.
А вывы мне доверяли?! вспыхнула я. Кто мешал вам на хуторе отца открыто попросить моей помощи?! Даже имена приходилось тащить из вас клещами! Нет уж, прощайте! У меня и дома работы по горло!
Я развернулась и пошла прочь, уже не заботясь о тишине шагов. Крапива напоследок одарила меня жгучими волдырями. Сожаления не было. В конце концов, я и впрямь ничего не знала об этих двоих.
В «Ключе» свет горел лишь в фонарях у входа. Полутёмный холл был пуст. Я поднялась в комнату и повалилась на кровать не раздеваясь. Также не умываясь, не причёсываясь, не почистив зубы, короче, не делая тысячу вещей, положенных благовоспитанной девице. Моя благовоспитанностьпредмет спорный. Иногда я предпочитаю о ней забыть.