Вздохнула полной грудью, будто разжались стальные тиски. Что бы ни говорила Клаудия, а привыкнуть к облачению служителей было непросто. Слишком плотноеоно сковывало движения. То, что ей удалось победить Базельслучайность. Поединок даже честным не назвать: Май заметила, что наставница отвлеклась, и атаковала.
Не смотря на усталость и боль во всем теле, что-то потянуло Май к окну. Она распахнула створки и прищурилась, когда прохладный ветер бросил в лицо мелкую колкую пыль. Уже стемнело, но воздух все еще не остыл и полнился цветочной тягучей сладостью.
Сердце толкнулось в ребра, стоило только посмотреть туда, где среди деревьев и цветов пряталась черная дверь магической тюрьмы. На мгновение перехватило дыхание, а в животе скрутился тугой горячий узел. Вцепившись пальцами в подоконник, Май наклонилась вперед и едва не выпала из окна. Порыв ветра дернул подол рубашки, растрепал чуть отросшие волосы.
Казалось, что нечто в воздухе шепчет ее имя, тянет вниз.
Ты нужна мне
Глаза Май расширились от удивления, а из горла вырвался удивленный тихий вскрик. Ей совершенно точно не послышалось!
Ты не чувствуешь?
Голоснизкий, вибрирующий, скользящий по коже холодным бархатомобнимал и вплетался в волосы невидимыми лентами. Он чувствовался, как что-то материальное: будто чьи-то руки касались угловатых плеч, острого излома ключиц и пробирались прямо под ткань сорочки, в настойчивой, грубоватой ласке.
Дар речи покинул Май, голова отчаянно закружилась, а в нос ударил знакомый аромат жимолости. Он перекрывал все прочие ароматы, безжалостно забивал их, отделял ее от всего мира.
Ты нужна мнесейчас
Шагнув назад, Май нащупала рукоять клинка. Базель не отнимала у нее оружие после тренировок. Воин не мог расставаться с ним. Оружиечасть его тела.
Ветер ворвался в комнату, невидимой рукой прошелся по спине, подтолкнул к двери.
Ухватившись за ручку, она остановилась, пытаясь отогнать наваждение, но оно было сильнее.
Выскочив в коридор, Май осмотрелась и вздохнула с облегчением. Никого вокруг: Базель, скорее всего, была в кабинете Клаудии. Она не заглядывала к подопечной. Знала, что та моментально отключается после тяжелого дня.
Перехватив клинок поудобнее, Май спустилась на первый этаж, миновала коридор и вышла во внутренний двор. Кожа моментально покрылась мурашками, раскаленный воздух пробрался под ткань и скользнул по коленям и бедрам.
Сжав пальцы на рукояти, она медленно двигалась по узкой тропинке. Знала, куда приведет эта дорога. К высокой черной двери, что пряталась среди теней и деревьев. С каждым шагом жар в груди нарастал, тянул вперед.
Когда до двери оставалось не больше двадцати шагов, Май остановилась.
На черной поверхности не было ничего необычного. Ни резьбы, ни надписейпросто застывшая темнота посреди сада. Преодолев оставшееся расстояние, Май коснулась тяжелого кольца, заменявшего ручку. Запястье прошила острая боль, но отступать не хотелось. Уперевшись ногами, она потянула на себя. Дверь едва поддалась, скрипнула, но не открылась.
Заперта изнутри?
Стоило отпустить кольцо, как на створки с той стороны обрушился сокрушительный удар. Скрип когтей и утробное рычание наполнило тяжелый ночной воздух. Через секунду удар повторился, затем еще раз и еще. Дверь заскрипела сильнее, замок мог сорваться в любую секунду.
Май встала в стойку, приготовилась к нападению.
Новый удар.
Створки распахнулись, и на нее уставился угольно-черный зев. Ни капли света, ни единой свечи.
Внутри столкнулись страх и решимость.
Тут хотя бы звезды над головой, а там? Ни зги не видно.
Мысль о мраке отступила назад, стоило в темноте вспыхнуть двум желтым огонькам. Глаза чудовища неотрывно следили за каждым движением. В нос ударил запах гнили и крови.
Нечто протяжно зашипело, впилось когтями в землю и приготовилось к прыжку.
В мгновение ока перед глазами промелькнули тренировки с Базель, и Май подумала, что двигалась медленно. Слишком медленно. Ничто не могло подготовить ее к скорости зверя.
Тварь металась так, что глаза не успевали за ней. Вот всего в дюйме от лица мелькнул изогнутый коготь. Еще чуть-чуть, и тварь распорола бы голову Май пополам. Мир вокруг, укутанный ночным мраком, превратился в смазанное пятно, лишь чешуйчатый силуэт казался реальным. Нос щекотал запах цветов, смешанный с гнилостным дыханием животного.
Отскочив в сторону, чтобы избежать удара, Май обрушила клинок на плоскую чешуйчатую голову и услышала сдавленный, полный ярости хрип. Впрочем, ликование в одночасье испарилось, утопленное в болезненной волне, растекающейся от бока вверх по груди.
Сорочка моментально напиталась кровью. Нечто лишь задело кожу, раскроив ее, как тонкую бумагу, но рука, сжимавшая меч, налилась свинцовой тяжестью, а каждое движение отдавалось болезненными уколами. Перекатившись вперед, когда тварь совершила очередной прыжок, Май бросилась к распахнутой двери в надежде найти внутри укрытие.
Колени подгибались от навалившейся слабости, но остановиться сейчассмерти подобно.
Давай же, еще немного!
Тяжелое дыхание обожгло спину, яростное рычание прокатилось по коридору, а девушка уже коснулась рукой приоткрытых створок. Расстояние между ними было небольшим. Видимо зверь бился в агонии, желая взломать засовы, но те оказались слишком прочными. Все, на что хватило силщель не больше фута в ширину.
Скользнув внутрь, Май вскрикнула, когда коготь полоснул по спине. Достал-таки.
Упав ничком, она прижалась щекой к каменным плитам пола и замерла, стараясь не дышать. Со всех сторон тело сдавила цветочная сладость, такая густая, что запершило в горле и невыносимо заныло под ребрами.
Приподнявшись, Май не смогла рассмотреть абсолютно ничего. Мрак был непроницаемым, живым. Он колебался вокруг, будто пришло в движение угольно-черное море, намереваясь проглотить ее целиком.
Медленно, по капле, ускользали вместе с кровью силы, а тварь все больше бесновалась у двери, не собираясь оставлять жертву. Еще несколько ударов, и засовы бы разлетелись, пропуская хищника. Май было не сбежать.
Клинок бесполезенона не могла сражаться. На это не осталось сил.
Мрак сгущался, обступал, впивался иглами в лодыжки. Май могла поклясться, что слышит рядом дыхание.
Может, это сама смерть пришла за ней? Любопытство убивает, и ее ранытому доказательство.
Что-то горячее и влажное скользнуло по щеке. Коснувшись кожи, девушка поняла, что плачет.
Тьматвой лучший друг.
Голос прокатился по позвоночнику болезненной волной, впился в мускулы. Казалось, что чья-то невидимая рука скользит по шее, сдавливает затылок сильными пальцами, пропуская по позвоночнику волну непривычного и дикого жара, от которого вмиг пошла кругом голова. Будто в венах пульсировала не кровь, а кислота, готовая растворить Май изнутри.
Она могла поклясться, что чувствует на щеке чужое дыхание, что кто-то почти касается ее губ своими.
Яростный рев за дверью вывел из оцепенения.
Тварь через мгновение будет здесь!
Я могу помочь, голос прозвучал над самым ухом, мне лишь нужно твое имя.
Май тяжело сглотнула. Иномирцы могли забирать людские имена в обмен на свое покровительство.
Эта магия была такой же древней, как и Энкул, откуда пришел иномирский народ. Она считалась проклятой и запретной среди людей! Не было у смертного ничего ценнее имени. Отдав его, ты обрекал себя на вечные муки в Ледяных чертогах, лишенный возможности обрести новое воплощение.
Я не хочу умирать!
«Не доверяй»
Створки не выдержали натиска и распахнулись. По каменному полу цокнули когти, послышался легкий свист, когда зверь втянул носом воздух.
Имя! Или мне тебя не спасти.
Я не хочу умирать
Голос в голове утих, растворился под напором настоящей, дикой паники. Все предостережения стерлись, истончились и рухнули, стоило только учуять запах близкой смерти. Кровь бежала тонкой струйкой по бедру, медленно забирая из тела тепло. Рука онемела, меч не поднять. Острие уперлось в пол.
Предложение спастись еще никогда не было таким заманчивым.
Зверь прыгнул, когти царапнули пол.
Май выдохнула она и зажмурилась.
Опора ушла из-под ног. Тело будто укутало теплой волной, пуховым одеялом полнейшей тишины.
В груди вспыхнул крохотный уголек: пламя медленно разрасталось, ширилось, болезненные всполохи прокатывались от шеи к кончикам пальцев. Невидимый огонь пожирал ее, пробирался в самые тайные уголки души и тела, стягивал тонкие нити мыслей, чувств и желаний в один трепещущий узелок, к сердцу, откуда нить уходила во мрак. Май видела ее, могла прикоснуться рукой к тончайшей паутинке, переливавшейся огненными всполохами.
Постепенно вернулись звуки и запахи, рядом раздался надсадный хрип, от которого сердце пропустило один удар. Под пальцы скользнуло что-то липкое и горячее, а в нос ударил запах крови.
Справа полыхнуло алым, и комнату осветило странное красное пламя.
Май зажала рот рукой.
Тварь лежала рассеченная пополам. Передние лапы все еще подергивались, на пол вывалились кольца внутренности, скользкий язык свесился из пасти, оставив на зеленоватых плитах влажную дорожку крови и слюны.
Медленно, будто во сне, Май подняла голову. Рядом с убитым существом возвышался знакомый силуэт: резкие изломанные тени играли на лице, алое пламя отражалось в глазах. По всему телу будто прокатывались огненные волны. Они брали начало от груди и скользили по рукам, шее, поясу, точно кто-то бросил в воду камень.
Тонкая паутинка тянулась от Май к незнакомцу.
Она ей не привиделась.
Хотелось спросить, кто он и что сделал, но язык будто пристал к нёбу. Во рту пересохло, а из горла не вылетело ни единого звука. Только сейчас накатил холод, и она вспомнила, что сорочка изодрана и едва прикрывает тело. Вскочив на ноги, Май почувствовала, что горит от стыда. Странно, но спина совершенно не болела, как и бок.
Скользнув рукой по коже, она не нашла ран.
Я
Рот наполнился кислой слюной, а голова пошла кругом. Колени подогнулись, но ей не дали упасть.
Незнакомец двигался так, что глаза этого просто не улавливали. Когти перчатки царапнули кожу, но хватка была бережной, почти нежной.
Я тебя держу, голос доносился издалека. Май показалось, что мужчина на последнем слове споткнулся, держу.
Глава 7. Изнанка
Непривычно было чувствовать воздух вокруг. Словно угодил в волны, сдавливающие со всех сторон. Когда столетия ветер не касался кожи, то ощущать движение воздуха сновасродни волшебству. Это почти как магия, но Шянт знал, что сладость новизны скоро испарится.
Уперевшись руками в стену, он прислонился лбом к холодному камню. Теперь точно можно было сказать, что он холодный и шершавый на ощупь. По стене прокатилась золотистая волна. Защита все еще работала, но со временем Шянт сможет ее обойти.
Коснувшись рукой груди, он поймал когтем паутинку, уходящую в сторону. Чуть потянул, но тотчас остановился, ощутив, как болезненный раскаленный узелок скручивается под ребрами. Через едва различимую нить силы дэр-ла текли в его тело и душу.
Это был обоюдный обмен. Раны девчонки затянулись, оставив лишь шрамы. Если она будет аккуратна, то их никто не заметит, или примет за старые отметины.
Где-то в темном уголке шевельнулось сожаление. Оно подняло голову и надавило на больное, вызвав на лице Шянта горькое недовольство.
Так себе поступок для короля.
У меня вся жизнь, в последнее время, состоит из поступков разной степени «так себе».
Она возненавидит тебя. Приманил, в когти зверя бросил, даже не спросил ничего, просто отобрал самое дорогое! Есть какое-то слово, оно очень подходит ситуации. Как же его? Забыл. Ах, да. Шантаж! Это же шантаж чистой воды.
Мне. Нужно. Тело. Все просто, как день!
Ты забыл, на чем держится связка? Забыл, чему она служит у иномирцев? Доверие, кретин, она должна тебе доверять! Иначе ничего не выйдет.
Обмен силой остановился. Паутинка все еще мерцала, но Шянт получил лишь тело, больше ничего.
Чего-то определенно не хватает, пробормотал он.
Силы не хватает, вот чего, дурья твоя башка. Только полное единение с партнером делает ваш обмен абсолютным, а без доверия единства не существует. Нельзя прийти и просто взять свое, связь так не работает, тупица.
Впрочем, внутренний голос быстро устал орать и заткнулся, хотя бы на время. Он вообще с Шянтом редко находил общий язык, так как рассудительность, расчетливость и планирование никогда не были его сильными чертами.
Еще никогда Шянт не чувствовал себя настолькооформившимся. Тот самый физический облик, что отняла Первородная столетия назадснова при нем! Будто и не было войны.
Но вот способности
Не в силах сдержать порыв, Шянт проехался когтями по стене. Камень жалобно скрипнул, заискрился и запястье прошил болезненный укол магической защиты.
Уставившись на глубокие борозды, он не почувствовал облегчения. Гнев не унялся.
И правда ведь. Кретин.
Иномирцы соединяют себя со смертными не ради прихоти или силы. К моменту единения они уже связаны. Чувствами, например. Ты слишком торопишься. Ты всегда торопишься! В мире людей этохудший из пороков. После перехода из Энкула ты совершенно мозги растерял.
Спокойно. Так или иначе, но что-то я получил.
Это точно. Получил тело. И сорок килограмм проблем, недоверия и костей, как пикантную добавку!
Взгляд скользнул по девчонке.
Вот же нескладное создание, в чем только жизнь теплится? Очень сложно назвать это «пикантной добавкой».
Во имя всего святого, как малявка меч в руках держит? Он же, наверняка, тяжелее ее самой!
Конечно, Шянт предполагал, что дэр-ла будет совсем еще девчонкой, но
Сколько ей? Лет восемнадцать? Вроде как смертные в этом возрасте уже взрослые, но видать, когда природа раздаривала тела, то девчонке досталось самое тщедушное.
Клаудия рехнулась, если считает, что эта плоть сможет выдержать мощь Первородной.
Мелкая дернулась, что-то пробормотала, перекатилась на бок. Отблеск красного огня скользнул по коротким волосам, бледному лицу. Приподнявшись на локте, она попыталась осмотреться. Стоило только их взглядам встретиться, как малявка взвилась на ноги и, едва не споткнувшись, отскочила назад. К ее честине заорала.
Шянта откровенно забавлял страх, плескавшийся в широко распахнутых глазах. Разодранная сорочка едва прикрывала тело, но девчонка совсем этого не замечала. Крепкая округлая грудь ходила ходуном, волосы растрепались, коленки дрожали, того и гляди подогнутся, в потемневшем взгляде застыло что-то дикое.
К своему изумлению Шянт смутился. Три века ничего его не брало, а тут в жар кинуло, стоило только тело под испорченной рубашкой рассмотреть. Слюна комом встала в горле, и сглотнул он с большим трудом.
Кажется, у тебя проблемка, хихикнул внутренний голос.
Шянт демонстративно кашлянул и попытался удерживать взгляд на лице девчонки.
Души в этой бренной плоти даже слишком много. Как бы ее не разорвало на части.
Подхватив с пола меч, она бросилась вперед. Сталь со свистом рассекла воздух в дюйме от горла, но Шянт даже бровью не повел. Ему хватило отступить всего на шаг, а малявка самозабвенно размахивала своей зубочисткой, едва ли понимая, что делает.
Клинок звякнул о перчатку и застыл, сжатый в кулаке. Малявка удивилась так искренне, что захотелось хохотатьедва удалось сдержаться.
Вырвав тяжелую игрушку из тонких рук, Шянт отбросил оружие подальше.
Ярость, горевшая в карих глазах всего мгновение назад, перетопилась в страх и непонимание. Привычный мир вокруг рушился, превращаясь в обугленные руины.
Что будешь делать? Начнешь визжать? Попытаешься сбежать? Нападешь снова, без своей железяки? Осознаешь ли ты, что я одной рукой могу сломать тебе хребет? Страшно? Холодно? Не лицо, а открытая книга. Все там написано, если присмотреться. Отворачиваешься, в глаза не смотришь. Правильно делаешь.
Обхватив себя руками, девушка сделала шаг назад и остановилась. Крохотная морщинка прорезала белый лоб, будто она никак не могла вспомнить что-то очень важное.
Тонкие пальцы скользнули к вискам, рот беззвучно открылся и тотчас захлопнулся, как у выброшенной на берег рыбы. Вид у малявки был такой жалкий и потерянный, что она походила на иномирянку, случайно переступившую порог другого мира. Испуганную, чужую и растоптанную резкой переменой.