Эван молчал.
- Ливи верно сказал Вы камень. Живёте камнем и камнем умрёте. И никто никогда не имел значения для васкроме вас самого. Готов поклясться, вы ни фартинга не заработали сами - как и этот проклятый корс. Так что у вас, безусловно, есть все основания упрекать меня в том, что я не так зарабатываю себе на жизнь.
- Ты не - Эван замолк и махнул рукой.Уйди. Я пожалуюсь управляющему, что ты снова ко мне приставал.
- Вперёд. Если это вас заводит. Мне всё равно.
Энзо прошёл в зал, и почти сразу же на него налетел Рой.
- Где ты был?прошипел тот.
- Воздухом дышал.
- Быстро к остальным!
- Уже пошёл.
Энзо не боялся. Не потому что был уверен, что Рой всё равно не избавится от него. Просто ему было всё равно. Два разговора пробудили в нём застарелую, давно забытую злость, и остаток вечера он провёл в молчании. Даже когда аукцион закончился, семейные пары разошлись, и остальные мальчики перебрались за чужие столики, они с Констансом продолжали сидеть вдвоём за одним столом: Констанс - потому что его никто не заставлял работать, напротив, губернатор требовал, чтобы он не обслуживал больше никого, а Энзо просто так. Потому что устал.
Часть
- Как зовут тех, кто обидел твою сестру?спросил Эван ещё прошлым утром, когда Ольстер провожал его в клуб.
- Лукас Огостиния ведь уже говорил.
- Он был один?
Ольстер качнул головой. Какое-то время он молчал, видимо, собираясь с силами, чтобы ответить, а затем медленно, будто говорил сам с собой, произнёс:
- Их было трое. Лукас Огостини. Матео Пазолини. Пьетро Таскони. Когда сестру нашли, её тело было истерзано в клочья Будто они резали её изнутри. Разве такой может быть любовь?
Эван не обратил внимания на последний вопрос. Он не слишком-то верил в любовь.
- Почему ты не пошёл в полицию?
- Дело закрыли. «Не хватило улик».
- А к местным Аргайлам?
- Никто не хочет верить в то, что я вам рассказал. А сам - Ольстер облизнул губы, - видите ли, князь Аргайл, Пьетро Тасконисын владельца «Нью Хаус Экселент». Эти ребята думают, что здесь всё принадлежит им.
Аргайл замедлил ход.
- Почему до сих пор не сказал?
Он оглянулся на Ольстера, и тот зло посмотрел на него.
- Это имеет значение, да? Неужели даже Аргайлы боятся
- Замолчи, - Эван перебил его и, остановившись, уставился перед собой.Эти дела надо решать не так. Я переговорю с его отцом.
- И простите его?
- Посмотрим. А чего бы ты хотел?
Ольстер сжал кулак.
- Мой враг не он. Лукас Огостини должен умереть. Остальные Остальные просто должны страдать.
Эван задумчиво потеребил краешек пиджака.
- Для начала хочу посмотреть на него. Ты знаешь, где их искать?
Ольстер усмехнулся.
- Там, где горячо, наркотики и кровь. Каждый вечер они собираются в порту, у скрещения ветров.
Эван кивнул.
- Сегодня я занят. Завтра жди меня у ворот. Кестеру не нужно ничего знать. Найди того, кто нас отвезёт.
Энзо чувствовал себя разбитым с самого утра. Накануне, вернувшись в апартаменты, он был приятно удивлён, что Чезаре не только погладил простыни, но и сам догадался положить грелку ему в постель.
Впрочем, белоснежное и гладкое тёплое бельё только создавало для Энзо в эту ночь лишний диссонанс. Он ворочался до самого утра, то и дело вспоминая лица корсиканцев, никак не желавших отставать от него, и гаденькое чувство, которое испытал, нащупав на штанах конгрессмена выпуклый бугоркак будто случайно пощупал скользкого червяка.
Он пытался настроить себя на позитивный лад и думать о том, как использует случайный призно в голову ничего не приходило.
Заснул Энзо, только когда первые сизые лучики голубоватого солнца заглянули в окно, и спал, пока звонок Роя не разбудил его.
- Уже двенадцать часов.
- У меня выходной?
- Бегать нужно всё равно.
Энзо вздохнул и принялся выбираться из кровати. Ополоснувшись под душем, он натянул на влажное тело футболку и спортивные штаны и, пошатываясь, слегка спросонья стал выбираться в коридор. Чезаре нигде не было видно, но Энзо не очень-то его и искал. Зато, едва он миновал поворот, как нос к носу столкнулся с Констансом, который, казалось, специально его поджидал.
На Констансе тоже была спортивная форма, но, судя по розовым щекам, он уже отбегал своё.
- Энзо Ливи тебя искал.
- И что?Энзо поморщился. После вчерашнего он видеться с Ливи абсолютно не хотел.
- Зайди к нему после тренировки. Я тебя прошу.
Энзо поджал губы и окинул взглядом Констанса. Не то чтобы он симпатизировал ему, но если кто-то из работников клуба и вызывал у него сочувствието только Констанс и Рой. Первый - потому что был единственным, кто попал сюда не по своей воле. Губернатор заинтересовался им пару лет назад, а мать с радостью отдала едва достигшего совершеннолетия сына состоятельному мужчине в бессрочную кабалу. Конечно, МакКензи не мог и не хотел держать свою игрушку при себе, и потому Констанс был определён в клуб, где, как и все, обучился элементарным вещамэтикету, риторике, игре на фортепиано и умению подбирать правильный костюм. Констансу абсолютно определённо было здесь лучше, чем домаон был одет и обут, и хотя изрядная доля денег, выделенная на его содержание, по настоянию матери уходила в семью, в целом мог быть вполне доволен собой.
Энзо не считал, что то, что происходило с ними в залах клуба, можно было расценивать как несчастьевсе они сами выбрали свою судьбу. Какими бы ни были их поклонникикрасивыми или уродливыми, молодыми или старымиЭнзо отлично знал правила игры. Он мог отказать любому, кто не нравился емуно Рой мог заставить его провести время с любым, кто был нужен ему или тем, кто находился выше его. Всё решалось легко. Энзо знал это, когда пришёл в клуб, и хотя в отдельные минуты мог о чём-то жалеть, в целом тоже был доволен своей судьбой.
Он мог заставить себя перетерпеть несколько часов с тем, к кому не испытывал ничегоэто была работа не хуже любой другой.
Куда болезненнее было видеть, как люди, которые нравились ему, исчезали, забывая о нём, как о забытой игрушке. Как, например, Сабир. Или как МакКензи о мальчике, которого купил.
- Ну, хорошо, - сдался Энзо.Только потом. Очень устал за эту неделю. Может, после пробежки в себя приду.
Констанс кивнул.
- Зайди к нему, - сказал он и исчез за поворотом.
Энзо, которому после этой встречи стало ещё более тошно, спустился на второй этаж и выскользнул на улицу через чёрный ход.
Разминался он торопливо и едва успел вставить в ухо наушник и сделать вдоль берега несколько шагов, как заметил Лэрда, стоявшего в тени тополя, прислонившись спиной к стволу и убрав руки в карманы. Лэрд пристально смотрел на него, но подходить не спешил.
- Чёрт, - выругался Энзо, мгновенно вспомнив, что не только не пришёл на встречу, но даже об этом не сообщил. Поколебавшись недолго, он сам двинулся к капитану и остановился в паре метров от него, спрятав руки в задние карманы штанов и закусив губу.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга.
- Я думал, ты опять не придёшь, - мрачно произнёс Лэрд.
Энзо поморщилсяобвинения, на которые он не мог ответить, не столько смущали, сколько раздражали его.
- У меня вчера появились дела. Я бы позвонилно ты не оставил мне телефон.
Лэрд продолжал мрачно смотреть на него.
- Можем сегодня повторить В смысле, попробовать ещё раз, - Энзо пожал плечами.
- Я не привык, чтобы со мной так обращались, - перебил его Лэрд.
Энзо хмыкнул.
- Ну, как знаешь, - он отвернулся и собрался было продолжить пробежку, когда рука Лэрда накрыла его плечо.
- Я заеду за тобой, - сказал он.
Энзо молчал.
- Только скажи куда.
Энзо закусил губу.
- Давай здесь? У водохранилища, в восемь часов?
- Только не забудь.
Лэрд отпустил его, и Энзо продолжил путь.
Неприятное тянущее чувство в груди не пропадало, и он никак не мог понять, с чем следует его соотнести. Он сделал два круга, потянулся ещё раз и, вернувшись в клуб, поднялся на третий этаж.
Энзо остановился на какое-то время около двери Ливи, раздумывая, зайти ли сейчас или сначала принять душ, однако, пока он размышлял, дверь открылась у него перед носом. В проёме показался мальчик-абориген, который служил Ливи, а из глубины комнаты донёсся мрачный голос самого хозяина:
- Заходи.
Энзо вздохнул и вошёл.
В спальне Ливи стоял тяжёлый запах розового масла. Массивные пурпурные шторы, напоминавшие занавес в Оперном зале, даже сейчас, в полдень, почти полностью скрывали окно.
Широкая кровать с витыми ножками из чёрного дерева и изголовьем, украшенным серебром, стояла в самом центре, будто гигантский алтарь, на котором хозяину комнаты приносили жертвыили в жертву приносили его.
Энзо не нравилось здесь всё. Дурманящий аромат вчерашнего секса, смешанный с запахом цветов, бархатные драпировки и гобелены, изображавшие купающихся античных богов. В этой комнате обитало тление, и он сторонился его, опасаясь, что однажды оно перекинется и на него.
- Видел, тебе тоже подарили раба, - произнёс Ливи. Он лежал на постели, закинув руку за головуто ли ещё не вставал, то ли уже снова лёг.Поздравляю. Выходишь на новый виток.
Энзо поморщился.
- Не подарили, я сам его купил.
- Сам Или купил Рой?
- Тебе не всё равно?
- Всё равно, - Ливи поднялся с кровати и, придерживая у бёдер шёлковое покрывало, шлейфом тянущееся за ним по полу, побрёл к окну.
Энзо какое-то время молча смотрел на него, прежде чем задать вопрос:
- Ты хотел со мной поговорить?
Ливи кивнул и, привалившись виском к стене, посмотрел на него. Энзо показалось, что тот принял что-тото ли гашиш, то ли алкоголь, слишком нетвёрдо Ливи держался на ногах.
- Рафаэль, о чём вчера с тобой говорил господин Аргайл?
Энзо пожал плечами.
- Тебе-то что?
Ливи облизнул губы.
- Скажи, что ты будешь делать, когда тебе здесь надоест?
Энзо пожал плечами.
- То же, что и отец.
Ливи хрипло рассмеялся.
- Ты не сможешь Ты никогда не сможешь вернуться в Лонг Айленд, - он замолк, а затем продолжил уже совсем другим голосом: - А впрочем, продолжай верить в это. И оставь Аргайла мне, Рафаэль.
Энзо поднял бровь. Он спрятал руки в карманы и, чуть расставив ноги, опустил голову, так что теперь смотрел на Ливи из-под бровей.
- Странный каприз, - сказал он.
- Энзо Я здесь последний год.
- Меня зовут - Энзо запнулся и, помешкав, спросил: - что значитпоследний год?
Ливи кивнул непонятно чему.
- Так сказал Рой.
Энзо молча смотрел на него.
- Всё!повторил Ливи громче, и в глазах его блеснула злость, - мне двадцать пять лет. Оказывается, это слишком много, чтобы соблазнять мужиков!
- Ливи
- Пошёл ты к чёрту, Рафаэль! Никто не разрешал тебе так меня называть!
- Джим, перестань. Ты помиришься с Роем, и всё будет хорошо.
Ливи покачал головой.
- Ты знаешь, Энзо, отсюда две дорогив богатый дом или на панель.
- Это и есть панель!
- Ты никогда не торговал собой в порту, да, Рафаэль?!
Ливи хотел добавить что-то ещё, но только опустил голову и замолк.
- Джим, если бы я и хотел Он даже не помнит, как тебя звать. Он никогда тебя отсюда не заберёт.
- Это ты во всём виноват!Ливи рванулся вперёд, роняя на пол одеяло, и Энзо с трудом успел перехватить его запястья, когда тот вскинул руки.Я видел, как он смотрит на тебя!
- Но я-то тут ни при чём! Я ему так же безразличен, как и ты. Он камень, Джим, камень, как ты и сказал! Он не чувствует ничего! Он презирает всех насбольшего, чем презрение, ты не добьёшься от него!
Теперь, вблизи, запах роз и пота заслонил запах плациуса, который исходил от Ливи. Руки его тряслись.
- Пусти!выдохнул он.
- Проспись!резким усилием Энзо швырнул его на кровать и, не дожидаясь, пока Ливи поднимется на ноги, вылетел в коридор - ему мучительно требовался кислород. Он боялся, что Ливи погонится за ним, и потому быстро свернул за поворот и скользнул за дверь. Захлопнув её за спиной, он привалился к стене.
Запах фиалок, стоявший в его собственной спальне, сейчас тоже душил его, и, метнувшись вперёд, Энзо распахнул окно. Он глубоко вдохнул пахнущий пережженным плациусом воздух Манахаты, закашлялся и тут же замер не дыша, увидев в открытом окне второго этажа, оказавшемся к нему под прямым углом, равнодушное и холодное лицо Аргайла.
- Ненавижу тебя, - прошептал он, и то же самое ответили ему глаза шотландцакак и всегда.
Энзо отошёл от окна и тут же обнаружил перед собой Чезаре.
- Вы примите ванну?спросил тот. - Всё хорошо?
- Я хочу душ, - стягивая на ходу футболку, Энзо шагнул в сторону ванной и замер, увидев, что ванна, наполненная молоком, уже ждёт его.
- Я знаю эту процедуру, молодой господин, - сказал раб, - ваша кожа превосходна. Но вы должны ухаживать за ней каждый день, чтобы она оставалась такой.
Энзо закрыл глаза. На секунду он показался самому себе поездом, несущимся по рельсамвсегда только вперёд. Хочет он того или нет. Вагоны первого класса комфортны и в них всегда тепло, но стоит попытаться свернуть, как ты отправишься за борти твой же поезд тебя сметёт.
Он глубоко вдохнул и ровно произнёс:
- Хорошо.
Часть
Окунувшись в ванну, Энзо довольно быстро стал приходить в себя.
Чезаре, без всякого к тому понукания, пристроился у него за спиной и принялся массировать виски.
Энзо застонал, откинулся назад, полностью доверяясь его рукам.
- Вы плохо спали сегодня, - сказал тот, заметив это движение, - позвольте вам помочь молодой господин.
- Хорошо, - Энзо опустил веки и несколько минут просто нежился в тёплом молоке, а затем открыл глаза, поражённый внезапной идеей: - Чезаре, кто ты такой?
Пальцы Чезаре замедлили движения.
- Я не понимаю вопрос.
- Своего имени ты так и не назвал.
- Вы дали мне имя. Я рад носить его, если это удобно для вас.
- Ты разбираешься в одежде арабов, в благовониях, умеешь согревать постель
- Вы же искали того, кто обучен служить в хороших домах.
- Да, но ты же дикарь?
Пальцы Чезаре на секунду сильнее сдавили виски юноши, но тут же ослабили хватку.
- Тебе неприятно, когда я так говорю?ухватился за ниточку Энзо.
- Полагаю, и вам не доставило бы радости знать, что говорят о вас у нас.
- И что же говорят о нас?
Чезаре помедлил с ответом. Руки его снова начали размеренные движения, теперь уже больше поглаживая растревоженные места.
- Говорят Вы чума, которой боги со дна вод наказали нас. Говорят, остров Калсу в небесахосколок Тсахи, мира, куда после смерти попадают худшие из нас. Многое говорят.
- И ты веришь?
- В каком-то смыследа.
- Как ты попал к нам?
Чезаре пожал плечами.
- Так же, как все. На мою землю напали и многих увели, превратив в рабов.
- Давно?
- Несколько лет назад. Ваши люди убивают моих людей и сами умирают, чтобы потом, стоя по колено в воде в загнивающих водоёмах, умирая от всех болезней, собирать плесень с речных камней вы уверены, что это мы дикари?
Энзо закрыл глаза. Ему надоел этот рассказ.
- Продолжай массаж, - негромко сказал он, погружаясь в сонную негу.
Чезаре замолк, и это вполне устроило обоих.
Выбравшись из ванной, Энзо долго перебирал ряды костюмов, ни один из которых не подходил для поездки в порт. Помимо фраков и смокингов здесь были сари, разноцветные покрывала, старинные камзолы Даже лёгкий металлический доспех. Но никто из тех, с кем он проводил вечера, никогда не изъявлял желания увидеть обычного человека, мальчика из кварталов, где обитает средний класс.
В конце концов, брезгливо поморщившись, он натянул джинсы, в которых когда-то пришёл в клуб, и одну из футболок, в которых обычно бегал по утрам. Собрал волосы в хвостик, потому что завивать их в такой вечер было бы странно, и, перебрав кончиками пальцев ряды побрякушек на туалетном столике, вставил в правое ухо маленькую золотую серьгуодин из первых подарков, которые получил тут.
В назначенное время он выбрался на улицу через чёрный ход и, остановившись у тополя, где проходил их с Лэрдом разговор, стал ждать.
Тот появился из-за спины, и о присутствии его Энзо узнал, обнаружив руку, лежащую у себя на бедре. Энзо обернулся и окинул незнакомого наглеца ледяным взглядом, приготовившись дать отпор, однако через секунду уже понял, что это тот, кого он ждал.
- Привет. Выглядишь потрясающедаже лучше, чем по утрам.
Энзо вежливо улыбнулся.
- О тебе могу то же самое сказать.
- Идём?
Энзо кивнул. Рука Лэрда чуть подтолкнула юношу вперёд, оставшись лежать у него на боку. Энзо не был уверен, что ему нравится такой подход, но спорить не стал, решив, что не стоит портить вечер, когда тот ещё не начался.