Век назад, заговорил Бинабик, по этой части мира много путешествовали. Мы, кануки, ну, некоторые из наслетом отправлялись дальше на юг, иногда даже добирались до границ нижних земель. Кроме того, повсюду можно было встретить странствующих ситхи. Лишь в последние печальные годы эти земли опустели.
Да, здесь никого нет, сказал Саймон. Очень похоже, что тут просто невозможно жить.
Они ехали по извивавшейся дороге в течение всего короткого дня, постепенно деревьев становилось все больше, и скоро они уже двигались вдоль границы леса. Местами деревья так сильно приближались к дороге, что спутникам казалось, будто они вошли в Альдхорт, хотели они того или нет. Наконец они добрались до еще одного вертикального камня, одиноко стоявшего на обочине, но перекрестка им обнаружить не удалось. Слудиг спешился, чтобы внимательно осмотреть камень.
Здесь руны, но они едва видны и сильно пострадали от ветра и погоды. Он почистил камень от снега. Похоже, тут говорится, что Гринсэби где-то рядом. Он поднял голову и улыбнулся в замерзшую бороду. Место, где можно найти несколько крыш, пусть ничего больше. Приятные перемены. И Слудиг пружинисто вскочил в седло.
У Саймона также улучшилось настроение. Даже заброшенный город много лучше бесконечных холодных пустошей.
Он вдруг вспомнил слова песни Бинабика. Вы скрылись в холодных тенях И неожиданно остро ощутил одиночество. Может быть, город не окажется заброшенным. Может быть, там есть постоялые дворы с камином и едой
Пока Саймон мечтал об удобствах цивилизации, солнце окончательно исчезло за лесом, поднялся ветер и спустился северный сумрак.
Небо еще не потемнело, однако снег стал синим и серым, и тени сгущались, как на ткани, опущенной в чернила. Саймон и его спутники уже собрались остановиться и разбить лагерь и громко это обсуждали под монотонный шум ветра, когда перед ними появились первые строения Гринсэби.
Казалось, они твердо решили развеять самые скромные надежды Саймона, крыши брошенных домов провалились под тяжестью снега, за загонами и садами уже давно никто не ухаживал, повсюду виднелись доходившие до колен сугробы. Саймон видел так много опустевших городов в северной части страны, что не мог поверить, что во Фростмарше и Пустошах когда-то жили люди, как и в зеленых полях Эркинланда. Он скучал по родному городу, по знакомым местам и привычной погоде. Или теперь зима овладела всей страной?
Они ехали вперед, постепенно пустых домов по обе стороны дороги, которую Бинабик называл Белый тракт, становилось все больше. В некоторых даже сохранились следы обитателей: ржавый топор со сгнившей рукоятью возле чурбана для рубки дров перед засыпанной снегом входной дверью; метла, торчавшая из сугроба на обочине, точно флаг или хвост замерзшего животного, но в основном жилища оставались пустыми и заброшенными, голыми, точно черепа.
Где мы остановимся? спросил Слудиг. Боюсь, мы так и не найдем подходящей крыши.
Вполне возможно, ответил Бинабик, нам стоит попытаться отыскать надежные стены.
Он собрался что-то добавить, но Саймон дернул его за рукав.
Смотри! Это тролль! Слудиг был прав! Саймон указал в сторону от дороги, где неподвижно стояла небольшая фигуркаи ветер трепал ее плащ.
Последние лучи солнца нашли щель в кронах деревьев за Гринсэби и осветили незнакомца.
Я тоже его вижу, сварливо проворчал Бинабик, с опаской смотревший на незнакомца. Но это не тролль!
Фигурка в тонком плаще с капюшоном, замершая у дороги, была совсем маленькой. Голая голубоватая кожа виднелась там, где короткие штаны не доходили до голенищ сапог.
Это маленький мальчик. После такого уточнения Саймон направил свою лошадь к обочине дороги. Его спутники последовали за ним. Должно быть, он замерз насмерть!
Когда они подъехали к ребенку, он поднял голову, и снежинки блеснули на темных волосах и ресницах. Он увидел приближавшихся всадников, повернулся и побежал.
Стой! позвал Саймон. Мы не причиним тебе вреда.
Халад, кюнде! крикнул Слудиг. Убегавший от них ребенок остановился и обернулся. Слудиг приблизился к нему на несколько локтей, потом спрыгнул в снег и неспешно пошел в его сторону. Виер соммен марровен, продолжал он, протягивая руку.
Мальчик с подозрением смотрел на него, но больше не пытался бежать. Казалось, ребенку не больше семи или восьми лет, и он был худым, как маслобойка, если судить по тем частям тела, которые оставались на виду. В руках он держал горсть желудей.
Мне холодно, сказал мальчик на хорошем вестерлинге.
Слудиг выглядел удивленным, но улыбнулся и кивнул.
Тогда пойдем с нами, парень. Он осторожно взял у ребенка желуди, высыпал их в карман плаща, а потом взял на руки мальчика, который не пытался сопротивляться. Все будет хорошо. Мы тебе поможем. Риммер посадил ребенка в седло перед собой и накинул на него свой плащ, так что возникло впечатление, будто голова мальчика растет прямо из увеличившегося живота риммера. Теперь мы можем найти место для лагеря? прорычал Слудиг.
Бинабик кивнул.
Конечно.
Он направил Кантаку вперед, мальчик смотрел на волчицу широко раскрытыми глазами, в которых не было страха. Саймон и Слудиг последовали за троллем. Снег стал быстро заполнять углубление, где стоял мальчик.
Когда они ехали через пустой город, Слудиг вытащил мех с кангкангом и дал мальчику из него глотнуть, тот закашлялся, но горький напиток кануков, казалось, нисколько его не удивил. Саймон решил, что мальчик старше, чем ему показалось вначале: его движения были точными и довольно уверенными, едва ли ребенок мог так себя вести. Должно быть, он производил такое впечатление из-за хрупкого телосложения и больших глаз.
Как тебя зовут, парень? наконец спросил Слудиг.
Мальчик спокойно посмотрел на риммера.
Врен, ответил он после паузы со странным акцентом и потянул к себе мех с кангкангом, но Слудиг покачал головой и убрал его в седельную сумку.
Друг? недоуменно спросил Саймон.
Врен. Так он, кажется, сказал, уточнил Бинабик. Это имя хирка.
Посмотрите на его черные волосы, сказал Слудиг. И на цвет кожилибо он хирка, либо я не риммер. Но что он здесь делал в снегу?
Хирка, Саймон знал, были независимым народом, умевшим хорошо обращаться с лошадьми, а также они преуспевали в разных играх, в которых другие люди проигрывали деньги. Он не раз их встречал на большом рынке Эрчестера.
Неужели хирка живут в Белых Пустошах?
Слудиг нахмурился.
Я никогда не слышал ничего подобногоно в последнее время мне довелось видеть такие вещи, в которые в Элвритсхолле никто бы не поверил. Я думал, что они обычно живут в городах или лугах, вместе с тритингами.
Бинабик наклонился и погладил мальчика по руке.
Да, так меня учили, согласился тролль, и маленькой рукой погладил мальчика по плечу. Хотя говорят, что хирка живут и за Пустошью, в восточных степях.
Они проехали еще немного, и Слудиг спешился, чтобы попытаться отыскать следы обитания людей. Риммер вернулся, покачал головой и подошел к Врену. Карие глаза ребенка не моргая на него смотрели.
Где ты живешь? спросил риммер.
Со Скоди, последовал ответ.
Это рядом? спросил Бинабик. Мальчик пожал плечами. А где твои родители? Мальчик снова пожал плечами.
Тролль повернулся к своим спутникам.
Возможно, Скодиэто имя его матери. Или название другого города, рядом с Гринсэби. Может быть, он отбился от каравана фургоновхотя по этим дорогам, я уверен, и в лучшие времена ездили редко. Но как он мог выжить в такую жестокую зиму?.. Бинабик пожал плечами, странным образом напомнив мальчика.
Он останется с нами? спросил Саймон.
Слудиг фыркнул, но промолчал, и Саймон сердито повернулся к риммеру.
Мы не можем оставить его тут умирать!
Бинабик успокаивающе поднял палец.
Нет, тебе не следует об этом беспокоиться, сказал он. В любом случае должны же быть другие люди, с которыми живет Врен.
Слудиг встал.
Тролль прав: здесь должны быть люди. В любом случае глупо брать ребенка с собой.
Ну, кое-кто говорил такие же слова о Саймоне, спокойно ответил Бинабик. Но я согласен с твоим первым утверждением. Давайте найдем его дом.
А пока он может ехать со мной, сказал Саймон.
Слудиг сделал недовольную гримасу, но передал ему ребенка, который и не думал сопротивляться. Саймон накрыл Врена своим плащом, как это делал Слудиг.
Сейчас тебе лучше поспать, Врен, прошептал Саймон, прислушиваясь к стонам ветра среди развалин домов. Теперь ты с друзьями. Мы отвезем тебя домой.
Мальчик посмотрел на него невероятно серьезно, словно незначительное духовное лицо на религиозной церемонии. Маленькая рука выскользнула из-под куртки и похлопала Искательницу по спине. Хрупкое тело Врена прижималось к груди Саймона, который одной рукой держал поводья, а другой обнимал мальчика. Он чувствовал себя очень старым и очень ответственным.
«Стану ли я когда-нибудь отцом? подумал он, когда они ехали сквозь сгущавшиеся сумерки. Будут ли у меня сыновья? Он еще немного подумал. Или дочери?
Все люди, которых он знал, казалось, потеряли своих отцов: Бинабик во время схода снежной лавины, принц Джошуа уже взрослым, отец Джеремии, ученика свечного мастера, умер из-за легочной лихорадки; да и можно считать, что отец принцессы Мириамель мертв. Потом Саймон подумал о собственном отце, который утонул еще до его рождения. Неужели все отцы похожи на котов и собакбросают своих детей вскоре после рождения?
Слудиг? позвал он. А у тебя есть отец?
Риммер повернулся, и на его лице появилось раздраженное выражение.
Что ты хочешь этим сказать? поинтересовался он.
Ну, я имел в виду, жив ли он?
Насколько я знаю, жив, фыркнул риммер. Но мне все равно. Если старый дьявол попадет в ад, я переживать не стану. Он отвернулся и стал смотреть на покрытую снегом дорогу.
«Я не стану таким отцом, решил Саймон, прижимая к себе ребенка немного сильнее. Врен беспокойно зашевелился под плащом Саймона. Я останусь со своим сыном. У нас будет дом, и я никуда не уйду».
А кто станет матерью? Перед его мысленным взором прошла серия случайных образов, таявших, как снежинки: далекая Мириамель на балконе в башне, горничная Хепзиба, сердитая Рейчел и леди Воршева с гневным взглядом. И где будет его дом? Он оглядел бесконечные белые просторы Пустоши и приближавшийся темный Альдхорт. Как можно рассчитывать оставаться в одном месте в этом безумном мире? Обещать такое ребенку будет ложью. Дом? Ему повезет, если сегодня ночью он найдет место, где можно будет укрыться от ветра.
Его горький смех заставил Врена зашевелиться, и Саймон поплотнее запахнул плащ.
Они добрались до восточной окраины Гринсэби, но так и не встретили ни одной живой души. Как, впрочем, и следов недавнего обитания людей. Они расспрашивали Врена, но не смогли получить от него никаких сведений, кроме имени «Скоди».
Значит, Скоди твой отец? спросил Саймон.
Это женское имя, вмешался Слудиг. Женское имя у риммеров.
Саймон предпринял новую попытку.
Скодиэто твоя мать?
Мальчик покачал головой.
Я живу со Скоди, сказал он, и его слова прозвучали вполне отчетливо, если не считать странного акцента, и Саймон снова подумал, что мальчик старше, чем они решили сначала.
Среди невысоких холмов возле Белого тракта оставалось еще несколько заброшенных селений, но теперь они попадались все реже и реже. Наступила ночь, заполнившая чернильным мраком пространства между деревьями. Маленький отряд ехал очень долговремя ужина давно миновало, по мнению Саймона. Темнота сделала дальнейшие поиски бессмысленными, и Бинабик уже собрался зажечь смолистую сосновую ветку в качестве факела, когда Саймон увидел в лесу, на некотором расстоянии от дороги, свет.
Посмотрите туда! воскликнул он. Я думаю, это огонь! Далекие деревья под белым одеялом, казалось, испускали красное сияние.
Дом Скоди! Дом Скоди! сказал мальчик, подпрыгивая так высоко, что Саймон с трудом его удерживал. Она будет счастлива!
Отряд остановился, и они некоторое время наблюдали за мерцавшим светом.
Мы поедем туда осторожно, сказал Слудиг, сжимая и разжимая пальцы на древке копья кануков. Уж очень это странное место для жизни. У нас нет никакой уверенности, что те, кто там живет, окажутся дружелюбными.
От слов Слудига у Саймона по спине пробежал холодок. Если бы только он мог полагаться на Шип и носить его на боку! Саймон сжал рукоять костяного ножа и почувствовал себя немного увереннее.
Я поеду вперед, сказал Бинабик. Я маленький, а Кантака передвигается бесшумно. Нам нужно выяснить, кто там живет.
Он пробормотал какое-то слово, волчица тут же сошла с дороги и скользнула в длинные тени, и ее хвост метался из стороны в сторону, точно облачко дыма на ветру.
Прошло несколько минут, Саймон и Слудиг медленно и молча ехали вдоль заснеженной обочины, вглядываясь в теплый свет, мерцавший в ветвях деревьев, и Саймон вдруг задремал, когда внезапно появился тролль. Кантака широко ухмылялась, красный язык вывалился изо рта.
Я думаю, это старое аббатство, сообщил Бинабик, чье лицо почти полностью скрывал капюшон. Во дворике перед домом горит костер, вокруг него несколько человек, все они похожи на детей. Я не увидел лошадей и не обнаружил никаких следов засады.
Они медленно поднимались к вершине по склону невысокого холма. Посреди поляны, окруженной деревьями, горел костер, вокруг него танцевали маленькие фигурки. За ними возвышались окрашенные красным каменные стены аббатства с потрескавшейся штукатуркой. Старое здание сильно пострадало от капризов погоды: длинная крыша провалилась в нескольких местах, а в зияющие дыры заглядывали звезды. Многие из росших вокруг деревьев просунули ветки прямо в маленькие окна, словно пытались спрятаться от холода.
Путники остались сидеть в седлах, наблюдая за происходящим. Врен выскользнул из-под руки Саймона и спрыгнул с седла в снег. Он стоял, раскачиваясь, как собака, а потом побежал по склону к костру. Часть маленьких фигурок обернулась к нему с радостными криками. Врен немного постоял среди них, возбужденно размахивая руками, а потом скользнул в дверь аббатства и исчез в мягком сиянии.
Прошло несколько долгих мгновений, но никто не вышел, и Саймон вопросительно посмотрел на Бинабика и Слудига.
Не вызывает сомнений, что это его дом, сказал Бинабик.
Быть может, нам нужно ехать дальше? спросил Саймон, надеясь, что его спутники станут возражать.
Слудиг окинул Саймона взглядом и фыркнул.
Будет глупо упустить шанс провести ночь в тепле, неохотно ответил риммер. И мы все равно собирались разбить лагерь. Но нам не следует говорить о том, кто мы такие и каковы наши цели. Мы солдаты, сбежавшие из гарнизона в Скогги, если нас начнут спрашивать.
Бинабик улыбнулся.
Я одобряю твою логику, пусть меня и трудно принять за воина-риммера. Давайте войдем и посмотрим на дом Врена.
Они въехали в лощину. Маленькие фигурки, всего около полудюжины, возобновили танцы и игры, но, когда Саймон и остальные приблизились, остановились и смолкли. Бинабик оказался прав, это были дети, одетые в тряпье.
Все глаза обратились к вновь прибывшим, и Саймон почувствовал, что его внимательно изучают. Возраст детей колебался от трех или четырех лет, до возраста Врена или немногим старше, и все выглядели по-разному. Среди них была девочка с черными волосами и темными глазами, как у Врена, но двое или трое детей с такими светлыми волосами, что они никак не могли быть риммерами. Все настороженно смотрели на незваных гостей. Когда Саймон и его спутники спешились, все головы повернулись, чтобы посмотреть на них. Все дети молчали.
Привет, сказал Саймон. Ближайший к нему мальчик угрюмо смотрел на него, а на его лице плясали отблески огня. Твоя мать здесь? Мальчик по-прежнему молча не сводил с Саймона глаз.
Мальчик, которого мы привезли, вошел внутрь, сказал Слудиг. Значит, там наверняка есть взрослые. Он задумчиво перехватил копье, полдюжины пар глаз неотрывно следили за его движением.
Риммер взял с собой копье и шагнул к двери, за которой исчез Врен. Потом прислонил копье к каменной стене и повернулся к детям.