Руки ее падают вдоль тела, и Марию приходится не только облизывать ее соски и расстегивать лифчик окончательно, но и тянуть вниз туго сидящие джинсы вместе с простыми хлопковыми трусиками.
Спустив их до колен, он ныряет пальцами между бедер покорной своей жертвы и тихо приказывает:
Переступи.
Девушка быстро и неуклюже выпутывается из спущенных штанов, пока он ласкает ееи последний рывок, когда она отпинывает их ногой, совпадает с оргазмом, сотрясающим ее тело как электрический ток.
Что он ей подарит? я уже давно отвлеклась от Демона со Златицей и наблюдала за представлением в дверях. Песнь вампира это же про дар?
А что, хороший сексэтого уже мало? ехидно усмехается Марий. Иди, девочка. Помоги моим половинкам получить настоящее удовольствие.
И девушка направилась к парочке, неистово совокупляющейся на осколках люстры. Демон трахал Златицу, поставив на четвереньки, ему явно не нужны были подсказки, а она резко подавалась к нему бедрами и подвывала. Подошедшую девушку он схватил когтистой лапой и впился в ее горло, высасывая кровь так быстро, что она побледнела на глазах.
Песнь вампира не про дар, пояснил Люций. Она про страх. Если переживешь свой самый сильный страх, найдешь сокровище в сердце.
А чего она боится? я видела, как она упала прямо на пол, обессилев от потери крови, а Демон будто и не заметил.
Быть использованной, ответил мне Марий.
В тумане, сгустившимся за это время вокруг дома, появился следующий посетитель. Мужчина лет сорока, сильно лысеющий, с жесткими чертами лица.
Он быстро подошел к Марию, все так же не обращая внимания больше ни на кого, опустился перед ним на колени, расстегнул его штаны и взял в рот член.
Я подняла брови.
Даже не знаю, что предполагать. Он боится быть
Отвергнутым, Марий нажал на затылок мужчины, заставляя его взять свой член до горла, но тут же отстранил и указал на комнату.
Я помотала головой. Златица с Демоном были все еще захвачены друг другом и тоже отвергли несчастного. Зато он обнаружил бесчувственную девушку и решил, что уж она-то его точно не отвергнет.
Из тумана вышли две совершенно одинаковые темнокожие девицы в ультра-коротких шортах и топиках, совершенно не скрывающих тяжело подпрыгивающие груди.
Все еще не хочешь остаться? хитро посмотрел Марий на Люция. Только представь, что они сейчас устроят, когда я разрешу им любить мужчин, которых они боятся.
Я обернулась на Люция. Выражение его лица было скорее скучающим и брезгливым, чем вожделеющим.
Ты все еще не понимаешь, что я делаю, да? спросил его Марий, жестом отправляя девиц в дом. Там становилось тесновато, я уже не могла разглядеть, чем именно занимается Демон и немного сердилась на себя за то, что мне не все равно.
Что же? рука Люция проползла по моей спине, пересчитывая позвонки, но голос было холодно-любопытствующим. Таким тоном профессор спрашивает, что ты думаешь по какой-то сложной теме вроде теории струн, а потом тщательно, с глубоко скрытым презрением раскатывает тебя в тонкий блин.
Мы завтра сольемся. Отправимся туда, где прячется последняя наша часть прямо с утра. Сегодняпоследняя наша ночь по отдельности. Тремя разными личностями со своими вкусами и предпочтениями. Мы можем касаться кожей кожи и ощущать друг друга как других, чужих, понимаешь? А завтра уже не сможем. Это как гладить самому себя или когда тебя ласкает кто-то другой.
В этот момент я подумала, что Люций бы использовал в метафоре секс и мастурбацию. Марийинтеллигент.
Нет, сказал Люций равнодушно. Но пальцы на моей спине замерли, словно он задумался.
Оно и видно. Ощутишь это, когда найдете последнюю часть. Вспомнишь. Поймешь, что завтра лично тебя уже не будет. И ее не будет. Будет нечто другоелучше. Но другое. А пока хочется попробовать все.
Я уже все пробовал, так же равнодушно отозвался Люций. Это будет хоть что-то новое.
А она? Марий кивнул в мою сторону.
А она хочет того же, чего и я! отрезал мой личный тиран и деспот.
Я бы с ней Марий облизнулся, глядя на меня. Не хочешь узнать, как этос другим вампиром?
За спиной послышалось рычание Люция.
Я уже пробовала, я мило улыбнулась. Сольешься завтра с Демоном, узнаешь.
Марий криво улыбнулся и поманил к себе следующего подошедшеговысокого парня в черном с длинными волосами. Надеюсь, он сатанист и сейчас наконец исполнится мечта всей его жизнипоучаствует в темной оргии.
Кстати, об оргии.
Я поморщилась, когда увидела, что очередную девушку ставят на колени прямо на куски камня и деревянные щепки в холле. Марий и Демон склонинись над ней отражением друг друга и прокусили шею с двух сторон.
Прошла дом насквозь и распахнула двери в сад:
Марий, Златица, давайте весь разврат на свежий воздух. Тут трава мягче.
Марий кивнул мне, поднимая девушку с колен.
А вот Демон изогнул губы в улыбке:
Меня не зовешь? Забыла? Не хочешь? Последний шанс.
Как тебе идея развлечься с ними? шепнул еле слышно голос Люция за спиной. Холод его пальцев на шее и жар дыхания мурашками разбежались по коже. Я разрешаю. Только сегодня.
Я обернулась к нему, ловя черный взгляд из-под ресниц. Острые скулы, ледяная улыбка, отблеск клыков между губ и белоснежные волосы, падающие на плечи.
Марий правскоро мы сольемся. Я больше не смогу любоваться им. Зачем мне другие?
4.7 Наизнанку
В саду стемнело и зажглись маленькие фонарики, спрятанные в густой, как ковер, нестриженной траве. В ней сплетались и расплетались тела, раздавались вскрики и стоны, слышались ритмичные шлепки и хлюпанья. Когда-то я бы испытала шок, стыд, смущение.
Попыталась бы сбежать.
Но с тех пор я видела вещи куда более шокирующие и интересные, чем люди, которые просто занимаются сексом с вампирами.
Меня интересует только троица под клонящимися кустами ярких белых цветов. Марий, который резкими толчками входит в Демона. Демон между раздвинутых ног Златицывылизывает ее с таким упоением, что я почти завидую.
Полный разврат. Но в их исполнении выглядит на удивление гармонично и почти невинно. Даже когда они втягивают к себе еще одну девушку, подставляющую Златице тонкую длинную шею. Златица пьети тут же делится кровью с Демоном. Их поцелуй переходит в горячее слияние, на которое вновь со стороны смотрит Марий, пока они не приходят в себя и не становятся перед ним на колени, конкурируя за право коснуться его языком.
Одна поза перетекает в другуюкто-то наверху, кто-то снизуи все чаще они не просто стремятся втыкать одни части тела в другие, а прижимаются друг к другу так плотно, что кажется, что никакого магического слияния и не нужно. Они уже.
Я брожу по саду, аккуратно огибая островки, составленные из голых тел. Люций потерялся где-то в доме, но вот о ком я не беспокоюсьтак это о нем. Наверное, это похоже на предвкушение брака в былые времена. Скоро мы будем вместе и ничто нас больше не разлучит. Никогда. Можно не бояться снова остаться без него, можно спокойно смотреть, как обтекают его обнаженные тела женщиндаже если кто-то ему понравится, это все равно ненадолго. Они никогда не станут его частью.
Кровь, пот, вино, сперма, смазкавсе льется рекой на темно-зеленую в свете фонариков густую траву. Наверное, это красиво. Но совершенно никак не отзывается во мне. Даже странная оргия в сумасшедшем доме выглядела изящней. Хотя там ее устраивал Люций, а тутполовинки Демона. Уверена, ему нравится. Он такой и естьозабоченный извращенец, любитель красивых картинок и животного секса.
Я же люблю, как выяснилось, более странные, изломанные, по-настоящему больные штуки. Люций научил.
Лестница, ведущая на второй этаж дома, полностью разрушена. Зато на террасе увитые лозой шпалеры поднимаются почти до самого второго этажа. Оттуда легко перебраться на крышу и залезть в окно, очутившись в детской, где ночевал Демон. И это заметноиз подушек и одеял прямо на полу свито подобие гнездамеблировка дома крайне скудна.
Из детской я добралась до «супружеской» спальни, которую занимали мы с Люцием, скинула с себя остатки вещей, пропахших страхом, кровью и сексом и приняла душ. Забралась под одеяло, свернувшись калачиком на свежих простынях и почувствовала себя безумно уютно, словно в норе, выкопанной в отвесной стене холма. Где-то там внизу слышались стоны, музыка, песни, вскрики, плеск, стук, шорох. Но сюда никому не добраться.
Даже учитывая, что любой вампир с легкостью запрыгнет на такую высоту, а любой человеквзберется, следуя моим путем.
Я выпустила свою тьму и отправила ее погулятьи заодно запечатать все входы наверх, оставить меня в моей уютной колыбельке одну.
не совсем одну.
Холодные пальцы неслышно подкравшегося Люция запутались в моих волосах. Я развернуласьи попалась. Он был таким же обнаженным, как и я, и скользнул в мой уютный мир змеем-искусителем, сразу разделяя со мной яблочный вкус, принесенный на остром горячем языке.
Мне кажется, или мы совсем другие, не такие, как они? спросила я, дрожью притираясь всем телом в его тело. Не такие зацикленные на сексе?
Странный вопрос, учитывая, что в этот самый момент я обхватываю его ногами и трусь животом о стоящий член. Но он должен понять.
Нет, не такие, согласился он, ледяными пальцами и огненным дыханием терзая мою грудь. Она изнывала то от холодных касаний, выкручивающих соски, то от огненных поцелуев, внезапно меняющих ощущения на полностью противоположные. Реагировала остро и болезненно, как зуб со слабой эмалью, ноющий от горячего и холодного. Только в этой реакции была своя сладость. Даже в боли.
Хочу тебя, проговорила я, расплетая пальцами длинные белые пряди. Насмотрелась на них и теперь дико хочу тебя. Но боюсь превратиться в такую же неразборчивую нимфоманку, как Златица.
Как ты меня хочешь, извращеночка?.. бесконечно черные глаза пронизывали меня насквозь. Я владела тьмой, я хранила Люция в себе, я видела смерть вампиров и древние проклятия, но этот взгляд все еще пугал и волновал меня до дрожи.
Чтобы ты я почти смущенно провела пальцами по выступающим ключицам, по худым угловатым плечам, лизнула в шею. Чтобы ты нанизал меня на свои пальцы. Как тогда, в Италии, помнишь? В первый раз
И все? насмешка в голосе, шелестящий на краю сознания смех, холод, ползущий по позвоночнику.
До упора. На разрыв. Чтобы я чувствовала их внутри как кукла, надетая на руку мастера.
Его пальцы обвели мой живот по кругу, скользнули к бедрам, которые я развела так поспешно, что снова услышала смешок.
Практически невинное желание. Учишь тебя, учишь
Я раздвинула ноги, открываясь ему целиком, приглашая в себя.
Я не могу придумать ничего более извращенного, призналась, глядя ему в глаза. С того дня это воспоминание меня заводит в любых условиях. Но если можешь тысделай это со мной. Самым грязным и жарким способом, который придумаешь.
Глаза Люция вспыхнули миллиардом звезд первой ночи на Земле.
Я всегда в тебя верил. Кааааааак мне будет не хватать твоих грязных мыслишек, когда мы сольемся
Уверена, будет еще жарче мое дыхание прерывалось, потому что холодные кружащие пальцы спустились ниже, к промежности и пока только коснулись нежной кожи, еще ничего не сделали, а я уже сошла с ума от предвкушения.
Когда мы были в тебе его палец медленно проник внутрь меня, и я задрожала от остро ледяной этой ласки. Это было не жарко.
Это другое попыталась слабо возражать я, но когда длинные пальцыуже двамедленно, томительно проникают внутрь, пока разгоряченное влажное лоно подрагивает вокруг них, боясь сомкнуться и обжечься холодом, разумно аргументировать получается плохо.
Я выебу тебя так, что ты вывернешься наизнанку, похотливая моя половина прошипел Люций, рывком разводя мои колени еще шире, а потом так же резко вгоняя уже три пальца и раздвигая их внутри.
Его членэто было бы божественно. Но не так остро и не так близко, как то, что происходило сейчас.
Почему ты такой холодный. Всегда. Почти всегда я говорила на выдохе, когда его пальцы продвигались еще немного дальше, заполняя меня неравномерно, но так пожалуй, развратно, что хотелось еще и еще.
Он пробуждал во мне ту самую ненасытность, от которой я сбежала сюда.
Только что осуждая троицу внизу за безудержный секс, я хотела, чтобы Люций продолжал пытать меня холодом, растягивать и проверять, насколько далеко я могу зайти.
Хочешь горячее? на мгновение его рука во мне нагрелась так сильно, что я испугалась, что обожжет.
Нет!
Тогда он медленно вынул пальцы, позаботившись о том, чтобы я почувствовала это каждой клеточкой. И так же медленно начал пропихивать четыре. Потому что ты веришь в любовь, только если тебя при этом мучают.
Ч-что? я приподнялась, чтобы посмотреть на него, но увидела его кисть, исчезающую между моих бедер и осталась сидеть. Он отдал уже отвоеванное пространство, чтобы показать мне, как именно сложенные лодочкой пальцы проникают внутрь, раздвигая складки плоти. Господи
Холод, дорогая моя извращеночка, нужен тебе, чтобы не слишком сливаться со мной. Теперь он лишний, но тебе слишком нравится, когда я тебя мучаю, улыбнулся Люций тонкой улыбкой.
Пожалуйста проговорила я одними губами, боясь пошевелиться, когда его узкая кисть вошла до конца.
Пожалуйстачто? спросил он, слегка проворачивая ее и заставляя взвыть. Пожалуйста, помучай меня, любимый, чтобы я могла возненавидеть тебя еще сильнее?
Нет
Я придвинулась к нему сама, нанизываясь сильнее и причиняя боль самой себе.
Вот так.
Наша близостьвсегда боль. И чем ближе мы были друг к другу, тем больнее мне было.
Что же станет, когда между нами не останется расстояния вообще?
А теперь смотри, что я умею проговорил он мне в губы, накрывая их своими и забирая в плен мой язык, так что я не могла от него вырваться.
Его кисть начала двигаться внутри, растягивая пространство вокруг, царапая и дотягиваясь до тех мест, где тошнота от заполненности и тупая боль выворачивались и становились своей противоположностью, взрывая меня изнутри резкими спазмами ненормального, извращенного удовольствия.
Кажется, я пыталась орать, но он глушил меня своим ртом. Пыталась вырываться, но железная ладонь на спине не давала. Пыталась потерять сознание, сойти с ума или возненавидеть, как он и сказал?
Но вместо этого только острее ощущала нашу неразрывную связь. И чем дальше убегала, тем ближе становилась.
4.8 Капли ртути
Эти трое разбудили нас рано утром. Непристойно рано для приличного вампира и неприличной совы, как я. Мы с Люцием заснули на рассвете, обвившись друг вокруг друга, усталые, вымотанные, еще пахнущие сексом и кровью.
И было нам хорошо.
Недолго.
Вообще-то Демон, Златица и Марий тоже должны были куролесить до рассвета, но как тогда они умудрились оказаться настолько отвратительно свежими и бодрыми?
Марий был в безупречно белой рубашке с жилетом, полосатых брюках со стрелками и блестящих ботинках. Златица в длинном льняном платьебелом, как невеста. Демон вообще казался красавчикомв шелке, коже и шипах.
Я с ненавистью смотрела на их жизнерадостные лица. По их виду казалось, что сегодня у них Рождество, день рождения и первый день лета одновременно. Наверное, так оно и ощущается.
Начало новой жизни.
Только как им удалось это колдовство?
Демон протянул мне стаканчик с кофе, а Люциюбокал с какой-то прозрачной жидкостью.
Что это? тут же сунула я нос. Бля, водка?!
Спирт. Он ненавидит мертвую кровь, пояснил Демон.
Я фыркнула:
Чистый?
Ну да, недоуменно пожал плечами Демон, не поняв прикола. Шмотки мы тоже принесли. Вставайте.
Сначала я приму ванну лениво отозвался Люций.
Его вообще не смущало то, что он поднялся абсолютно голый перед двумя малознакомыми вампирами. День, когда Люций смутится, объявят национальным праздником.
Он отхлебнул спирт спокойным долгим глотком, как я кофе, покатал во рту и подошел к вешалке, где висела одежда. Двумя пальцами приподнял кружевную манжету просторной белой рубашкивидимо, предназначенной ему. Придирчиво пощупал шов узких штанов, явно выбешивая троицу.
Через час выезжаем, сказал Марий, разворачиваясь и уходя из спальни. Хотите с намибудьте готовы.
Охуеть, какой важный стал, проворчал Люций, приканчивая бокал. Малолетка, а туда же.
Демон выходил последний. Он остановился и посмотрел на Люция с какой-то тоской в глазах. Словно прощался.