Куда я попала, где мои вещи
О, вот и Эшер, Демон вскочил с кровати и повернулся к двери. Первое правило для грамотной армиивести себя так, будто пленный солдат выдаст на допросе все секреты. Если солдат нужен живымвыдать все секреты еще до начала допроса это приказ.
Сложно я тихонько свернулась калачиком на освобожденной кровати. Хотелось уже поспать.
Болтай, что хочешь, лишнего теперь не скажешь, пояснил Демон. А я пошел.
Рассеянным взглядом я наблюдала, как он отступил в тень, слился с нейи растворился.
И только тогда щелкнул замок в двери, и она скрипнула, открываясь.
Легкие шаги, задумчивое хмыканье, звон цепейи Эшер появился на пороге комнаты.
Я бы спросил, что там такое интересное произошло, но на самом деле мне не очень интересно, признался он, подходя к кровати. Твои вещи в твоей бывшей комнате. Переоденься и спускайся на кухню, поговорим. Подвал, как я вижу, совершенно бесполезен.
И он ушел, не заперев дверь. Хренов джентльмен.
Я немножко полежала, глядя в потолокнастолько сильно не хотелось вставать. Но приличная одежда, перспектива кофе и вообще нормального общения меня все-таки подняла и прямо в одеяле поволокла вверх по лестнице. Хорошо, что по пути никто не встретился. Ну или хорошо замаскировался. Голова кружилась поменьше, но напоминала о себе.
И на пороге комнаты меня вдруг накрыло.
Не знаю, что подействовалозапах, оттенок покрывала на кровати, то, как падает свет из окнада и неважно. Но реальность догнала меня именно тут.
Я будто секунду назад вышла из этой комнатывон там стоит неразобранная сумка Люция, а здесь мой чемодан. Там лежат какие-то мои шмотки из Испании, в его сумкенаверняка его ножи и рубашки, которые он примерял, но так и не успел испортить ножами и кровищей в каком-нибудь ритуале. Если покопаться, небось и кукуруза из квартиры в Перово где-то обнаружится.
Все это было несколько месяцев назад. Когда я приехала сюда испуганной дурой, безнадежно влюбленной в Люция. Когда вернулась еще более безнадежно привязанной к нему. Когда был жив Костик.
Я судорожно вдохнула, проталкивая воздух сквозь сжавшееся горло. Здесь мне все еще болело.
И Чезаре
До сих пор непонятные мне вампирские дела. Ощущение себя на вторых ролях. Дрожь от прикосновений холодных пальцев. Доброта и тепло в чужих глазах, таких непохожих на черные глаза моего садиставсе, что потом обернулось против меня.
Каждый сам за себя. У всех свои цели.
Хорошо бы это помнить.
И только Люцийсо мной. Потому что он и есть я. И мы вдвоем против всего остального мира.
Я доползла до кровати, присела на край, почему-то не желая ее мять. Может, ее застелили в то утро, когда мы уехали в лес.
Глупо, конечно.
Одеяло я скинула, подтащила к себе чемодан и улыбнулась сквозь непрошенные слезы: у меня ведь так и не было здесь нормального белья, сплошной эротический изврат из магазина в аэропорту. И сейчас снова придется выбирать из кружевной пены что-нибудь поспокойнее.
И платье.
Мне хотелось платье.
Даже если мы будем сваливать огородами, отстреливаясь от всего прайда, мне все равно хотелось быть такой, какой я была для Люциячтобы он в любой момент мог до меня дотронуться, задрать юбку, трахнуть, не сходя с места.
«Извращеночка», нежно толкнулось в голове.
Люций или мои воспоминания о нем? Он все еще спит? Если бы я была има я и есть он, я бы пробудилась невероятно злой после такого фокуса.
«После такого секса, извращеночка, ты еще неделю пускала бы розовые пузыри», снова на удивление нежно отозвалось внутри.
Люций? я замерла на полужесте, держа в руках трусынет, это можно называть только трусикисостоящие практически из паутинки.
«А ты можешь надеть это перед зеркалом»? поинтересовались в голове.
Аааааа! Это правда он!
Нет! счастливо ответила я, впрыгивая в них. И напяливая бюстгальтер, закрывающий столь мало, что не стоило и стараться.
«Ну тогда хотя бы грудь сожми. Да, вот так. А теперь одевайся нормально, в этой чертовой Камбодже в платье опаснее чем у тебя на бульваре ночью».
И я с некоторым сожалением выудила все-таки джинсы, футболку и кардиганпотому что мы еще не в Камбодже, и зимой в футболке холодновато даже в в вампирском особняке.
Я могу верить Демону? спросила я все еще вслух. Черт знает, но это ощущалось более реальным, чем попытки говорить в голове.
«Нет, но лучше верь ему, чем Эшу».
Само собой.
Голова все еще кружиласьно теперь мне хотелось думать, что от счастья.
Вроде бы ничего особенного не случилось, но почему-то у меня были только хорошие предчувствия.
13 Не забудь спросить
То самое радостное утро, когда выбегаешь в залитую солнцем кухню, наполненную запахом свежей выпечки, достаешь большую чашку из деревянного буфета, берешь с противня свежий круассан
и все это в доме, полном вампиров.
И круассанов нет. Наверное, Уля на меня за что-то обиделась.
Но чай быледва я появилась на пороге кухни, Эш долил в чашку горячей воды и поставил на стол. Сладковато-терпкий аромат расплылся по всей кухне. Не выпечка, но сойдет за уют.
Сел напротив, сложив тонкие пальцы домиком, посмотрел мне в глаза. Солнце падало на его золотые волосы косыми лучами и просвечивало насквозь травяную зелень глаз. Очень красивых, по-настоящему красивых глаз, похожих на чистые хризолиты. Почему-то в эту секунду мое сердце сжалось от тоски по несбывшемуся. Словно я упустила что-то, свернула не туда и уже никогда не приду в правильную точку
Я хотел тебе присниться тихо сказал Эш. Когда ты ушла из леса, потерянная и несчастная. Хотел присниться раз и другой, а когда ты бы поняла Все понялаприйти и забрать тебя себе.
Ничоси заявки. А почему не приснился и не пришел, интересно?
Что тебя остановило? я отпила чай и почувствовала странный привкус. Я даже не успела подумать «чертов вампир!» прежде чем меня накрыло.
Я была у себя домаи за окном был май. Яркий, теплый, радостный май. Ветка черемухи лезла через открытую створку прямо на балкон, спасаясь от проливного дождяиз тех, что заставляют вспоминать о Всемирном Потопе. Но этот дождь был теплым как душ, успокаивающим, правильным.
Я валялась на кровати, застеленной пушистым пледом и улыбалась. Просто так. Передо мной лежал раскрытый журнал, пахнущий яркой краской, и я листала его, прочитывая по паре строчек на каждой странице, ни во что не вникая, просто чувствуя радость жизни. Покой. Счастье.
С балкона раздался стукя подняла голову, думая, что ветку черемухи качнуло ветром. Но ничего не увиделатолько белые цветы, осыпающиеся на пол балкона. Пришлось отложить журнал и выйти к дождю.
На перилах сидел Эшер. Его одежда была насквозь мокрой, а со светлых волос, слипшихся в сосульки, ручьями стекала вода прямо на пол. Он был в белой рубашке, мокрой, прилипшей к телу. Он смаргивал, когда капли с ресниц попадали в глаза, но смотрел на меня в упор. И сказал всего два слова:
Впусти меня.
И я ответила:
Заходи.
Есть одна легенда О том, что раньше мы были другими. Кто-то рассказывает ее как историю о любвимы были единым целым, но распались на две половинки и теперь вечно ищем друг друга
Пелена дождя перед глазами таяла слишком медленно. Я все еще чувствовала мокрую ткань под ладонями, холодные губы на своих губах, капли, падающие с волос.
Кто-то рассказывает ее как историю о том, что мы вечно ищем камень, чашу, рецепт бессмертия, и хотя точно знаем, что все дело в тайне, любви или науке, никому еще не удавалось прожить достаточно, чтобы понадеяться на вечность
Между ладонями у меня стояла чашка с уже остывшим чаем. Кто-то медовым голосом лил мне в уши ядовитые слова.
Кто-то говорит, что на самом деле мы разделились на несчитанное количество частейи должны собраться воедино, чтобы стать совершенным созданием, познавшим мир и любовь
Я моргнула раз, второйпередо мной в свете солнечных лучей сидел самый красивый вампир в мире и рассказывал какую-то чушь. Я закатила глаза.
Какую из них рассказал тебе Люций?
Что это вот было только что? поинтересовалась я и принюхалась к чаю. Почему мне кажется, что ты самый совершенный вампир в мире, я должна тебе все рассказать, а потом отдаться прямо на этом столе?
С этого момента слияние с Люцием можно считать доказанным, с довольной улыбкой кивнул Эшер. Это зелье действует только на людей, но действует безотказно. А на вампировникак. Ты нечто среднее. И достичь этого могла только одним способом. Мы, конечно, догадывались, что когда самый древний вампир в мире рассыпается прахом, показывая фак, это что-то значит, но надо было найти более серьезные подтверждения.
Очень мило. Можно мне противоядие? я никак не могла отвести взгляда от зеленых колдовских глаз. Очень хотелось целоваться. Странно, что после всего, случившегося в подвале, мое либидо вообще подавало признаки жизни. Но еще страннеечто подавало оно их только в сторону Эшера.
А тебе не нравится? Эшер откинул челку со лба и отпил из моей чашки. Мнеочень. Возможно, ради нашей любви ты вспомнишь легенду как можно ближе к тексту? Там внутри активатор перемещения сознания, он нам очень пригодится.
А не в метке? наивно спросила я.
Нет, меткаэто подготовка. Как мясо для стейков выдерживают в особых камерах, чтобы оно размякло, контролируемо подтухло, так сказать. Так тебя надо было размягчить и подготовить для принятия вампирской сущности. А дальше дело техники.
А ты, значит, эту технику не знаешь? мило улыбнулась я Эшеру.
Увы он развел руками. Но ты же мне расскажешь?
Я на секунду прикрыла глаза, погружаясь в радостный майский дождь, в шелест страниц, в тепло рук и любовь зеленых глаз. Выковыряем Люция, спрошу у него, как делать такое зелье. Если он, как старый солдат, не знает слов любви, пусть хоть наркотой поит иногда.
Ну? подтолкнул меня Эшер. Я даже удивиласьон-то мне казался одним из самых терпеливых из всех встреченных мной вампиров.
Он сказал я всматривалась в зеленые глаза, которые были мне дороже всех на свете, но где-то что-то внутри тянуло время изо всех сил
И дотянулось.
На кухню, облизываясь, вошел Демон. Так вот, почему Эш торопился.
Яркий солнечный денек мгновенно как будто лангольеры высосали.
Стало видно, что свет, падающий на Эшератусклый, зимний, холодный. Что плита покрыта пылью, на столе длинные царапины от когтей, а запах от чая скорее неприятныйкак будто заварку забыли на неделю в закрытом чайнике.
Даже как-то потемнелоДемон распространял вокруг себя сияние мрака.
У вас страшная тоска, сообщил он, садясь рядом с Эшером и по-дружески обнимая его за плечи. Хотел потрахатьсяни одна шлюха не дала. Ни Уля твоя, ни Маришка, ни эта, как ее Мелкая такая, в угловой. Та вообще завизжала.
Она человек, сквозь зубы прошипел Эшер.
Ну я и говорюнабрал ты мужиков, а где сочные сладкие вампирочки? Ты что, этот самый?
Кто бы говорил, честное слово.
Демон покосился на меня и оскалил зубы:
В парижском прайде, откуда я перебрался, совсем другое дело! Там, знаешь, одетого вампира застатьчудо из чудес! Заходишьсразу штаны с тебя стаскивают, заглатывают и пока три раза не кончишь, даже дальше не пускают. А здесь что?
Демон притянул Эшера к себе, ловко поднырнул под его руку и попытался его поцеловать.
Я заржала так, что они оба вздрогнули.
А, прости! покаялся Демон, словно впервые меня увидев. Совсем забыл про тебя! Пойдем потрахаемся?
Он выпустил Эшера, и тот ошеломленно, кажется, попытался вытереть губы. Не верю я, что он впервые с мальчиками целовался, но выступление Демона было, конечно, на все десять баллов.
Пойдем, согласилась я. Только, чур, теперь я сверху, а ты прикован.
К такому жизнь Эшера не готовила. Ну, то есть, он вряд ли поверил, но что возразить не нашел.
К тебе или ко мне? поинтересовался Демон, развязно обнимая меня за талию прямо в коридоре.
В Камбоджу, вроде бы? уточнила я.
Ты тоже скучная, вздохнул он.
14. Изысканный мужеложец
Почему, кстати, Камбоджа? Что там такого?
Я развернулась к Демону, чтобы спросить, но он уже не смотрел на меняглаза его горели, уши кажется пытались забраться на макушку и весь он вытянулся по струнке как кот на охоте.
Макси! Макси тут? он обернулся ко мне с видом ребенка, которому подарили щенка на день рожденья. Настоящий Макси?!
Я ничего не поняла и на всякий случай не стала отвечать.
Тем более, что это не требовалосьв другом конце коридора воздвиглась знакомая фигура в черномзачесанные назад волосы, множество тяжелых колец на длинных пальцах, равнодушный взгляд и я почувствовала такую острую ненависть и обиду, как будто он реально жениться обещал и обманул. В те дни я все их заговоры принимала как должноевампиры, что с них взять. Но теперь я сама практически была вампиром и играла главную роль. И теперь то прошлое пренебрежение мною ощущалось непростительным.
Демон тоже его заметил, и весь подобрался, зашипел и только что не вздыбил шерсть как огромный черный кот. От злой радости по поводу «Макси!» осталась только нехорошая, но широкая улыбка.
Макс тоже перевел взгляд с меня на Демона и еле заметно перетек в почти такую же позу, только очень боевуювот-вот бросится.
Я с некоторой опаской поняла, что стою ровно посередине в вероятной точке их столкновения и почувствовала, что зря это делаю.
Сделала шаг в сторону и кажется, я-то их и сдерживала.
Потому что в единый миг вокруг меня заклубилась тьма, сплетаясь с разноцветными снами у меня в голове. Я перестала что-либо видеть, но виделаслишком много. В коридоре было сумрачно, в голове было ярко, но я постоянно путала реальностии вся эта хрень каким-то образом втягивала меня в себя, словно они носились кругами. Я боялась сделать еще один шаг и случайно напороться на чьи-нибудь когти.
Люций непременно отпустил бы в этом случае пару ядовитых реплик, но эти товарищи махались где-то в других пространствах и молча. Я вспомнила драку Люция с Маэстро. Но там они делали паузы, чтобы покрасоваться, а тут
Я для пробы протянула руку вперед и тут же отдернулась от боли в подушечках пальцев. Посмотрела на нихкожа была будто стесана наждачкой. Дергаться резко перехотелось. Вертящаяся вокруг радужная тьма только стала плотнее и ярче, а я оставалась в ловушке.
Чертовы вампиры! Я уже давно заметила, что устроить разборки им куда важнее, чем достичь долгосрочных целей. Вот и Демон вообще-то все затеял ради Люция, а сам
В одну секунду случилось сразу несколько событий: моргнул и заискрил свет, меня спеленало невидимым коконом, на пути у вихря появился Эшер, в воздухе сверкающими рубинами повисли капли крови и Демон отскочил к стене, облизывая длинным языком идущий через щеку и губы длинный разрез, который затягивался на глазах.
Он с такой ненавистью смотрел мне за спину, что было понятно, где сейчас его противник.
Демон, раздался оттуда же спокойный голос Эшера. Ты шел заниматься интересными вещами с Алиной. Вот и иди.
Разрешаешь? оскалился Демон.
Да.
Он фактически рявкнул, и Демон тут же втянул меня в ближайшую комнату и захлопнул за нами дверь.
Кстати, знаешь, что он сейчас сделал? поинтересовался он, уходя в ванную. Дверь закрывать не стал. Ух ты, нормально меня Макси разукрасил. Сильный стал, тварюга.
Как ты его нежноМакси я заглянула в ваннуюДемон стоял перед зеркалом и разглядывал розовый шрам на лице. А чего не заживает?
Потому что одним хитрым колечком вломил. А нежно, это потому что он мой сын.
Родной?! изумилась я. Честно говоря, вопрос деторождения у вампиров был раскрыт только в «Сумерках», но там надо было блюсти целибат, чтобы жалкие остатки сперматозоидов после обращения были на что-то способны. Не думаю, что Демону это грозило.
Он покосился на меня в зеркало. Яркая лампа над ним отражалась в его глазах как модный кольцевой светхоть сейчас на обложку.
Обращенный, коротко прокомментировал Демон, настолько отчаявшись донести до меня всю глупость вопроса, что даже ерничать не стал. Так вот, Эшер сейчас сделал очень знаковую вещь. Так как ты не вампир, и меток на тебе нет, то своим предложением он фактически подарил мне тебя.
Как нет меток? нормально так, я когти выпускаю, головы отрываю, а бюрократически я все еще человек?
Ну Люций же подох, пояснил Демон, аккуратно трогая свой шрам. Сссссобака, лет десять будет заживать. Кстати, он там реально не подох? Потыкай палочкой, давно что-то спит.