Видела ли она в пепельном сердце отца отражение своего собственного?
Или возможно, отец придумал какую-то сделку, чтобы заставить Сол дать ему то, что так яростно желало его сердце: власть без ограничений. Возможно, если он использует свою новую, украденную у Люмина силу, чтобы освободить богиню, она в ответ сделает его подобным богу.
Вы обе встретитесь с Люмином на празднике, который мы устраиваем в честь начала переговоров. Вам нужно будет привлечь его внимание, заманить его в ловушку, посоветовал отец. Но самое главное, вам предстоит найти корону. Он посмотрел на Ситали: Можешь идти. Мне нужно поговорить с Нур наедине.
Я медленно вдохнула, чтобы Атон не заметил, как меня охватывает нервозность. Ситали сверкнула понимающей улыбкой, прежде чем поклониться и выскользнуть из комнаты. Дверь с мягким щелчком закрылась за сводной сестрой, оставив нас с отцом лицом к лицу.
Без Ситали каюта показалась мне на удивление маленькой. Зуул все еще неподвижно стоял, но не сводил глаз со стены позади меня.
Встав прямо передо мной, отец отряхнул руки. Он молчал. Молчание часто предшествовало его ярости.
Ты сделаешь все возможное, чтобы принести мне корону, или я избавлюсь от тебя раз и навсегда. Только попробуй поставить меня в неловкое положение или раскрыть мои планы Люмину. Я закую твою душу в песок, и в будущей жизни ты никогда не встретишься со своей изменщицей-матерью.
Я вызывающе вздернула подбородок:
Моя мать не была изменщицей.
С жестоким смешком Атон схватил меня за горло и толкнул назад. Я ударилась затылком о карту, что дед речного путешественника так старательно прорисовывал. Звезды на мгновение заплясали перед глазами, а комната закружилась. Мои ноги оторвались от земли, когда отец поднял выше руку, сжимающую мое горло.
Хочешь знать, каково это былосмотреть, как лопаются сосуды в ее глазах? прошипел он.
Я старалась не сопротивляться, но он грозил сломать мне шею. Я посмотрела на Зуула, чьи суровые глаза встретились с моими, но он даже не шелохнулся, чтобы помочь. Давление в моей голове нарастало. Я хватала ртом воздух, но он не проникал внутрь.
Потребовалось все мое мужество, чтобы не вцепиться в запястье моего мучителя.
Хочешь, чтобы я отпустил? спросил отец, приподняв брови.
Я попыталась кивнуть. Что-то сказать. Мои губы шевелились, но из горла вырывались только какие-то непонятные звуки.
Какая же ты жалкая, выплюнул он. Такой же монстр, как она. Я позволю тебе покинуть сумеречные земли живой, только если ты каким-то образом убедишь Люмина, что он должен выбрать именно тебя.
Отец снова впечатал меня в стену как раз в тот момент, когда кто-то постучал в дверь.
Я видела войну, бушующую в глазах Атона. Он не хотел меня отпускать. Он хотел покончить со мной, но две дочери увеличивали шансы на успех той коварной задачи, что он нам дал.
Отец отпустил мое горло, и я резко упала, ударившись спиной о стену и висевшую на ней карту. Я хватала ртом воздух, мои легкие болели от давления. На мгновение я прижала руку к груди, чтобы заглушить боль. Кровь медленно отлила от моего лица.
Отец обернулся, чтобы посмотреть, кто осмелился прервать его, и увидел Сарика, ожидающего в дверях.
Мой Атон, я надеялся поговорить с вами. Я не знал, что вы заняты.
Взгляд старика метнулся ко мне, после чего он снова посмотрел на отца. Жрец вел себя так, будто ничего не заметил, словно я была недостойна его беспокойства. Единственным признаком обратного являлись изъеденные старостью кулаки, которые он сжал по бокам.
Я закончил с ней, сказал отец с веселой улыбкой, приглашая старшего жреца в комнату.
Пока я кашляла и отплевывалась, все еще втягивая в себя воздух, Зуул схватил меня за руку и поднял на ноги.
Охранник отца вывел меня из комнаты, предусмотрительно закрыв за собой дверь. Я надеялась, что у Сарика найдется, что сказать. Иначе отец поймет, что жрец пришел только для того, чтобы помешать моему убийству.
На дрожащих коленях я попыталась собраться с духом и притвориться, что все в порядке. Я вернулась на свое укромное место у борта корабля, устроилась рядом с Кираном, при этом оставив между нами место для Сарика. Мой друг-жрец пробормотал проклятие, которое, я была уверена, резануло ухо Сол. Мои глаза вспыхнули.
Темная ярость залила его лицо. Служанка, которая принесла подушки для Сарика, уставилась на нас с того места, где она сидела, поглаживая ягнят, стоящих поблизости.
Не могли бы вы принести свежей воды и тряпку, пожалуйста? осторожно попросил ее Киран.
Девушка только кивнула, прежде чем поспешить прочь. Через мгновение в юных руках Кирана оказались маленькая миска и кусок ткани.
Тебе запрещено делать подобное, предупредила я.
Долг жрецазаботиться о своем Атоне. А значит, и об Атенах тоже.
Но как он мог позаботиться об обоих, когда они постоянно враждовали?
Прояви Киран ко мне доброту, ему обязательно отплатят жестокостью. Я попыталась отодвинуться, но жрец остановил меня:
Не двигайся.
Киран окунул светлую ткань в прохладную воду и скользнул на свободное место Сарика. Мое зрение снова затуманилось, а живот тревожно сжался. Прохладная ткань замерла на моей шее.
У тебя отметины на горле, прохрипел Киран.
Я не кивнула, не заговорила.
Сдвинься я хотя бы на дюйм, меня бы стошнило.
Жрец прижал тряпку к моему горлу и подержал ее там некоторое время. Прохладная вода впиталась в мою кожу, но Сол быстро высушила влагу. Киран снова смочил ткань, прижимая ее к моей губе. Прикосновение кольнуло. Рана снова открылась. Я лизнула порез и почувствовала привкус меди.
Чтобы все вокруг снова не закружилось, я прикрыла глаза и осторожно потрогала затылок, где набухала шишка размером с гусиное яйцо.
Голова тоже? спросил Киран.
Мимо прошел охранник, один из людей Зуула. Он замедлился, переводя взгляд с меня на молодого жреца.
Я запаниковала и выхватила тряпку из рук Кирана, после чего прижала ее к ушибленному месту.
Спасибо, жрец, поблагодарила я официальным тоном. Я просто упала.
Охранник продолжил свой путь, но медленно, явно напрягая слух, чтобы подслушать наш разговор.
Киран вернулся на свое место. Он, вероятно, почувствовал страх, исходивший из моего сердца, почувствовал, как этот страх отражается от деревяной поверхности, к которой мы оба прислонились.
Сколько раз я «падала» за свою жизнь? Эти слова казались мне пустыми, в то время как сама я была переполнена праведным гневом.
Отец хотел корону лунного света больше всего на свете. Он подталкивал собственных дочерей к соблазнению Люмина, чтобы одна из нас вышла за него замуж и, украв источник силы своего мужа, передала Люмоса и его великую корону нашему отцу. Огня Сол было недостаточно, чтобы удовлетворить нынешнего Атона.
Как богиня могла допустить подобное? Неужели она так отчаянно хотела освободиться? Мое горло пульсировало, напоминая, что я нахожусь в таком же отчаянном положении, как и она. Может быть, моя ситуация даже хуже. Битва между отцом и мной должна закончиться. Так или иначе.
Сарик вернулся и занял свое место между Кираном и мной. Его нежные глаза встретились с моими.
Спасибо, сказала я так, чтобы только он мог услышать.
Жрец слегка наклонил голову.
Сарик? Я сделала паузу, подыскивая слова и силы, чтобы их произнести. То, что он сказал, правда? Сол заключила с ним соглашение?
Пожилой жрец сжал свои иссохшие губы в тонкую линию.
Мне жаль, Нур, но Сфинкс действительно передала ему такое пророчество.
Я совсем не доверяла отцу, но я доверяла Сарику. Если он сказал, что сделка между моим отцом и богиней состоялась, значит, так оно и было. И хотя жрец не стал вдаваться в подробности о том, как это произошло: убедил ли отец богиню дать ему шанс освободить ее или Сол сама выбрала его и захотела, чтобы он навсегда стал ее сосудом. В конце концов, это ничего не меняло. Результат оставался прежним.
Тупая пульсация барабанила у меня под веками. Со мной все будет в порядке. Мне просто нужно отдохнуть. Надеюсь, отметины на моем горле не слишком заметны, а губа каким-то образом заживет до того, как я встречу нового Люмина.
Я не собираюсь выходить за него замуж, но мне все равно нужно с ним сблизиться. Даже большенеобходимо, чтобы он возжелал меня. Чтобы выбор представителя сумеречных земель не пал на Ситали.
А в процессе соблазнения я помешаю сводной сестре отыскать источник силы Люмина.
Потому что сама украду корону лунного света.
Не для отца.
Даже не ради той власти, которую эта реликвия способна мне дать.
Но чтобы удержать отца от превращения во что-то непреодолимое, во что-то разрушительное.
Мне надоело жить в его тени. Терпеть угрозы, побои и страх.
Если смогу найти корону, уничтожу Атона и выиграю эту войну.
И когда отец падет, я без колебаний вырву солнце из его разрушительной хватки.
Я освобожу себя.
А потом освобожу Сол.
Надеюсь, огонь богини не испепелит меня за то, что поставила собственную свободу выше ее.
6
Чем дальше мы спускались вниз по реке, тем больше я замечала, что Сол, все еще застрявшая на небосводе, не двигалась вместе с нами. Я почувствовала странную тягукак будто богиня держала конец веревки, обмотанной вокруг моей груди. Нежелание оставлять ее свет и тепло поселилось внутри меня.
На пятый час третьего дня нашего путешествия слова речного путешественника снова всплыли в моей памяти. Я все еще могла видеть часть лица Сол в северном небе, но богиня почти исчезла.
Над нами опустилась тень. Небо было в состоянии войны, яркая синева проигрывала битву приглушенно-серому. Тревожный оттенок. Температура тоже упала. Хотя большинство людей на борту восхищались ощущением прохладного воздуха на своей коже, у меня по спине бежали мурашки.
Огонь Сол, поселившийся в моих венах, раз за разом отважно прогонял холодящее душу чувство.
Киран и Сарик прогуливались по палубе. Молодой жрец наконец приспособился к волнообразному движению корабля на воде. Старшему же жрецу нужно было размять спину и ноги, но они все равно время от времени поглядывали на меня.
Отец не разговаривал со мной с тех пор, как поделился своим секретным планом, а потом попытался задушить меня. Когда боль в голове утихла, а приступ страха от произошедшего отступил, я наконец смогла расслабиться. Киран продолжал бросать на меня многозначительные взгляды.
Что такое? тихо спросила я.
Он не хотел говорить, поэтому я порылась в сундуках, пока не нашла ручное зеркальце. Я с ужасом увидела, что в моем правом глазу лопнул сосуд, а из карамельного зрачка вырывалась красная молния.
С тех пор я не разговаривала ни с ним, ни с Сариком. Не потому, что злилась на них. Отец мог заметить внимание, которое они уделяли своей Атене. Тогда он причинил бы им боль, только чтобы ранить меня. Молчания может быть недостаточно, чтобы обеспечить их безопасность.
Когда Киран и Сарик оказались на другой стороне палубы, я встала, потянулась и направилась на корму, прислонившись к перилам и наблюдая за ходом корабля. Без мощных лучей Сол вода выглядела мутной и расплывчатой. Я не могла видеть пятна травы и водорослей, которые лежали на дне. Если рыба и поднималась на поверхность, даже мерцание ее металлической чешуи ускользало от меня.
Ситали подошла и встала рядом со мной, прислонившись бедром к перилам и скрестив руки на груди. Я подумывала о том, чтобы выбросить ее за борт; улыбка украсила мои губы при мысли о том, как она барахтается в реке и привлекает крокодилов, которые прячутся поблизости.
Чем дольше я игнорировала ее, тем все более нетерпеливой становилась моя сводная сестра.
Что ты о нем знаешь? наконец спросила она, расслабляясь.
Впервые с тех пор, как мы были детьми, Ситали выглядела неуверенной, почти нервной.
Хотя она и не назвала имени, я поняла, что она имела в виду таинственного Люмина. Что я знала о нем? Честно говоря, знала не так уж много, и, конечно, этого недостаточно для планов, которые мне предстояло осуществить. Люмин был недавно избран. Я слышала о его силе, но понятия не имела, какой он человек. А ведь он был мужчиной, которого мне нужно изучить. Я должна заслужить его доверие и разгадать его темные секреты.
Уверена, что не больше, чем ты.
Некоторые из охранников поговаривают, что он наполовину зверь, прошептала Ситали. Якобы он питается чужой кровью и плотью.
Я слышала подобные слухи с тех пор, как на нас опустились серебряные сумерки. Очевидно, тень выбила из колеи остальных так же сильно, как и меня. Сол была так далеко, что теперь я едва могла ее разглядеть. Через час богиня солнца будет вне досягаемости, и мы обменяем ее тепло на серый саван, покрывающий землю. Мне казалось, что нас заживо хоронят.
Ситали вздрогнула и потерла голые руки.
Тебе следовало выбрать одежду потеплее, сухо заметила я.
Она ухмыльнулась и придвинулась ближе, чтобы сохранить наш разговор в тайне.
Я буду носить гораздо меньше, чем это, в Доме Сумерек. Если думаешь, что я не сделаю все возможное, чтобы завоевать Люмина, то ты ошибаешься, Нур.
Я наблюдала, как речные водовороты нарушают спокойствие прохладной поверхности реки, надеясь, что сестра не заметит, что я так же отчаянно хочу добиться благосклонности и внимания этого мужчины, но по совершенно другой причине.
Она наклонилась и прошептала:
Мне нужна корона лунного света, Нур.
Чтобы отдать ее отцу? отрезала я. Ни за что.
Так ты меня раскусила? Думаешь, что действительно знаешь меня? Знаешь все о моей жизни?
Я не хочу ничего об этом знать.
Ситали опустила взгляд на мое горло и улыбнулась. Я ожидала, что она повернется и уйдет, чтобы найти какого-нибудь мужчину для развлечения. Но Ситали удивила меня. Сестра оттолкнула меня назад и прижала к перилам своим предплечьем. Моя спина ударилась о дерево, я перегнулась через борт корабля. Речная вода, спокойная всего несколько мгновений назад, теперь ревела прямо мне в ухо. Ситали всем своим весом навалилась мне на грудь. Чтобы не упасть, я в отчаянии вцепилась руками в ее запястья. Сначала мои пятки, а потом и пальцы ног оторвались от палубы. Затем сводная сестра отпустила меня, подняв руки, как будто передумала меня убивать.
Крокодилы в сумеречных землях не оставят от тебя и следа. Даже Сол не сможет отыскать твои останки. Запомни это. Я нашла способ вырваться, и не позволю тебе или кому-либо еще встать у меня на пути.
Ситали неторопливо удалилась, как будто не пыталась скормить меня крокодилам, как будто мы просто мило поболтали и теперь решили разойтись по своим делам.
Мое сердце бешено колотилось.
Она могла убить меня. Могла бы пойти дальше, чем отец, который пытался меня задушить. Оставалось непонятным, почему Ситали этого не сделала.
Я понятия не имела, зачем ей понадобилась корона, но все же сомневалась в том, что сестра в конце концов передаст реликвию отцу.
Я ахнула, когда корабль наконец окончательно отделил меня от Сол. На несколько мучительных мгновений мне показалось, что богиня схватила мое сердце и вырвала его из груди. Если бы не поручни корабля, я бы упала в реку и утонула в потоках воды. Речной путешественник обещал, что в сумеречных землях поверхность реки будет гладкой, но вода здесь бурлила так, как я никогда раньше не видела. Там, где должно было быть мое сердце, пустила корни холодная тьма, пустынная и одинокая, как зыбучие пески.
На другом конце корабля Ситали смеялась вместе с гвардейцами, которые, все еще не задумываясь о собственном благе, развлекали ее. Казалось, отсутствие Сол на нее совсем не повлияло. Я попыталась отыскать взглядом отца, но он, скорее всего, укрылся в каюте речного путешественника.
Чувствовали ли то же самое Сарик и Киран или только мне было так тяжело покидать богиню солнца? Неужели я так сильно расстроила ее, что она оставила меня умирать?
Слеза скатилась сначала из одного моего глаза, потом из другого. Я уставилась на волнующуюся реку. Моя печаль выплескивалась и присоединялась к воде, подталкивая меня к судьбе, которую я могла не пережить.
7
Дом Сумерек был огромен. К тому времени, когда речной путешественник и его команда подвели корабль к берегу реки и закрепили его, привязав веревками к огромным валунам, Люмин и его люди уже были там. Нас неожиданно встретила фанфарами почтительная и ликующая толпа. Мелодия, не похожая ни на одну из тех, что я слышала, исходила от инструментов, которые я никогда раньше не видела. Но это было не самое лучшее.
Отец вывел нас с корабля, Сарик и Киран шли следом за мной и Ситали. Каждый человек в толпе держал маленький мешочек. Все они одновременно потянулись к ним. Отец был ошеломлен, опасаясь худшего, пока жители сумеречных земель не подбросили в воздух то, что было внутри: шелковистые лепестки всех оттенков белого, розового, красного и даже синего.