Обвиняемая покинула свадебные покои поздней ночью, желая вернуться в свою прежнюю комнату.
При этих словах по залу проходит ропот удивления: зачем невесте покидать мужа в брачную ночь? Это обстоятельство моментально вызывает подозрения.
И она ушла одна?
Король выглядит слишком довольным для отца, жизнь сына которого висит на волоске.
Нет, хотя она того хотела. Я настоял на том, чтобы ее проводить.
Зачем?
Теперь Брэйдон смотрит на меня.
Потому что я никогда не доверял ей. Она одна из Змей.
Собрание в унисон кивает, и я еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, поскольку те же самые придворные не так давно дружно подхалимствовали передо мной.
Это так, соглашается король. А что произошло потом?
Я сопроводил Змею в ее старые покои, где она пожелала остаться, чтобы возвращением не потревожить принца. Я был против, однако задавать вопросы не мое дело, так что я пожелал ей доброй ночи.
А когда вы увидели ее в следующий раз?
Король приближается к триумфальному финалу.
Когда ворвался в комнату принца и обнаружил ее склонившейся над ним. Ее нож глубоко вошел ему в грудь, а окно, через которое она проникла внутрь, было широко распахнуто.
От крика возмущения, огласившего зал, губы короля расплываются в улыбке, а мое сердце сжимается. Они все совершенно уверены в моей виновности. На сей раз мне становится страшно за себя.
Когда воцаряется порядок, король снова обращается к присяжным:
Одних этих показаний вполне достаточно, чтобы вынести ей обвинение, однако я призываю вас выслушать остальных свидетелей и таким образом в полной мере осознать, насколько далеко эта девица готова зайти, чтобы добиться власти.
Когда он говорит «девица», я свирепею. ЯГадюка. Я сделала то, на что никто другой не отважился, оказала капитану Адлеру сопротивление и победила. Король нарочно подбирает слова, которые подорвут мою репутацию, приуменьшат мои заслуги, так что даже страх не мешает мне вскипеть.
Брэйдон покидает трибуну, и король одного за другим выводит на его место людей, которые порочат мое имя. Начинает он со стражей, большую часть которых я никогда в жизни не видела, и которые приводят выдуманные примеры моего «превышения власти». Не думаю, что кто-нибудь из слушателей действительно верит в то, что я носилась по комнатам и удовольствия ради выплескивала вино из бокала в лица стражникам, но это не важно. Понятно, что король раззадоривает толпу.
Далее приглашаются горничные, которые одевали меня к свадьбе и которые теперь утверждают, будто я делилась с ними своими сомнениями относительно замужества. Будто я была самой безрадостной из всех невест, каких им только приходилось видеть. Будто я признавалась в том, что выхожу за Торина сугубо ради его трона. Они смотрят в пол и повторяют слова, которые им велено говорить. Мне их жалко. Я не верю, что они пришли сюда по собственному почину, и мне страшно думать, какими угрозами их вынудили это сделать. Причем, хотя я никогда ничего подобного не говорила, в их обвинениях есть доля истины. Я и в самом деле была невестой по принуждению. Вот только вовсе не из тех соображений, которые они могли бы вообразить.
Когда с горничными покончено, наступает черед старших советников. Первым на трибуну поднимается лорд Пьер, королевский попечитель шахт Шестого острова и кузен короля. Хотя я никогда с ним прежде не общаласьи даже не слышала о его существовании до свадьбы, он умудряется взглянуть на меня с таким омерзением, будто мы заклятые враги.
Я давно советовал принцу не жениться на этой женщине, заявляет он, как будто был против свадьбы, на которой несколько дней назад смеялся и пил вместе с остальными. Но она совершенно околдовала его.
Король глубокомысленно кивает, будто сам всегда придерживался того же мнения:
Поясните, почему? Разве вы не хотели, чтобы у вашего племянника была сильная вторая половина?
Моему племяннику я не желаю ничего, кроме счастья, и очень надеюсь, что он скоро пробудится от сна, в который его погрузила эта колдунья. Потому что он первым укажет обвиняющим перстом на эту дьяволицу.
Он не скупится на яд.
Король хмурится. Его наигранное удивление все так же увлекает толпу.
Дьяволица? Это сильное слово, кузен. У вас есть основания так ее называть?
Лорд Пьер кивает:
Отец не раз брал обвиняемую с собой на Скалистый остров. Она была его тайным оружием. Она шла сквозь толпу, как охотница, а когда замечала добычу, набрасывалась на нее. Богатыри размякали от ее медовых слов, мужья бросали жен. Одного ее поцелуя хватало, чтобы обречь на смерть. Адлер грабил этих людей, Шестой, корону, используя ее умение соблазнять, и убивать.
Король смотрит на меня и морщит нос.
Уверен, что многие из вас, как и я, с трудом верят, что подобная женщина в состоянии хоть кого-нибудь соблазнить.
По залу пробегают смешки, потому что да, я далеко не в лучшей форме. Я смотрю на короля с особым отвращением. Он однажды пытался сам соблазнить меня, и еще неизвестно, сколько из того, чему он сейчас меня подвергает, делается в наказание за то, что я его отвергла.
Можете ли вы привести пример ее безнравственности?
При этом вопросе короля лорд Пьер раздувается от важности.
Разумеется. Капитан Адлер надеялся, что с уменьшением поставок хрусталя стоимость его собственных запасов увеличится. Так получилось, что я знаю наверняка о задании по саботажу шахт на моем острове, которое она получила от Адлера. Ее действиянепосредственная причина бедствий на Востоке.
Слышны вздохи удивления, один из которыхмой. Он только что обвинил меня во всемвсем, что пришлось пережить Островам. Как он смеет? Я отчаянно хочу защищаться, но держу рот на замке. Все, что я скажу, будет использовано против меня. Если я рассержусь, это воспримут как доказательство моей жестокой натуры, если заплачу, это подтвердит мою слабость. Так что пока мое лучшее оружиемолчание.
Теперь король качает головой, как бы с недоверием, хотя видно, что он доволен подобным заявлением.
Так она и есть причина всех мучений, которым якобы хочет положить конец? Выходит, нет пределов ее низости.
Никто не спрашивает Пьера, откуда он что-то знает «наверняка», и не просит предъявить хоть какое-нибудь доказательство в подтверждение сказанного. Его просто отпускают.
У короля в запасе еще множество свидетелей вроде него. Люди, обремененные властью, которые врут о том, какие безнравственные делишки я им предлагала после того, как стала Гадюкой: дополнительный хрусталь в обмен на их преданность, убийство врагов за обещание поддержки. Взятки, которые они запросто могли принимать от Адлера, но на которые никогда не согласилась бы я. Чем больше я их слушала, тем вернее убеждалась в том, что эти люди виновны во всех вышеуказанных преступлениях против короны, так что король просто заставил их таким образом признаться, пригрозив иначе засадить в тюрьму. Очень похоже на то, что он сам решил расправиться со мной вместо того, чтобы воспользоваться бесконечными предложениями оскорбленных сторон прикончить меня.
Но когда на меня начинает жаловаться посол Четвертого острова, мне становится труднее его выслушивать, потому что я ощущаю свою ответственность. С тех пор как Адлер спалил остров, чтобы наказать меня, там больше ничего не растет. Все волшебство, теплившееся в земле, полностью испарилось, и остров умер. Это правда, которую мне тяжело выносить, поскольку один уголок острова я любила так сильно, что не пожалела бы ничего, лишь бы восстановить весь островок в его прежней красе.
Посол обвиняет меня. Обвиняет в том, что пожар на остров принесла моя вражда с отцом, мол, я мечтала захватить власть Гадюки. Я прокляла эту землю и убила сотни невинных.
Король, конечно же, решил не замечать тот факт, что Адлер предал его, поэтому в итоге меня рисуют злой дочерью, которая настолько охвачена жаждой власти, что убила человека, по-прежнему считающегося моим отцом.
Настоящая дьяволица.
В этот момент король объявляет перерыв, чтобы предложить присяжным роскошное застолье. Меня возвращают в камеру, где мне не остается ничего, кроме как оценивать ход событий.
Один из вопросов, который я хотела прояснить для себя во время суда: кто мои враги? Легко предположить, что сегодня их еще прибавилось, и можно сделать вывод, что все присяжные охотно подпишут мой смертный приговор. Они все у короля в кармане. Но я подозреваю, что большинство из тех, кто давал показания, не имеют ничего против меняони просто спасают собственные шкуры.
Если бы Торин очнулся и снял с меня все эти обвинения, я уверена, что мнение в поддержку смертной казни было бы не таким единодушным. Расправиться со мной подобным образомсмелый ход, и потому я боюсь, что король пойдет на все, лишь бы Торин не пришел в себя.
О, лишь бы он проснулся, лишь бы выжил!
К тому моменту, как тюремщик со стражниками возвращаются, чтобы препроводить меня обратно в импровизированный зал суда, я готова к любому новому выпаду короля. Я могу противостоять лжи. День и так уже кошмарнее некуда. Разве может быть хуже?
Однако тюремщик не один. Рядом с ним, явно изнывая от мерзкого окружения, идет король. В столь грязном месте он выглядит неестественно чистым, кожа у него бронзовая от солнца, волосы умаслены. И вместе с тем он не в состоянии скрыть победоносного выражения. У меня сжимается сердце.
Оставь нас, обращается король к тюремщику.
У того разочарованно вытягивается лицо, но он с поклоном удаляется.
Король и я смотрим друг на друга через решетку с одинаковой ненавистью.
Знаешь, говорит король, намереваясь дотронуться до решетки, но вовремя передумывает, а ведь я бы сдержал слово.
Я невесело усмехаюсь:
Вы бы отреклись?
Он улыбается и качает головой:
Нет, этому не бывать никогда. Я про то, что женился бы на тебе. Помнишь, как ты приходила ко мне за помощью? Я бы сделал тебя своей королевой, и всех этих неприятностей можно было бы избежать.
Тогда бы Адлер до сих пор терроризировал Острова и пришел бы по вашу душу.
Король бросает на меня недобрый взгляд:
Вместо него пришла ты. И за моим сыном.
Я нерешительно пытаюсь найти в его лице намеки на правду.
Что вы имеете в виду? Я же вам уже сказала, что не имею к тому, что случилось с Торином, никакого отношения.
Ты такая же лгунья, как и твой папаша. Как только ты заручилась королевским союзом, который был тебе так нужен, ты попыталась убить принца, и я нисколько не сомневаюсь, что следующим на очереди был бы я, если бы тебя не схватили.
Мысли пускаются галопом. Он искренне верит в то, что я виновна. Он не подставляет меня. Он меня наказывает. Если это так, то я тоже ошибалась. Убийцу подослал не он. А значит, я понятия не имею, откуда он взялся.
Я делаю шаг вперед, так что теперь нас с королем разделяет лишь холодная сталь.
Повторяю, что я этого не делала. Что бы вы обо мне ни думали, как бы ни хотели сохранить трон, вы должны спасти Торина.
На мгновение мне кажется, будто он мне верит, но его губы уже кривятся в жестокой усмешке.
Твои фокусы на меня не действуют, говорит он. Твоя отчаянная попытка захватить престол провалилась. И я благодарен тебе за нее, правда. Ты упростила мне жизнь. Я скажу тебе, что произойдет дальше. Завтра тебя казнят за измену. Торин в полной безопасности. Рана его заживает, а настой, который дает ему целитель, вполне питателен и, что еще важнее, не позволяет прийти в сознание. Однажды я разрешу сыну проснуться, но не раньше, чем удостоверюсь, что он не может украсть то, что ему не принадлежит. А я буду королем еще долго после того, как твое имя развеется по ветру.
Пытаюсь схватить короля, но кандалы ударяются в решетку, так что я лишь едва дотрагиваюсь до его пальцев. Он победоносно отступает.
Вы тут единственный изменник, кричу я ему вслед. Я заставлю вас за это расплатиться. Прольется ваша кровь, не моя!
Ко мне с улыбочкой подходит тюремщик, и наши взгляды скрещиваются. Он держит в руке ключ. Надежда покидает меня.
Думаешь, я не знал, что ты его сперла? говорит он. Я хотел сразу забрать, однако король решил, будет забавнее, если ты поверишь, что можешь улизнуть. И он был прав.
По мере того, как его ухмылка становится шире, мое сердцебиение учащается. Он отпирает дверь, и дюжина стражей хватают меня. Затем тюремщик вешает ключ на крючок так далеко, что мне не дотянуться.
У тебя остался только один выход отсюдачерез виселицу.
Впервые за все время моего заключения я испытываю приступ паники, волна жара пробегает по коже, просачивается в самое нутро. Без ключа из этой камеры не выбраться. Я проверила каждый закуток. И меня теперь слишком строго охраняют, чтобы успешно прорваться силой.
Стражи выталкивают меня из камеры, и мы снова идем темными туннелями в сторону спиральной лестницы, ведущей в основную часть замка. С каждой ступенькой отчаяние становится все сильнее и отчетливеея была так уверена, что смогу перехитрить короля, что суд происходит лишь потому, что я этому не препятствую. Какой же я была дурой! Я позволила ему выполнить задуманное и теперь совершенно не знаю, что предпринять.
Король благодарит и присяжных, и всех присутствующих за внимание с гораздо большим энтузиазмом, чем во время своей свадебной речи.
Полагаю, что за сегодняшнее утро вы все узнали нашу Гадюку получше, говорит он так, будто разоблачения ранили его самого. Но я боюсь, что худшее еще впереди: о натуре обвиняемой расскажут те, кто знает ее лучше кого бы то ни было.
Он хлопает в ладоши, и двойные двери распахиваются.
Толпа в едином порыве делает глубокий вдох, когда в залу входит Бронн, и я ее за это не виню. Он представляет собой гораздо более впечатляющую фигуру, чем моя. Каждый мускул, каждая линия тела говорит о силе. Окружающую его таинственную ауру только подчеркивают темные волосы, спадающие на лицо. Он красив. Он смертельно опасен. Он зачаровывает всех, кто видит его.
Пока он идет к королю и становится лицом ко мне, мое сердце в растерянности: замереть или помчаться галопом. Я понятия не имею, что он тут делает, однако ничем не выдаю своих чувств, как бы мне ни хотелось подбежать и спрятаться в его объятиях.
Глядя на меня, Бронн откидывает со лба волосы и чуть прищуривается при виде моих лохмотьев. Заметив в его взгляде искорки гнева, я понимаю, что, хотя и отослала его, но все же еще не потеряла окончательно.
Прошу вас, обращается к Бронну король, расскажите достопочтенному собранию, кто вы такой.
Я Бронн, первый помощник капитана на борту «Мести девы».
И вы подтверждаете, что эта девица С презрением выговаривает король, указывая на меня. Вы подтверждаете, что она и есть ваш капитан?
Он говорит так, словно это самое нелепое заявление на свете. Бронн смотрит на меня, и всем присутствующим наверняка кажется, что он меня ненавидит.
Нет.
Это заявление вызывает потрясенное перешептывание, а я вдруг замечаю, что не дышу. Я понятия не имею, что сейчас произойдет. Король, однако, упивается каждым мгновением. Публика ведет себя именно так, как он надеялся.
Нет? Король изображает удивление. Почему же?
Потому что она ничем не заслужила звание капитана. Вообще-то она даже не Змея. Она провалила посвящение.
Король наклоняет голову так, будто услышанное опечалило его.
Провалила. Посвящение. На случай, если кто-то упустил столь незначительное обстоятельство. Именно по этой причине собственный отец отрекся от нее и изгнал, не так ли?
Да, отвечает Бронн. Она не смогла сделать то, что от нее требовалось.
И тогда эта девица, которая официально даже не состоит у меня на службе, убила своего отца, украла его должность и теперь выдает себя за Гадюку?
Вообще-то она не убивала Адлера.
Что вы сказали? Король лишь изображает потрясение, тогда как я потрясена на самом деле.
Марианна не убивала Адлера. Он упал. Поскользнулся на снастях и погиб от удара о палубу.
Что ж, стратегия интересная.
Король пытается это скрыть, однако я не могу не видеть, как он рад тому, что сумел заставить Бронна согласиться на подобное вранье.
Хотите сказать, что ее притязания незаконны? Как же она сумела обмануть команду корабля?
Бронн вздыхает:
Я помог. Команда принимает ее исключительно потому, что таково мое распоряжение. Люди верны мне.
А зачем же вы так распорядились?
Бронн отвечает непосредственно присяжным:
Потому что она мне заплатила.
Король выражает отвращение:
Заплатила? И это в наши тяжелые времена?
Да, она обещала, что, став королевой, отдаст мне всю власть и все богатства, о которых я только могу мечтать. Я согласился.
Став королевой. Король с удовольствием повторяет любимые фразы из этой чертовой байки. То есть вы считаете, что она уже давно метила на трон?