Надо было меня разбудить и попросить отодвинуться.
Я пытался! шепотом завопил вампир. Я толкал вас, но все было напрасно. Я извивался, вжимался в стену, пытаясь вывернуться из вашего захвата, но снова и снова вы упрямо наваливались на меня, вдавливая в пол, чуть не с подвыванием рассказывал свою версию ночного времяпровождения этот клоун.
Что ж, резко сказала она, я могу только еще раз предложить вам выйти за вас замуж. Она надеялась, что и в этот раз слова о браке напугают его, но ничего не вышло, этот гад сумел заранее продумать, что ему ответить на эту угрозу.
Увы, еще раз горько усмехнулся он. Насколько я понимаю, в этом теле вам всего семнадцать лет, и вы не можете без согласия родителей или опекуна решать за кого вам выходить замуж. Да, молодежь нынче не та, голосом высоконравственной матроны закончил он свои причитания. А Ирина Павловна мечтала Вот она лупит его сковородкой по голове, но этого мало, она хватает его за шкирку и мордой елозит по полу, потом бьет его коленом в пах, а когда он сгибается еще раз шваркает его по башке. А потом топчется по лежащему телу, периодически подпрыгивая, чтоб было побольнее. И до того эти мечтания были сладкими, что она и сама не заметила, как стала счастливо улыбаться, мысленно представляя эти чудесные картинки.
Ее улыбка вампиру решительно не понравилась, он нахмурился и больше не произнес ни слова, молчаливо ожидая, пока Ирина Павловна и дети будут готовы к продолжению пути.
Глава 25
Наконец, последний пролет лестницы был преодолен, а после небольшого отдыха они проползли и по узкому лазу, оказавшись в крошечной нише. Второй выход из этой комнатки вел в коридор, в который вампир строго настрого запретил выходить.
Ирина Павловна расстелила на полу одеяло, все повалились на него, изнемогая от усталости, и в этот момент вампир шепнул ей на ухо, что им надо поговорить. Она удивленно посмотрела на него и вдруг почувствовала в своей руке какой-то пузырек.
Капните детям по одной капле, а Фанне три капли, шептал вампир. Они уснут почти на сутки. Это самый лучший выход, здесь так близко комнаты Страга, что нельзя издавать ни звука, детям будет очень трудно сидеть неподвижно. И еще он немного помолчал, если у меня ничего не получится, то смерть во сне будет намного лучшим выходом из того, что им придется перенести, если вас схватят. Ирина Павловна судорожно сжала пузырек, понимая, что Шертес прав во всем. Она капнула по капле зелья Колину и Элли, три капли Фанне и вскоре они лежали на полу совершенно недвижные, и только почти незаметное дыхание говорило, что они просто спят. Мне надо раздеться, продолжал вампир, эта одежда при движении издает шорох.
Я дам вам другую, тут же встрепенулась она и достала черные трикотажные штаны, черную водолазку и носки. И плевать, что штаны были растянуты в коленях, у водолазки был растянут ворот и носки были штопанные, свою функцию вещи выполняли отлично. Теперь вампира выдавала только голова и глаза, светящиеся в темноте, но Ирина Павловна решила и эту проблему. Черные шерстяные перчатки и черная лыжная шапка, натянутая на лицо, необходимо было только сделать прорези для глаз. А потом она протянула вампиру нечто доселе им невидимоечерные очки. Когда он надел их, то просто исчез с ее глаз, словно человек-невидимка. Шертес благодарно кивнул и вышел из ниши в коридор.
Ирина Павловна думала, что он немедленно куда-то отправится, но мужчина лишь приложил ухо к стене, словно пытаясь что-то услышать. Он медленно двигался вдоль стены, меняя место прослушки, но пока все было напрасно. Она с тревогой следила за его усилиями, не зная чем ему помочь, и вдруг молнией пронзила мысль: "Стетоскоп!", у нее же есть с собой стетоскоп, он лежал в коробке вместе с тонометром. Она быстро достала его, а потом едва слышно позвала Шертеса.
Он подошел к нише, но был явно недоволен, что она его оторвала от дела. Ирина Павловна шепотом объяснила назначение прибора и показала как им пользоваться. Вампир взял стетоскоп и снова исчез. А она стала раздумывать, что у нее еще есть такое, что могло бы ему помочь. Спички, зажигалка, фонарик, ножэто все у него уже есть. Она вспомнила луч света от фонаря, и эта картинка напомнила ей о другом луче. У нее была лазерная указка! Если резко посветить в глаза врагу, его можно ослепить на какое-то время! И она снова позвала Шертеса.
У меня есть необычный фонарик, тихо сказала она. Им легко можно ослепить на время кого угодно. И она продемонстрировала тонкий луч, появляющийся после включения фонаря. Полоска света зацепила потолок коридора, и Ирина Павловна ахнула, одновременно с Шертесом. На потолке проступили очертания каких-то символов, раскрашенных зеленым, красным и белым светом. Испугавшись, она тут же выключила фонарик и испуганно прошептала:Что это?
Это охранные знаки, задумчиво сказал вампир. Их могут видеть только магически одаренные люди, тут он хищно оскалился, а теперь и мы.
Шертес решительно отобрал фонарик у Ирины Павловны и выйдя в коридор стал светить на стены, потолок и пол. Знаки были начертаны только на потолке, очевидно комната или этаж, что был над ними, хранил нечто очень и очень ценное.
Я ухожу, тихо сказал вампир. Если у меня получится то, что я задумал, то я вернусь за вами. Если нет он немного помолчал. Короче говоря, если услышите, что начали взламывать стены, то надежды больше нет. Ей стало так страшно. Она судорожно глотнула, от всей души, мысленно желая Шертесу удачи. Он уже было повернулся, чтобы уйти, и вдруг неожиданно приблизился к ней. Я хочу поблагодарить вас за мое спасение. Я этого не сделал раньше, как-то подходящего момента не представлялось, и еще, я очень рад, чтоб жизнь столкнула меня с вами, даже, несмотря на ваш отвратительный характер. Только Ирина Павловна набрала воздуха, чтобы возмутиться его словам, как он вдруг щелкнул ее по носу и пропал.
И потянулись минуты и часы ожидания. Только сейчас она поняла, насколько самоубийственным был ее план вернуться назад в замок Страга! Если бы не Шертес, они никогда не нашли бы дороги, а если бы даже и нашли, что она стала бы дальше делать?
Сидеть неподвижно было очень мучительно, и Ирина Павловна в который раз подивилась предусмотрительности вампира, заставившего ее напоить сонным зельем детей и Фанну. Когда Шертеса не было рядом, и он не раздражал ее своими словами и выходками, Ирина Павловна сразу начинала понимать, сколько для них сделал этот мужчина. И тогда благодарность поднималась в ее душе, и она росла раз от разу вместе с уважением к нему. Но стоило только пообщаться с вампиром хоть одну минуту, как благодарность таяла без следа, а ее место занимала жажда смертоубийства. А ведь Ирина Павловна всегда была спокойным, рассудительным и здравомыслящим человеком, не склонным к насилию и жестокости. Она с трудом отбросила эти мысли. В конце концов, ей с вампиром детей не крестить, как только они выберутся отсюда, их пути сразу же разойдутся. И тут она впервые серьезно задумалась: что если невероятное чудо случится, и они все-таки спасутся, что она будет делать? Где ее дом, она не представляла. Она даже не знала как называется то страна или королевство, в котором находилась та башня, в которой она прожила шесть лет. Как она будет искать тот замок? Да и надо ли его искать? Те страшные люди, наверняка не дадут им спокойно там жить. Да и как там вообще можно жить? И она снова подивилась своему отцу, который без всякой жалости поселил одиннадцатилетнюю девочку в такие тяжелые условия. Она снова так ярко вспомнила первый день, когда отец порталом перенес ее в эту башню.
Глава 26
Был летний солнечный день, возможно поэтому этот ее новый дом не вызвал в ней ни паники, ни страха. Она с удовольствием бегала вверх и вниз по винтовой лестнице, заглядывая в каждый уголок.
Отец положил на деревянный топчан матрас, набитый соломой, бросил старенькую дерюжку, вместо покрывала, положил на стол каравай хлеба, кусок вяленого мяса, несколько яблок, свечку, кресало и исчез, даже не попрощавшись, и не предупредив, когда вернется и вернется ли вообще. О! Ирина Павловна хорошо помнила ту первую страшную ночь, что она провела в этом каменном мешке. С той ночи она перестала быть ребенком, перестала любить отца, так, никогда не простив ему тот ужас, что она тогда пережила. Даже подарок отца не показался ей сколько-нибудь значимым, особенно если учесть, как она этот подарок получила.
Случилось этого примерно за полгода до того дня, как отец оставил ее башне. В один из дней он принес ей кружку с какой-то зеленоватой жидкостью и приказал выпить все без остатка. Надо ли говорить, что она беспрекословно подчинилась.
Лорри, слушай меня внимательно, быстро сказал он. Это очень важно. Сейчас ты окажешься в сером мареве. Ничего не бойся. Там безопасно, а здесь я буду тебя очень крепко держать, чтобы ты нашла дорогу назад. В этой серой мгле ты увидишь, как мимо тебя будут пролетать воздушные шары, похожие на мыльные пузыри, что ты выдувала из трубочки. Ты должна схватить один из них, желательно самый большой. Шар будет выскальзывать, вырываться из твоих рук, если упустишь, ничего страшного, хватай другой, только поменьше. Шар, который ты удержишь, станет твоим. Прижмись к нему крепко-крепко и дождись, пока стенка шара, разделяющая вас, не исчезнет. Шар как бы станет продолжением тебя и в этот момент ты должна сказать: "Сьерра хьезите сьеррэс НАМЭС! Мое останется моим навсегда", объяснил отец непонятные слова. И еще, отпуская шар, ты должна сказать: "Мириэт".
Мириэт? удивилась тогда она, поскольку знала, что это обычное женское имя.
Да, Мириэт, твердо повторил отец. Это слово будет пропуском, открывающим тебе доступ к этому воздушному пузырю.
Только она хотела спросить, что это вообще за пузыри и зачем ей к нему доступ, как дикая чудовищная боль скрутила ее внутренности. Боль нарастала и нарастала, заставляя кричать страшным криком. Отец сидел рядом и спокойно смотрел на ее агонию. Ирина Павловна помнила, как потеряла сознание, и тьма окутала ее, а потом она оказалась посреди серого безмолвия. Боли уже не было, но теперь ее охватил страх.
Ничего не бойся, услышала она громоподобный голос отца. Смотри по сторонам, сейчас появятся шары.
Она оглянулась и увидела летящие прозрачные круглые сферы, они действительно были похожи на мыльные пузыри, она бросилась к ним наперерез и попыталась ухватить самый большой. Ничего не получилось, шар был гораздо больше обхвата ее рук, поэтому он легко выскользнул и понесся прочь. Не удалось удержать и чуть более мелкие. Тогда она выбрала такой, который могла стиснуть и прижать к себе. Она вцепилась в пузырь мертвой хваткой, ее даже немного протащило вместе с ним, а потом, она словно оказалась внутри него.
Говори слова заклинания! услышала она голос отца, и медленно повторила за ним, тщательно выговаривая слова: "Сьерра хьезите сьеррэс НАМЭС!". А теперьпароль! приказал отец. И она послушно повторила: "Мириэт", и в ту же секунду очнулась в своей кровати. Ты молодец, только и сказал отец, и вышел из комнаты, и тут боль с новой силой навалилась на нее, заставив, снова потерять сознание. Ирина Павловна помнила, что за ней ухаживала какая-то женщина, во всяком случае, мягкий женский голос слышала точно. Через два дня ей стало лучше, а когда она окончательно пришла в себя, женщины уже рядом не было.
Отец не позволил долго разлеживаться, принес ей выпить какое-то укрепляющее зелье, и приказал вставать. В этот же день он долго разговаривал с ней, объяснял для чего ей нужна эта сфера или вернее "пространственный карман" (так он назывался по-научному).
Этот пространственный карманочень нужная и полезная вещь, рассказывал он. Во-первых, никто и никогда не сможет отобрать его у тебя, поскольку он привязан к твоей духовной сущности. Кроме тебя никто не сможет забрать вещи, что ты в нем будешь хранить. Разумеется, тебя могут принудить к этому, но только в том случае, если конкретно знают о какой-то вещи, что там находится. Заглянуть внутрь кармана не сможет никто, даже ты. Из этого вытекают два вывода: ты должна стараться никому не говорить об этом кармане, и помнить, какие предметы ты в него положила.
В этот пространственный карман можно помещать только неживые объекты. Если ты, например, поместишь котенка, то он погибнет. Погибнут и растения. Сохранить живыми можно лишь семена, да и то если они будут лежать в кармане не слишком длительное время.
Дальше: в этот карман ты можешь положить лишь тот предмет, который сможешь удержать в руках навесу. Что-то тяжелое и громоздкое ты, конечно, можешь втолкнуть, вот только оболочка шара эту вещь не удержит, и она улетит в пустоту. Количество помещаемых предметов ограничено. Оболочка этого кармана будет расти вместе с тобой, к тому же, она может растягиваться, но не до бесконечности. Если ты вдруг увидишь проступаемые очертания вещей и предметов, находящихся в кармане, это будет означать, если ты положишь еще что-нибудь, то какой-то предмет выпадет из кармана в пустоту. Оболочка не порвется, просто что-то будет выброшено. Тогда лучше самой перебрать спрятанные вещи, и оставить только самые важные и дорогие.
Предметы, положенные в этот карман остаются точно в таком виде, в каком ты их туда положишь. Горячий пирожок останется горячим, а холодная сосулька, останется холодной. Согласись, добавил отец, это очень удобно.
Да, это было очень удобно, Ирина Павловна сполна оценила это приобретение, позволившее спасти жизнь ей, детям и вампиру, вот только мотивировка отца, сделавшего ей такой подарок, была весьма сомнительна. Он хотел, как можно меньше проблем для себя, поскольку считал дочь, на данном этапе ее жизни, непосильной обузой. Но она ему нужна была живая и здоровая, вот поэтому он и озаботился, чтобы у дочери было все необходимое для выживания, а сам он не собирался навещать ее слишком часто. Например, младшим детям, он такого подарка не сделал, посчитав, что пространственного кармана Лорри вполне хватит, чтобы обеспечить всем необходимым и ее, и малышей.
И снова обида на отца всколыхнулась в душе Ирины Павловны. Ей было так горько, что он ничего не рассказал о ее матери, ни одного слова. Когда отец сказал ей слово-пароль, открывающий ее сокровищницу, она почему-то решила, что это имя ее матери. Когда она спросила в упор об этом, он ушел от ответа, не сказав ни да, ни нет.
Тут Ирина Павловна вспомнила рассказ Шертеса о шагаррах. Значит, она несет частички крови этого народа! Это было приятно. Всю жизнь Ирина Павловна считала себя обычным человеком, обычной, не очень счастливой женщиной, и вдруг такая новость. "Только бы вырваться отсюда, только бы спастись, тихонько шептала она, с нетерпением ожидая возвращения вампира. А он и не думал возвращаться. Интересно, сколько уже прошло времени? думала она. Ей казалось, что прошла вечность, но она понимала, что прошло едва ли больше пары часов. Хоть бы у него получилось то, что он задумал, хоть бы получилось! страстно шептала она. Он вернется, он вернется, он вернется, твердили губы. Она чутко прислушивалась к малейшим шорохам, но все было тихо. И вдруг где-то далеко-далеко она услышала взрыв, потом еще один, и еще?
"Это то, о чем предупреждал вампир? заметались мысли в ее сознании. Это уже начали пробивать стену? не выдержав, она вскочила на ноги и бросилась из ниши в коридор, чтобы удостоверится, что она не ошиблась. С размаху она ударилась о какую-то преграду и шлепнулась на пол.
Я же просил не выходить из ниши! прошипел вампир, рывком поднимая ее с пола. Хватай Колина и Элли! Быстро!
Ничего не спрашивая, она подхватила на руки брата с сестрой, вампир взвалил на плечо Фанну, что-то бросил себе под ноги, а потом, ухватив за талию Ирину Павловну, шагнул в открывшуюся воронку. Мгновение и они оказались посреди поля, слепящее солнце стояло в зените.
Глава 27
А-а-а-а! дико закричала Ирина Павловна и упала на землю, роняя детей. Она прижала руки к глазам от невыносимой боли. Вампир грязно выругался, злясь на самого себя, что он не подумал о такой вероятности, как оказаться на ярком солнце, после многих дней, проведенных в кромешной темноте.
Открой глаза, приказал он, Ирина Павловна сразу же подчинилась. Он раздвигал ей веки одной рукой, а другой заливал в глаза какую-то жидкость. Потом тряпкой, пропитанной в эликсире, плотно завязал ей глаза и досадливо вздохнул.
Вы уходите, сглотнув тяжелый комок в горле, попросила она. Разбудите Фанну и детей, и уходите.
Вампир не отвечал, и ужас затопил ее душу. Умом она, конечно, понимала, что Шертес, вырвав, ее с детьми и Фанной из того страшного места, уже ничем ей не обязан. Но ее полная беспомощность, полное непонимание, где она находится, и что ей теперь делать, вызвало такой страх, такую панику, что сначала из глаз покатились слезы, а потом ее накрыла настоящая волна истерики. Она горько рыдала, скорчившись и сжавшись в комок, как вдруг почувствовала, что Шертес быстро ощупывает ее, спрашивая с беспокойством: