Незнакомец выразительно похлопал себя по нагрудному карману и растворился в воздухе. Капрал медленно сполз на землю и отключился. Через полчаса его нашли и доставили в госпиталь. Он выжил, но последние пару дней были стерты из его памяти навсегда.
«Точное местоположение не известно. Пустынная планета в дальнем космосе. Население отсутствует, иные формы жизни не обнаружены».
Сухой и колючий ветер безжалостно швырял песок, разгонял его, ронял, снова поднимал и разносил повсюду. Порывы ветра хоть и крепчали, но час за часом не меняли какой-то определенной амплитуды. Направление, правда, было трудно отследить, уж больно часто вихри кружили и ударяли то с одной стороны, то с другой. Так бывает в пустыне перед песчаной бурей, губительницей караванов и бедуинов. Но все же.... Что-то было не так! Час за часом, сила ветра не возрастала, а плотность песка не дотягивала до бури, скорее ее предначало. Крепкий, это бросалось в глаза, и молодой, и если вглядеться в полузакрытое лицо, мужчина стремительно проходил через пески. Закутанный на манер караванщиков, в капюшоне и полумаске он двигался уверенно. Куда и сколько он шел, было трудно определитьнасколько хватало обзора, были только голые бескрайние пески. Хотя в таком вихре, поди, разбери!
Внезапно перед путником, словно сложившись из носящегося в воздухе песка, возникла гигантская башня, правда в отличие от песка черного обсидианового цвета. Мужчина с видимым облегчением вздохнул, скинув капюшон и маску, и подойдя вплотную к гладкой стене, принялся отбивать пальцами по ней странный ритм.
На стене башни вспыхнула тонкая линия алого света, очертившая контур арочного проема. Мужчина вошел прямо в стену, легко преодолев эту преграду и свечение погасло. В пустыне снова стало безжизненно, на сотни и сотни миль вокруг ни единой живой души. внутри башни было просторно, вокруг царил полумрак, так что оценить точно обстановку и размеры помещения в котором оказался путник было затруднительным. Впрочем, это ему и не требовалось: свернув за ближайшей колонной, мужчина устремился вверх по винтовой лестнице.
***
Пришло время рассказать все же об этом замечательном во всех смыслах мужчине, Который всего пару минут назад брел по безжизненной пустыни, не менее безжизненной планеты. Да-да, так и есть! события перенеслись и развиваются в далеком космосе! Нет, звездолетов тут не бывает, их, по-моему, вообще не существует. Да и зачем, если можно путешествовать как наш знакомец?! Так вот о нем. Его имя Лоарк. Возраст, внешность, и прочие антропологические данные сложно описать, поскольку его физическая составляющая давно перестала быть чем-то постоянным. С достоверностью можно сказать, что родился он на планете Земля, в ту эпоху, когда для общения люди использовали смартфоны, социальные сети и были все еще более-менее нравственными. Если считать по времени Обсидиановой Башни, которая ведет отсчет именно от момента, когда Лоарк впервые обрел силу (где-то через шестьдесят три года после своего рождения), то с той поры минуло уже два века. Вот и примерный возраст нашего героя. Впрочем, сам он, кажется, давно потерял счет годам, поскольку его сила, позволяла издеваться над пространственно-временным континуумом, как в голову взбредет. Он видел, как Рамсес Великий вступал на трон и преследовал евреев, он был при коронации Петра Великого и при смерти Вещего Олега, он учувствовал в битве при крепости Осовец и Афганистане. Пожалуй, можно было бы сказать, что Лоарк давно лишился своей телесной формы, но тут, в этой кромешной мертвой обители песка, где он собственноручно воздвиг Башню, в ее черных стенах он возвращался к своей первоначальной форме. Обретенная им сила, привела к тому, что его настоящее тело перестало стареть и изменяться, так и замерев в возрасте тридцати с небольшим лет. Внешность его была довольно специфичной для многих эпох, и вполне нормальной для эпохи и страны где он родился.
***
На самом верхнем ярусе башни, который представлял собой одну огромную комнату, Лоарк устало скинул плащ и тяжело опустился в кресло. Обведя усталым взглядом комнаты, он небрежным жестом достал из воздуха трубку и раскурил, медленно, вдумчиво выдыхая облака дыма. Верхний ярус все же имел деление, на три сектора, правда, скорее визуальное, поскольку ни стен, ни перегородок не имелось. Первый сектор служил рабочим кабинетом окруженный с трех сторон высокими, широкими стеллажами уставленными книгами, часть полок впрочем, пустовала. Помимо стеллажей в этом участке из мебели был только массивный рабочий стол темно-красного дерева, на котором стояла лампа с зеленым абажуром, письменный набор и стопки бумаг. У стола стояло тяжелое черное кожаное кресло, а перед столом лежал огромный ковер янтарно-медовых оттенков. Второй сектор был куда более загроможден мебелью и прочими деталями интерьера. Просторная площадка, в центре которой стоял стол, с семью стульями, две стороны углом образующие подобие перегородок стоял кухонный гарнитур типичных пентхаусов начала XXI века. центральный сектор, имевший выход к большому высокому окну представлял собой и вовсе неопределяемое значение. По полу были разбросаны ковры, имитирующие шкуры животных, у окна стоял невысокой журнальный столик из стекла, рядом с ним два мягких бархатных кресла. Так же здесь имелся довольно просторный кожаный диван и несколько напольных ваз. Впрочем, все это изобилие и разнообразие не портило интерьер и не сливалось в общую массу бедлама. Как и говорилось ранее, визуально все три сектора легко разделялись. Лоарк как раз сидел в центральном, в одном из кресел, поставив на хрупкий столик довольно громоздкую и тяжелую дорожную сумку. Как при этом стекло не разлетелось на осколки оставалось загадкой. Мужчина продолжал неторопливо курить трубку, глядя в окно, за которым и можно-то было увидеть все те же песчаные долины. Хотя. Если бы кому-то сейчас довелось бы встать за спиной единственного обитателя этой башни, и взглянуть в окно, то всего на миг почудилось бы, что созерцает он вовсе не пустыню, а бескрайнюю, мерцающую мириадами разноцветных оттенков холодную бездну космоса. Лоарк тряхнул головой, усталым жестом расстегнул камзол и снял с шеи скрытый до этого одеждой увесистый медальон. Впрочем, едва ли это можно назвать медальоном: увесистый большой кристалл по форме напоминал октаэдр, немного со смешенной вершиной, его опутывало некое подобие тончайшей сети плавно перетекающее в довольно массивную цепочку. Металл, судя по цвету и блеску был платиной высочайшей пробы, кристалл же на первый взгляд был мутным, отливая всеми оттенками перламутра. Если присмотреться внимательно, поднеся этот шедевр близко к глазам, то внутри кристалл мерцал едва заметным голубоватым сиянием, и оно словно двигалось, обтекая по стенкам фигуры. Мужчина опустил медальон на стол, и тот завис вертикально в воздухе, почти касаясь столешницы, и все же не касаясь ее. Сделав небрежный жест, словно хозяин подзывающий собаку, Лоарк бархатным баритоном коротко бросил:
Начинай.
Из глубины кристалла раздался вкрадчивый и нежный голос юной девушки:
Слушаюсь, милорд. В первую очередь по книгам. Библиотека Ивана IV Грозного, погибла во время пожара Москвы в семьдесят первом году шестнадцатого столетия. Несмотря на не оправданный риск, тебе все же удалось спасти наиболее ценные экземпляры Либерии. Хотя, с высадкой в лесу и побегом из под горящей крыши, ты явно дал маху.
Мужчина поморщился, как от кислого лимона, но возражать не стал. Голос, поначалу казавшийся благолепным (одно обращение «Милорд», чего стоил!), сочился иронией и вполне дружеским настроем к Лоарк. Кому же он принадлежал?
Книги в отличном состоянии, их вполне можно оставить в твоей библиотеке, не вижу смысла перегонять их в кристаллы. Твоя миссия прошла, успешна, никто тебя не заметил и последствий для хода времени не обнаружено.
Хорошо, книги и правда, лучше оставить. Давненько я свою коллекцию не пополнял! Лоарк мечтательно зажмурился, потянулся до хруста в суставах и встал. Я пока займусь этим, а ты давай, воплощайся. Мне нужен нормальный собеседник!
С этими словами мужчина провел руками по своему телу от плеч до колен и через миг уже стоял в махровом, кофейного цвета, халате.
Ленив я стал. Вон даже переодеться не могу нормально.
Подхватив сумку, Лоарк направился к стеллажам с книгами, долго бродил между ними, высматривал что-то, и бормотал. Наконец расстегнув сумку, он вынул из нее книги и расставил на выбранной полке. После чего провел указательным и средним пальцами по корешкам книг. Отойдя на пару шагов назад, он критически осмотрел полку, хмыкнул, кивнул и вернулся в кресло. Напротив него во втором кресле уже сидела девушка, а кристалл лежавший теперь на столе был прозрачным как обычное стекло.
Вот так уже лучше. Лоарк потянулся, поцеловав девушку в щеку, и снова откинулся на спинку.
Девушка была очень красивой: стройная фигура, длинные черные волосы слегка волнистые струились по плечам, до середины спины, аккуратное точеное личико, смутно напоминавшее образ некогда известной актрисы Одри Хепберн, одета она была в облегающий комбинезон темно-коричневой кожи, высокие шнурованные ботинки того же цвета. Ворот был расстегнут, открывая взору роскошную зону декольте, да и учитывая материал, и покрой костюм плотно облегал привлекательные бедра и грудь девушки. Она сидела, вальяжно раскинувшись в кресле, закинув ногу на ногу. В руке держала бокал с густым маслянистым напитком и парой кубиков льда.
Грузинский коньяк «Старейшина» из начала двадцать первого века. Тебя устроит? Девушка взяла графин плеснула в пустой стоящий рядом бокал.
Лоарк взял напиток, стукнул по краю бокала, в котором тут же появились несколько кубиков льда. Пригубив спиртное, смакуя маленькие глотки, он тихо произнес:
Эвелина, я знаю, что не вправе. Но все же благодарю, что ты со мной. Ты можешь позволять себе все слабости пока находишься в человеческом обличье, однако я могу это позволить только в Башне. Это моя вина.
Милорд, ну что вы? Девушка наигранно заволновалась, и изобразила готовность покорного слуги на своем лице. Потом неудержимо расхохоталась, Да брось ты. Знаешь же что я не в претензии. Спасибо и за это, все лучше чем.
Давай лучше по второму эпизоду.
ДаЭви растеряно моргнула, ты прав. Что касается твоей второй вылазки. Вот скажи, зачем ты вообще полез во Вьетнам? Что ты там пытался получить? Думаешь, у этих янки есть хоть что-то стоящее? Ужас! Ты там такого наворотил, что в какой-то момент я чуть через кристалл тебя не огрела! Ты едва не завалил все, так еще и нарушил ход истории!
Обижаешь милая, отряд все равно должен был погибнуть, там все выгорело подчистую от напалма.
Я не о том. Капрал. Он должен был получить множественные ранения, а по твоей милости угодил в госпиталь без пяти минут психом! И как прикажешь исправлять?
Ты напрасно так нервничаешь, Эви. Да, было много риска и сомнительных ходов, но тем не менее. Ну, хочешь, я для очистки твоей совести мотнусь в госпиталь и оттяпаю капралу руки да ноги? Полегчает? А что касается причинно-следственных связей, зачем я туда понесся, что ж, могу и ответить. Мне нужна была информация по всей Вьетнамской кампании США. В общем-то не самая важная история и все же, как ты помнишь, мы не пренебрегаем даже рядовыми случаями. В этом и состоит наша миссияхранить истории.
Да, но Тебе не кажется, все это уже перебор? Я была с тобой, когда ты создавал Башню, когда ты только начинал учиться своему странному мастерству, и когда впервые зародился Архив. К чему все это? Мог бы упиваться собственным могуществом, на худой конец сделал бы себе защищенный домик на Земле, благо сокрыть от всех и вся его для тебя было бы плевым делом! Глядишь, и я была бы жива. Так что же тобой руководствует, Лоарк?
Когда ты была жива, мужчина печально устремил взгляд в окно, и мы почти не общались и не виделись, я, как и ты любил задаваться вопросом «зачем». Но я изменился. Я уж и не помню, каким точно был в начале, когда еще жил обыденной жизнью, с нудной и простецкой работой переплетчика книг. Для меня давно не существует таких банальных вопросов, и куда более банальных ответов. Делаю потому что могу, тебя устроит такой ответ?!
Эвелина пожала плечами, мол, не хочешь говорить не надо.
Знаешь дружище, давай все-таки поставим все точки над i в последнем эпизоде. Рубить-то, зачем всех было? Можно же было просто дождаться авиаудара, выставит щиты вокруг капрала или еще проще переместить его. Зачем эту резню ты устроил, можешь объяснить хотя бы самому себе!?
Себе могу, а вот тебе едва ли. Понимаешь, время от времени нужно вносить справедливость. Все бойцы, как американцы, так и вьетнамцы, собравшиеся в той засаде, отличались порядочной жестокостью, в отношении врагов и пленных. Считай я дал им то, что они заслужили. И, не нужно меня испепелять таким яростным взглядом! Да, я не имею права решать, кто и что заслужил, а с другой стороны кто имеет? Я по силе превосхожу любого обитателя любого мира! Хочешь еще более правдивый ответ? Мне нужно было размяться! Ощутить себя живым! Я, между прочим, с десяток пуль словил в той драке. Было больно.
Шутишь все? Лоарк, ты должен взять себя в руки! Ты поминаешь, что становишься опасным, и вовсе не для людей или одной планеты! Ты стал опасен для самой Вечности, друг мой!
Мужчина недовольно поморщился, привстал с кресла, плеснув себе еще коньяка, и снова задумчиво уставился в окно. В тишине просидели они довольно долго, Эвелина смущенно бросала взгляды на друга, побаиваясь, что он может сделать, все же она перегнула палку с дерзостью. Хотя. Лоарк встал, направившись к окну, и перекрещенными пальцами левой руки стал водить по оконной раме, подоконнику, затем принялся отбивать пальцами какой-то рваный немного раздражающий ритм на стекле. Удары пальцев были столь резкими и быстрыми, что казалось вот-вот стекло лопнет и разлетится в дребезги. Напоследок, мужчина воздел руки и сделал жест, словно отдергивая невидимые шторы, устало вздохнул и повернулся к собеседнице:
Только не вздумай выбраться в это окно или открыть его! Мигом очутишься в пустынном бескрайнем космосе!
Девушка заворожено наблюдала за изменениями пейзажа. Казалось, что за окном нет вовсе ничего, только серые клочки тумана, причудливо перетекающие и меняющие свою форму. Резким неожиданным скачком, дымка исчезла, и теперь из окна открывался захватывающий дух вид на открытый космос.
Надоело созерцать пустыню, во всяком случае, из своего кабинета.
Т-ты что же это
Всего-навсего сменил вид из окна, Лоарк печально улыбнулся, ничего страшного, Башня все там же где и была. Считай, что я поставил межпространственную камеру видеонаблюдения, а окно большой экран. Изображение, так сказать в реальном времени!
Мужчина усмехнулся, еще раз осмотрел творение рук своих и залпом опрокинул полупустой бокал.
Ты права. Безусловно, ты права. Мои «заскоки» не должны отражаться на Бытие. Кто я такой, в конце концов! Идем.
Не дожидаясь ответа, мужчина пошевелил рукой, в который тут же скользнул кристалл со стола, и пошел к лестнице. Эвелина следовала за ним, у нее было много вопросов, однако говорить почему-то не хотелось. Уже внизу, на первом этаже, Лоарк обернулся и порывисто обнял девушку:
Пора показать тебе самое сердце Обсидиановой Башни. Так сказать святая святых. Именно там ты и переродилась, если это уместный термин.
И что же это? Твое личное логово монстра? Девушка нервно отшучивалась, что было видно по ее глазам, или какая-нибудь комната в стиле
Помолчи, пожалуйста, и сосредоточься. Туда так просто не попасть, входа как такового там нет, выхода тем более. Это нижний ярус башни, уходящий под землю на порядочную глубину. Так что придется попотеть.
Лоарк еще крепче сжал девушку в объятьях, и они медленно стали погружаться в пол. Эвелина зажмурилась, а когда осмелилась вновь открыть глаза они уже стояли в совершенно другом помещении.
«Середина 30-х годов XXI века. Остров Ицукусима, Япония».
Пришло время, пожалуй, рассказать о том, кто же такая спутница Лоарка, что так странно с ним общается, да ещё и каким-то образом связана с кристаллом амулета. Все дело в том, что в те далёкие и славные времена, когда Лоарк был всего на всего скромным сотрудником типографии и занимался переплётом книг, Эвелина была такой же обычной девушкой. По возрасту, он годился, чуть ли не в дедушки ей, а знакомство их состоялось в одной маленькой экспедиции, куда оба отправились по работе. Навряд ли их можно назвать друзьями, но что-то их связывало, товарищество или иные узы, сложно сказать наверняка. Когда же Лоарк неожиданно для самого себя наткнулся на книгу, перевернувшую его жизнь, даровавшая ему странное и необъяснимое для большинства могущество, Эви работала в школе учительницей. Она единственная кому мужчина доверился, толком ещё сам не разобравшись в своей силе, за что оба, в конечном счете, и поплатились. В первые годы Лоарк экспериментировал: искал, что его укрепит, а что сделает слабее, нащупывал пути применения открывшихся знаний и возможности перспектив. Одним из таких сомнительных предприятий была попытка создать некий носитель, записывающий и запоминающийся все, что проходило через Лоарка. Причины, почему он решил создать этот "архив" смутно формулировались даже в его собственной голове. И всё же он рискнул.