Штиль кончился. Соленая река вновь вздыбилась под судном. Некоторое время колдун лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к ударам волн о корпус. К скрипу переборок и обшивки. Различил новый звук, выбивающийся из монотонных жалоб судна. Открыл глаза и посмотрел на переборку. Затем встал, натянул сапоги и вышел в узкий коридор под шканцами.
На подволочных крюках покачивались грязные фонари. Нэй замер у двери в каюту Литы. Поднял руку, но не постучал. Стоял, вслушиваясь. Затем коснулся темного дерева заклятием прозрачности.
Задвинутая изнутри щеколда и кованые полосы с петлями повисли в мерцающем воздухе.
Каюта Литы была вдвое меньше его собственной. На столеогарок свечи и миска с галетами и рыбьими костями, под койкойпустой кувшин. Лита сидела на краю койки. Волосы ее падали на лицо и высокую грудь. Медовый водопад.
Нэй засмотрелся.
Нельзя не признать, что его тянуло к этой плебейке. Лита была очень красива. Ее красота была наглой, дикой и оттого влекла еще сильнее. Взывала к грубости и нежности одновременно. Иногда Нэю казалось, что он смотрит на детеныша тюленя, который жадно обгладывает медвежью лапу.
Он увидел ее подрагивающие плечи и решил, что она плачет.
И тут же понял, что ошибся. Голова Литы задергалась из стороны в сторону, словно девушку хлестали по щекам. Волосы двумя струями разлетелись по обе стороны лица. Лита жевала нижнюю губу. В глазах клубился мрак. Лицо потускнело, на коже проступили гнилостные пятна.
Она пребывала во власти черных видений.
Нэй толкнул дверьта не поддалась. Щеколда! Он набросил на рычажок ментальную петлю, но в этот момент приступ миновал: призраки покинули каюту, оставив в глазах девушки тусклые тени. Такие тени Нэй часто видел в глазах покойной матери, высокой жилистой женщины, гувернантки и, по слухам, любовницы милорда, когда она читала ему книги по этикету, а душой находилась в другом месте.
Взгляд Литы сфокусировался на двери, растерянный и сердитый. Она не могла видеть Нэя, но тот непроизвольно отступил. В какие бездны она заглядывала всего несколько секунд назад? Он решил отложить этот разговор на потом, если ей будет что сказать. В конце концов, именно для этого он и взял ее с собойкак переводчицу с языка призраков, ведь так?
Днище когга громко потрескивало.
Нэй вернулся в каюту, чтобы отдохнуть. Открыл сундук, достал из соломы бутылку черного стекла, плеснул в стакан и выпил. Бренди обожгло горло, тепло заструилось по пищеводу. Нэй устроился в кресле со сборником стихов и забылся сном на третьем монориме.
Волны облизывали скулы «Каллена», бежали за корму. Свернувшись кольцом на тонком матрасе, заснул и Вийон.
* * *
Попутный магический ветер трепал парус. За кормой «Каллена» тянулся пенный кильватерный след. На палубе горели огни.
Шел третий день плавания. Небо на востоке окрасилось в светло-серые тона.
Капитан!
Нэй задрал голову. Соленый ветер пощипывал чисто выбритые щеки.
Вижу свет, капитан! прокричал Сынок из вороньего гнезда.
Нэй поднялся на шканцы. Долго всматривался в густой туман, прежде чем различил неясный свет, похожий на красный свечной огонек, который то появлялся, то пропадал. Белесая, напоминающая пену дымка стерла горизонт: в ней заканчивалась вода и начиналось небо.
К повороту приготовиться! крикнул Нэй матросам, и те бросились брасопить рей.
Подчиняясь мысленной команде капитана, голем повернул румпель.
Судно взяло курс на красные вспышки маячной башни. Свет загорался и гас.
Через час вышли из тумана и увидели остров. Он приближался, обретая форму и теряя сходство с мертвым кракеном. Бурлящие волны омывали шершавые слоистые скалы и мшистые обрывы, вливались в зубастые гроты.
Красный маяк мигал. Потом он потух и больше не загорался.
«Каллен» обогнул мыс и, следуя створным знакам, вошел в каменную бухту. В глубине острова темнел дикий лес.
Косматый маяк ввели в строй три года назад. Пятидесятифутовый колосс навевал мысли о безбрежном одиночестве, пробирающем до кишок холоде и ежедневной рутине: чистке отражателей и фитилей, замене масла в лампах. «Тоскливо им там» Нэй отряхнулся от слов Литы.
А она была тут как тут.
Я с Томасом почирикала. Ты знал, что прошлый смотритель не выдержал и двух месяцев? Начал слышать голоса. А потом пропал.
Кому он рассказал о голосах, если пропал?
Томас говорит, что его забрали водяные эльфы.
Значит, скоро вернется. Синенький, мертвенький.
Фу таким быть. Это не смешно!
Судно стало на рейд вдали от берега. Ни причала, ни песчаной косыкамни, камни, камни.
Волосы Литы развевались на ветру.
Поплывешь со мной, сказал Нэй.
Не оставишь меня с мальчиками?
Спустили шлюпку. Нэй скинул веревочный трап и повернулся к Лите:
После тебя.
Боишься не сдержаться и заглянуть ко мне под юбку?
Нэй криво улыбнулся.
Ты в брюках.
Лита захохоталакорабельный колокол, в который набилась тина, и проворно спустилась по лестнице.
Только ты и я? Так волнительно.
Нэй молча спустился следом, оттолкнулся от когга и сел за весла.
И правда косматый. Лита смотрела на мыс. Это что, мох?
Древесный волос.
Тонкие серо-голубые пряди обвивали башню от основания до красного глаза, сейчас закрытого, слепого. Утренний свет путался в лохматых порослях, порождая длинные игривые тени. Диана Гулдпридворный колдун Полиса, пожелавший стать придворной колдуньей, набивала древесным волосом ритуальных кукол.
Нэй выпрыгнул из шлюпки и затащил ее на валуны. Мелкие волны облизывали сапоги из акульей кожи. Под подошвами хрустели устричные раковины.
К маяку вела дорожка из плоских камней. Прежде чем ступить на нее, Нэй и Лита измазались прибрежной грязью. Вийон лихорадочно принюхивался.
Между маяком и лесом лежал пустырь, слева поднимался холм, на гребне которого уместно смотрелась бы небольшая церквушка. К башне маяка был пристроен маленький домик, возле крыльца лежала перевернутая вверх дном лодка с расстеленной поверх сетью, придавленной к земле камнями.
Нэй остановился, зажег фонарь и передал Лите.
Держи ровно. Если начнетсяне роняй. Он расстегнул кобуру.
Что начнется?
Что уго
Лита не слушала: рассматривала ползущие по стене стебли, провела пальцами по шиловидным листочкам, мелким цветкам, зарылась рукой вглубьдлинные «бороды» отмерших побегов зашевелились, заструились по камню.
Тут какие-то чешуйки.
Хватит, грубо сказал Нэй.
Дверь оказалась незаперта.
* * *
Первым маяк исследовал Вийон. Исшарканные деревянные ступени винтовой лестницы. На самой вершинебольшие лампы, заправленные китовым жиром, вогнутые металлические отражатели. Под фонаремкрошечная комната смотрителя. Незастеленная кровать. Кухонный стол. Остановившиеся часы. Дождевая шляпа и плащ на вешалке.
Лита едва не грохнулась во время спуска. Нэй схватил ее за локоть.
О, ты спас мои коленки Девушка осеклась. В распахнутой двери стоял высокий белокурый парень с просоленной кожей и цепкими черными глазами.
Кто вы? спросил смотритель на речном языке. Он целился в Нэя из арбалета.
Пистолет колдуна смотрел в тонкую переносицу парня.
Георг Нэй, ученик Уильяма Близнеца из Сухого Города, сказал Нэй.
Литу он не представил. Не стал рисовать в воздухе знак тайной полициипарень был впечатлен и без этого, впечатлен и испуган. Черты его лица, правильные и красивые, портило глуповатое выражение, поголовно присущее клеркам Министерства.
Смотритель опустил арбалет и шмыгнул носом: «ффамп».
Чего надо?
Мы ищем капитана Джорди Каллена. В прошлом году он должен был останавливаться здесь по пути в северную воду.
Смотритель достал из куртки платок и громко высморкался. Лита закатила глаза. Вийон вскарабкался на плечо колдуна. Духу-ласке не нравился парень, и Нэй согласился с такой оценкой: было в лице смотрителя что-то еще, помимо красоты и глупости Нэй понял, что смотрит в лицо фанатика.
Кто-то останавливался. А потом уплыл. Мое дело, парень ткнул пальцем вверх, лампы.
Здесь будем говорить? спросил Нэй.
«Ффамп», издал носом смотритель и махнул рукой: за мной.
Домик смотрителя мало чем отличался от комнаты под фонарем. Кровать, набитый соломой матрас. Стол и стул. Ведро в углу. Всё как в тюремных камерах Полиса. Разве что полок с побрякушками в камерах не вешают. Нэй провел взглядом по пыльным доскам: кусочки кораллов, камни причудливой формы, ракушки.
Его внимание привлекла раковина речной улитки. Хитиновая трубка, светло-синяя с темно-красным швом, закрученная в коническую спираль с широким устьем на последнем обороте. Такие раковины лучше всего поддавались магической настройке.
Нэй подошел ближе, чтобы смотритель понял, куда он смотрит.
Небольшая коллекция?
На лице парня мелькнула растерянность, но он быстро с ней справился.
Я да, собираю
Лита стояла в дверях, надув губы, обиженная тем, что светловолосый отшельник не удостоил ее и полувзглядом.
Смотритель положил арбалет на стол. Нэй повернулся к парню лицом. Не хотел пускать его к себе за спину.
Мое делолампы, зачем-то повторил смотритель, отводя глаза.
А моепоиск капитана Каллена, сказал Нэй.
А что рассказывать? Ну, был здесь один. С картой. А потом
уплыл, фыркнула Лита.
Угу, сказал смотритель, даже не взглянув в ее сторону.
Я должен увидеть, сказал Нэй. Вспомни тот день, подумай о нем.
Колдун приблизился и протянул руку к обветренному лицу смотрителя. Ему не хотелось этого делать, но он должен был удостовериться, что Джорди Каллен не закончил свой путь на Косматом острове. «Не закончил. У тебя ведь есть точка на карте, в которую превратилась пуговица» На шее смотрителя натянулись жилы. Нэй чиркнул пальцем по лбу парня и словил упавшую слезу.
Лита захихикала, предвкушая.
Нэй заклинанием захлопнул дверь перед лицом девушки и поднес палец ко рту.
* * *
Волны набегали на корпус когга, пучина под ними была голодна. Маяк медленно растаял за кормой. По темному небу плыли вихрастые облака.
Ты с каждой подружкой такой фокус проделываешь? не унималась Лита. И чьи слезы вкуснее?
Подружкой? не понял Нэй.
А ты не видел, как он на меня смотрел?
Он на тебя не смотрел.
А я про что! Ну, дошло?
Ты хочешь сказать
Лита раздраженно покачала головой.
И что ты увидел в голове новой подружки?
Ничего, что могло бы помочь. Каллен был на острове, но в тот же день ушел на Север.
В голове смотрителя было темно и скользкоНэй словно пялился на мир из илистого грота. Из клубка слизи, из бесконечного «ффамп». Заклятие похищенного ока пробудило чувство тошноты и слабости. Он поспешно сбежал из чужого воспоминания.
Ты ему просто не понравилась, сказал Нэй, но Литы уже не было рядом.
Прокладку курса к черной точке на белом пятне карты взял на себя Томас. Матрос ежечасно сверялся с компасом и секстантом.
Когда по волнам разлилась бледная луна, Нэй поднялся на палубу и пробудил голема.
Это вовсе не обязательно, сэр, сказал черный матрос.
Ты устал, сказал Нэй. Вы все устали. Спускайтесь вниз и отдохните. И пришли мне Томаса.
Глиняный слуга взялся за румпель. Плоское красное лицо бессмысленно смотрело вперед. Нэй потянул за нить заклинанияи парус выгнулся, наполняясь ветром.
На шканцы поднялся Томас. Нэй проговорил с бывалым речником до самого рассвета. Речные обитатели сновали в воде темными лентами.
* * *
Судно тряхнуло, и Нэй вцепился в штормовой леер мертвой хваткой. Казалось, голему с трудом удается держать «Каллена» на нужном курсе. Волны захлестывали палубу.
Эй, подсоби! крикнул Томас.
Чтобы когг не опрокинулся, матросы уменьшили площадь паруса, беря на нем рифы. Нэй пробудил второго голема и призвал на помощь команде. Матросы постоянно падали, покрываясь синяками и ссадинами. Деревянный корпус когга угрожающе скрипел, стонал рангоут.
Штормовой ветер, с которым не могло справиться ни одно заклинание, стих к обеду следующего дня. Все это время Нэй провел на палубе, управляя големами. Литу тошнило в каюте под испуганным взором Вийона, который не пожелал остаться один в каюте Нэя.
Ураган выдохся. Солнце прорвалось из-за черного небесного дыма, дождь закончился, и на мокрой палубе «Каллена» заиграли солнечные блики. Ветер утих и задул с юга. Чтобы удерживать курс, шли в бейдевинд, очень круто к ветру.
Мы рядом, кэп, уверил Томас, склонившись над картой. Вот только, сдается мне, мы уже знаем, что погубило Каллена.
Ураган?
Он самый, кэп. Из самого ада ураган. Нас только хвостиком задело. А старому волку Каллену, видать, не повезло.
«Каллен послал меня на поиски обломков погибшей в урагане шлюпки?» Нэй в это не верил.
Тысяча церквей! воскликнул Томас. Кэп, гляньте на компас.
Картушка компаса крутилась по часовой стрелке. Нэй отпустил нить управления рулевым-големом, чтобы удостовериться, что дело не в магии. Прибор сошел с ума.
Река успокоилась. Высоко-высоко стояли белые облака. Шли прежним курсом, уменьшив скорость и надеясь, что не слишком уклонятся от цели, если ветер вдруг переменит направление.
Спустя два часа Сынок заметил в воде обломок мачты. Матросы с тревогой всматривались в молочную мглу, на лицах читался слепой страх. Неизвестность изматывала.
Вперед смотреть! приказал Нэй.
Есть смотреть! вяло откликнулись матросы.
Лита поднялась на шканцы, но помалкивала. Тоже пробрало?
Потянулись крохотные вулканические островки. Картушка компаса перестала крутитьсятеперь ее качало из стороны в сторону. Заморосило.
Трава, сказала Лита.
Пучки зеленой травы, судя по всему, недавно вырванные из земли, плавали вокруг судна. Скорее всего, их сорвало волнами со скал.
Нэй почувствовал, как в душе проклевываются темные ростки беспричинной печали. Если бы можно было выкорчевать их колдовством
Томас поймал руками странную птицу, у которой не было лап. Птица лишь отдаленно напоминала уродливую чайку: огромный загнутый на конце клюв, красные глаза, ржавые пятна на крыльях.
Река кишела травой, зеленый камыш лип к корпусу.
А потом они увидели коралловые рифы. Архипелаг кольцеобразных островов, разделенных проливами. Вулканы, которые замерли с раскрытыми над водой кратерами: коралловые рты, голубые лагуны.
Дно Соленой реки вздыбилось, встав на пути «Каллена».
Я могу помочь, сказала Лита.
Нэй кивнул.
Веди.
Он коснулся ее плеча, и увидел мир глазами конгеры, прошмыгнувшей под килем судна, и направил когг между коралловыми нагромождениями и песчаными косами. Избегая шельфов и острых как бритва скал.
Стоп! приказал Нэй, когда картинка померкла и Лита завалилась на него, заслонив лицо руками. Спустить парус!
* * *
Что ты видишь?
Мертвых посмотри сам
Нэй посмотрел.
Мертвецы стояли на воде плотным рядком, будто не желая, чтобы судно шло дальше. Предупреждали об опасности. Мертвые капитаны и матросы в изорванных истлевших одеждах, с раздувшимися телами и пустыми глазницами.
Он видел их сквозь туман, и что-то ещеза ними похожее на огромный плот.
Нэй сморгнул черное видение.
Глаз!
Томас вложил ему в руку трехколенную зрительную трубу, и Нэй припал к окуляру. Покрутил колесико, фокусируясь на плавучем помосте.
Плотширокий, как Река, был сколочен из обломков парусников: каракк, коггов, каравелл, джонок, мтепи и гичек. Мачты, надстройки и разломанные на части корпуса. Кладбище флотилий, растекшееся по воде деревянной пленкой, стянутое каболками и линями, густо поросшее водорослями. Атолл был запружен досками, брусьями, килями, шпангоутами, бимсами и носовыми фигурами.
Матросы убрали парус.
Нэй присел рядом с Литой.
Они хотят нам что-то показать, но не хотят, чтобы мы подплывали ближе. Как это понимать?
Лита ответила не сразу.
Они не хотят, чтобы мы подплывали на корабле.
Нэй обдумал это и поднялся.
Спустить шлюпку!
* * *
Туман, везде туман. Плот исторгал его как дыхание.
Нэй ступил на плот и привязал лодку. Следом за колдуном из шлюпки выбрались Томас и голем. Хлипкая конструкция заскрипела под весом здоровяка и глиняного человека.