Кадет закашлялся и с хрипом пошевелился. Руками он двинуть не мог и первым делом потерся щекой о плечо, проверяя защиту на лице, и теперь Нил отлично понимал, отчего ему не хочется, чтобы кто-то увидел то, что под ней. Наверное, Кадет почувствовал, что маска сдвинута, но она была на месте, и он судорожно, с облегчением выдохнул. Монструм прыгал вокруг него, тыкаясь носом в колени. Нил глупо улыбнулся.
Где она? Кадет выглядел испуганным, но вполне живым, и от этого Нилу стало легче на душе. Где?
А потом он увидел сияющую дорожку, и глаза у него расширились. Он начал биться, но руками шевельнуть не мог, примотали его крепко.
Она убила тебя, а я оживил, сбивчиво зачастил Нил. Сейчас я уйду, но я за тобой вернусь, ясно? Сиди тут. Не дергайся. Обещаю, я тебя отвяжу. Тебя не накажут, ты старался как мог. И проиграл. Так бывает. Сиди!
Нил спрыгнул с крыльца и помчался прочь. Монструм бросился следом, но Нил, обернувшись, запустил в его сторону пригоршню золотой пыли. Она собралась в шарик, и монструм попытался ухватить его ртом, но шарик откатился, и пес закрутился вокруг своей оси в попытках его догнать. Шарик резво убегалв сторону, противоположную той, куда мчался Нил.
Монструм выбрал шарик. Нил ухмыльнулся, оглядываясь на удаляющееся от него гавкающее пятно тьмы. Под ногами влажно хрустели палые яблоки с золотой оболочкойпохоже, не такой уж и крепкой, и воздух был наполнен их запахом, печальным и счастливым одновременно. Потом сад закончился, за ним началась роща деревьев с гладкой белой корой. Ветер едва заметно ерошил их длинные ветви, в траве тут и там шуршали ночные животные. Нил бежал. Он чувствовал себя именно так, как мечтал почувствовать всю жизнь: счастливым и свободным.
Нил был уверен, что тропинка закончится чем-то необыкновенным, но она оборвалась посреди ничего: самая обычная поляна. Весна сказала, что нужно коснуться места силы, но до чего, до чего именно тут надо дотронуться? Нил приложил руку к земле, но ничего не случилось, он бы почувствовал, точно почувствовал, если бы потерял аниму.
Он хватался по очереди за деревья, за траву, трогал все подряд, и ничего не происходило. Тишина здесь была абсолютной, неестественнойни птичьих голосов, ни шума листьев. Не было даже запахов, словно поляна была вне времени и пространства. Значит, место верное. Но что нужно сделать?
Подумать как следует он не успел: сверху упала тень, и Нил отпрянулэто было так внезапно и жутко, будто на тебя в темной комнате прыгнул паук, а ты едва успел отшатнуться. Перед ним на землю спикировала большая темная птица. Ястреб ударился так, будто хотел размозжить себе голову. В землю вмялся ворох темных перьев, который неуловимо превратился в складки темной ткани, и Кадет встал, целый и невредимый.
Успел, выдохнул тот. Что здесь?
Нил даже не удивился. Он шагнул назад.
Как видишь, ничего, не своим голосом проговорил он. Как ты освободился?
На запястье вдруг сжалось что-то ледяное, и Нил вскрикнул, опустив глаза. Монструм висел у него на руке, сжав ее зубами в прыжке. У него даже глаз не было, но Нилу все равно показалось, что монструм смотрит на него перепуганно. Он почему-то стал меньше, словно сжался до размеров щенкадаже костлявую руку Нила еле удерживал в зубах.
Пришлось часть его потратить. Он все-таки иногда меня слушается, без выражения проговорил Кадет. Перекусил веревку. Тебе надо было привязать и его.
Последнюю фразу он добавил каким-то непонятным тоном, будто учил Нила, как себя надо вести. У Нила от этого холодом прошило позвоночник, но свое занятие он не бросил, продолжая лихорадочно осматривать поляну. Надо просто коснуться первым того, чего нужно коснуться, и
И он увидел. Камень. Нил так ждал чего-то мощного и крупного, что поначалу его даже не заметил. А тут обычный камень, размером чуть больше кулака, но на нем были знаки, вырезанные явно человеком: мелкие животные и цветы. Нил тут же отвел взгляд, чтобы не подсказывать Кадету, куда смотреть, но тот видел его трюки насквозь. Он заметил. И стоял ближе к камню, чем Нил.
Когда Нил это понял, его пробила такая дрожь, что зубы лязгнули. Что же делать? Нужно какое-то заклинание. Нужно что-то придумать.
Такой маленький, протянул Кадет, глядя на камень. Уверен, его невозможно сдвинуть, чтобы место силы нельзя было перенести, но я ждал чего-то более впечатляющего. А ты?
А Да.
Это мое задание. Я должен выполнить его. Но он не выполнял. Стоял и смотрел и почему-то не выглядел довольным. Но ты спас меня. Я благодарен тебе. Он произнес это через силу, слова тяжело ворочались во рту. Ты можешь подойти.
И в чем подвох? выпалил Нил.
Слабину дать нельзя, иначе с потрохами съедят.
Ни в чем, тихо сказал Кадет. У него в глазах была настоящая, неподдельная тоска. Давай, Шесть Четыре Пять Два. Спасай землю. Ты очень далеко зашел для парня из золотого народа.
Брови у него изломанно сошлись на переносице. Нила накрыло таким облегчением, что затряслись колени. Сработало. Еще в доме лесовика он подумал: избыток анимы и пребывание в золотых землях либо убьют Кадета, либо сделают его человеком. Вот в этом Маг был прав. Доброта и понимание могут исправить даже чудовище.
Тебя долго не было, они поймут, что ты старался изо всех сил, сказал Нил. Честно, они поймут. Тебе ничего не будет. Или знаешь что? Оставайся здесь. Нам будет весело. Ваши никогда сюда не пройдут, магии хватит надолго. Мы тут все будем в безопасности. Но если ты захочешь уйти, я тебя отпущу. Я никогда не буду тебя держать, если не захочешь. Хорошо? Кадет кивнул с очень сложным выражением на лице. Маг тебя простит, я ему объясню. У нас всегда прощают.
Я знаю. Кадет говорил так, будто едва мог дышать, между бровей залегла короткая напряженная складка.
Голос у него совсем съехал, и Нилу захотелось сказать: «А я знаю, что под маской», но он сдержался: лучше придержать это до более подходящего момента, их теперь будет полно.
Ну, пора. Нельзя тянуть, а то передумает. До камня было шагов пять, и Нил пошел к нему.
Раз, два, три, четыре.
Все произошло на пятом, когда он уже не ждал подвоха, когда думал только о том, что вот сейчас коснется камня и все будет хорошо. Он нагнулся, передал аниму руке, и камень, будто почувствовав его приближение, загорелся золотом, которое подсветило рисунки изнутри. Нил улыбнулся.
Грудь прошило такой огромной, поразительной болью, что Нил даже не сразу понял: ее источник где-то в спине, около позвоночника, между ребрами.
«Нельзя было поворачиваться к нему спиной», медленно, запоздало подумал Нил.
Он хотел упасть вперед, последним усилием коснуться камня, но, конечно, ему не позволили. Затянутые перчатками руки сжались на его плечах и опрокинули назад, уложили на землю подальше от камня.
Нил даже не мог понять, кричит ли он, дышит ли, двигается или замер неподвижно, он теперь будто весь состоял только из этого горячего, рвущего, мучительного ощущения, заполнившего грудную клетку.
Над ним было беззвездное небо и верхушки деревьев, потом их заслонило лицо Кадета: темный капюшон, маска, а между нимиузкая полоса белой кожи, по-прежнему изломанные брови и темные, лишенные выражения глаза.
Нил с трудом опустил взгляд. В руке у Кадета был нож, тот самый, широкий и острый, которым он недавно резал себе запястье. В мире волшебников, магии и заклинаний Кадет просто взял и заколол его. Это было ужасно, но почему-то смешно, и Нил засмеялся, но вместо смеха изо рта вырвался булькающий хрип, а за ним вытекло что-то скользкое и горячее, с отвратительным металлическим вкусом.
ЯЯстреб, сказал Кадет. Он, очевидно, считал, что говорит бесстрастно и взвешенно, но получалось сдавленное бормотание. Мы всегда доводим дело до конца. Почему ты не догадался?
Нил попытался встать, чтобы дать ему по затянутой маской роже, и не смогсил хватило только на то, чтобы выплюнуть кровь и вцепиться в рукав формы. Кадет вздрогнулнаверное, Нил задел какой-то из его порезов. Монструм рядом выл, тихонько, на одной ноте.
Мы станем первым народом, который действительно захватит весь мир. Империя огромна и будет еще больше, сказал Кадет так, будто и самого себя уговаривал, и хотел, чтобы и Нил действительно понял его. Безумие. Мы просто берем другие племена под свое покровительство. Избавляем от заблуждений. Стать частью Империи почетно.
Нил нашел бы, что на это ответить, но не мог даже вдохнуть. Он так хотел жить, так сильнои это желание больше не имело никакого значения.
Кадет вдруг качнулся вперед и коснулся лбом его лба. Нил попытался закрыть глаза, но почему-то не смог. Ему больше не было больно, даже холодно не было, он чувствовал себя как матрас, набитый соломой. Пару секунд Кадет смотрел на него таким невыносимым взглядом, что Нилу даже сейчас, несмотря ни на что, захотелось сказать ему, что все в порядке, хотя ничего, ничего не было в порядке.
А потом Кадет расправил плечи и поднялся. С решительным, неподвижным лицом он положил руку на камень и заговорил на шипящем, отрывистом языке, который Нил слышал раньше, но никогда не понимал, а теперь каждое слово почему-то было совершенно ясным.
Теперь эта земля принадлежит народу Ястребов, сказал Кадет.
И вот тогда Нил почувствовал нечто такое, что было куда хуже удара ножом. Земля теряла силу, и будущее исчезалодля всех, кто жил в этом уголке мира. Все, чем они могли бы стать, стиралось, и Нила раздирала на части бесконечная, огромная боль без боли, ощущение финала, молчаливый крик умирающей земли. Мать-земля дарит волшебство всему живому, онаего источник, и сейчас этот источник иссяк. Кажется, даже Кадет что-то почувствовал: он вскинул руки, чтобы закрыть уши, но сразу заставил себя их опустить. А потом небо вдруг вспыхнуло золотом: купол засиял во всю силу и начал осыпаться. Золотая пыльца обрушилась вниз, как дождь, и растворилась.
Теперь это был просто кусок территории. Кадет какое-то время стоял, глядя в одну точку, потом встряхнулся и раскинул руки, глядя в небо.
Квадрат Ноль Ноль взят, сказал он на том же шипящем языке.
Как бы быстро ни летели Ястребы, какую бы магию ни использовали, прошло добрых полчаса, прежде чем раздалось хлопанье крыльев. Все это время Нил лежал, не в силах даже закрыть глаза. Он ничего не чувствовал, ни о чем не думал, и если вот это и значит быть мертвым, то он был совершенно мертв. Кадет сидел спиной к нему, обхватив колени. Когда над лесом пронеслась первая крылатая тень, он встал.
От удара о землю птицы мгновенно, незаметно превращались. Пятеро Ястребов один за другим поднялись на ноги. Нил сразу их узналв основном по монструмам. Щупальца, здоровенный песвсе старые знакомые, все, кто работал в Селении. Потом среди них соткался шестой силуэтпрямо из Тени, как будто ночь сгустилась в одном месте до такой степени, что превратилась в фигуру. Нил узнал и ее: теневой призрак с низко надвинутым капюшоном, тот самый, который изрек пророчество давним утром вчерашнего дня. Нил узнал его рост, его сгорбленную спину и капюшон, закрывавший лицо целиком, под ним не было видно даже глаз, и казалось, что внутри только тьма. Может, так оно и было.
Работа выполнена, прощелкала фигура на том же пугающем до одури языке. Кадет опустился на колени. Кадет Семь Два Три, ты завершил миссию. Пророчество не исполнилось. Учитывая твое происхождение, это впечатляющий результат. Ты будешь награжден и переведен на работу в центр.
Пятеро Ястребов поклонились. Нил понять не мог, радуются они, печалятся или завидуют, лица у них были совершенно равнодушные, Нил и забыл, какие пустые лица у Ястребов, когда их жизнь идет своим чередом.
Теневой призрак протянул руку, совершенно бестелесную, и коснулся Кадета. С черной, призрачной руки сползла тьма, перетекла в его плечо, и на униформе проступила узкая лиловая полоса.
Магический ранг повышен, сказала фигура.
А потом сделала шаг назад и растворилась во тьме. Монструм, который испуганно жался к ноге Нила, вдруг издал высокий визг и начал меняться, сжиматься в бесформенный ком тьмы. Нил зажмурился. Он не хотел, не хотел, не хотел смотреть.
Господин Череп отрывисто кивнул Кадету.
Желаю успешной работы на новом месте, проговорил он, и снова по голосу невозможно было разобрать: он искренне поздравляет? Издевается? Ему все равно?
Упрямый глупый мозг никак не хотел выключаться, заснуть, перестать думать. Потом Нил внезапно почувствовал боль в спине. Чувствовать хоть что-то было странно, а боль с каждой секундой росла, пока не заставила его издать какой-то сдавленный звук. Все удивленно обернулисьдо этого никто даже на него не взглянул, словно он был деталью пейзажа.
Щупальца господина Черепа метнулись к Нилу и оплели грудь. Нил вздрогнул, сонно удивившись, что вообще может дергаться.
С какой стати он еще жив? пробормотал Господин Череп на своем языке и вытащил из Тени бестелесное полотнище, покрытое искристыми зелеными контурами и зелеными же огоньками. Золотого цвета там больше не было. Карта врать не может, земля присвоена. Значит, ритуальное убийство дикаря из местного племени прошло успешно, иначе бы не сработало. Почему он жив?
Ритуальное убийство дикаря, значит. Щупальца прокатились по телу, заглянули Нилу в глаза, и Нил закашлял. Воздух царапал легкие, и они тоже болели, вообще все болело, ныла каждая кость. Глазные яблоки, до этого будто заледеневшие, снова начали слушаться. Спина казалась очень горячей, но Нил чувствовал: разошедшаяся от ножа плоть снова сошлась, края разреза стянулись под заскорузлой от крови тканью, где-то внутри сходились порванные мышцы, кровь, заполнявшая легкие, возвращалась на свое место.
Может, все дело в том, что эта земля была особенной, сказал Кадет. Он смотрел на Нила во все глаза, но выражение лица было совершенно нечитаемым. Я не разбираюсь в их варварских обычаях. Может, она его пощадила.
Сволочь. Гад. Какой же гад.
Господин Череп шагнул к Нилу и протянул напряженную руку, но Кадет молниеносно перехватил его запястье. Похоже, делать это было нельзяКадет тут же опустил руку, остальные притихли. Щупальца сползли с Нила и повернулись к Кадету.
Зачем тратить рабочую силу? спокойно спросил Кадет. Он казался совсем другим, когда говорил на своем языке, и Нилу было страшно, так страшно смотреть на него. Он еще может потрудиться на благо Империи. В Селении данные о его существовании стерли, так что я предлагаю оставить его здесь. Эта земля завоевана, магии тут ни у кого не будет. Оставить его жить и видеть плоды нашей победыболее целесообразно.
Вы оспорили действия старшего по званию, без выражения сказал Господин Череп.
Тень отличила меня сегодня. Меня. В голосе у Кадета прорезалось какое-то сильное, яркое чувство, которое он попытался тут же подавить. Я получил Квадрат Ноль Ноль. Я хочу, чтобы низшее существо, с которым мне пришлось провести два дня, мучилось, глядя на свою павшую землю. Не вижу, как это противоречит нашим принципам.
Он подошел и резко вздернул Нила на ноги. Тот издал мокрый, болезненный звуки от жара, опалившего позвоночник, и от ледяного холода, которым теперь веяло от Кадета.
Уходи, сказал Кадет на местном языке, глядя ему в глаза. Убирайся.
У его ног копошилось что-то темное, и Нил не хотел туда смотреть, потому что это больше был не монструм, во всяком случаене тот, которого он знал.
Просто не думать о плохом, и все проблемы исчезают.
Нил попытался не упасть на своих негнущихся, полумертвых ногах. Что-то вернуло ему его бесполезную жизнь, но это, похоже, было наказание, а не благословение.
Прощай, игрок Шесть Четыре Пять Два, сухо произнес Кадет и шагнул назад.
Когда бесформенный монструм прополз мимо, Нилу вдруг захотелось, чтобы он обернулся, но тот на него даже не взглянул.
А потом все шесть Ястребов упали назад, раскинув руки. Ударившись о землю, они превратились в птиц, взлетели, приминая воздух мощными крыльями, сделали круг над лесом и скрылись.
Нил проводил их взглядом, потом добрел до камня, который по-прежнему валялся в траве. Рисунки на нем поблекли, выглядели жалкими и потертыми. Камень легко оторвался от землиобычный булыжник. Бесполезный. Этот край теперь принадлежал Ястребам.
Земля стала совершенно холодной и мертвой. Нил прижался к ней всем телом, но теперь это было просто скопление остатков растений и существ, материя, лишенная сил.
Прости. Я думал, все получится, прошептал он, прижимаясь щекой к холодной траве. Я не знаю, что мне делать. Что мне делать?
Но никто ему не ответил.