Но тогда его должны были отстранитьрассеянно пробормотала я.
У офицера очень высокие покровителиему все нипочем, повела плечиком Фели. Постой-ка! Это же Никки, ты все-таки решилась ему признаться?
Фелиция наконец-то заметила уголок конверта, который лежал передо мной на столе, и который на протяжении нашего разговора я мужественно прикрывала ладонями. Впрочем, скрывать мне от нее было особо нечегоподруга знала о моих чувствах к помощнику комиссара полицейского управления Итану Энглеру. Уже бывшему помощнику, получается
Если честно, она немного повлияла на то, чтобы я задумала это сумасшедшее предприятие.
Легким и красивым шагом она шагала по жизни. Мужчины часто признавались ей в любви, а она была настолько уверена в себе, что, если ей кто-то нравился, то Фелиция сама проявляла к нему интерес и еще ни разу не была отвергнута.
Конечно, я не Фелиция Виклер с ее твердым убеждением, что весь мир вращается вокруг нее, но мне тоже есть, чем гордиться! Моя бабушка не устает твердить мне и всем окружающим, начиная от ее лечащего врача и заканчивая соседками, что я просто золото!
С отличием окончила Социальное училище по специальности «архивариус», очень аккуратна, чистоплотна, скромна и порядочна.... «Не под стать этим размалеванным вертихвосткам», поджимая губы, добавляла бабуля. «А то какие девочки нынче пошлимагией себе брови подрисуют, губы увеличат, нос подправяткак обезьянки, все на одно лицо! А ты у меня естественная, натуральнаявся в свою матушку, Моня», приговаривала бабушка, заплетая мои волосы в толстую пепельно-русую косу.
На фотографиях, которые я бережно храню, моя мама действительно настоящая красавицадлиннющие русалочьи волосы до самых бедер, бездонные зеленые глаза, загадочная и грустноватая улыбка. По-моему, мне до ее ослепительной, яркой красоты сто верст пехом Вряд ли она особо меня хотеласразу после моего рождения отдала меня своей матери и нашла себе работу, а когда мне исполнилось шесть, вышла замуж, уехала за границу и с тех пор о ней ни слуху ни духу
Меня воспитывала бабушка, а мама устраивала свое личное счастьея ее не виню.
Очуметь! меж тем воскликнула Фелиция, мягко, но настойчиво утянув у меня конверт. Розочки, завитушки! Сама рисовала? Так трогательно! Никки, Никки, святые небеса! Неужели у тебя хватит смелости признаться самому красивому офицеру нашего полицейского отделения в любви?
Разумеется, никаких розочек я на конверте не рисовала, но Выбиралаи этот показался таким романтичным и нежным. Правда, мне почему-то не понравился тон Фелициина мгновение почудилась в нем издевка
Впрочем, я не обратила на это внимание, ведь новость, которую сообщила Фели буквально перевернула все внутри меня! Итана понизили в должности! Как же так? Наверняка, это стало для него настоящим ударом! Я просто обязана поддержать любимого!
И как теперь быть с письмом? пролепетала я, прижимая к себе конверт, который Фелиция соизволила отдать мне. Наверное, сейчас не время, чтобы признаваться ему
Вот сейчас, милая Монечка, как раз-таки и время! решительно перебила меня Фели. Считай, это перст судьбы! Знак свыше! Ты так долго мучилась, решалась, и вот сейчас излила свои чувства! Ну так давай, не бойсяотдай Энглеру послание! Он наверняка расстроен тем, что его место занял Кастор Трой, а твое признание утешит его и поддержит! Помнишь, о чем я тебе говорила? Глядеть ему прямо в глаза. Улыбаться. Он смотрел на тебя, я сама видела! Ты нравишься ему, правду тебе говорю, нужно только чуть чуть поторопить события Давай-давай, Калдер! Иначе, так и останешься сидеть в своем подвале и перебирать свои пыльнющие папки! Слышишь меня? Подними свою задницу, Калдер, и отнеси офицеру Энглеру письмо! Посмотришь, что будет!
Наверное, она права. Мне нужно побороть свою всегдашнюю нерешительность, выбраться из замкнутого круга Кинуться в этот омут с головой!
Как же у меня замирало сердце, когда она рассказывала по своих мужчин, которые с ума по ней сходили! Как хотелось мне испытать нечто, хотя бы отдаленно похожее на эти страсти, которые переживала она! Как хотелось ощутить на своих губах вкус его поцелуяведь меня еще ни разу не целовали Интересно, каково этокогда тебя любят и хотят?
Что ж, скоро я это узнаю! Вдохновленная пламенными речами Фелиции, я решительно поднялась, но в пылу своей решительности как-то позабыла, что мебель у меня в архиве была давным-давно предназначена на списание.
Моя нога скользнула по ободранной ножке стула, напоролась на занозу и по колготкам поползла жирная стрелка! Да еще и на самом видном местена икре!
Это была катастрофа! Толстые колготки марки «Любава» я купила недавно, и эта статья расходов была в моем бюджете на ближайшее время не запланирована. Нет, деньги лежали у меня дома в шкатулочке, но они отложены бабушке на лекарствая скорее вообще без колготок буду ходить, нежели потрачу их на себя.
И как же я так, ну как же меня угораздилоони же не убиваемые, очень прочныеспециально такие покупаю!
От досады я закусила губу. Можно было бы занять денег у Фелиции, но я и так должна ей с прошлого месяцастыдно опять спрашивать Что я за недотепаиспортила совсем новую вещь! А зарплата только в конце недели, что же мне до этого временис этой отвратительной затяжкой ходить?
Нет, Фели, не пойду! поникла я, боясь прикоснуться к стрелке, чтобы она не стала еще больше. Сама видишькуда я теперь пойду? Наверное, это плохой знак, к тому же его сместили с должностивряд ли ему сейчас будет до меня и вообще
Подумаешь! не произвела никакого впечатления моя катастрофа на Фелицию. У меня запасные есть! Сейчас быстренько в туалете переоденешьи вперед! Я же тебя знаю, Никки, если ты не сделаешь это сейчасбудешь еще год рефлексировать! Давай ужепан или пропал!
Я всегда в глубине души мечтала стать такой же уверенной в себе и неотразимой, как Фелиция. Она бы действительно не спасовала перед какой-то там затяжкой на колготках!
Поэтому, собрав остатки своей решимости, я последовала за ней наверх. Вообще-то покидать свой архив я не любилабольшое здание из стекла и бетона, наполненное людьми в форме, которые то и дело ходили туда-сюда, напрягало. К тому же сегодня все были как-то по-особенному взволнованыявно осуждали нового комиссара Шенка и его назначение на должность своего помощника, которое он сделал в первый же день.
Сунув в свою потрепанную сумочку упаковку из плотного картона, на которой красивая девушка, чем-то похожая на Фелицию, демонстрировала свои длинные ноги, я поднялась на четвертый этаж, где был теперь расположен кабинет Итана. И почему этот Шенк поступил с ним так несправедливо?
Да, Фелиция права, права! Мне обязательно нужно отдать ему свое письмоможет быть, это действительно его поддержит. И я смогу его поддержать и утешить в этой непростой ситуации Может быть, даже в качестве его возлюбленной!
Уже представляя наше с Итаном Энглером светлое будущее, я потянула ручку расположенного на этаже туалета, в котором планировала заменить колготки со стрелкой на новые, как меня окликнули:
Моника! Моника Калдер! это была Алоизия, секретарь самого комиссара. Я набираю в архив, набираю, а тебе уже передали, да? Шенк велел тебя позвать.
Меня?
От удивления у меня чуть глаза на лоб не полезли. За все время работы в полиции в кабинете высочайшего начальства я была от силы один рази то, когда устаивалась на работу.
Тебя, тебя, Калдер, и давай поживее! Он сказал, это срочно!
Пребывая в полном замешательстве, я пошла за ней. Что комиссару могло от меня понадобиться? Я так тихо мирно сидела в своем архиве, что, наверное, всемирный потоп бы пересидела.
И Итан Когда теперь я смогу отдать ему свое письмо?!
Занятая своими мыслями, в дверях приемной я замешкалась и столкнулась с мужчиной в форме. Наглядно я знала почти всех сотрудников отделения, но его видела впервые.
Высокий и достаточно широкий в плечахполицейская форма сидела на нем, как влитая, хотя первые четыре пуговицы ослепительно-белой рубашки были расстегнуты, и это было не по уставу. Так же явно не по уставу была его стрижкависки, бока и затылок коротко выбриты, а оставшиеся в верхней области волосы четко зачесаны на прямой пробор. Радужка его карих глаз казалась буроватой, а тонкие губы кривились в усмешку.
«K. Troye» прочитала я на нашивке на его груди.
Похоже, сам черт дернул меня нарваться на того самого Кастора Троя, про которого рассказывала Фелиция. Который занял место моего любимого Итана. Ощутив неприятный холодок, я подумала, что рассказы подруги, наверное, правдивы. Хотя не знаю, что эти девочки из третьего отделения в нем нашли. По-моему, это был крайне неприятный и опасный тип, вызывающий одно желаниедержаться от него подальше. Бабушка говаривала про таких: «по трупам пройдет».
Трой окинул меня заинтересованным взглядом, но, похоже, должного впечатления я не произвела, потому что интерес в его глазах потух, а я в смятении поспешила пройти мимо, уловив запах шипралаконичный и жесткий.
Новый комиссар отделения Шенк оказался крепким вампиром с виду лет пятидесяти (а на самом деле, наверное, пятидесяти сотен)у него был короткий ежик седых волос и открытый взгляд. Деловито поздоровавшись, он предложил мне присесть, и я смущенно опустилась на краешек стула, теряясь в догадках, зачем же он меня вызвал.
Как я понимаю, мисс Калдер, вы из Знающих о существовании вампирского сообщества, вы человек?
Моя бабушка Знающая в третьем поколении, сцепив руки, ответила я -такие вопросы меня всегда напрягали.
Как давно работаете в архиве?
Чуть больше года. Я устроилась сюда сразу же, как окончила Социальное училище.
У вас в аттестате отличные оценки по стенографии. Вы хорошо ей владеете, я прав?
Достаточно хорошоя удивилась, все еще не понимая, к чему он ведет.
Что ж, вот прекрасно, широко улыбнулся Шенк. Потому что я хочу расширить ваши полномочия. Кажется, вы засиделись в своем архиве. Честно говоря, я был крайне удивлен, когда узнал, что в отделении фактически нет стенографиста, который скрупулезно фиксирует все, происходящее на следственных мероприятиях.
Комиссар Дрезднер разрешал пользоваться аудиозаписью и даже видеосъемкой, осторожно проговорила я. У меня в архиве хранятся
И это было вопиющим нарушением устава! перебил новый комиссар. Вы, наверное, в курсе, что вампирскому сообществу запрещено использовать людскую технику?
На самом деле нет, я не была в курсе и думала, что это само собой разумеется, а стенография почти ушла в прошлое.
Сегодня у отдела по борьбе с нравственными преступлениями важная операция и вы будете стенографировать. Я надеюсь на вас, мисс Калдер.
В первый момент мне показалось, что я ослышалась.
У отдела по борьбе с нравственными преступлениями? заикаясь, переспросила я -то, что сказал Шенк, шокировало меня до глубины души. Но это же полиция нравов, это же А я архивный работникя не могу вот так просто участвовать во всем этом! В том, что они делают
Вы и не должны участвовать. От вас требуется только находиться рядом и фиксировать. Я очень сильно надеюсь на вас, мисс Калдер, с нажимом повторил комиссар. Мне вас рекомендовали, как очень аккуратную, прилежную, милую и исполнительную девушкуне разочаровывайте меня, пожалуйста. Приступайте прямо сейчаскардинал Тернер ждет только вас.
На ватных, негнущихся ногах я вышла из кабинета комиссара Шенка. Во всем отделении существовал только один человек, который вызывал у меня крайнюю степень неприятия и страх. И не только у меня, если честно
Это был начальник отдела по борьбе с моральными преступлениямикардинал Коул Тернер.
ГЛАВА 2. Женский клуб
Кардинал Коул Тернер Уже при одном звучании этого имени я ощутила укол в сердце. Его ненавидели и боялись. С ним остерегались связываться даже самые бывалые сотрудники. Встречая его в коридоре, девушки стремились как-то незаметно перейти на другую сторону, а то и вовсе скрыться с его глаз долойвдруг Его Высокопреосвященство сочтет что-то в их облике неподобающимнапример, слишком ярко подведенные глаза, или неуместно короткую длину юбки? Вдруг заподозрит в чем-то неподобающем?
Несмотря на молодой для священнослужителя его сана возрасттридцать три года, Коул Тернер, возглавляющий отдел по борьбе с нравственными преступлениями, снискал славу очень жесткого и беспринципного служителя церкви и правосудия. Он пользовался огромнейшим влиянием в вампирском обществе, сравнимым, пожалуй, с влиянием недавно избранного князя Константина Леоне, а, возможно, даже превосходил его по авторитету.
Будучи чистокровным вампиром, давным-давно он дал обет полного отказа от живой крови в пользу синтетической, которую давным-давно сгенерировали вампирские ученые в Центральной биохимической лаборатории. Своим примером он давал понять, что не относит себя к вампирской элите, а близок к простому классу, который его просто боготворил, чтобы он не сделал.
Шепотом из уст в уста передавалась жутковатая историянесколько десятков лет назад в его отдел, состоящий исключительно из мужчин, попала девушка. «Очень хрупкая и нежная, ну просто тонкий стебелёчек» делая большие глаза, рассказывала Фелиция, которая, как всегда, была в курсе, «Так вот, у Его Высокопреосвященства к этому цветочку было очень трогательное отношение. Особенное, как поговаривают злые языки. До тех пор, пока не выяснилось, что эта пармская фиалка по ночам подрабатывала в стриптизе. Кто-то ему ее явно сдалпримчался, значит, наш преподобный в клуб, а она там сиськами перед мужиками трясет, и из трусов банкноты сыпятся. Рассказывают, она в ногах у него валялась, на коленях за ним ползалапростить просила. Куда тамон этот клуб по кирпичику разнес. И с тех самых пор просто озверел. И полиция нравов и превратилась в то, чем является сейчаскарательный орган, против мощи и авторитета которого не может пойти даже сиятельный князь Леоне».
Иногда Фели не боялась говорить действительно запретные вещия чувствовала, как холодок ползет у меня по спине от ее рассказа. Ведь я знала, что случилось с той девушкойее обвинили в растлении общества и устроили показательную казнь. Кардинал Коул Тернер лично наблюдал за введением смертельной инъекции.
Впрочем, мужчины тоже его побаивались. Пару недель назад по обвинению Его Высокопреосвященства одного мужчину лишили кисти руки за то, что изменял своей жене. И это он еще легко отделалсядевушке, с которой он изменял, выкололи правый глаз.
Все еще до конца не веря, что это происходит со мной, и я действительно из своего хорошенького уютненького архива с его милыми моему сердцу папочками переместилась в какую-то непонятную и пугающую атмосферу, я опустилась на заднее сиденье черного «БМВ».
Помимо меня и водителя, здесь находилось еще двое мужчин, не обративших на меня никакого внимания. Ни жива ни мертва, я только спустя пару мгновений осознала, что сижу рядом с самим кардиналом, Его Высокопреосвященством, Коулом Тернером.
Это осознание настолько потрясло весь мой организм, что я выронила выданный мне планшет для стенографии, который очень крепко прижимала к себе. Он завалился куда-то под переднее сиденьепокраснев от своей неловкости, я полезла его доставать и, не рассчитав тесное пространство машины, ткнулась лицом кардиналу прямо в колени.
Извините, пискнула, багровея от стыда.
Коул Тенер бросил на меня мимолетный взгляд, и ничего не ответил. Так смотрят на бестолковую маленькую собачонку, которая во время прогулки выскакивает на вас из-за кустов, а хозяин отчаянно тянет ее за поводок, бормоча извинения.
В отличие от Его Высокопреосвященства, мужчина с переднего сиденья не преминул прокомментировать с досадой:
Совсем Шенк рехнулсякакая стенография, к чертям собачьимдвадцать первый век на дворе! Подсунул эту
Не имеет значения, сдержанно перебил Тернер, даже не взглянув на меняон действительно воспринимал меня, как пустое место.
Я забилась в угол сиденья, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. В конце концов, я такой же сотрудник полиции, как и они Да кого я обманываю? Явсего лишь работница архива, а это очень высокие церковные и полицейские чины, и я рядом с ними, что мелкая сошка.
Мне было крайне некомфортно, я должна была записывать их разговор(меня же для этого сюда посадили?!), а планшетка так и осталась валяться под сиденьем, я боялась, что с непривычки не вспомню шифр и ошибусь, в сумочке лежало письмо, которое я собиралась отдать Итану, но не отдала, в довершение всех бед, пообедать я сегодня так и не успела. В животе громко урчало и, сгибаясь в три погибели от стыда, я понимала, что сидящий рядом со мной Коул Тернер слышит эти звуки, которые казались мне крайне позорными и непристойными.