Настало время превратить эти земли в плодородные поля, сказала богиня. Используй свой дар, но будь осторожен. Дикие иноземцы поклоняются другим богам. Они могут лишить тебя жизни или продать в рабство. Там моя защита ослабнет.
Я жрец лучезарной богини, ответил во сне Трипто. И во славу ее пойду хоть на край света.
И вот он здесь, в стране кочевников, как гласят легенды, с каменными головами. Слава чудотворца бежала впередистепняки с любопытством глазели на человека, способного выращивать растения взмахом руки. Это спасало его от поединка с даркутом или плена.
Трипто уже бывал в поселениях даркутов, которые они называли аилами. Насмотрелся на их обычаи. Как малые дети, в самом деле. Из-за косого взгляда или неосторожно брошенного слова они с готовностью перерезали друг другу глотки. С младенчества держа лук в руках, на скаку пускали стрелы в центр мишени. Рубились халади, мечом с двумя клинками.
В то же время добродушные и веселые люди. Шутки грубые, но смешные. А еще даркуты любили петь. Конечно, чего еще делать, когда пасешь овцебыков. Музыку извлекали из примитивного инструмента дунбурра, похожего на лиру. Пять струн натянуты на длинный корпус из дерева.
Ставка хаана скрывалась за холмами, покрытыми синей травой. Огромное стойбище, размерами с небольшой город. В небо тянулись многочисленные дымы от костров.
Трипто сидел в коляске скрипучей колесницы. Ее тянули зуброны. Рядом на антилопах-гаурах ехали слуга и переводчик.
На носу даркутских антилоп к моменту взросления появлялись гигантские кожные наросты, похожие на морские раковины. Гауры выдували через них воздух и издавали трубный рев. Звук разносился далеко вокруг. Когда Трипто услышал рев впервые, чуть не осел на землю. А потом ничего, привык.
Они проехали еще немного, и взобрались на пологие холмы. Перед ними открылась ставка каана.
Повсюду стояли кибитки, полукруглые жилища кочевников. Вокруг паслись стада овцебыков, зубронов и гауров. Кибитки каана и приближенных к нему людей, высокие, белые, с знаменами на копьях у входа, стояли в центре стойбища.
На подъезде к ставке, путников встретили бори, гвардейцы каана. Переводчик рассказывал, что для того, чтобы стать бори, даркуту нужно в одиночку победить пять обычных воинов.
Всадники сопроводили Трипто к каану. Его спутники ехали рядом. Даркуты стояли возле кибиток и рассматривали приезжих.
Трипто сошел с колесницы, опираясь на посох из кизила, красного дерева и подошел к огромному куполу кибитки. Перед входом в кибитку каана стояли бори, и верховный шаман, уже пожилой, с высохшим морщинистым лицом, облаченный в вонючие звериные шкуры. Он рассказывал даркутам о воле Тэйанга. В руках шаман держал бубен, и изредка потряхивал им. Когда подошли пришельцы, он прервал рассказ, оглядел их с головы до ног.
Я слышал о тебе, белоликий жрец, сказал шаман и предупредил. Если твои боги навредят даркутам, я вырежу твою печень и съем.
Моя богиня преисполнена любви ко всем людям, ответил Трипто, выслушав переводчика.
Шаман посмотрел ему в глаза, затем отошел в сторону.
Трипто прошел в кибитку каана. Переводчик шел следом, а слуга остался возле колесницы.
Каан Линх оказался зрелым мужчиной. Массивный, широкоплечий, с узкими пронзительными глазами. Густые черные волосы, усы, борода ковшом. Халат из шерсти черных варрахов, с золотым поясом, стоил целое состояние. От такой одежды не отказался бы и правитель Эфенеса, решил Трипто.
Легкий ветерок веял из круглого верха кибитки. Каан сидел на золотом троне в центре кибитки. За ним гвардейцы бори с копьями. По бокам стояли даркуты в богатых одеждахсоветники и министры каана, главы родóв.
Трипто поклонился.
Приветствую великого каана Линха, правителя необъятной страны Ташт-и-Даркут. Я Трипто, жрец храма богини Деумирии.
Каан выслушал переводчика и кивнул.
Я слышал, что ты великий кудесник, можешь на глазах превратить росток в дерево. Это правда?
Трипто снова склонил голову.
Богиня Деумирия в своей бесконечной благости даровала мне такое умение.
Хорошо, сказал каан. После трапезы покажешь свое волшебство.
Позволь, досточтимый каан, зачитать послание от архонта Эфенеса Данакта Второго.
Я слушаю, сказал каан.
Трипто развернул свиток и прочитал послание архонта. После каждой фразы он останавливался и ждал, перевода.
Почему этот сын шелудивого пса посмел назвать великого каана братом? спросил один из даркутов у трона, когда Трипто закончил. Он младше, а значит должен обращаться к каану, как к отцу.
Переводчик перевел и его слова. Это ябгу Судани, высший министр каана. Вспыльчивый и неразумный человек, Трипто о нем наслышан от переводчика.
Это обычное обращение к государям иноземных держав, ответил жрец.
Другой даркут, молодой, высокий, мускулистый, в пластинчатых доспехах, с шрамом через лицо, тонко улыбнулся.
Главное, чтобы архонт не обратился к могучему каану, как к своей сестре или жене, верно? Нас волнует другое. Эфенес поддерживал деньгами и воинами Южный Элам, с которым мы воевали. Перевозил войска эламцев на своих кораблях. А теперь предлагает договор о мирном сосуществовании и ненападении. Как это понимать?
Трипто выслушал переводчика и улыбнулся в ответ.
Архонт Данакт Второй желает жить в мире с даркутами. Мир приносит процветание, а война разруху. Поэтому Эфенес протягивает руку дружбы.
Для даркутов нет сладостнее звука, чем шум битвы, возразил молодой воин. Поверх доспехов он носил плащ из шкуры саблезубого тигра, на пряжке герб бори. Селенг-тархан, начальник гвардии. Один из главных военачальников каана. Умудрился добраться до высокого поста в юном возрасте. Трипто слышал, что для этого нужно победить в смертельной схватке с лучшими бойцами бори.
Мы обсудим ответ, и сообщим тебе, сказал каан Линх. Сейчас пойдем пообедаем, кудесник.
***
Для трапезы Трипто отвели в другую кибитку, еще больше по размерам и усадили на покрывала в середине стола. Не близко к каану, но и не слишком далеко.
Когда переводчик сказал, что Трипто не употребляет мяса, даркуты удивленно зашумели. Кухня кочевников состояла из мясных и молочных продуктов.
Как человек может обходиться без мяса? недоверчиво спросил ябгу Судани. У него ведь выпадут зубы и отсохнут ноги.
Меня поддерживает сила богини Деумирии, ответил Трипто.
Разве из мужчины выйдет воин, если он не ест мяса? спросил Селенг-тархан. Как он удержит халади в руке?
Богиня Деумирия призывает решать споры без оружия, ответил Трипто.
А что будет призывает делать богиня, когда на вашу страну нападут враги? Закидывать их кочерыжками от капусты?
Даркуты рассмеялись. Слуги внесли блюда с жареными тушами зубронов и овцебыков. Все приступили к трапезе. Даркуты разрывали горячее мясо на куски голыми руками и кидали в рот. Жирные руки вытирали об одежду. Недалеко от входа сидел старик, и тихонько перебирал струны дунбурры.
Трипто наблюдал за степняками, и ел кислую рассыпчатую сыворотку из молока овцебыков. Запивал водой.
Каан махнул помощнику. Тот объявил:
В честь кудесника Трипто из далекого Эфенеса, бойцы бори проведут несколько показательных поединков.
В кибитку вошли шесть гвардейцев. Поклонились, встали друг против друга по трое с обнаженными клинками.
Старик быстрее и громче заиграл на дунбурре.
Бойцы разом бросились в схватку. Зазвенели халадистранные мечи с изогнутыми клинками сверху и снизу. Почти сразу двое гвардейцев упали. Одному перерезали горло точным ударом, второму вспороли живот.
Вельможи за столом одобрительно зашумели.
Поздравляют павших со смертью в бою, пояснил сидевший рядом переводчик.
Он же объявил показательные бои, разве нет? спросил Трипто.
Переводчик кивнул.
Это и есть показательный поединок. Для развлечения гостей каана. Души павших бойцов прямиком попадают в Верхний мир. Поэтому все радуются.
Трипто покачал головой. В боевой истории его страны много славных страниц. Но все-таки его согражданам лучше не воевать с даркутами.
Поединки, тем временем, уже завершились. На ногах остался только один воин бори. Удивительно, но он остался невредимым, в то время как другие бойцы умирали у его ног, истекая кровью.
Молодец, Датун, сын Эхно, из рода туле! крикнул каан Линх. Твой отец радуется, глядя на тебя с Верхнего мира. Дарю тебе сотню гауров.
Воин поклонился. Вытер окровавленный халади, и вышел из кибитки.
Каан поглядел на Трипто.
Кудесник из далекой страны! Покажи свое мастерство.
Трипто встал из-за стола.
Это будет честью для меня, великий каан.
Проводите его, велел каан.
Трипто сполоснул руки, взял посох, и вышел вслед за даркутом-сановником. Остальные гости завершили трапезу.
Недалеко от входа в кибитку очистили место для волшебного ритуала. Вбили колышки, обвязали их веревками, получился квадрат. Вскопали землю, насыпали кучки семян, положили саженцы деревьев.
Вокруг квадрата стояли даркуты, целая толпа. Видно, слух о том, что чужеземец будет творить чудеса, мгновенно разошелся по аилу.
Трипто подошел к площадке. Оглянулся. Из кибитки вышел каан Линх, встал неподалеку. Следом тянулись его приближенные. Слуги постелили ковры, принесли трон.
Каан уселся. Селенг-тархан встал рядом, благожелательно улыбался.
Трипто зашел в огороженное место. Поглядел на толпу людей вокруг. Впереди стоял шаман с застывшим лицом.
Трипто отложил посох, встал на колени. Закрыл глаза. Помолился Деумирии.
Даркуты молчали. Только где-то плакал младенец, да ревели антилопы-гауры.
Жрец встал. Подошел к вскопанной земле, осмотрел. В одном месте остались репей и хвощ. Не пойдет, это сорняки. Трипто стукнул посохом о землю, провел рукой над вредной травой.
Даркуты удивленно зашептались. Каан Линх подался вперед на троне, не веря глазам. Сорная трава почернела и увяла. Превратилась в сухие стебли. Легла на землю.
Слуга подошел и вырвал сорняки с корнями. Убрал в сторону. Собрал семена, осмотрел, высыпал в грядки. Взял мотыгу, углубил ямы в земле, посадил саженцы яблони. Отошел за веревки. Оперся о мотыгу, ждал.
Трипто прошептал:
Мать плодородия Деумирия, даруй свою милость урожаю.
Снова стукнул посохом. Провел рукой над посевами. Подошел к саженцам, поводил ладонью вдоль тонких стволов.
Даркуты снова заговорили, уже громче. Из земли, там где посадили семена, показались маленькие светло-зеленые ростки.
А деревья? крикнул шаман.
Трипто слабо улыбнулся.
Всему свое время. Не торопись, тоже зацветут.
Оперся на посох, поклонился каану.
С вашего позволения, великий каан, мне требуется отдохнуть. Милость богини Деумирии забирает много сил.
Каан кивнул.
Ты и вправду кудесник. Иди, отдохни. Эй, кто там, проводите гостя в его кибитку.
Трипто пошел за слугой. Толпа даркутов почтительно расступилась перед жрецом.
***
Поздним вечером Селенг-тархан пришел к каану. В кибитке светили лампы с жиром овцебыков.
Что случилось? Опять бори сцепились с багатурами тэйпов? спросил Линх. Весь вечер он спал, и проснулся с больной головой. А сейчас сидел на кровати и пил хмельное молоко.
Нет, все в порядке, правитель. Меня волнует другое.
Говори уже, не тяни. У меня голова сейчас лопнет от боли.
Жрец чужеземной богини. Правитель, разве вы не видите, как он опасен?
Линх поднял взгляд.
Кто, этот безобидный травоед? Да он и меча держать не умеет.
Селенг покачал головой.
Один мудрец может навредить больше, чем тысяча воинов. Народ был потрясен, увидев его трюки с семенами. Завтра люди перестанут слушаться нас, своих господ, и пойдут за ним.
Тогда надо переманить его на нашу сторону, сказал Линх. Он ценный союзник.
Будь это шаман Тэйанга, я бы согласился, правитель. Но его богиня проповедует земледелие. Она хочет, чтобы даркуты слезли с гауров и возделывали поля.
Линх почесал макушку.
А что плохого? Мы можем обменивать хлеб на оружие. Как северные народы.
Нет, повелитель! Не бывать этому! почти крикнул Селенг. Сила даркутов в гаурах и бизонах. Мы станем слабыми, если займемся землей и огородимся стенами. Наш дух иссякнет, а из тел уйдет сила. Посмотрите на другие оседлые народы. В их жилах течет моча, а не кровь. Нас завоюют другие кочевые народы.
Ты прав, Селенг, но посмотри, как развиты народы, живущие на земле и за стенами. Они все время что-то придумывают.
Пусть придумывают, мой повелитель. Мы придем и отберем.
Линх погладил усы.
Что предлагаешь делать с жрецом?
Селенг пожал плечами.
Отправим к его драгоценной богине. Пусть творит чудеса в Верхнем мире.
Ты где мозги потерял? Он принес послание от архонта, значит, он посол. Его нельзя трогать. К тому же, он у нас в гостях.
Селенг опустился на колени.
Мой повелитель. Жрец опасен. Настолько, что можно пренебречь обычными условностями. Если он продолжит свои фокусы, в головах наших подданных наступит разброд и шатание.
Селенг, как я могу убить гостя в своем доме? Чудотворца? зарычал Линх.
Начальник бори поднял лицо. По щекам текли слезы.
Повелитель, просто дай согласие. Я отвечу за все. Народу мы скажем, что ночью жрец улетел в Верхний мир. Я ведь забочусь о крепости вашего правления, повелитель!
Что, мое правление зависит от какого-то вшивого шарлатана? сердито спросил Линх.
Прикажите отрубить мне голову, повелитель, если я совершу ошибку.
Линх встал и прошелся по кибитке. Селенг ждал на коленях, опустив голову. Линх глянул на него.
Хорошо. Сделаем это. Приведи жреца сюда.
Селенг поднялся, поклонился каану, и вышел из кибитки.
Спустя суткан, промежуток времени, когда успевает вскипеть молоко, двое бори привели Трипто к каану. Селенг приказал выйти гвардейцам, и встал у входа.
Жрец выглядел спокойным, только слегка побледнел. В руке посох.
Ты представляешь угрозу для Ташт-и-Даркут, сказал Линх. Он сидел на троне. Твои чудеса вносят смуту в мой народ. Поэтому я должен
Я знаю, что ты задумал, великий каан. Богиня Деумирия, да множится ее благодать, явилась ко мне во сне и поведала мне о твоих помыслах. Я нахожусь под ее защитой, каан. И я у тебя в гостях. Боги даркутов отвернутся от того, кто нарушил священный закон гостеприимства.
Ого! Линх выглядел удивленным. Ты смеешь угрожать мне, лживый проходимец?
Великий каан, я и не думал угрожать. Я просто напомнил
Лицо каана исказилось от ярости. Он подскочил к постели, и схватил халади с золотой рукоятью. Развернулся к жрецу. Бросился на него, подняв халади.
Трипто крикнул, направив на каана посох:
Заклинаю именем богини Деумирии
И каан на ходу превратился в манула, невероятно пушистого степного кота с короткими толстыми лапами и большой головой. Завис в воздухе, сверкнул желтыми глазами, мягко упал на ковер. Жалобно мяукнул.
Трипто потряс посохом.
Благодарю, богиня Деумирия! Да умножится слава твоя!
Жрец обернулся. Сзади стоял Селенг, удивленно глядел на манула. Потом перевел взгляд на Трипто. Опустился на колени и склонил голову.
Ты и впрямь могущественный волшебник, чужеземец. Мы совершили ужасную ошибку, решив напасть на тебя.
Он пополз на коленях к манулу, причитая по дороге:
Великий каан, прости мои прегрешения. Ведь это я толкнул тебя на путь убийства. Как же быть, великий каан? Как вернуть твой прежний облик?
Манул зашипел и сжался в комок, готовый убежать.
Только милость богини Деумирии возвратит каану наружность человека, ответил Трипто. Молитесь, чтобы она простила ваши грехи.
Селенг развернулся и пополз к жрецу. Уткнулся лбом в ноги, обхватил сандалии Трипто.
Всемогущий волшебник, прошу, яви свою милость! Прости меня, глупца. Я не видел дальше собственного носа. И теперь за это пострадал мой повелитель.
Проси о милости богиню Деумирию, ответил Трипто, пытаясь освободить ноги. Я лишь проводник ее воли.
Прости меня, могущественный чародей, закричал Селенг, еще крепче обхватывая ноги Трипто. Я был слаб. Я сошел с истинного пути.
Ну хорошо, хорошо, сказал Трипто, стараясь отодвинуться от начальника гвардии. Прощаю тебя, иди с миром.
Вот и славно, сказал Селенг. Поднял голову и, не вставая с колен, метнул вверх руку. В горло жреца вонзилась калинга, метательный нож с тремя лезвиями. Кровь брызнула Селенгу на лицо. Трипто выронил посох, схватился за горло, и повалился на ковер.