Потому что она занималась с Павлом любовью не потому, что ему этого хотелось, а потому, что этого хотелось ей. Ее уже не устраивала роль только ласкаемой и отдающейся, роль, которую она сама приняла, когда это произошло у них в первый раз. Сейчас она уже хотела ласкать и брать, быть равной партнершей, хотела, но не решалась ничего менять. Кто знает, как к этому отнесется Павел?
Но сегодня вечером, оставшись одна, Ника снова мечтала о том, как она будет ласкать это сильное, мускулистое тело, спускаясь ниже и ниже, а он будет стонать от наслаждения И вдруг сверкнули у Ники глаза лукаво: будь что будет, но сегодня ночью она сделает это. И не только это, а все, что ей захочется сделать
Утром Павел встал раньше обычного, и с самого утра, даже не позавтракав, он сидел на кухне, пил коньяк и курил. Он был растерян и задумчив: его хрупкая нежная Ника, которую он боялся оскорбить слишком нескромной лаской, сегодня ночью вела себя, как заправская шлюха, и делала это с явной для себя приятностью. Павел был ошарашенслишком это все было для него неожиданно, и не знал он, как ко всему этому теперь относиться.
Вдруг дверь на кухню распахнулась и показалась Никаобычно она так рано не просыпалась. Она стояла перед ним, неловко прикрывшись простыней, зардевшаяся, потупившая глаза и спрашивала неуверенно:
Ты не помнишь, куда я дела свой халатик?
И вдруг понял он, что такая она и нравится ему, такая ему и нужна: то целомудренно-стыдливая, то бесстыдно-распутная.
И этим утром он попросил ее стать его женой.
А потом Ника жгла свою «книгу». И рукопись горела. Еще как горела!
Глава шестая. Огонь
Легкая «Ауди», украшенная лентами и шарами, летела по проселочной дороге. Медовый месяц в лесном домике на берегу рекиэто, должно быть, очень романтично. Сегодня Ника разрешала себе все. В белом пышном платье, как сказочная принцесса, она сидела на переднем сиденье и безмятежно смотрела вперед, где разгорался закат. Павел сам вел машину. Пиджак с белым цветком в петлице и шелковый галстук валялись на заднем сиденье. Жених был разгорячен от выпитого коньяка и от предвкушения долгих романтических вечеров, от близости Ники, от ее взаправдашней веселости. Навстречу из-за угла возник джип, тяжелый и стремительный. Павел резко крутанул баранку. Его легкая «Ауди» соскользнула с дороги и полетела под откос, туда, где журчала старая речка.
Ника закрыла и открыла глаза. Машина горела. Павел лежал грудью на баранке, по его виску стекала струйка крови, пачкая белый ворот рубахи. Дверь заклинило. Было душно и жарко. Вишневый корпус машины лизали оранжево-красные языки пламени.
И тут Ника вспомнила.
В Мышином подземелье было холодно и сыро. Влажные рыжие пряди прилипали ко лбу и щекам. Трудно было дышать. Ныло вывихнутое плечо. Но еще сильнее ныло обожженное предательством сердце.
Интересно, придет ли посмотреть на казнь ее белокурый герцог, исказит ли судорога его красивое лицо, когда языки пламени коснутся ее белой кожи?
Тяжелая дверь заскрипела и приоткрылась. В темницу вошел старый священник. Ники сразу же заметила, что глаза его не закрыты темными очками. Как, он не боится ее? Или верит, что сила его бога защитит от злых чар рыжей дантейской ведьмы?
Старик подошел к ней и осторожно положил руку ей на голову. От неожиданности этого жеста Ники вздрогнула и напряглась. Но он только погладил ее по волосам и сел рядом, на влажный пол подземелья. Он не сказал ни слова, но Ники вдруг показалось, что она слышит его мысли: «Я знаю, что ты не ведьма, но на челе твоем вижу магическую печать. Ты одна из нас». Он бережно взял руку Ники и вложил в нее странный амулетовальное двустороннее зеркало в серебряной оправе. Зеркало было маленьким, и Ники, поддавшись необъяснимому порыву, крепко зажала его в ладони.
Она не заметила, как старик ушел. По руке струилось тепло, плечо перестало ныть, на сердце стало тепло и спокойно. Ники уснула и спала до утра, до того самого момента, когда стражники в темных очках пришли за ней, чтобы отвести на площадь.
Она вспомнила широкую площадь, окруженную каменными домами с круглыми башенками. На вершинах башенок сияли синие камни. Посреди площадикаменное возвышение, на нем разложен костер. И в самом центреонахрупкая девушка с рыжими волосами, осмелившаяся сказать мужчине: «Люблю».
Вокруг люди, много людей. Ники не видит выражения их глаз за темными стеклами очков, но знает, что взгляды эти полны ненависти и злобы. Чтобы не заплакать, девушка еще крепче зажала в руке зеркальный медальон.
Старый священникза очками и не узнать, тот ли самый? поднес факел к поленьям, они вспыхнули. Скоро уже языки пламени коснутся ее нежной кожи, обожгут ее невероятной болью. Девушка пронзительно закричала, задергалась, пытаясь разорвать путы, прижавшие ее тело к металлическому столбу Толпа внизу смеялась.
От боли и страха Ники потеряла сознание. Толпа внизу смеялась и ждала новых криков. Но только старый священник знал, что воплей больше не будет. Сердце девушки остановилось в тот самый миг, когда он раздавил ногой тонкий зеркальный медальон, такой же, как тот, что был зажат в руке умирающей Ники
Часть вторая. Крылья
«Если душа родилась крылатой
Что ей хоромыи что ей хаты!»
(М. Цветаева)
Глава первая. Город Золотой
Златоградтак назывался главный город Терры: страны и планеты. Именно сюда перебралась недавно из провинции семья Шапо: брат и сестра, кстати, совсем непохожие друг на друга. И почти сразу же каждый вечер к ним стал наведываться молодой журналист, подписывающийся странным псевдонимомАндрей. На самом же деле его звали Дэн Арилье. Поговаривали, что он неравнодушен к Евженисестре своего давнего приятеля Риксандра Шапо.
Хотя брат и сестра Шапо жили в Златограде уже больше недели, Евжени продолжала одеваться по-провинциальному: носила однотонные платья и модным украшениям из разноцветных камней предпочитала какие-то странные, из какого-то отполированного металла, причем отполированного так сильно, что солнце, отражаясь в нем, слепило глаза. Кольцо из похожего металла носил и ее брат. Однако в остальном Риксандр стремился следовать столичной моде. Он уже обзавелся пестрым лоскутным плащом, шляпой с яркими перьями, высокими блестящими сапогами с узкими и непомерно длинными носами.
Сегодня их пригласили на бал, где должен был быть весь цвет общества. Так что Евжени пришлось облачиться в бардовое платье с желтыми, синими и зелеными розами и надеть черную, расшитую цветным бисером маску. В этом безвкусном, хотя и красиво облегающем фигуру платье, Евжени чувствовала себя неуютно и глупо. Но Шапо считалось состоятельным семейством, способным купить шикарный особняк на окраине Златограда, и было просто необходимо «поддерживать марку». Евжени вздохнула и, взяв в руки яркий пестрый веер, вышла из комнаты. Острые каблучки простучали вниз по лестнице.
Евжени пользовалась успехом. Женщины смотрели на нее искоса, но мужчины толпились вокруг нее, и она раздавала визитные карточки направо и налево. Она не думала, что ведет себя как-то по-особенному, и не замечала того, что делает все немного иначе, чем женщины вокруг. Но все в один голос говорили о ней как о хорошенькой, но уж чересчур экстравагантной даме. Привлекали внимание и ее простая прическа, и ее необычные украшения, в которые не были вделаны драгоценные камни. Мужчины с удивлением рассматривали ее поражающие своей простотой и безыскусностью визитки. Но особенно шокировал всех ее крайне нетактичный поступок по отношению к давно уже немолодому повесе барону Зейкрафту, которого она попросила снять маску. «Как она вульгарна, шептались дамы. Разве он не дал ей своей визитки? Вообразите только, что было бы, если бы он согласился исполнить ее вздорную просьбу: все дамы увидели бы его лицо!». «Не удивительно, что господин Зейкрафт не решился снять маску, смеялись мужчины, он, наверное, не снимает ее даже наедине с собой. Иначе бы ему пришлось бы признать, что он слишком стар, чтобы волочиться за дамами. Ведь когда он снимал ее в последний раз, он был лет на двадцать моложе, и тогда еще задорная цыганка не заразила его «веселой болезнью».
Только Рэн Факар стоял в стороне и не принимал никакого участия в обсуждении Евжени. Но он очень внимательно слушал все, что о ней говорили. Когда-то точно такой же медальон, как у нее, он видел на шее женщины, которая была особенно дорога ему. Его мать исчезла лет десять назад, когда Рэн был еще ребенком. Когда она уходила из дома, на ней был этот медальон.
Она была странной женщиной, его мать. Ее тоже считали экстравагантной. Она не любила носить маску и часто надолго закрывалась в своей комнате одна, и не открывала, когда к ней стучались, и не откликалась, когда с ней разговаривали. А иногда обнимала маленького Рэна, прижимала крепко к груди, и сидела, глядя куда-то в пустоту, а по щекам ее медленно стекали слезы и капали на светловолосую головку сына.
В остальное же время она была веселая и придумывала разные игры для Рэна. И потом он был единственным, кто горевал, когда она исчезла. Отец же быстро заменил ее молоденькой любовницей. Да он и раньше изменял ей.
Недавно отец умер, оставив Рэну хорошее состояние, которое не успели съесть даже все его многочисленные оргии и кутежи.
Рэн тоже считался мотом и большим любителем прекрасного пола. И когда в зал вошла Евжени, он первым бросился к ней навстречу, чтобы попросить карточку с именем и предложить ей свою. Но остановился на полпути, ошеломленный: так она была похожа на его мать. Ему даже показалось на миг, что это она и есть. Когда же он, наконец, подошел к ней, она уже была окружена мужчинами. А когда очередь обмениваться визитками дошла до него, оказалось, что карточек с именем у нее уже не осталось. И тогда она, что привело в ужас ее соседок, назвала свое имя вслух. И еще больше поразило и ужаснуло всех то, что элегантный и обладающий такими хорошими манерами молодой человек улыбнулся и ответил громко: «А я Рэн Факар», и пригласил ее на танец.
Танцевать Евжени не пошла, отговорившись тем, что всю жизнь провела в провинции и не брала уроков танцев. Больше за весь вечер Рэн и Евжени не перемолвились ни словечком.
А потом почти всю ночь Рэн ломал голову над вопросами: почему Евжени так похожа на его мать и откуда у нее этот медальон? И еще ему хотелось увидеть ее лицо, чтобы узнать, так ли похожа она на его мать чертами лица, как фигурой и походкой.
Назавтра он решил отправиться к Шапо в гости, хотя его еще и не успели пригласить. То, что за Евжени ухаживает выскочка-журналист, взявшийся неизвестно откуда, Рэна остановить не могловедь сам он был молод, красив, богат и так хорошо знал женщин!
Евжени тоже заинтересовал этот молодой человек. Она решила, что с ним стоит познакомиться поближе. Он наверняка чувствует себя в городе как рыба в воде, и мог бы ей помочь здесь освоиться.
Город не нравился ей. Люди здесь ходили в масках, так что нельзя было никого узнать. И одевались здесь все как-то по-павлиньи. Единственное, что ей нравилось в здешней моде, это то, что плащи и куртки мужчины носили, накинув их прямо на голое телоэто выглядело мужественно и сексуально. Андрею и Саше эта мода очень даже шла. Да и легкие бумажные маски, которые они носили, были скромными и неказистыми, и закрывали одни только глаза. Такие же маски носили и жители небогатых кварталов. Те же, кто побогаче, предпочитали маски из замши или бархата, украшенные драгоценными камнями. Писком же моды здесь считались маски, изображающие животных, которые наилучшим образом скрывали все лицо.
Женя же никак не могла привыкнуть даже к своим легким бархатным полумаскам, расшитым бисером или жемчугом. «Но ведь носила же ты когда-то темные очки», смеялся Андрей. Но дома никто не мог заставить Евжени надеть маску. И уступая ее капризу, Саша и Андрей тоже, рискуя прослыть вольнодумцами и бунтарями, снимали маски, когда приходили сюда.
В остальном же этот Златоград был похож на города их родной реальности, какими они были лет сто или двести назад. И даже языка им учить не пришлосьон был таким же, как и их родной язык. А легкий акцент вполне мог сойти за провинциальный выговор, и ни у кого здесь не вызывал подозрений.
Да и воздух здесь, надо признаться, был куда чище.
Но все равно почему-то не нравился Жене этот Золотой Город.
Глава вторая. Запланированное происшествие
В эту ночь Жене спалось плохо: снилась родная реальность, родители, выстрелы, кровь, мерцающие зеркала Встала она не отдохнувшей, а день предстоял трудный: сегодня здесь должна появиться Оля. Оля не будет помнить ни кто она, ни как сюда попалаАндрей должен найти и привезти ее. Но это произойдет чуть позже, а сейчас надо заняться чем-нибудь другим.
Например, не мешает выяснить, что за человек тот немолодой казанова, не пожелавший снять маску. Его лица ей увидеть так и не удалось, но, судя по возрасту, он вполне мог оказаться тем, кто ей был нужен.
Евжени и Риксандр занимали большой особняк, но старались не держать лишней прислуги. Так что многие комнаты оставались нежилыми. Сестры Нада и Ла вели хозяйство, а обязанности дворника и кучера выполнял их отец. Ночной же прислуги Шапо не держали вообще.
Именно Наду и Ла решила расспросить Евжени о старике Зейкрафте. В ожидании девушек она рассматривала его визитку в форме шестиугольника с золотистыми краями на бардовом бархате. В центе золотом было вытеснено его имя «Барон Винч Зейкрафт». На другой стороне на розовом фоне были изображены тесно сплетенные обнаженные тела мужчины и женщины, в вытянутой руке мужчина поднимал высоко над головой факел.
Когда смеющаяся Нада и молчаливая, в отца, Ла вошли в гостиную, Евжени протянула им красный шестиугольник: «Вы что-нибудь знаете о нем?».
Не читая имени, Нада вернула карточку Евжени:
Разумеется, мадам. Этот похотливый старикашка известен во всей округе, он не пропускает ни одной юбки, причем не гнушается даже теми, кто любит мужчин за деньги. А уж благородным-то дамам от него покоя нет: постоянные намеки, пикантные шутки, неприличные предложения. Отказы его не смущают. Понятно, что благодаря своему возрасту он в своих притязаниях скорее смешон, чем опасен но все равно: если не хотите, чтобы о вас судачилине приглашайте его в дом.
Евжени посмотрела на Ла: «А ты что о нем думаешь?»
Мне тоже не приходилось слышать о нем ничего хорошего, сдержанно ответила та.
Евжени понимающе кивнула.
Говорят, засмеялась Нада, что какая-то цыганка наградила его болезнью, от которой проваливается нос.
Значит, у него нет носа? улыбнулась Евжени.
Нада снова засмеялась:
Да кто ж его знает! проговорила она сквозь смех. Говорят, что он не снимает маски, даже когда спит.
Но тут позвонили в дверь, и Нада выскочила из комнаты, кинувшись открывать раннему визитеру.
С вашего разрешения, мадам, присела Ла и ровным шагом направилась следом за все еще смеющейся Надой.
«Неужели уже Андрей?» удивилась про себя Женя. Но в комнату, опередив на пару шагов Ла, вошел высокий молодой человек в бархатной маске. Евжени удивленно подняла брови. Хорошо еще, что сегодня она с утра надела маску: решила понемногу привыкать к ней. Ла прошла вперед и протянула Евжени на серебряном подносе черную овальную карточку, с одной стороны которой крупными алыми буквами было написано в три строчки: «Граф Рэн Факар».
Евжени жестом предложила ему расположиться на диване, но он твердым шагом пересек гостиную и подошел к ней почти вплотную, пристально всматриваясь в разрезы маски. Когда он взял протянутую для поцелуя руку, девушка заметила, что на его мизинце сверкнуло точно такое же кольцо, каким был украшен ее безымянный палец. Ей с трудом удалось скрыть смятение. Откуда у него это кольцо? Женя лихорадочно пыталась найти ответ. Она точно знала, что вчера этого кольца не нем не было. Может быть, он тоже явился сюда, чтобы помогать или контролировать? Или он выполняет другую миссию? И почему ей ничего не сообщили о нем?
Да знает ли он вообще, что за кольцо у него на пальце? Может, оно попало к нему случайно. Не исключено, что это обычное украшение, просто очень похожее внешне, искусная подделка, не обладающая силой подлинного зеркального кольца Жаль, что она не успела расспросить Наду о Рэне.
Рэн заметил, что застал Евжени в гостиной, будучи одетой в атласный, василькового цвета халат, но ее, кажется, это не слишком смутило, и она не убежала переодеваться. Расхаживать по дому в халате и, тем более, встречать в таком виде гостей не было принято в Златограде. Он знал только одну женщину, которая выходила из спальни, не переодевшись в длинное платье. Но его мать не носила дома и маску. А на Евжени была черная маска, прикрывавшая почти все лицо.
Евжени внимательно рассматривала молодого человека, а он ее. Евжени была ниже и изящней большинства женщин Терры, такая фигура здесь была редкостью. Не удивительно, что эта девушка нравится многим мужчинам.