Я содрогнулась, когда поняла, что Кьяран имел в виду. Если Хантер придет, то будет уничтожен вместе со мной.
В дверь постучали, и в комнату вошла ведьма-ястреб. Я смотрела, не веря своим глазам, как она передавала Кьярану часы Мейв.
Мы нашли это в куртке девушки.
Лицо Кьярана на мгновение стало совершенно пустым. Затем побелело и исказилось.
Уходи! набросился он на ястреба. Потом рванулся ко мне. Откуда ты их взяла? спросил он.
Ты должен знать! я дернулась к нему, радуясь возможности сказать правду. Ты дал их моей матери, прежде чем убить ее!
Кьяран смотрел на меня с нескрываемым шоком в глазах.
Твоей матери?
И я поняла, что Селена никогда не говорила ему, кто я такая. Она не сказала, что я дочь Мейв.
И тогда он выбежал из комнаты. Для меня это стало наибольшим моментом триумфа в моей жизни. Я действительно потрясла лидера Эмиранта. И всего-то должна была заплатить за это своей жизнью.
Истощение опустилось на меня, как тяжелый плащ. Я опустила голову, позволив глазам закрыться, отдаваясь во власть наркотику, которым они меня накормили.
Эта лживая, манипулирующая шлюха Селена! Она знала, что эта девочка была дочерью Мейв, но никогда мне не говорила! Какие другие тайны она скрывала от меня?
Дочь Мейв! Этого не увидишь по ее внешности. У нее нет красивого, нежного лица Мейв, россыпи веснушек на носу, мягких волн красновато-коричневых волос. Все что у нее осталось от Мейв, это ее сила. Хотя в ее глазах есть что-то знакомое.
Как Ангус и Мейв сумели породить отродье, без моего ведома? И как, черт побери, она узнала, что случилось в конце? Даже знакомые Мейв не знали о том, что мы были муирн-беата-дан, и никто, кроме Мейв и Ангуса, не знал, как начался пожар. Все свидетели мертвы.
Селена не могла ей сказать. Селена ничего не знала о том, что было между мной и Мейв. Или знала? У меня никогда не было полной уверенности на счет Селены. Из всего этого возникает вопрос: что еще Селена не рассказывала мне об этой девушке?
Мои мысли бушевали как море. Где-то в глубине моего сознания было что-то тревожное. Там есть правда, нужная мне.
Черт побери. Что это? Что это?
Хантер, связывающий Дэвида Рэдстоуна серебряными цепями Мэри-Кей, забилась в углу кабинета Селены, смущенная, испуганная, заколдованная Кэл, поглощающий темное облако, которое Селена послала в меня Его красивые золотые глаза
Нет! Я начала выходить из оцепенения, дрожа и грустя из-за картин, которые продолжали появляться передо мной. В тот момент, я не могла даже представить, где была. Потом память вернулась. Дом с глицинией. Ведьмы в масках. Кьяран.
Сейчас я находилась в гораздо большей комнате. Голова болела и кружилась еще хуже. Усилием воли я сфокусировала взгляд на потолке, на листьях и лозах, на штукатурке с декоративно украшенной лепниной, все ужасно знакомое. Черные свечи, мерцавшие в подсвечниках и в одном замысловатом серебряном на инкрустированном эбонитовом шкафе. Черные шторы закрывали окна. Я выбросила все свои сенсоры. Они были пугающе слабы, но я все еще могла обнаружить предметы сил внутри комнаты: атами, палочки, кристаллы, черепа и кости животных, все излучающие темную магию.
Я лежала на большом круглом столе, мои руки и ноги были связаны заклинанием. Каменный стол украшали узоры другого камня. «Гранат», подумала я. На поверхности стола были глубокие углубления. Паника, которую я испытывала в своих видениях, полностью вернулась, и в течение нескольких бесполезных минут я боролась с оковами.
Паника никогда не помогает, сказала я себе. Сосредоточься. Найди выход. Но было так трудно думать сквозь дымку наркотического чая Эмиранта.
Я произнесла заклинание, которое должно было помочь развязаться. Я увидела слабое мерцание, которое могло быть руной, перед тем как она исчезла. Я снова попыталась произнести заклинание. Ничего не вышло, и я почувствовала новый толчок паники. Дыши, сказала я себе, просто дыши.
Но это было нелегко. Что случилось с моей драгоценной магией? Я не могла с ней связаться, не могла почувствовать ее.
Она моя, черт возьми, яростно подумала я. Никто, тем более Кьяран, не заберет у меня магию.
Наверное, я опять потеряла сознание. Не уверена. Я не услышала, как открывалась или закрывалась дверь, не слышала шагов, но Эмирант внезапно окружил меня. Ведьмы, в мантиях и масках животных, окружили стол ровным кругом. Шакал, сова, ласка, пума, орел, медведь, ястреб, гадюка, ягуар и волк. Все хищники. Маски казались искаженными страшными карикатурами животных, которых они представляли, но я также могла бы сказать, что с моим зрением было что-то не так. Невозможно определить, насколько точным было мое восприятие.
Видение и сон объединились. Даже через туман снадобья, я могла оценить всю иронию тогоесли бы мы не попытались противостоять тому, чтобы сон сбылся, то ничего этого бы не произошло. Никогда не пытайтесь изменить судьбу.
Медведь прошептал заклинание, и я поняла, что начался ритуал истощения силы. Другие присоединились к заклинанию, превратив его в низкое, настойчивое песнопение. Они передвигались против движения солнца. В плотном воздухе чувствовались жестокость и опасность. Это был викканский круг уничтожения.
И Кьяран вел его. Я не видела его лицо под маской волка, но слышала голос, страшно знакомый. Точно так же как и в видении. Богиня.
Я чувствовала, как темная магия Эмиранта течет по кругу. Она потрескивала, как молния. Воздух был заряжен ею. Медленно их силы активизировали свою власть. Каждый сантиметр моего тела испытывал невыносимое давление. Эмирант вызывал голодную темноту.
Неожиданно мне пришло в голову, что у Кэла не было похорон. Совет забрал его тело и Селены. Все в Видоуз-Вэйле думали, что Кэл и Селена просто исчезли с земли.
Или, может, это было не так уж и неожиданно. Именно так будет и со мной. Моя семья никогда не узнает правду о моем исчезновении, и это всегда будет мучить их.
Круг перестал двигаться. Толстый, черный туман прильнул к его участникам.
Мы благодарим, сказал Кьяран, за то, что принес нам жертву, чьи силы сделают нас намного могущественней.
Насколько она сильна? спросила сова.
Кьяран пожал плечами.
Убедись сама.
Сова протянула руку к моему животу. Тонкие серебряные иглы света упали из нее. Секунду они колебались в дюйме от меня, затем запылали красным. Сова произнесла какой-то звук, и горящие иглы опустились. Я не смогла сдержать крик, кажется, они протыкали мою кожу. Множество острых, тлеющих угольков вонзились в живот и руки. Моя спина непроизвольно выгнулась, и я потянулась против заколдованных веревок.
Хватит! закричала я. Пожалуйста, остановитесь!
Замолчи! резко сказала сова.
А потом пламенная пытка усилилась, еще глубже сжигая тело. Я представила свое сердце, высыхающее в почерневший ком, хрустящие кости. Я была вне себя от боли.
Я этого не выдержу, отчаянно подумала я. Я сойду с ума.
Достаточно, приказал Кьяран. Ты увидела, что в ней.
Сильная, очень сильная. Она хорошо послужит, согласилась сова.
Снаружи послышался слабый вой сирены, и сквозь черные шторы проникла вспышка красного света. Снова видение. О Боже, сбылась каждая деталь. Я видела будущее. Теперь я это проживала. Эмирант заберет мои силы, оставит истощенной, пустой: без магии, без души, без жизни.
Кьяран начал петь по-другому. Один за другим голоса присоединялись к нему. Темная энергия снова начала увеличиваться, вытягивая силу из движущегося круга Эмиранта. Я беспомощно лежала на каменном столе, каждая мышца тела сжалась в ожидании следующего нападения.
Я думала о Мейв, о моей убитой матери. Я думала о Маккене, моей бабушке, убитой, когда темная волна уничтожила Бэллинайджел. Моя семья пострадала за свою магию. Может, он меня требовалось не больше, чем от них. В моих венах текла сила Риорданов. Я унаследовала их воспоминания и невероятную силу. Конечно, это означало, что у меня также была их храбрость.
Отдай ее нам. Я почувствовала, как темнота цеплялась, пытаясь найти путь к самой моей сущности.
Эмирант продолжал петь. Темная энергия больше не потрескивала вокруг круга. Сейчас она парила над столом, извиваясь по моему телу искрящимся фиолетово-черным светом.
Отдай ее нам.
Свет облизывал мою кожу, как огонь облизывает сухое дерево. Боли не было, но я ощущала давление в моем сознании, в груди, в животе. Я задыхалась. Но не могла позволить им забрать мою магию. Я запела отчаянно и тихо, чтобы вызвать свою силу.
Ан ди аллай ан ди ай
Ан ди аллай ан ди не улла
Ан ди улла бе
Слова, пришедшие ко мне из памяти предков, внезапно исчезли. Ан ди улла бе Я не дошла до конца. Песня стерлась из моей памяти.
Нет! Я хотела кричать, рыдать, но дыхания не хватало. Не забирайте! Нет! Меня поглощала печаль за магию, которой меня лишали. Тоска по этой драгоценной жизни, которую я потеряю. Тоска по Хантеру которого бы я никогда не увидела.
Кьяран протянул серебряный атами. Рубин тускло сиял на его рукоятке. Он указал атами на меня, и темная сила свернулась жгучим светом в копье.
Ты отдашь нам свою силу, сказал он.
Нет, нет, нет! Больше я не была способна связно мыслить. Простонет!
Пение резко прервалось звуком по ту сторону двери. Приглушенное волнение, борьба кто-то использовал магию против чар Эмиранта.
Хантер! Я почувствовала присутствие Хантера, его любовь, его отчаянный страх за меня. И это испугало меня больше, чем что либо еще. Было ли у меня достаточно сил, чтобы отправить ведьмовское послание? Хантер, уходи, умоляла я. Не заходи сюда. Ты не спасешь меня.
Ручка двери с щелчком повернулась, и Хантер с дикими глазами вошел в комнату. Он быстро взглянул на меня, как если бы хотел удостовериться, что я жива, а потом повернулся к Кьярану.
Отпусти ее, приказал Хантер. Его голос дрожал.
Шакал и волк подняли руки, как будто приготовились напасть на Хантера ведьмовским светом. Кьяран остановил их.
Нет! сказал он. Этот мой. По крайней мере, пока. Он вернулся к Хантеру, с выражением мягкого удивления на лице. Совет, должно быть, в плохом состоянии, раз он послал мальчишку на работу сиккера. Неужели они и правда верят в то, что ты сможешь остановить меня?
Хантер вскинул руку, и шар ведьмовского света полетел в сторону Кьярана. Кьяран нарисовал в воздухе знак, и свет, полностью изменив курс, сверкнул назад к Хантеру.
Хантер пригнулся, его лицо побледнело, глаза засияли. Когда он снова встал, он выглядел выше, шире, чем тот, кем был минуту ранее. Новая могущественная аура засияла вокруг него. Он излучал силу молодости и власти древних.
Совет. Скай рассказывала мне, что когда Хантер действовал как сиккер, у него появлялся доступ к экстраординарным полномочиям совета. Это было опасное оружие, только для сиккеров, и предназначалось только для чрезвычайных ситуаций. Например, как эта.
Хантер шагнул вперед. В его руках сверкали серебряные цепи. Он собирался связать Кьярана, завязать его магию. Но я не ощущала страх Кьярана и всех остальных.
Хантер, не надо! крякнула я. Он убьет тебя!
Это становится утомительным, сказал Кьяран. Он прошептал несколько слов, и цепь неожиданно упала на руки Хантера. Я видела, как он подавил крик.
Отчаявшись, я вызвала источник всей своей магии. Мейв и Маккена из Белвикета, прошептала я. Я обращаюсь к вашей силе. Помогите мне!
Ничего не произошло. Никакого пробуждения магии. Ничего. Меня замутило от недоверия. Магия моей бабушки и мамы подвели меня.
Свяжите его, сказал Кьяран. И другие члены ковена окружили Хантера и заключили его в заплетающее заклинание. Шакал нанес Хантеру сильный удар. Он со стоном упал.
Прекратите! закричала я. Мой голос прозвучал немного громче шепота.
Мне жаль, Морган, сказал Хантер, и печаль в его голосе разбила мне сердце. Я тебя подвел.
Нет, это не так. Все хорошо, любимый, сказала я, пытаясь успокоить его. Больше я не могла ничего сказать. Все душераздирающее отчаяние настигло меня. Это я его подвела. Хантер и я проиграли, и все из-за моего рокового высокомерия. Никто из нас не выйдет живым. Я подписала свой собственный смертный приговор, и Хантера тоже.
Уберите его в надежное место, приказал Кьяран. Мы позаботимся о нем позже.
Ласка и шакал вытащили Хантера из комнаты. Несколько минут спустя они вернулись. Медведь снова начал петь. Ритуал возобновился. Мне было все равно.
Животные кружили против направления солнца. Круг, неожиданно перестал двигаться и разошелся. Кьяран в волчьей маске подошел к столу. Он положил руку по обе стороны моего лба.
Нет! закричала я. Я знала, что будет. Он собирался силой провести тат-меанма. Даже если бы я не была слабой и накачанной наркотиками, сомневаюсь, что у меня был бы шанс выстоять против Кьярана. Он был самой сильной ведьмой, которую я когда-либо знала. У него будет доступ к моей памяти, мыслям и мечтам. Я не смогу ничего скрыть от него.
Я попыталась погрузиться в туман, который заполонил мои мысли. Попыталась ни о чем не думать. Я чувствовала силу Кьярана, протекающую через его руки ко мне. Я боролась с ним за сердцебиение, а потом ко мне пришли галлюцинации, вспышками я вновь переживала всю свою жизнь, с момента рождения. Наблюдая и чувствуя картину за картиной, когда они вспыхивали в ярких, почти неестественных цветах.
Прилив воздуха, света и звука: как я проходила в темноте рождающегося канала. Ангус, со светлыми волосами и ярко-синими глазами, осторожно касался меня руками.
Днем позже. Мейв качает меня в колыбели, со слезами вглядываясь в лицо. Говорит:У тебя глаза отца.
Черт возьми! это было проклятие Кьярана. Он разорвал связь, и мое видение затуманилось. Еще одно заклинание, чтобы скрыть то, чего они не хотят, чтобы я увидела. Я услышала шаги и звук закрывающейся двери.
Воздух в комнате изменился. Кьяран ушел. Также, как и Хантер.
Глава 13. Правда
29 Февраля, 1984
Солнце встает а с ним умирает влюбленность.
Мейв лежала в моих объятиях. Утренняя роса блестела на ее коже. Я вытащил маленькую соломинку из ее волос и сказал ей, как она прекрасна.
Нет, Кьяран! она встала на ноги. Так не должно быть. Я должна жить с Ангусом, а у тебя есть жена и ребенок.
Забудь о моей жене и ребенке. Я оставил их. И к черту Ангуса! крикнул я. Я устал от причин, которые мешают нам быть вместе. Мы муирн-беата-дан. Мы должны быть вместе.
Но она не хотела слушать. Она продолжала бичевать себя. Ангус был так добр к ней, так внимателен и ласков. Как она могла так обидеть его? То, что мы делали, было неправильно, аморально, самой предательской вещью.
Как насчет предательства нашей любви? спросил я. Ты была полностью согласна все эти три года.
Я объяснял, что оставил мою жизнь в Шотландии. Моя семья, мой ковен, они больше не были частью моей жизни. Я был здесь в Америке, готовясь начать с ней жизнь заново. Что еще она хотела от меня?
Я не могу жить с тобой, сказала она. Она убежала через поле, похожая на испуганного кролика, та, которой было предназначено стать высшей жрицей Белвикета.
Хорошо, а я не могу смотреть, как ты живешь с Ангусом, крикнул я ей вслед.
Так скажи мне, Мэйв, когда ты выбрала такой путь, и я не могу этого простить, какова цена твоей жизни?
Нимхид
Когда Кьяран вышел из комнаты, сова заняла его место.
Надо продолжить обряд, сказала она.
Они начали скандировать снова. Я чувствовала, как растет темная энергия, вызывающая лилово-черный свет, забирающий мою магию. И я ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Я была совершенно без сил.
Я думала о Хантере. Как сильно я люблю его. Как он был готов отдать жизнь за меня. Он был моим муирн-беата-дан, и я это знала, но никогда не позволяла себе признать правду.
Внутри меня поднималось сожаление. Сожаление обо всем, что я сделала неправильно.
Я никогда не говорила моим родителям, как сильно я ценю их. Они дали мне прекрасный дом и всю их любовь, а когда я узнала, что меня удочерили, это все казалось ненужным. Потому что из-за меня Мери-Кей похитили. Потому что из-за меня умер Кэл. Он отдал свою жизнь за меня, и я зря потратила все это.
Потому что из-за меня Хантер должен был умереть. И это было самой ужасной вещью из всех.
Мой разум кружился. Я прожила только 17 лет. Как я умудрилась натворить так много? Лилово-черный свет кружился вокруг меня, забирая мою силу. Забирая мою жизнь. Добро пожаловать.
Хорошо, этот тост за тебя, Мейв Риордан. Ты была так молода и прекрасна перед смертью. Вероятно ты не нашла бы меня привлекательным сейчас. Мое отражение пристально смотрело на меня из серебряного кубка, искаженное, отвратительное. Как я мог получить такую прекрасную любовь, пусть даже на одну ночь? Смотря в мои глаза, две темных грязных щелочки, не похожие ни на чьи другиекроме этой девочки.
Как ты думаешь, Мейв? Ты знала меня лучше, чем кто-либо другой, так ответь на вопрос тьмы, заданный мне: могу ли я убить нашу дочь?
Лилово- черный свет кружился по внутреннему кругу, крепко держа меня. Замаскированные ведьмы Эмиранта стояли вокруг меня, бормоча заклинания.
Я даже не могла контролировать мои мышцы. Я пыталась выбросить сенсоры, просто чтобы увидеть, сколько моих мучителей наслаждаются спектаклем. Но я была слаба даже для этого.
Пума подняла руки, и с тупым ужасом я увидела, что из человеческих рук растут кривые когти кошки. Она начала заклинание. Лилово-черный свет затрещал громче и начал обвивать мою грудь. Я чувствовала, как он окружает сердце, безжалостно сжимая.
Магия покидала меня. Я чувствовала это. Я не хотела отдавать ее Эмиранту, ковену Кьярана. Я не хотела позволять моей магии уйти. Но я была так утомлена от сражения. Я чувствовала, как последние кусочки моего сопротивления уплывают прочь, и я следовала за ними.
Морган, возвращайся! это был голос Хантера. Это галлюцинация, сказала я себе, и заскользила в туман.
Нет! Я не позволю тебе уйти. Не так.
Я заставила глаза открыться. Хантер стоял в дверях. Аура новой силы, казалось, вспыхивала вокруг него, его собственный сапфировый свет приобрел оттенок багряного жара, которого я никогда не видела раньше.
Это действительно он? Как он освободился от Кьярана? Где сейчас Кьяран? Я не могла представить, что Хантер один может справиться с таким злом. Это был сон.
Сиккер, гадюка передвинулась к нему.
Не сон. Мое сердце дико подпрыгнуло в груди.
Гадюка бросила в Хантера шаром голубого ведьминского света. Шар попал в цель, и Хантер задохнулся от боли.
Я боролась, вытягивая себя из умертвляющего тумана. Хантер. Я помогу ему. Мысленно я начала мою песню силы. Ан ди алла
Сила зашевелилась во мне, слабо, как биение колибри. Но она была.
Мысленно я пела песню снова и снова, пока не почувствовала тонкий устойчивый поток, вливающийся в меня. И я послала его Хантеру. Помогая ему, беспокоясь. Делая его сильнее. Исцеляя его раны.
Хантер заблокировал удар шакала, потом повернулся и послал мне быстрый признательный взгляд. «Я люблю тебя, Хантер», подумала я. «Мы переживем это».
Хантер начал заклинание на языке, которого я не узнала. Прекрасная инкрустация на столе задрожала. Широко открытыми глазами я смотрела, как геммы увеличиваются в воздухе, пылая кроваво-красным светом. Это сигилы, поняла я. Их вызвал Хантер.
Замаскированные ведьмы отодвинулись от него, и я почувствовала их ужас.
Невозможно, пробормотал один из них. Сиккер не может знать, как пользоваться этими сигилами.
Как он сделал это? Я удивленно наблюдала. Мог ли совет сделать его настолько сильнее? Он казался практически непобедимым.
Ведьма в маске медведя пошла к Хантеру, но ничего не смогла сделать. Ведьма издала вызывающий отвращение крик, поскольку пылающий красный сигил бросился на нее. Медведь упал на пол, и сигил охватил его тело огнем.
Затем Хантер оказался возле меня, разрезая атами заклятия, удерживающие меня. Я почувствовала, что он поднимает меня со стола, бормоча:
Слава Богу, ты еще жива.
Хантер, нет, шепнула я. Спасай себя.
Ш-ш-ш, Шепнул он. Все в порядке.
Но туман кружился вокруг меня, пытаясь затянуть обратно. И в этот раз я позволила ему.
Не знаю, сколько прошло времени. На тротуаре были только Хантер и я. Он осторожно поставил меня на ноги.
Как думаешь, ты сможешь идти? спросил он.
Да, сказала я, хотя все еще была ужасно слаба. Хантер повел меня прочь от дома.
Мы дошли до Музея Природной Истории и рухнули на ступеньки. Было темно и холодно, и наше дыхание вырывалось облачками пара.
Ты в порядке? спросил Хантер.
Думаю, да. Моя сила они не забрали ее.
Нет, сказал он мягко. Ты сразилась с целым ковеном Вудбейнов. Спасибо Богине. Я чуть не потерял разум от страха за тебя.
Потом я заплакала, глотая слезы и думая, что они никогда не кончатся.
Хантер устроил меня в своих объятиях. Еще долго я оставалась в этом убежище, плача, пока не кончились слезы. Но даже потом я оставалась там, слушая стук его сердца, и думая, что это величайшая драгоценность.
Я ужасно выгляжу, сказала я, закончив сморкаться. Я заметила, что лицо Хантера покрыто слезами, как и мое. Хантер? спросила я неуверенно. Ты в порядке?
Он кивнул.
Я отправлю сообщение Скай, чтобы они знали, что мы в порядке. Он на мгновение сконцентрировался. Вот, сказал он, потом снял пиджак и накрыл мои плечи.
Как ты узнал, где я? спросила я. Я звала тебя, но не получала ответа. Кьяран блокировал мои сообщения, я вздрогнула.
Я нашел бывшую любовницу Кьярана, и она рассказала мне, где ковен, объяснил Хантер
Что случилось с ведьмами Эмиранта? спросила я.
Все еще в доме. Восстанавливаются, я полагаю. Я хорошо задал им, но не думаю, что это надолго, сказал Хантер. Я больше беспокоился за твою жизнь.
Но они все еще там.
Да. Я отправил сообщение совету, но сомневаюсь, что они получат его до того, как Эмирант очистит дом. Скоро они снова выйдут на поверхность, мрачно добавил он.
К нам подошел малыш, держащий отдельно завернутые розы.
Эй, мистер, хотите купить цветок для леди? спросил он.
Хантер поднялся.
Да, Боже, да, я готов купить ей целый букет, ноон дотянулся до своего кармана и порылся в нем. Я возьму одну. Оставь сдачу себе.
Спасибо, сказал мальчик, его лицо засветилось, когда он понял, что Хантер дал ему двадцатку.
Это было щедро, сказала я когда мальчик убежал, и Хантер снова опустился рядом со мной.
Он пожал плечами.
Я чувствую себя щедрыми невероятно виноватым. Намного больше, чем виноватым. Он протянул мне цветок. Морган, я не знаю, как извиняться.
За что? Тебе не за что извиняться, запротестовала я. Ведь это я первая подвергла себя опасности.
Он посмотрел на меня своим суровым взглядом.
Напомни мне как-нибудь строго поговорить с тобой, но правда в том, что все это моя вина.
Я прижалась ближе.
Почему ты так говоришь?
Разве это не очевидно? Я должен был понять, что Эмирант захочет получить тебя.
Хватит обвинять себя, сказала я ему. Я провела рукой по его гладкой щеке. Он был так дорог мне. Это совет понял все абсолютно неправильно. Как они могли подумать, что мишенью будет ребенок Кьярана?
Хантер ничего не говорил.
Я не обвиняю их, неохотно добавила я. Я хочу сказать, что в видении волчонком была я. Но, очевидно, мы ошиблись, думая так.
Хантер пристально посмотрел на меня с выражением жалости и горя.
О, Морган, сказал он. Я думал ты уже знаешь.
Знаю что? внезапно безымянный страх появился у меня под сердцем, темный, холодный комок.
Видение действительно значило то, что мы думали. Совет не ошибался. Мишенью был ребенок Кьярана.
Но Киллиан никогда не был их мишенью
Не думай о Киллиане. Есть одна вещь, которой мы не знали, он прервался, его голос стал ласковым. Не знал даже Кьярандо того, как провел с тобой тат-меанма. Он говорил, что Мейв держала тебя маленькуюи он слышал, что она говорила о твоих глазах. Морган, у Ангуса были голубые глаза. А у тебя карие как у твоего отца.
Нет. Я задрожала снова, как только поняла, что он хочет сказать. Этого не может быть. Это невозможно. Я не верю
Хантер положил руку мне на щеку.
Морган, ты дочь Кьярана.
Глава 14. Испорченная
25 мая, 1985
Клянусь, я пытался забыть ее. Я вернулся в Шотландию. Попытался восстановить отношения с Гранией, вернулся к малышам, но постоянно оставался несчастным. Киллиан интересный ребенок. У него больше внутренней силы, чем у Кайла и Ионы вместе взятых. Он может быть настоящей находкой. Я все еще не могу жить с ними под одной крышей, и мне все еще плохо из-за Мэйв. Она в моем сердце, отравляет мою кровь. Я просыпаюсь и засыпаю с памятью о ней. Я люблю ее так же сильно, как и ненавижу. Она каждую минуту со мной.
Но правда в том, что она осталась с Ангусом, проклинаю его. Снова и снова я пытался убедить ее оставить этого ненужного дурака. И снова она отказывается.
Я иногда задумываюсь, дала бы она мне шанс, если бы увидела, кем я стал с тех пор, когда она впервые отвергла меня. Сердце, которое не приняла она, я отдал тьме. Моя сила росла во тьме так быстро, как я даже не считал возможным. Я хорошо служил тьме, как и она мне. Нету ничего на этой земле, способного испугать меня, и очень мало тех, кто мог бы восстать против меня. Может ли добрая ведьма из Белвикета принять это? Мне просто нужно верить, что наша любовь откроет ей истинную натуру Вудбейнов, и она станет такой как я.
Тем временем моя любовь к ней только растет. Кажется, она никогда не исчезнет, как бы я не разрушал себя. Я пробовал все способы, даже прибегал к детским шалостям. Я оставлял угрожающие сигилы вокруг их дома. Я даже подвесил мертвую кошку на перилах их веранды. Богиня, это глупо и очень по-юношески, но я уже мужчина. Что я должен делать? Что я могу сделать?
Нимхид
Я не знаю, сколько я просидела на ступеньках музея, пытаясь впустить в свой разум слова Хантера. Я оцепенела и не могла переварить все это. Слишком мрачно, слишком чудовищно. Я не могла допустить этого.
Кьяранмой настоящий отец?
Нет. Нет, нет, нет. Этого просто не может быть.
Послушай любимая, сказал Хантер. Я хочу рассказать тебе кое-что о нем.
Пожалуйста. Не надо, я не могла произнести что-то еще. Его куртка распахнулась на моих плечах. Я даже не чувствовала холода.
Нет, ты должна услышать это. Кьяран освободил меня. Он сказал, что ты его дочь, и я должен спасти тебя.
Зачем? Чтобы снова осушить меня? спросила я.
Хантер вздохнул.
Ты не слушаешь. Кьяран дал мне заклинание, чтобы снять сигилы со стола. И он добавил свою силу к моей. Ты думаешь, я мог бы справиться со всеми этими ведьмами своими силами? Ни один из нас не выжил бы без его помощи. Морган кем бы он ни был, что бы он ни делал, он не мог убить тебя. Не свою собственную дочь.
Это не имеет значения, тупо повторила я. "Он все еще злой. Убийца. И я его дочь, Робби был прав насчет меня. Я в корне испорчена. Я такой родилась.
Морган
Я приложила палец к губам Хантера.
Остановись. Пожалуйста. Если я и узнала что-нибудь с этого, так это то, что ты не можешь изменить предначертанное тебе.
Хантер потер виски.
Мы должны поговорить об этом, но ночь, вероятно, не лучшее для этого время.
Мы должны уехать из города, сказала я, вздрагивая. До того, как Эмиранте перегруппируется. Давай отправимся по отдельности. Я сегодня же уеду обратно в Видоуз-Вэйл.
Хантер выдал глухой смешок.
Я даже не уверен, что ты в состоянии забраться в такси. Нет, мы проведем ночь в городе. Я думаю, мы будем в безопасности. Но мы уедем сразу же, как наступит утро.
Он подозвал такси и помог мне влезть внутрь.
Когда мы вернулись в квартиру, было уже поздно. Мы ехали в тишине. Только когда мы поднялись на этаж Бри, я поняла, что на мне все еще надета ужасная коричневая мантия.
Как я объясню это? спросила я.
Хантер провел рукой по моим волосам, убирая их с лица.
Уже больше одиннадцати. Может, они все спят.
Они спали. Скай и Рейвин устроились вместе на кушетке в гостиной. Рейвин выглядела довольной, мирной, почти невинной.