Кодорк Ледяные перста угрюмо молчал, устремив взгляд тёмно-синих глаз в потолок. Он не обратил внимания на пришедших. Оргодар Ржавые деньги с отвращением посмотрел на приготовленный девушкой по имени Эрилит завтрак и торопливо уселся около печи, укутавшись в бардовый плащ, а Игер сразу направился в спальню Фоломгера Младшего.
В спёртом воздухе застыл привычный для Чёрного древа запах недуга, гнетущего большинство западных городов. Болезнь медленно пожирала лежащего на просторной кровати молодого человека с густыми чёрными усами и аккуратно заплетёнными косами, которые покоились на впалой груди. Фоломгер Младший дышал прерывисто. Каждый вдох стоил неимоверных усилий. Беспомощная Эрилит сидела у кровати на холодном полу, сжимая тонкими ладонями бледную руку возлюбленного. Девушка тихо всхлипывала, а стоящий позади неё старик ласково поглаживал её короткие волосы. Фоломгер Старший оглянулся на застывшего в дверях Игера и с едкой горечью произнёс: «Скоро мой сын умрёт. Великий бык не оградил его от недуга, и теперь он бесславно подохнет в холодной комнате рядом с семьёй, которая ничем ему не поможет». Эрилит утопила лицо в свисающем с кровати шерстяном покрывале и судорожно затряслась, сильно вцепившись острыми ногтями в бледную руку Фоломгера Младшего. Утонувший в предсмертных снах, молодой человек никак не отреагировал на боль. Он почти не дышал. Чёрное древо сглотнул колючий ком, но едкая горечь только усилилась, тогда Игер вышел из спальни и крепко затворил за собой дверь, оставив отца Фоломгера и его возлюбленную девушку наедине с неизбежным горем. Тяжкие мучительные раздумья одолевали Игера Чёрное древо весь день вплоть до глубокой ночи, когда, уютно устроившись на наполненном соломой мешке, он моментально погрузился в насыщенный кошмарами сон.
Перед восходом Солнца невесомая холодная рука потрепала спящего Игера за плечо. Чёрное древо широко распахнул глаза, когда услышал подозрительный шорох. Рядом по-детски сопел во сне Оргодар Ржавые деньги, с головой укрывшись бардовым плащом. Из густой темноты донёсся настойчивый шёпот:
Сколько человек сбежало? Скажи мне.
Ни одного, брат, приглушённо ответил мелодичный голос, большинство погибло, остальных избили до полусмерти и заключили в тюрьму. Их ждёт публичная казнь.
Ненадолго наступило гнетущее безмолвие. Игер немного приподнял голову и пригляделся. Кодорк Ледяные перста сидел у приоткрытой двери. Свет от факела проникал в дом через тонкую щель.
Отец с радостью воспользовался беспорядками, продолжил звонкий голос, пока бунт не стих, он приказал доверенным людям убить несколько влиятельных старейшин, которых считал своими врагами. А вину за их гибель повесят на заговорщиков.
Кодорк запрокинул голову, гневно зашипел и ударил локтем по стене. Дверь со скрипом прикрылась, а с улицы донеслось утробное мычание, приглушённое деревянными масками. Когда патруль стражей Приюта морозов ушёл на приличное расстояние, дверь вновь приоткрылась, и свет факела тонкой линией опустился на пол.
Не вини себя, братец, тихо произнёс старший сын Роксимера Ледяные перста.
Если бы у меня получилось поджечь казарму, с сожалением прошептал Кодорк слегка хрипловатым голосом, весь план побега принадлежал мне, Тоример. Много хороших людей погибло из-за моей глупости. И отец должен казнить только меня, потому что я возглавлял побег.
Мёртвые не воскреснут, а живых уже не спасти, тихой песней струились слова Торимера Ледяные перста, больше не совершай подобных глупостей, брат. В следующий раз я не смогу уговорить отца сохранить тебе жизнь. До встречи, Кодорк.
Скажи, Роксимер действительно выпил отравленную кровь? слишком громко и резко спросил младший сын вождя, отчего Оргодар Ржавые деньги, который днём в подробностях рассказал молчаливому Кодорку про ужасную казнь, вздрогнул во сне.
Да, коротко бросил Тоример, но отец не настолько глуп, чтобы полностью доверить свою жизнь Великому быку.
Дверь с пронзительным визгом захлопнулась, жалобно скрипнул ржавый засов. Несколько минут Кодорк неподвижно сидел у двери, слившись с каменной стеной, а потом вернулся к печи, прилёг на набитых соломой мешок и вскоре негромко захрапел, а Игер Чёрное древо ещё долго обдумывал последнюю фразу Торимера, наблюдая, как медленно сереют и наливаются бледно-жёлтым светом крохотные щели окон под потолком.
Пасмурное утро обременилось траурным плачем Эрилит. Ночью Фоломгер Младший, изнурённый длительной борьбой со смертельным недугом, умер. Фоломгер Старший, позволив девушке попрощаться с возлюбленным, одел покойного сына в подбитую белоснежным мехом накидку поверх ярко-красной рубахи и в крепкие фиолетовые штаны, заправленные в светлые кожаные сапоги. Он аккуратно расчесал длинные чёрные волосы и заплёл их в толстую косу, а затем хриплым подавленным голосом попросил Игера позвать стражу. Чёрное древо, Оргодар и Кодорк с трудом сдерживали хрупкую девушку, когда воины Приюта морозов уносили бездыханное тело Фоломгера. Зажатая у стены, Эрилит пиналась ногами, размахивала тоненькими руками и до крови укусила Оргодара за запястье. Потерявший сына старик закрылся в спальне, словно пытаясь спрятаться от ужасной картины реальности, в которой тело его мёртвого сына вскоре небрежно забросят в старую дребезжащую телегу рядом с десятком других покойников, по тихим переулкам вывезут за стены Приюта ворота и сожгут на берегу Горегонки.
Глава 10. Зима была холодной
Знакомство Чёрного древа с неразговорчивой Эрилит продлилось недолго. Хрупкую девушку, ослабленную перенесённым горем, неожиданно нахлынувшая болезнь сожрала всего за неделю. Игер, Кодорк и Оргодар по очереди ухаживали за ней. Чёрное древо несколько часов сидел у постели и прислушивался к тихому сопению Эрилит, когда после очередного слабого вдоха её дыхание оборвалось. После смерти возлюбленного огонь в добрых глазах молодой девушки потух, а теперь безжизненный взгляд и вовсе навсегда замер, устремлённый в крохотное окно под потолком.
Чёрное древо смахнул с её лица прядь коротких волос, прикрыл глаза и ласково провёл ладонью по нежной щеке, на которой сохранились размытые дорожки от пролитых слёз. Кончики его пальцев скользнули по бледному крохотному носику, тонким серым губам, слегка вздёрнутому подбородку и замерли на бледной шее. Беспомощный Игер, как во время длительного путешествия научил его лекарь по имени Керисар, проверил отсутствие пульса, глубоко вздохнул и осторожно, словно опасаясь разбудить покойную Эрилит, вышел из спальни.
Ржавые деньги? усмехнулся Кодорк Ледяные перста. От крупных синяков на лице семнадцатилетнего юноши остались только жёлтые пятна, а рассечение около родимого пятна над бровью засохло твёрдой коричневой коркой.
Странное родовое имя с необычной историей, улыбнулся, немного покраснев, Оргодар, когда в дверях показался подавленный Игер, в давние времена по городу Сердце целыми днями скитался бездомный старик и собирал разный металлический хлам. Никто не обращай на него внимания, кроме моего предка
Оргодар Ржавые деньги осёкся, заметив мрачную гримасу Чёрного древа. Игер сел на стоящий в углу табурет и сложил на коленях руки. Он прикусил губу, словно из его рта могла внезапно вылететь страшная весть, и одобрительно кивнул замолчавшему рассказчику.
Из любопытства мой предок проследил за стариком, вдохновлённо продолжил Оргодар, теребя пальцами край бардового плаща, он нашёл спрятанную за листом железа нору, спустился внутрь и оказался в сырой полузатопленной пещере, а под его ногами зазвенели странные железные пластинки, гора из которых занимала больше половины всей норы, а в углу сидел скрючившийся старик и гвоздём выцарапывал непонятный знак на тонком куске металла. Увидев моего предка, сумасшедший напал на него, но тот успел выхватить нож и ударить в грудь безумного старика.
Оргодар надолго умолк. За окнами метался холодный ветер и разносил по полупустым улицам гнетущее мычание стражей Приюта морозов. По словам Торимера Ледяные перста, несколько дней назад фанатичные воины устроили на главной площади западного города публичную казнь. И отныне из всех заговорщиков в живых остался только Кодорк.
Мой предок не знал, как поступить с ржавыми богатствами безумного старика, собравшись с силами, глуховатым голосом заключил Оргодар, но однажды ему удалось променять несколько причудливых монет всего на одну спичку, пропитанную слезами чёрного дерева, и вскоре ржавые деньги незаметно влились в обиход жителей и торговцев города Сердце и стали настоящей валютой, а мой предок получил странное прозвище и с позволения старейшин начал самостоятельно изготавливать монеты, которые никто подделать не мог.
Эрилит скончалась, скорбно сообщил Игер, терпеливо дождавшись конца необычной истории.
Беспощадная зима полностью вступила в свои полномочия и накрыла западный город плотным одеялом сумерек, сквозь которое на пару часов в день пробивался тусклый солнечный свет. Патрулирующие стражи с трудом разгребали громадные серые сугробы на своём пути. Пленников отныне никто не охранял. «Зимой из Приюта морозов бежать невозможно. Беглец либо замёрзнет в пути, либо его сожрут ледяные духи, а прятаться в городе до весны слишком опасно, народ отчаянно верен Роксимеру и беспрекословно выдаст беглеца. Сейчас под мощной охраной только главная крепость и казармы, и вождь восстания не боится», как-то раз объяснил Кодорк халатность стражей. На поросшее мягким чёрным пухом лицо Ледяных перстов падал ярко-красный свет из окошка печи. Заложники с болью в сердцах пользовались запасёнными Фоломгером Старшим свечами только при скромных трапезах. Небольшой погреб стремительно пустел. До заточения в собственном доме старик не успел пополнить запасы на зиму.
Я обязан поговорить с Роксимером, задумчиво произнёс Оргодар Ржавые деньги спустя три дня после смерти Эрилит, должен попробовать переубедить его. Когда до города Сердце дошла неожиданная весть о том, что Роксимер Ледяные перста объявил себя вождём, Алый совет усомнился в верности Приюта морозов, и отправил меня на переговоры. Если к середине весны я не вернусь в город Сердце, Эрасгер, мой отец, любой ценой уговорит Алый совет отправить к Приюту морозов настоящую армию.
Роксимер не станет слушать посланников Алого совета, Кодорк Ледяные перста сильнее прижался к печи, он знает, что город Сердце не простит ему захват власти, за которым чередой последовали нарушения торговых соглашений.
Начнётся война, с ужасом воскликнул растерянный Оргодар, Приют морозов не сможет долго противостоять городу Сердце.
Мой отец настолько хитёр, насколько безумен, пожал плечами Кодорк, прости, я вынужден огорчить тебя, но весь путь к Приюту морозов ты проделал напрасно, Оргодар.
Помрачневший посланник Алого совета прилёг на набитый соломой мешок, отвернулся хмурым лицом к печи и с головой укрылся бардовым плащом. Игер с сожалением взглянул на вытянутый на полу силуэт Оргодара и закрыл беспомощные перед мраком глаза, прислушиваясь, как буйный ветер свистел за заткнутыми тряпьём окнами и отчаянно сокрушался о крышу и стены дома. Вечером Оргодар Ржавые деньги отказался от скромного ужина. Он молчал, укутавшись в бардовый плащ, будто подбитый мехом кусок плотной ткани мог защитить его от опасностей. Утром, когда явился отряд стражей в деревянных масках, Оргодар не смог подняться с мешка, и фанатичные войны увели за собой только Игера Чёрное древо.
На поляне для жертвоприношений по кругу танцевали ярко-оранжевые огни горящих факелов. Силуэты вооружённых посохами и арбалетами стражей освещались красным светом, отчего фанатичные воины казались громадными безмолвными чудовищами. Только их живые глаза блестели за отполированными деревянными масками. Тяжёлые капюшоны закрывали обзор, а несколько слоёв тёплой шерстяной одежды сковывали движения стражей, но они продолжали грозно вселять страх в построенных на возвышенности заложников, среди которых кутался в пропахшую чужим потом накидку Игер Чёрное древо. Грязный снег скулил под ногами толпы. Свободный народ плотным кольцом теснился вокруг центра поляны, где за спинами стражей в красный масках пылал огромный костёр.
Неожиданно от каменного алтаря отслоилась огромная тень. Ошеломлённые люди мгновенно умолкли. Чёрный силуэт скользнул к костру. Игер задержал дыхание, пытаясь угомонить бешеный стук в груди. Посиневшие пальцы задрожали от холода и нарастающей тревоги, а горло моментально пересохло. Нагнетая любопытство, высокий человек в длинном плаще с надвинутым на лицо капюшоном ненадолго замер, освещаемый красно-оранжевым светом извивающегося пламени, а затем медленно раскинул в сторону руки, будто намереваясь обнять удивлённую толпу. Холодная невидимая волна окатила Чёрное древо, когда Роксимер Ледяные перста скинул с головы капюшон, и ветер подхватил его распущенные волосы. Народ единогласно воскликнул имя своего вождя.
Великий бык исцелил меня, грозно прорычал Роксимер, указав рукой на оплавленный алтарь.
Десятки взглядов прилипли к багровому от необъяснимого гнева лицу вождя. Натянутая в груди Чёрного древа тетива лопнула. Жёлтые огни факелов поплыли перед глазами сломленного Игера. Радостные выкрики свободного народа эхом гудели в голове.
Моя преданность Великому быку одолела недуг, пламенно воскликнул вождь Роксимер, моя верность оказалась сильнее смертельной болезни!
Жар костра подогревал азарт Ледяных перстов, когда могущественный мороз пытался раздавить заложников и свободных людей, а холодный ветер больно кусался, намереваясь содрать кожу с их посиневших лиц. Игер дул на обожжённые холодом ладони, переступая с ноги на ногу.
Зачем нужны шарлатанские снадобья? вождь Роксимер смачно харкнул в костёр, только покорность Великому быку защитит вас от болезни! Только истинно верующие переживут мрачные времена! Приют морозов унаследуют достойные люди! Пусть те, чья вера ничтожна, надеются на помощь лекарей и подыхают от недуга, ведь лекарства нет! Лекарства нет!
Тёмно-синий синий глаз Ледяных перстов, в котором плясали язычки пламени, отыскал Игера среди заложников. Белая пелена перед глазами Чёрного древа мгновенно растаяла. Он вздрогнул, словно в его спину вогнали невидимое жало. Вождь Роксимер довольно ухмыльнулся и отвёл хищный взгляд на ликующую толпу. Ледяные перста затянул утробное мычание, стражи и свободный народ мгновенно подхватили тоскливую гнетущую песню. Множество сверкающих от внушённой надежды взглядов ласкали силуэт возлюбленного вождя. «Не Великий бык исцелил тебя, а лекарство моего друга», прошептал Игер, до боли сжав кулаки. В едином ритме свободный народ и стражи Приюта морозов покачивались из стороны в стороны, и ветер разносил их вой по округе. «Я умру, Роксимер, но всем расскажу твою тайну, двуличная тварь», тихо прошипел Чёрное древо, уверенно протиснулся через толпу пленников. Невысокий страж с посохом в руках, словно услышав посреди мычания толпы шёпот Игера, повернулся к нему лицом. Как только Чёрное древо приоткрыл рот, конец посоха врезался в его живот, выдавив вместе с воздухом стон из груди. Игер упал на колени, глотая холодный воздух широко распахнутым ртом, но страж схватил Чёрное древо за шиворот и помог встать на ноги. Остальные воины в деревянных масках, Роксимер Ледяные перста и свободный народ Приюта морозов не заметили дерзкой выходки пленника. Когда Игер зарычал и вновь ринулся вперёд, страж ударил его концом посоха в подбородок так, что Чёрное древо отлетел на пару шагов назад, запрокинув голову к тёмному небу. Молодой человек, широко распахнув глаза, с непониманием смотрел на фанатичного воина, но вместо того, чтобы немедленно поднять тревогу, страж Приюта морозов отрицательно покачал головой и поднёс указательный палец к деревянной маске, за которой мерцали фиолетовые глаза.
Внезапно ослабевший Оргодар Ржавые деньги лежал на двух набитых соломой мешках и следил за язычком настольной свечи тоскливыми глазами. Оранжевые свет лениво падал на его лицо. Когда два рослых стража после окончания дикого таинства привели ошеломлённого поведением странного воина с фиолетовыми глазами Игера в дом Фоломгера, Оргодар слабо улыбнулся Чёрному древу и с потерянной надеждой в голосе прошептал: «Я не вернусь домой». Кодорк опустился на колени рядом с посланником из города Сердце и наложил на липкий горячий лоб мокрую повязку. Чёрное древо зачерпнул из железного ведра холодную воду и поднёс к пересохшим губам Оргодара деревянный ковш. Ржавые деньги благодарно кивнул и, вдоволь напившись, отвернулся лицом к печи, с головой укрылся бардовым плащом и моментально заснул.