Я вытащила наушники и услышала, судя по всему, уже не первый мамин крик «Ника!», а следом папин«еда!». Улыбнулась и постаралась запомнить этот небольшой и уютный выход к реке, ставший отличной площадкой для создания танца, нужно будет обязательно сюда вернуться.
Запах мяса был изумительным и заставил мой желудок сделать сальто мортале. В термосах и бутылочках плескались горячие (а где-то, может, и горячительные, для родителей) напитки. Пока меня не было, родители нащелкали кучу кадров, а с моим приходом фотосессия возобновилась.
Объевшись до изнеможения, мы решили хоть немного растрясти бока и с кряхтением поднялись на ноги: гуляли по берегу, бродили по каким-то дебрям, в общем, выполняли обязательный походный план. Внезапно нас озарила неимоверно ужасная догадка: мы забыли фотоаппарат. Папа решил вернуться за ним один, сказав, что так будет быстрее, и по-молодецки умчался обратно. Мы с мамой присели отдохнуть на прохладный каменный валун. Было около полудня, наверное, или чуть больше, солнце висело высоко на ярко-голубом небосводе. Мама что-то напевала, я в такт кивала головой, а ноги сами начинали пританцовывать. Идиллия
В какой-то момент мама усиленно начала вглядываться вдаль, на воду, и я с любопытством последовала ее примеру. После усердных разглядываний водной поверхности увидела полено, на котором сидел крошечный котенок. Прислушавшись, поняла, что он жалобно пищит, зовя на помощь. Пока соображала, что же делать, отважная мама уже скинула куртку. Ну, конечно, в ней же столько жалости и сострадания, особенно к братьям нашим меньшим.
Мам, ты что, вода ледяная! К тому же на тебе много одежды! Мам, он далеко! Меня охватила паника, когда я представила маму, плывущую в ледяной воде.
Никуш, успокойся, уж что-что, а плаваю я прекрасно. И он не так уж далеко. Я не хочу, чтобы это милое создание погибло.
Ну, он скоро прибьется где-нибудь к берегу, и все будет окей. Или его вытащит кто-то другой. О боже, мам, всех в этом мире спасти не получится!
А теперь представь, что случилось бы с нашим миром, если бы каждый начал так говорить. Всех, конечно, не спасти, но если я могу выручить хоть кого-то одного, разве это не здорово? Я скоро, чмокнув меня в макушку, мама забежала в воду. Что мне было делать? Я осталась на берегу, внимательно и напряженно за ней наблюдая. Доплыв до котенка довольно быстро, мама схватила полено и поплыла обратно, потянув его за собой. Увидев, что я места себе не нахожу, радостно улыбнулась мне. Я облегченно вздохнула, ободряюще помахав ей рукой и держа наготове сухую, теплую куртку. А потом мир рухнул.
Воронка. Воронка, появившаяся из ниоткуда. Сначала ни я, ни мама ничего не сообразили, а затем начался хаос. Маму резко завертело, потащило вниз, и она выпустила деревяшку с котенком из рук, не в силах контролировать тело под натиском атакующий стихии. Я с диким воплем бросилась в воду, обжигающую потусторонним холодом. Мама тщетно пыталась выбраться, ее уже практически не было видно. Плыть оказалось гораздо сложнее, чем я могла себе представить, и паника стремительно овладевала мной, полностью затапливая сознание. С каждым метром плыть становилось все труднее. Вроде бы я что-то кричала, но что именно, вряд ли вспомню. Меня сносило течением, и я зацепилась ногой за какую-то корягу, всей душой проклиная чертов закон подлости. Мама уже скрылась под водой, а я теряла драгоценные секунды. Кое-как отцепившись, рванула вперед изо всех сил и нырнула. Глаза заболели от грязной холодной воды, не позволяя что-либо увидеть. Вынырнула, чтобы глотнуть воздуха, и услышала папины крики, но оглядываться и терять время было непозволительно. Снова нырнула, поплыла дальше. Ощутила странное движение воды и догадалась, что это и есть воронка. Кое-как разглядела мамин силуэт, схватила ее ледяную руку и потянула к себе, но воронка не отпускала, начав заодно забирать и меня. Захлестнувшая злость придала сил, и я, собрав их последние крупицы, потянула маму к себе. Почувствовала, как она слабо, едва заметно сжала мою ладонь. Для меня эта секунда стала самой счастливой в жизни. Но в том и была беда, что это оказалась лишь секунда. Течение усилилось, воронка закрутила нас сильнее. Я плакала, точно это помню: горячие слезы в ледяной воде. У меня не осталось сил, совсем не осталось. Я попыталась обнять маму и решила, что умру вместе с ней. Молила о прощении за то, что у меня не хватило сил ее спасти. Мы погружались в холодную бездну, но нас вдруг резко потащила вверх чья-то сильная рука. Папа.
Пришла в себя я в палатке, укутанная в три одеяла. Снаружи раздавались голоса, но я слышала их, словно через вату. Глаза болели, горло саднило, меня всю трясло. Рядом сидела женщина в белом халате.
Очнулась, девочка, она ласково посмотрела на меня и, увидев мои попытки подняться, положила свои руки мне на плечи. Нет, не вставай, ты должна лежать, у тебя температура поднялась, нужно беречь силы!
Мне надо только и прохрипела я, скинула с себя все одеяла и, вырвавшись из объятий женщины, нетвердым шагом вышла наружу. Судя по цвету неба, стоял ранний вечер. К нашей машине добавились еще две: полицейская и «Скорой помощи». Папа о чем-то говорил с нахмуренным служащим. Папа! Я подбежала к нему, обняла и разрыдалась, будучи не в силах остановить поток слез.
Папа, я Откуда-то взялась эта воронка А мама, она Где мама? Я пыталась оглядываться по сторонам в поисках своего любимого, родного человека. Хотела увидеть, как она лежит, тоже укутанная в одеяла, и пьет горячий чай, как она устало улыбается мне и говорит, что не сердится на меня.
Где мама? Где она? Где?! я перешла на крик, сама того не замечая. Кто-то попытался мне что-то ответить, но папа молчал. Он просто стоял, не разжимая крепких объятий. Кое-как извернувшись, я подняла голову, чтобы посмотреть на него. Что же с ним стало? Он постарел на десяток лет, а в глазах такая беспробудная печаль, что разрывается сердце.
Папа, ты Но я Мама я не знала, что говорить, просто не могла ничего произнести и безмолвно вертела головой. Машина «Скорой помощи» оказалась открыта, и в ней кто-то лежал. Тело, полностью закрытое простыней. Нет.
Нет Нет, нет, нет! Нет!
Я пыталась прорваться к машине, но меня не пускали. Кто-то схватил сзади, не отпуская и заставляя понять, что вырываться бесполезно. Но я ведь просто хотела посмотреть на нее Как они смеют не позволить мне даже этого?! Стараясь унять дрожь во всем теле, я побежала в обратную сторону, к воде. Чувствовала, как за мной кто-то идет, но останавливать не собирается, просто наблюдает. Подбежала к воде и шагнула в нее не разуваясь. В бесконечном потоке времени стояла, направив взгляд в пустоту. В какой-то момент упала на колени, уже не чувствуя обжигающего холода, и уперлась руками в илистое дно, сквозь слезы глядя на воду. Вода, которую я боготворила, забрала самого дорогого мне человека. Я не понимала, чем заслужила ее жестокость. Не знала, как к ней теперь относиться. Не знала, как относиться к себе. Я была виновата, не сумев спасти маму. Я ничтожество. Вода, я ненавижу тебя.
Я закричала, заорала изо всех сил, но легче не становилось. Плакала, но слезы не приносили облегчения. Вымаливала прощения у мамы, проклинала воду, себя, весь мир, просто кричала. А потом все вокруг померкло, затягивая сознание в пустоту.
Я проснулась: этот сон снова разбудил меня. Раньше я просыпалась с криками и слезами, но не теперь. Сон вообще перестал быть для меня кошмаром так же, как страшный фильм теряет свой зловещий ужас после того, как его пересмотрели десяток раз. Я просто просыпаюсь, снова и снова прокручивая в голове моменты той весны. Скоро лето, и воспоминания перестанут мне сниться. Этот сон снится лишь веснойневедомая аномалия. Скоро лето, и я смогу наконец-то отдохнуть. Но лето после той весны было ужасным.
Думаю, не стоит говорить, что я не могла ни есть, ни пить, ни тем более с кем-то говорить. Это нельзя было назвать депрессией или шоком. Это была пустота.
Я винила в случившемся себя, ведь это у меня не хватило сил, я не отговорила маму плыть за этим злосчастным котенком. Кстати, с тех пор я не люблю кошек.
Папе было не легче, а ему вдобавок приходилось работать. Меня боялись оставлять одну, и со мной все лето сидела добросердечная и верная Дарина. Мне снились кошмары, а ей приходилось выслушивать мои истерики. Подруга кому-то отдала своего кота, чтобы во время моих визитов к ней я не впадала в безумие. Не знаю, чем бы все кончилось, если бы в конце лета мне не приснился еще один сон, в котором меня навестила мама. Она просила, чтобы я перестала себя корить, говорила, что я не виновата и сделала все, что могла. Мама улыбалась, говоря, что ей хорошо, но она не может видеть, как мы с папой страдаем. Просила взять себя в руки и жить дальше. Говорила, что я не соответствую своему имени. Погладив меня по голове, мама стала уходить по воде. По той самой воде, которая поглотила ее, отобрав драгоценное право на жизнь. Напоследок мама сказала, что вода не забирала ее жизнь и я должна прекратить ненавидеть то, что так люблю. После она исчезла, а я проснулась если не другим человеком, то хотя бы с надеждой на возрождение. Утром подошла к папе, уткнулась ему в грудь и призналась, как сильно его люблю. Вышла на улицу впервые за все лето и, подставив лицо дождевым каплям, прошептала: «Спасибо».
Глава 2
Ну и денек сегодня: ни спасительной литературы, ни расслабляющей физкультурывообще никаких занятий. Всех осчастливили массовой уборкой школы и прилегающей к ней территории, то есть решили легализованно эксплуатировать. Нашему классу достался второй этаж и, к моему огромному счастью, библиотека. Дарина наконец-то поправилась и скрасила мое существование своим возвращением. На наши с ней плечи легла обязанность сложить все библиотечные книги в коробки и протереть стеллажи. Мы негромко включили музыку, создавая рабочую атмосферу, и принялись за дело. В такт мелодии тело невольно начало двигаться в легком танце: ничего не могу с собой поделать.
Зря ты их бросила, заметила Дарина, поглядывая на танцующую меня.
Ты же знаешь, вдохновение пропало, я пожала плечами, продолжая снимать с полок книги.
Я смотрю, оно начинает возвращаться. Может
Нет, Дарин. Это пройденный этап. И потом, драться и махать ножами тоже оказалось очень интересно.
Тогда почему ты и свою шпионскую школу бросила? подруга вперила в меня пытливый взгляд шоколадных глаз.
Шпионская школа Подруга всегда так забавно называет специализированную организацию, которая обучает людей принятию возможностей своего тела и разума, различным видам боевых искусств, арт-терапии, расслаблению и еще множеству разных интересных вещей. Там было здорово Если забыть о том, что во всем этом обучении заложена определенная цельработа с людьми, приобретшими ПТСР и другие глубокие психологические проблемы. Проработка страхов, восстановление умения взаимодействовать с окружением, работа с чувством винывсе это тоже было, уж психолог от меня никак не хотела отставать. Правда, в итоге все получалось так себе: из-за моей упертости я сводила весь прогресс на нет.
Не знаю. Наверное, тоже исчерпалась моя выдержка, я развела руками и случайно смахнула с полки книгу со знакомой обложкой. В книге лежала закладка, я убрала ее и открыла до боли знакомый сонет.
Ты что там уронила? Судя по твоему притихшему виду, что-то очень дорогое.
Бесценное. Слушай.
Когда же счастье посетит меня?
Ни днем, ни ночью нет отдохновенья:
Забиты ночи горестями дня,
А днитревогами ночного бденья.
С давнишних пор враждуя, День и Ночь
Теперь друг другу протянули руки:
Тебя уводит мгла ижить невмочь,
Тебя приводит деньприносит муки.
Дню непроглядному я льстил не раз,
Что ты его украсил взором ясным,
Беззвездной ночи льстил, что блеском глаз
(Как звезд!) ты небо делаешь прекрасным.
Но с каждым днем сильней печали гнет,
И грусть все горше напролет.*
Я закрыла книгу и посмотрела в окно.
Ник, может, тебе в кружок чтецов записаться? Дарина решила передохнуть и села на пыльный пол рядом со мной.
Да ну тебя, прекрати уже попытки запихнуть меня в разные клубы по интересам. Тут к словам надо прислушиваться. Раньше это был мой любимый сонет, я вспомнила, как перечитывала его снова и снова, находя в нем отголоски своей души и зарываясь все глубже в собственное горе. Но сейчас мне стало лучше, время (и психолог) все-таки лечит, поэтому сонет потерял свое былое очарование.
Когда-нибудь счастье посетит тебя, пробормотала Дарина и положила голову мне на плечо.
Оно уже посетило меня, я посмотрела на лучшую подругу и улыбнулась. Давай работу закончим и прогуляемся. Погода хорошая.
Дарина подозрительно посмотрела на меня, ища в моих словах подвох.
Там же солнце, которое ты терпеть не можешь.
А оно уже практически летнее. И вообще, если оно мне надоест, я наколдую дождик, я ткнула Дарину в бок, и мы вернулись к работе.
Я стояла перед зеркалом, напряженно думая, в чем же выйти в свет. Дарина настаивала на платье, значит, эта коварная сваха опять хочет меня с кем-то познакомить, не принимая во внимание все мои объяснения о неспособности кого-то полюбить в ближайшее время. Или это «ближайшее время» уже истекло спустя два года? Мне сказали, что одно из последствий того чудовищного стрессабоязнь любить. Точнее, полюбить для меня было не очень сложно, труднее станет потом. Я бы каждую секунду тряслась из-за боязни потерять любимого человека. И из нее вытекает панический страх любить. Именно поэтому я ограничилась двумя любимыми людьми: папой и Дариной. Большего мне не надо.
Так в чем же пойти? Пока раздумывала, с работы вернулся отец.
Привет, пап. Как дела на работе? спросила я из своей комнаты.
Отлично. Скоро в отпуск. А в школе? судя по шагам, папа прошел в кухню.
Массовую уборку делали. Пап, скажи, юбка или штаны? спросила я, в одной руке держа широкие штанищи с множеством карманов, а в другойструящуюся юбку. Папа всегда въезжает во все быстро.
Это ты мне или себе выбираешь? усмехнулся он, гремя какой-то посудой.
Ну, что останется, то и будет тебе.
Тогда штаны.
Так штаны мне или тебе?
Тебе. Мне отдашь юбку, я покрашу ее в клеточку и уеду в Шотландию.
Я улыбнулась собственному отражению, нацепила штаны и протопала на кухню.
Ты на волынке играть не умеешь, сказала я, повиснув на папиной шее.
Ты разбила мои мечты. Куда собираешься?
Гулять. Даринка собирает какой-то народ, на набережную пойдем, наверное, я слезла с папиной шеи и достала пакет сока.
Возьми из одежды что-нибудь сверху накинуть, вечером у воды прохладно, отец внимательно на меня посмотрел. Даже представить не могу, как он за меня беспокоится каждую минуту своей жизни. Надеюсь, он дает себе передышки, чтобы думать о чем-нибудь другом. Поставив стакан на стол, я посмотрела на своего обожаемого родителя и улыбнулась:
Конечно.
И вместо обычного напутствия он прошептал:
Улыбайся почаще.
Мы шли по набережной: я, Дарина, ее бессменный кавалер Гоша и мой новый знакомый Алекс. Понятия не имею, как его звали на самом деле: Саша или Лешамне было все равно. И что вообще за идиотизмковеркать свое имя? Хорошо хоть американский акцент к речи не добавил. Хотя, может, он не виноват, а это его родители так поиздевались?
Дарина дулась на меня из-за моего «пацанского» прикида. В свою защиту я говорила ей, что вечером у воды в платье холодно, так что как раз-таки мой выбор разумен, а выбор подруги в пользу тонкого платьянет, тем более с ее супер-здоровьем. Алекс, чувствуя повисшую в нашей компании напряженность, развлекал всех троих, как только мог. К сожалению, меня его шутки-прибаутки только раздражали, поэтому в глазах бедного парня я наверняка оказалась старой и ворчливой бабкой. Зато более внимательной.
Было где-то около десяти вечера, наверное, когда мы собирались возвращаться домой с рано опустевшей набережной. Лишь где-то в темноте маячили пять ссутулившихся силуэтов, периодически кидавшие взгляды в нашу сторону. Причем уже давно кидавшие, о чем я и оповестила остальных. Парни напряглись, видимо, сравнивая свои силы с силами неизвестных. Дарина переводила чуть нервный взгляд с меня на неизвестных и обратно: видимо, ожидала моей реакции. Пару раз я уже вполне успешно спасала нас от каких-то придурков, но, во-первых, тогда я регулярно посещала тренировки, а во-вторых, придурки приставали не в таком количестве. Подруга внимательно смотрела на меня, но я в ответ лишь покачала головой, признавая, что силы неравны. Хотя сейчас со мной еще двое парней Вот черт, ну почему мы оказались именно здесь и сейчас!
Так, девчонки, вам бы сейчас домой быстрее, да, боюсь, не успеете, Алекс с опаской оглянулся на неизвестную пятерку. Придется вам где-то спрятаться.
Почему только нам? возразила я. Давайте просто в темпе, но не дергаясь, свалим отсюда куда-нибудь.
Может, мы вообще их не интересуем? с надеждой спросила Дарина, но под красноречивыми взглядами ребят примолкла.
Отсюда, не привлекая внимания, можно свалить только в воду, сквозь стиснутые зубы проговорил Гоша. Ну твою ж налево, они реально решили подтянуться к нам. Так, быстро, идем вдоль реки, а там будет поворот к остановке, где хотя бы люди есть.
Без лишних слов мы направились в указанном направлении, так быстро и непринужденно, насколько это представлялось возможным. Практически прогулочным бегом. Но, назло нашей везучести, шаги и совсем не обнадеживающий пьяный смех звучали все громче, оповещая о приближении гоп-компании.