Трудно найти большего параноика, чем писатель, который в глубине души верит, что пишет чушь.
Стивен Кинг
Чудесное приятно; это видно из того, что все рассказчики, чтобы понравиться, привирают.
Аристотель
Существует предание, что несколько веков назад нас, простых людей, в Великой войне ценой собственного бессмертия спасли эльфывысшие существа, живущие в Верхней долине. Согласно этому преданию, эльфысвяты и наделены природой разнообразными дарами, основным из которых является бессмертие. Цена бессмертияэто праведность. Лишив живое существо жизни, эльф теряет свое право на вечную жизнь. Высокие и грациозные создания, эльфы взрослеют до тридцати человеческих летэто и есть эльфийское совершеннолетие. Лишь после лишения другого живого существа жизни, эльф начинает стареть и, подобно нам, людям, умирает в преклонных летах. Именно это и постигло древних эльфов, защитивших нашу и свою расы в Великой войне. Их убивали, и они были вынуждены убивать. Врагом всего доброго был страшный и ненавистный народтромы. Онивраги, ужасные исполины, великаны, жаждущие лишить жизни всего живого. Так нас, людей, учит Книга Светапослание эльфов к людям.
Верхняя Долинаэто удивительное место, которое словно висит высоко в небе над нашими головами. Нам неизвестно, есть ли в других уголках земли подобные Долины, но эта всегда была нашей святыней. Однако, ход простым людям туда был закрыт. Тысячелетиями эльфы, живя в Верхней долине высоко над нашей землей под облаками, наблюдали за нами, смертными людьми. Чувствуя свое превосходство, по зову благородной крови, они оберегают нас. Именно поэтому многие из них отдали свою жизнь в войне с тромами. По преданию тромы пришли в наши земли из дальних лесов. Они были ужасны: трехметровые гиганты с уродливыми ужасающими лицами, они поглощали все на своем пути. Своими огромными руками тром мог разорвать человека пополам. Мы против нихничто. Говорят, что вожди тромов имели рост двоих крупных мужчин из расы людей. Видя неравные силы, эльфы пришли к нам на помощь. Нет, они не сильны физически. Но за свои длинные жизни они научились управлять данными им дарами, подчинять себе различные стихии, покорять своей воле силы природы. Самые могущественные эльфы могли смотреть сквозь пространство и время. В Книге Света говорится, что не одна тысяча эльфов полегла в войне с тромами. Этот ущерб был сильно ощутим эльфийской расе. Ведь за всю бессмертную жизнь эльфийская женщина могла родить ребенка лишь единожды, после чего ее тело теряло возможность производить на свет детей. Именно поэтому многие семьи эльфов после Великой войны познали одиночество. И именно поэтому мы, люди, хотим отблагодарить их и обеспечиваем им беззаботную жизнь и поныне.
Меня зовут Дарет. Я с детства работаю на поле своего отца. Мой отец, его отец и отцы его отца были земледельцами. Каждый год мы собираем неплохой урожай, половину которого отдаем собирателямлюдям, всегда облаченным в черную одежду, которые ездили верхом только на черных скакунах. Они никогда не показывают своего лица. Первый отряд собирателей был основан сразу после Великой войны. Их целью было собирать с каждой человеческой семьи дары для эльфов. Будь то часть с собранного на полях урожая, часть стада у пастухов или выловленная рыбаками речная рыбамы всем всегда были обязаны делиться. В давние времена собирателей уважали. Но со временем они начали действовать ни как посланники добра, но как алчные разорители. Они стали забирать все больше и больше еды, практически ничего не оставляя простым людям. Однако все об этом молчат, потому что боятся гнева собирателей. Люди утешают себя той мыслью, что все отобранное идет во благо спасителей, эльфов. Мой отец был уверен, что немалую часть того, что собиратели у нас изымают, они не отдают эльфам, а оставляют себе. И он оказался единственный, кто не стал об этом молчать. С этого и начинается моя история
Глава 1
Знай, кто ты есть
Утро Как я люблю утро! Начало нового дня. Я всегда хотел просыпаться первым, чтобы сделать завтрак для своих родных. Но как бы я не пытался, мама всегда встает раньше меня! Ее длинные темные волосы, местами, увы, уже покрытые сединой, всегда пахли сладким хлебом, который она неизменно пекла нам по утрам.
Терек, просыпайся! Уже пахнет чем-то вкусным, толкал я брата.
Дарет, отстань от меня! Солнце только встало, пробормотал Терек и спрятался от меня под одеяло.
Вот именно! Солнце уже встало, пора работать.
Откуда в тебе столько рвения к труду? Мне бы еще поспать часок
Потому ты и слабее меня, что только и делаешь, что спишь, ответил я.
Ты забыл, сколько я вчера сделал работы? Я к вечеру ни рук, ни ног не чувствовал. Отец остался мною доволен. А слабее я потому, что ты выше меня на две головы и шире меня в два раза.
На то я и старший брат! улыбнулся я и побежал на запах вкусной еды к матушке. На кухне помимо нее уже были отец и Шереннаша младшая сестра.
После завтрака все занялись привычными делами: Шерен осталась убираться в доме, мать с братом пошли на поле проверять грядки, а мы с отцом направились в амбар, чтобы отделить часть уже собранного урожая для передачи эльфам.
День был ясным и солнечным. Осень лишь приближалась, и летнее солнце еще сполна дарило свое тепло. В такую ясную погоду хочется упасть в еще зеленую траву, заложить руки за голову и мечтать, глядя в небо на иногда проплывающие одинокие облака. Но сроки нас поджимали, а работа еще не была завершена.
Мы с отцом говорили о Тереке и о том, что он хочет добиться больших успехов как в труде на поле, так и за его пределами для того, чтобы потом иметь возможность уехать в город и попытаться вступить в ряды собирателей, несмотря на то, что их уважало с каждым годом все меньше и меньше людей.
А что, Дарет, сказал отец, ему тяжелее приходиться, чем тебе. Он не такой сильный и ловкий, вот и хочет обеспечить себя легким заработком, не прикладывая особых усилий.
Ты прав, но представь, что однажды к нам приедет Терек и заберет половину урожая! Вот тогда уж я точно ему задам, даже не глядя на то, что он в два раза меньше меня! рассмешил я отца.
А кто знает, может тогда нам и не придется платить собирателям
Я думаю, отец, что эльфы сильно не пострадают, если не получат от нас пайка!
Тут наш разговор прервал топот копыт. Я вышел на улицу, там было трое собирателей верхом на черных скакунах. Одеты они были как всегда в черные плащи с капюшонами так, что их лиц было не разглядеть.
Пора платить, сказал один из них.
Но ведь у нас есть еще неделя, сказал я. Тут вышел отец.
Господин, сказал он, мы еще не собрали весь урожай. Мы как раз начинаем готовить дар эльфам.
Условия меняются, сказал всадник, ты сегодня же должен отдать все, что уже собрано. А то, что соберешь за оставшуюся неделю, останется тебе.
Но господин, поймите, что собрать осталось всего пятую часть всего нашего урожая, пытался возразить отец. Даже если я полностью оставлю ее себе, ничего не продав, мне не хватит для того, чтобы прокормить семью даже до весны!
Ты, всадник толкнул ногой отца, от чего тот упал на землю, ты хочешь признать себя предателем, который не благодарен святым эльфам за спасение своего рода?
Внутри меня впервые в жизни стала закипать неподдельная ярость. Я поднял отца и вступился за него:
Наша семья каждый сезон честно отдавала все, что было необходимо. Мы никогда ничего не укрывали. Сейчас вы лишите нас возможности прожить до следующего сезона, а нас не мало.
Надо было думать об этом раньше и засеивать больше земли, сказал собиратель. Сколько вас человек в семье?
Я уже хотел было ему ответь, но отец, остановив меня рукой, сказал:
Я, моя жена и двое наших сыновей.
После этих его слов я осторожно посмотрел в сторону дома. Шторка слегка шелохнулась. Я понял, что испуганная Шерен наблюдала за нами, а отец обманул собирателей, дабы они не причинили ей вреда.
Это твой старший сын? собиратель спросил отца, указав на меня.
Да, господин. Это мой старший сын Дарет. Ему двадцать лет, господин.
А где младший? В доме?
Нет, господин. В доме никого нет. Моему младшему сыну шестнадцать лет, сейчас он с моей женой работает в поле.
Собиратель дал знак рукой двум другим, и они направились в сторону поля.
Зачем вы их туда направили? спросил отец.
Для уверенности, что ты выполнишь мое приказание и немедленно отдашь все, что сейчас находится в твоем амбаре, явно с ухмылкой ответил собиратель.
Вы не причините им вреда! уже основательно разозлился я.
Дарет, успокойся, стараясь выказывать спокойствие и смирение, сказал мне отец. Погрузи все мешки в телегу и вывези сюда.
Но, отец! отчаянно возразил я.
Сейчас же, Дарет
Я развернулся и пошел в амбар. Справился я очень быстро, так как злость переполняла меня, отчего я ощутил огромный прилив силы в руках. Нагрузив полную телегу, я запряг коня и вывез все из амбара.
Коня с телегой мы тоже забираем, сказал собиратель.
Что за наглость? вспылил я. Скажите, зачем эльфам наша старая кляча?
Мальчик, не влезай туда, откуда потом не сможешь выбраться, грубо сказал мне собиратель. При этом он наклонился ко мне, и я немного разглядел его лицо под капюшоном. Все, что я заметил, было металлическим ухом, вместо потерянного, видимо, в каком-то бою или схватке с животным, так как от этого уха к щеке шел глубокий шрам.
Но, господин, все еще спокойно сказал отец, мой сын прав. Без этого коня мы не сможем обрабатывать землю так, как делали это раньше. А денег на нового у нас теперь не будет! Да и эльфам, я думаю, он действительно ни к чему
А ты не думай, сказал всадник. Если он не понадобится им, как рабочая сила, то наверняка сгодится на мясо. Эльфам убивать не положено, ты знаешь, но ведь мясо на их обеденных столах должно же как-то появляться! Вот мы им это и устроим. Но, ты прав. Вам на четверых действительно не хватит оставшегося урожая. Думаю, я могу решить эту проблему.
Я благодарю, господин, сказал мой отец.
Не спеши благодарить, рассмеялся собиратель, развернул своего коня и направился в сторону поля туда, где были Терек, мама и двое других собирателей.
Нет, нет, только не это, пробормотал отец и бросился за всадником. Стой! кричал он ему вслед.
Я побежал за отцом, не совсем понимая, что происходит.
Эй, мальчишка, крикнул всадник Тереку, тот оглянулся.
Да, господин, Терек выпрямился и пошел навстречу собирателю. Мама следовала за ним. Они ничего не могли слышать из нашего разговора, поэтому ни о чем недобром не подозревали.
Что, немного урожая довелось собрать? спросил, ухмыляясь собиратель.
Больше, чем в прошлом году, господин, ответил Терек. А вы знаете, я всегда мечтал вступить в ваши ряды! заявил он с улыбкой на лице.
Мальчик мой, ты никогда не станешь собирателем, ответил человек со шрамом.
Почему? Потому что я родился в семье простых людей? Или я слишком взрослый для обучения? возмущенно и разочарованно одновременно спросил Терек.
Нет, ответил собиратель, потому, что мы забрали весь ваш урожай, а того, что осталось на поле вам до следующего урожая не хватит, если, конечно, численность семьи вдруг не уменьшится
В этот момент улыбка сошла с лица Терека. Мы с отцом почти добежали до них. Всадник вытащил меч из ножных и замахнулся на брата.
Нет! в один голос отец и я закричали, подбегая к Тереку, но мама нас опередила. Она без слов толкнула Терека и приняла удар на себя
Я не помню, что именно мы кричали, какие мысли промелькнули в тот самый момент, такой короткий, но изменивший все. Все то же ясное небо да пара небольших, одиноких, кочующих облаков над нами. Все то же приятное тепло от солнца. Но в миг оно сменилось на жар, подобный жару в преисподней. Через несколько секунд я почувствовал дикую ярость, обернулся, чтобы догнать троих собирателей, которые, воспользовавшись нашим состоянием, успели покинуть поле и находились уже около дома. Я бросился бежать за ними изо всех сил. Я не понимал, как и куда бегу. Я видел, что они подъехали к амбару, один из всадников пересел на нашего коня с телегой, другой всадник взял за узду освободившуюся черную лошадь, и все они направились в сторону города, особо даже не торопясь. Они знали, что без коня мне их не догнать. Да и что бы изменилось, если мне удалось бы все-таки это сделать? Я бежал долго, сил было много. Но через некоторое время я понял, что не смогу их нагнать, а за моей спиной на поле лежит израненная мама.
Развернувшись, я побежал к нашему дому. Кровь в моих жилах словно кипела, выдавая через кожу испарины пота. Сердце колотилось настолько быстро, что я уже перестал его слышать. В животе словно какой-то шар давил на органы, отчего меня затошнило. А в горле, казалось, вырос ком размером с большое яблоко, не давая мне дышать.
Дверь в дом была открыта. Ум мой осознавал, что надо торопиться, но ноги отказывались подчиниться ему. Я боялся войти в дом. И не напрасно. Когда я все же вошел, то увидел маму, лежащую на полу. Она уже была мертва. Рядом, обнявшись, плакали сестра с братом. Отец стоял молча у окна и смотрел на наше поле. Я подошел к матери, сел на пол возле ее ног. Я не плакал. Я смотрел на брата. Он пытался казаться сильным, чтобы поддержать Шерен, но у него это не особо выходило. Мне стало ясно, что ответственность эта лежит на мне. За это короткое время лицо сестры очень переменилось. Взрослый взгляд сменил детский озорной огонек в ее глазах, что сделало ее так сильно похожей на нашу дорогую матушку. Ее желтые, словно пшеница в поле, волосы растрепались. Шерен отчаянно пыталась собрать их, но дрожащие руки не позволяли ей этого сделать.
Я прижал к себе брата с сестрой и поднял взгляд на отца. В его глазах я увидел безысходность, и мне стало за него страшно. Никогда еще эти полные жизни глаза не были такими неживыми, словно это его самого лишили жизни. Отчасти так и было, ведь жену свою, нашу матушку, он называл своею душою. Я поцеловал сестру в растрепанные волосы на макушке и оставил ее на попечение Терека, который и сам сейчас нуждался в поддержке. Подойдя к отцу и положив ему руку на плечо, я сказал:
Я отомщу им, пап. Я обещаю тебе.
Отец повернулся ко мне, сперва посмотрел на меня, потом на маму, потом снова отвернулся к окну и сказал:
Дарет, ваша мама Без нее Как мы сможем без нее жить? Все держалось на ее хрупких плечах. Я лишь работал в поле. И все. Я не знаю, как нам теперь жить. Прости.
Отец, сказал я, приобняв ладонью его за шею, посмотри на них, я указал на Терека и Шерен, они помогут тебе содержать дом и собрать оставшийся урожай.
А ты? взглянул на меня отец снизу-вверх. И лишь теперь я заметил, насколько я стал выше отца. То ли это он от возраста и тяжелой работы стал казаться ниже, то ли это я так вырос.
Я должен отомстить тем, кто отнял у нас маму, я старался казаться хладнокровным и более взрослым, чтобы внушить отцу уверенность в серьезности моих намерений.
Даже и не думай, прошептал он, мы потеряли ее, нам нельзя терять и тебя. Мы должны сейчас держаться вместе. К тому же ты не сможешь противостоять собирателям. Хотя, ты ведьотец замолчал и подошел к маме.
Что «я»? Что ты хотел сказать? спросил я его.
Сейчас это неважно, он сел около мамы и погладил ее темные волнистые волосы, которые растрепались, но от которых еще пахло хлебом. Дети, обратился отец к нам, нам необходимо быть сильными. Нам тяжело, но надо собрать все свои силы и попрощаться с мамой а завтра мы продолжим работу, отец встал, подошел к Шерен и обнял ее.
Шерен, доченька, мы с тобой подготовим маму к погребению, а затем я с Даретом отвезу ее туда, где покоятся ее предки, сказал отец.
А что делать мне? спросил Терек.
А ты, сынок, будешь оберегать сестру, пока нас с твоим братом не будет дома, ответил отец. Всем уходить нельзя, дом не должен пустовать. Мы все очень любили вашу маму. Сегодня страшный день, он заплакал
Я вывел Терека во двор, чтобы отец с Шерен могли подготовить тело мамы. Мне было жаль сестру за то испытание, какое ей сейчас предстояло пройти. Но отцу нужна помощь. Мы с братом для этого не сгодились бы. Да, Терек всегда был намного ниже меня, но сейчас от боли внутри его груди Терек согнулся, словно старый горбатый дед. Взгляд его был устремлен под ноги, но он не видел земли. Его несколько месяцев нестриженные волосы свисали вниз, прикрывая глаза, красные и мокрые.