Девушка выразительно подняла бровь, глядя поочередно на Берта и Келла. Келл пожал плечами, а Берт снова усмехнулся:
Любовь моя, позволь нашему другу заниматься любимым делом. И позволь ему самому решать, каким образом встретить свой конец. Хочет он погибнуть в бою подобно благородному рыцарю, защищая слабых и угнетенных, так пусть. Только не слишком скоро, да?
Келлгар фыркнул, что можно было счесть за смешок.
А кто ж мешает? Я лишь выражаю свое собственное субъективное мнение насчет данного мероприятия, так сказать, постфактум. Благородные поступки мне кажутся весьма бесполезными, особенно те, что совершены бескорыстно и без всякой видимой для себя выгоды.
Вот уж действительно бездушная тварь, рассмеялся Берт.
Я для себя живу, и поверь, с такой философией живется гораздо проще.
Солнце совсем склонилось к земле, бросая теплые оранжевые лучи на верхушки деревьев и брюхи тонких облаков. Скоро нужно будет остановиться на ночь, а по дороге так и не встретилось ни одного водоема или хотя бы лужи, из которой можно было бы напоить лошадей.
Пройдем еще немного или хватит на сегодня? Не думаю, что нам Кто это там впереди, видите?
Спутники пристально вгляделись в горизонт и вдруг, не сговариваясь, пришпорили лошадей. Сердца каждого из них наполнились радостью и трепетом при виде знакомой фигуры, черной на фоне золотых колосьев и закатного неба. Женщина и огромная собака ждали их в конце пути.
Глава 41. По разные стороны
Общий сбор объединенной армии Юга был назначен на равнинах между Хольвигом и Эргриммом, и именно туда начали стягиваться войска союзников. До сих пор главы так и не смогли прийти к общему соглашению, где следует занять позиции для встречи с врагом, потому прибывающие отряды становились лагерем там, где им заблагорассудится, в ожидании решения свыше. А штаб командования разместили чуть в стороне, в окраинной крепости Хольвига с гордым названием Орлиное Гнездо. Одна из башен крепости оканчивалась круглой и широкой смотровой площадкой, откуда просматривались леса, поля и ближайшие поселения на десятки миль вокруг.
Сон-Со глядел на эту внушительную белокаменную громаду снизу вверх. До Орлиного Гнезда осталось порядка семидесяти миль включая подъем серпантином. Этот последний отрезок пути король Акайты собирался преодолеть на следующий день, а пока отдыхал у костра и наслаждался видом в ожидании ужина. Пока его немногочисленная свита занята приготовлениями ко сну, Сон-Со наслаждался редкими минутами покоя и уединения.
Он провел в пути уже около двух недель, оставив основную часть своего войска позади. Сначала он был полон решимости пройти весь путь от Акайты до места сбора вместе с войском, во главе, как и подобает главнокомандующему. Под оглушительный рев толпы и музыку военного оркестра он торжественно покинул Акайту. Его начищенные доспехи сияли в лучах полуденного солнца, алый плащ развевался за плечами, а на лице, обращенном к толпе, сохранялось выражение суровое и решительное. Девушки бросали под ноги его коню розы, дети махали руками с родительских плеч. Плакали женщины, чьи мужья и сыновья уходили вместе с королем на войну. Церемония получилась пышной и красивой, одновременно похожая на парад и на похороны.
Сон-Со надеялся, что за пределами Акайты ему перестанет являться Комор. Темные сущности обычно привязаны к определенному месту, за пределы которого не выходят. В первую же ночь за границей монарха постигло жестокое разочарование. То ли преследующий его дух мог путешествовать свободно на любые расстояния, то ли он был привязан не к месту, а к человеку.
Так или иначе, безмолвный Комор начал являться Сон-Со все чаще и чаще. Его горящие желтые глаза можно было разглядеть за пределами круга света от костра, когда он неотрывно наблюдал за своей жертвой. Его темный узловатый силуэт нечетко вырисовывался в тени дерева, почти сливаясь с корой. Он появлялся то ближе, то дальше, мелькал смазанной тенью на краю поля зрения, когда Сон-Со в испуге вертел головой. И неизменно заставлял вздрагивать, а от постоянного и незримого взгляда в затылок у Сон-Со с завидной частотой бегали по спине мурашки.
Очень скоро дорога надоела ему. Если в первые дни пути вид марширующих стройными рядами солдат внушал гордость и трепет, а пейзажи предгорьярадостный восторг, то с каждым следующим днем одинаковые виды и шум многотысячной толпы за спиной все больше действовали на нервы. Особенно когда повсюду мерещится пронизывающий взгляд Комора. Король с небольшим отрядом конных гвардейцев отправился вперед, сочтя, что уже достаточно показал себя своим людям и вполне может позволить себе оказаться в крепости на пару недель раньше.
Он разглядывал белую башню сквозь кроны деревьев и небо над ней, где в закатном сумраке начали проявляться звезды. Жар от костра приятно припекал спину, отгоняя прохладу последних летних вечеров. И ставшее уже привычным ощущение взгляда в затылок почти не доставляло неудобств. Поразмыслив немного, Сон-Со рассудил, что темное создание все равно не заберет его душу до тридцатилетия, если, конечно, все то, что написано о Коморе, правда. А это значит, что придется смириться с его присутствием в следующие полтора года.
Иногда Сон-Со задавался вопросом, что нужно Комору? Почему тот его преследует, постоянно показывается из тени, сверля своим немигающим взглядом? Почему просто не заберет душу в условленный срок? Может быть, хочет для начала хорошенько напугать проклятого, отравить последние годы неустанным напоминанием о приближающемся конце.
Стоило об этом подумать, и словно в ответ на его мысли от тени ближайшего дерева отделился силуэт. Во мраке зажглись два желтых фонарика-глаза на вытянутом лице. Сон-Со невольно вздрогнул, встретившись с ним взглядом. До сих пор не привык к этому, да и как можно привыкнуть глядеть в глаза своей судьбе, своей смерти.
Оба молчали, как обычно. В какой-то момент мужчина заметил, что пламя костра больше не согревает его, и плотнее запахнул плащ. Тишина угнетала, как и неподвижный взгляд из тьмы. Наконец Сон-Со преодолел оцепенение и неожиданно для себя выпалил:
Что тебе нужно? Чего ты добиваешься?
Существо не ответило. Длинная узловатая рука отделилась от тела, похожего на переплетение черных корней. Комор медленно поднес несоразмерно вытянутый палец к губам, которых, впрочем, не было видно.
Ваше Величество? раздалось за плечом. Сон-Со обернулся на голос, а когда в следующий момент перевел взгляд к чаще, Комора уже не было. Вы что-то хотели?
Должно быть, сейчас он выглядел как ненормальный: таращится на видимых только ему сущностей, разговаривает сам с собой. Пора прекращать обращать внимание на Комора, а то поползут нелестные слухи о психическом состоянии монарха, чего следовало бы избегать всеми силами, пока это возможно.
Да. Не помешал бы горячий чай, пока я жду ужин.
Сию минуту, господин.
Чай мог бы согреть холодные пальцы, но ни чай, ни что еще покрепче не согреет сердца, скованного ледяными щупальцами приближающейся смерти.
Оказалось, яраи способны довольно быстро перемещаться под землей, пусть даже она промерзла. По зову Ройля Экко четыре особи явились к Высоким горам на территории Риндаля и вгрызлись в твердую горную породу. Поначалу они работали только ночью, а световой день проводили под землей, так как не переносили солнечных лучей. Чем глубже продвигался тоннель, тем меньше света проникало снаружи, и совсем скоро яраи перестали прятаться в своих норах. Они работали днем и ночью, и причиной тому было скорее желание вернуться в родной Улей, нежели стремление угодить Бессмертному.
Ройлю было плевать на причины такого усердия, хватало и того, что эти существа откликнулись на его зов, подчинились ему. В управлении другими темными сущностями у него пока было мало опыта. Но ничего, со временем он отыщет старые книги, которые точно должны храниться под боком у архиепископа, и разузнает все о тварях континента. Какие-то из них могут оказаться очень полезными, куда полезнее слабых смертных людей.
Яраи, эти серо-коричневые червеподобные существа, работали с невероятной скоростью. Тоннель через горы рос на глазах. Он был достаточно широкий, чтобы свободно проехали две повозки, и достаточно высокий, чтобы всадники не скребли потолок верхушками шлемов.
До вторжения на земли южан оставались считанные недели, и группы людей с дальних уголков обитаемого Севера уже начали движение. На недавнем общем собрании Северного Союза Экко впервые объявил о том, каким образом собирается переправить армию через горы. Об участии в этом деле темных созданий знал лишь малый круг посвященных, остальные же просто исполняли приказ.
Не всем понравилось, что они прибегают к помощи темных созданий, но в конце концов все согласились, что для благого дела можно и поступиться законами Великой Единой Церкви, которая на Севере не получила такого широкого распространения, как на Юге. Церковь считалась официальной религией, но многие предпочитали молиться не только Трехглазому, но и более древним богам, старым, в надежде, что хоть кто-то из них услышит.
Однако одно деловерить в их существование, и совсем другоеувидеть собственными глазами. Этого допускать не следовало, и потому днем и ночью отряды солдат охраняли вход в тоннель и территорию вокруг него, чтобы случайные охотники или любопытные местные жители не увидели тварей и не подняли шум. Если все пройдет успешно, яраи завершат свою работу и незамеченными по подземному проходу вернутся в Улей. А чтобы с той стороны гор ничего не заподозрили раньше времени, твари оставят тонкую каменную стену на другом конце тоннеля, которую Бессмертный легко разобьет в день вторжения, поглотив часть шума при помощи своей силы.
Пока в горах оживали старинные легенды, весь остальной Север полнился надеждами и опасениями. Люди убирали скудный урожай, собирали пожитки и прощались с родными краями. Несмотря на то, что мысли о лучшей жизни поддерживали решительный настрой, в сердцах оставалось место и для тревоги, и для тоски. Тяжело покидать дом, в котором родился и вырос, который построил своими руками или в котором прожило не одно поколение предков. Тяжело покидать знакомые с детства места, где были прожиты самые счастливые и не очень моменты, и уходить в неизвестность, в края, которые долгое время останутся чужими. Но люди готовы были отказаться от привычной жизни ради будущего своих детей.
Глава 42. Горная Твердыня
По случайному стечению обстоятельств или же благодаря магическому воздействию, но последний отрезок пути спутники преодолели без происшествий. Каким-то образом Инмори удавалось избегать встреч с отрядами и торговцами, которые стягивались со всех окрестных графств к северу. Навстречу им шли нагруженные поклажей люди, крестьяне или жители городов, которые на время войны решили перебраться подальше. Иногда они сбивались в целые караваны, с размерами которых могли бы сравниться разве что караваны лордов, вынужденные переезжать со всеми своими фамильными ценностями. Их тоже удавалось по большей части избегать.
Неожиданностью для всех стал раскинувшийся на пути палаточный лагерь. Тысячи солдат из самых разных уголков южной части континента точили мечи, начищали доспехи, играли в карты и пили в ожидании приказов, пока генералы до хрипоты спорили между собой на ежедневных военных собраниях. Еще большей неожиданностью стало решение Бессмертной двигаться сквозь всю эту толпу напрямик, а не огибать лагерь на безопасном расстоянии.
Доверьтесь мне, сказала Инмори и направилась к лагерю верхом на собаке, ничуть не заботясь о том, что может всполошить своим видом сотни подвыпивших мужчин.
Келл следовал за ней, с опаской глядя по сторонам. Но едва ли на них кто-то обратил внимание: солдаты скользили по ним тусклыми взглядами, ни на ком не задерживаясь, будто бы не видели перед собой ничего, представляющего интерес. По первости такая реакция, а точнее отсутствие оной, ввели Келла в недоумение. Можно было подумать, что по лагерю ежедневно проезжают божественно красивые женщины верхом на огромных псах и таким зрелищем уже никого не удивишь. Но все встало на свои места, стоило только вспомнить, что Бессмертная обладает мощными способностями, а Келл имеет представление лишь о малой их части.
С первого взгляда лагерь представлял собой беспорядочно расставленные палатки и кучу расслабленных мужчин, словно огромная компания друзей выбралась в лес на охоту. Тут и там у костров раздавались взрывы смеха, слишком громкие заплетающиеся голоса горланили похабные песни, кто-то травил байки о местных темных созданиях или сетовал на тяжелую судьбу. Запахи каши и тушеного мяса мешались с вонью немытых тел и полевых сортиров. Можно было только воображать, во что превратится лагерь еще через месяц бездействия.
Пройдя немного вглубь, Келл стал замечать секторы. Отряды, принадлежащие определенному графству или даже определенному дому, располагались каждый на своем участке, отмеченном соответствующим штандартом. В гимназии их заставляли учить гербы самых влиятельных домов континента, так что Келл узнал некоторые из них.
Вначале он с интересом вглядывался в изображения на штандартах и в лица людей, но скоро это занятие ему надоело. Куда интереснее оказалось наблюдать за покачивающейся впереди фигурой Инмори. Ее черная толстая коса подпрыгивала при каждом шаге Малыша, и можно было только гадать, как соблазнительно покачивается ее грудь, если смотреть спереди.
По лагерю приходилось передвигаться шагом, кроме того, он занял довольно большую территорию, так что путешественники преодолели его за два дневных перехода, расположившись на ночь в чьей-то палатке. И каково же было счастье наконец вдохнуть свежий воздух, когда лагерь остался далеко позади. А впереди во всю протяженность горизонта змеей раскинулись Высокие горы, окутанные мантией лесов и укрытые пуховыми облаками.
Впечатляюще, заключил Берт, глядя на белые островерхие башни, укрытые со всех сторон горами.
Действительно, впечатляюще.
Келл глядел под копыта своей лошади. Внутри все сжималось от страха. Пальцами он инстинктивно вцепился в луку седла, ноги плотнее прижал к бокам животного. Далеко внизу посреди острых камней бежал ручеек, омывая отвесную скалу, оканчивающуюся узкой тропкой. От такой высоты закружилась голова, и Келл зажмурился на несколько секунд, привалился к лошадиной шее. На такой высоте он ни разу прежде не бывал, и новое открытие оказалось неприятным сюрпризом. Тут же в мыслях проскользнуло видение, как под ногой его лошади крошится камень и они оба летят вниз. Несколько секунд свободного падения, и потом кости сломаются о камни, мозги растекутся жирными кляксами и может даже выскочат глаза.
Ты что, высоты боишься? удивленно окликнул его Берт. Остальные успели пройти уже половину пути по не внушающей доверия тропе, тогда как Келл топтался в самом начале. Выглядишь бледным.
Удивительно, съязвил он в ответ, но смерть от падения с высоты не входит в мои планы.
Да тут нормальная тропа, крепкая. Не ссы.
Действительно, тропа не была совсем уж узкой: около трех футов от края до края. Места вполне достаточно, но не в том случае, когда кружится голова и трясутся колени. Келл еще немного потоптался, примериваясь, а Берт наблюдал за ним из-за плеча.
Слезь с лошади и веди ее за собой, предложила Нова, а ее брат подхватил:
Смотри вперед, а не вниз.
Мне тоже было страшно, но когда ты зайдешь на тропу, поймешь, что бояться нечего.
А даже если ты сорвешься, Инмори вдохнет в тебя новую жизнь в качестве подставки для ног.
Мне кажется, твои комментарии в данной ситуации не слишком уместны.
Пока близнецы принялись переговариваться между собой, Келл спрыгнул с лошади, взял ее под уздцы и с замершим сердцем ступил на тропу. Не успел он пройти и пяти осторожных шагов, как лошадь заупрямилась, попыталась отступить назад. У Келла снова подпрыгнуло сердце, но он смог сосредоточиться и успокоить животное, и вместе они снова пошли вперед, осторожно и медленно. Колени слегка подгибались, а ладони вспотели. До краев было относительно далеко, и это немного успокаивало, но находиться на такой высоте все равно было захватывающе до мурашек.
Тропа занимала всего-то шагов пятьдесят, но Келлу казалось, что прошла целая вечность, пока он добрался до ее конца. Ступил на широкую высеченную из камня площадку и выдохнул. Здесь его уже ждали остальные. На лицах близнецов застыли одинаковые ехидные улыбочки, которые они даже не пытались скрыть. Инмори стояла со скучающим равнодушием, но Келл все равно в душе был уверен, что и она смеется над его слабостью. Его бледные щеки покрылись смущенным ремянцем.