Совиная башня - Черкасова Ульяна 8 стр.

 Чародея режь ножом,

тыкай прямо под ребро.

Вышла кровь, с ней выйдет бес.

Зубы щерит, хописчез!

Ты скорей его лови,

всё равно тебе водить!

И Милош убегал от во́ды со всех ног, убегал, пока не научился притворяться, что ему не страшно.

«Чародея режь ножом».

Нет, ему вовсе не страшно. Ему весело, ему смешно представлять, как будет корчиться чародей, если проткнуть его ножом десять, двадцать, тридцать раз.

Спустя годы Милош научился изображать веселье так искусно, что сам в него поверил. Он научился улыбаться тем, кого ненавидел всей душой, научился обнимать их, даже целовать.

Он улыбнулся и на этот раз.

 Так и быть, хитрый ты гадёныш,  произнёс он, качая головой.  Ты прав. На тебе было много работы, и ты заслужил эти деньги.

Часлав пьяно улыбнулся, потянулся рукой к кубку, случайно толкнул его, расплескав вино на ковёр.

 У нас теперь всегда людно. Народ не самый богатый, но его много. По вечерам яблоку негде упасть. Короче, дело идёт хорошо.

 Но мы могли бы заработать ещё больше.

Глаза у княжича были пьяные, взгляд мутный.

 Это как же?

 Нам нужно меньше людей, Часлав. Но те, кто приходит, должны быть лучшими.

 То есть?

Тупой звериный взгляд. Серые маленькие глаза. Лисица напился до того, что с трудом стал соображать.

 Нам нужны лучшие люди в столице, Часлав,  вкрадчиво произнёс Милош.  Такие, за которыми вслед придут богачи, готовые оставить нам кучу золота. Мы должны пригласить к себе принца Карла.

Глава 4

Рдзения, Совин

Месяц листопад

Дару разбудил негромкий стук. Она была рада, что прервался тяжёлый сон. Каждую ночь она просыпалась в холодном поту: воспоминания о лесе мучили её, но даже они были лучше тех, в которых виделась родная мельница и Старый Барсук.

Совин не принял её так же, как до этого не принял Златоборск. Даре оказалась противна жизнь в городе. Каменный лабиринт улиц выглядел холодным и бездушным. Зима задувала в каждую щель, морозила до самых костей. Большая печь плохо грела короткими зимними днями, а ещё хужедолгими ночами. Дара хотела бы чаще оставаться на кухне, ближе к очагу, но Стжежимир часто отправлял её на улицы города слушать разговоры торговцев, наблюдать за совинскими господицами и привыкать походить на них во всём, хотя Даре казалось, что ничем, кроме платья, рдзенцы от ратиславцев и не отличались, шипели разве что как змеи, когда говорили.

Но Стжежимир учил её совершенно бесполезным вещам: троутоскому языку, молитвам, походке, даже разговору. Ему казалось, что Дарина всё делала неправильно.

«Так совинские господицы себя не ведут».

Дара не хотела быть совинской господицей. Она хотела вернуться домой и избавиться от власти лешего, Мораны, Воронов и Охотниковото всех, кто мешал спокойно жить. Но это было невозможно, и поэтому приходилось заучивать троутоские слова, ходить на рассветную и закатную службы в храм и вышивать рдзенские знаки на поясе.

Направляясь в Совин, Дара мечтала научиться управлять чародейской силой, стать сильнее, но с каждым днём она чувствовала себя всё слабее и отчаяннее. Она почти не разговаривала с сестрой, редко видела Милоша, а все остальные в доме относились к ней с презрением. Дара дурно спала и просыпалась от любого шороха.

Как и той ночью.

Её разбудил стук. Дара присела на лавке. Стук повторился. Был он странный, как если бы кто-то бил остриём ножа по дереву. Дара оглянулась на сестру, но Веся крепко спала.

Снова стук. Он доносился от оконного проёма.

Дара поднялась, кутаясь в шерстяное одеяло и пошла на звук, приоткрыла ставни, на улице всё ещё было темно, и сквозь мутный бычий пузырь удалось разглядеть лишь чёрную тень. Та шевельнулась, и рядом с окномпрямо в рамуснова постучали. А в следующий миг взметнулось чёрное пятно.

Птица.

Дара обернулась, проверяя, не проснулась ли сестра.

В доме было тихо.

Дара прокралась к лестнице, укрываясь одеялом. Ступени едва слышно заскрипели. Наверху, где располагались ложницы, не горел свет. Ещё выше, на чердак можно было забраться только по приставной лестнице. Там оказалось на удивление тепло и светло: под растянутым навесом из бычьего пузыря пылал в стеклянном шаре огонь, оберегавший от холода растущие в деревянной кадке травы: Стжежимир с помощью чар заставлял их расти круглый год.

 Дай одеяло,  раздался хриплый, будто каркающий голос из угла.

Сжавшись и прикрываясь руками, на старом сундуке сидела Чернава. Стыда от собственной наготы она не испытывала, но дрожала от холода, и Дара неохотно отдала ей одеяло, оставаясь в одной рубахе. Она подошла ближе к навесу с травами, от которого шло тепло, села у кадки, облокотившись спиной.

Чернава закуталась и прошла к Даре, опустилась рядом. Чёрные глаза беспокойно бегали из стороны в сторону.

 Как тебе в Совине?

 Пусто и холодно.

 В Ратиславии зимы куда морознее.

Дара недовольно передёрнула плечами.

 Ты пришла о погоде поговорить?

Черты лица Чернавы обострились.

 Михал мёртв,  проговорила она резко.  И это даже к лучшему. Ты заберёшь документы из его дома и пойдёшь к голове города, потребуешь своё наследство: дом, титул и всё, что причитается.

 Мёртв? Что случилось?

Голые плечи вздрогнули. Чернава обхватила себя руками, пытаясь согреться. Уголки её губ опустились.

 Допустим, я убила его.

 Что?!

 Тише, разбудишь всех в доме,  Чернава присела на край кадки, нахохлилась.  Михал вчера ходил в храм. Он был пьян вдрызг и умолял Пресветлого Брата о прощении грехов, каялся в алчности и даже ляпнул что-то про ведьм. Если хоть одна живая душа догадается о нашем существовании

Сердце сжалось от страха, и капли жалости к Михалу тут же испарились.

 Пресветлый Брат понял, о чём речь? Михал назвал наши имена?

 Здислава не разобрала весь их разговор, но точно услышала слово «ведьма» несколько раз. Мы не могли ждать, пока он кому-нибудь проболтается. Если этот тупица однажды уже раскрыл рот, так и во второй раз мог что-то ляпнуть.

Страх перед Охотниками, перед неминуемой смертью немного затих, и Дара испытала ужас при одной только мысли, как легко Вороны разделывались с теми, кто был им неугоден.

 Значит, мне больше не нужно будет притворяться дочерью Михала?

 Наоборот, ты теперь его осиротевшая дочь. Так даже лучше. Отец-пропойца создал бы о тебе дурное впечатление в высших кругах. Но одинокая знатная девушкаэто совсем другое дело. Кстати

Чернава протянула руку, касаясь волос Дары, и та сначала хотела отпрянуть, но заставила себя остаться на месте и выдержать чужое прикосновение.

 Твои волосы не годятся для дворянки,  задумчиво произнесла Чернава.  Погоди

Она вдруг вздрогнула, зашипела, прикусывая губу, и сильнее ухватилась за косу Дары.

 Что с тобой?!  воскликнула девушка, но неожиданно сама пошатнулась и не упала только потому, что удержалась за край кадки.

Лицо Чернавы посерело, а лоб покрылся испариной. Одеяло выпало из разжавшихся пальцев. И неожиданно волосы Дары будто ожили, поползли чёрными змеями вниз по плечам, груди и животу. Потух свет, и стало совсем темно. Девушка в испуге схватилась за распутавшиеся косы и только тогда поняла, что те отросли и стали, как прежде, длинными.

Чернава подобрала непослушными руками одеяло с пола, прикрыла голое тело.

Блекло мигал над кадкой свет, медленно разгораясь обратно.

Дара с удивлением разглядывала свои волосы.

 Спасибо,  проговорила она.

 Не меня благодари,  срывающимся голосом сказала Чернава.  А мышь, что пряталась в углу, и эти растения,  махнула она рукой в сторону кадки.  Это они отдали свои силы ради твоей красоты.

Дара нагнулась, но не смогла ничего разглядеть в полумраке, тогда она приподняла бычий пузырь.

Травы пожухли, словно побитые морозом. Верно, мышь постигла та же участь.

 Ты творишь страшные чары,  по коже пробежали мурашки, словно сама смерть поцеловала её в лоб. Дара хотела сказать, что она не желала забирать чужие жизни ради заклятий, что она не желала иметь ничего общего с Воронами, но тут же вспомнила, как ловко Чернава одолела Охотников своим колдовством.

Стжежимир учил Дару ходить, молиться, говорить, но совсем не учил колдовать. В городе, полном Охотников, у лесной ведьмы не было никакой защиты, кроме лжи.

 Научишь тому, что ты сделала в Гняздеце? И что это было? Они корчились от боли и умирали, хотя ты их даже пальцем не тронула.

Чернава осталась довольна вопросом. Подтянув одеяло, она уселась поудобнее:

 В Совиной башне у меня был прекрасный учитель, его звали Станислав Дремота. Он умел насылать морок на десятки людей и заставлял их видеть грёзы наяву. Говорят, он даже умел читать мысли. Но меня он научил проникать в человеческие души и ломать их изнутри. Это я и сделала тогда с Охотниками.

 А остальное? Ты умеешь читать мысли?

Улыбка Чернавы вышла мечтательной. Серебряная прядь волос упала на глаза, и она отвела её тонкими пальцами. Старость уже коснулась её рук и шеи, смуглого лица и чёрных волос, но и теперь она была красива. Изнеможена и печальна, но красива, как увядающий летний день.

 Станислав как-то сказал, что во мне слишком много ярости и слишком мало нежности, чтобы дарить грёзы и проникать в мысли. Он считал, что мне место на поле боя, а не среди совета Башни.

 Так ты была в бою? На Трёх Холмах?  с замиранием сердца спросила Дара. Сколько сказок складывали о том сражении, сколько небылиц придумывали о немыслимых чарах, что творили чародеи в той битве. Дара и подумать не могла, что однажды, может, встретит кого-нибудь, кто был там на самом деле и видел всё своими глазами.

 Нет, Белун не отпустил меня,  Взгляд Чернавы прояснился и сделался таким чистым, как если бы всё горе минувших лет упало с её плеч и рассыпалось в прах.  Боялся за меня. И вот я здесь, а он

 Белун?

 Мой муж,  губы дёрнулись, и растаяла улыбка.  Он в отличие от меня он тогда пошёл на королевский пир. Мне опять повезло.  Она горько улыбнулась.  Помню, я была так расстроена. Вся Совиная башня отправилась на праздник к королю, а я осталась помогать Станиславу

 Ты говоришь о Хмельной ночи?

Чернава кивнула.

 Они напоили их и заперли двери, чтобы никто не сбежал. А потом зарезали всех, кто смог пережить яд я так и не нашла Белуна. Их всех скинули в одну яму я пыталась, искала, но

 Ты любила его?

 Как же иначе?  горько усмехнулась Чернава.  У нас не принято было заключать договорные браки. Мы, чародейки, вольны делать что хотим и любить кого хотим. Это манило нас всех в Совиную башню, особенно девушек. Мы не желали жить как простые девки, бояться родительского слова и порицания людей. Мы были сами себе хозяйки.

Взгляд её устремился в пустоту, куда-то в тёмный угол чердака.

 Конечно,  вздох прозвучал удивительно громко в ночной тишине.  Конечно, я любила Белуна.

 А после него ты когда-нибудь любила?

Чернава взглянула на Дару в сомнении, будто заподозрив неладное.

 К чему этот разговор?  хмыкнула она.  Есть дела поважнее. Я должна тебе сказать, что Морене понравился наш дар в Гняздеце,  Дара не сразу поняла, что Чернава имела в виду убитых Охотников.  Меня научили одной хитрости, но исполнить это придётся тебе. Сходи завтра ночью на кладбище и набери могильной земли, пройдись под городской стеной от кладбища по Мёртвой улице до Рыбацких ворот, а за собой оставляй след из могильной земли. И когда с тобой заговорит первый встречный, то отдай его Морене.

Слова ведьмы пугали и путали, и Дара не сразу нашлась что сказать.

 Зачем это всё?

 Узнаешь, если сделаешь всё правильно.

 Как я должна отдать Моране человека?

 Так же, как отдала ей Охотника,  улыбнулась Чернава и потрепала Дару холодной рукой по щеке. Было мерзко, и хотелось отбросить руку прочь.  Не бойся, ведьма с мельницы.

Брови у Дары сошлись на переносице.

 Так не пойдёт,  отрезала она и поднялась, чтобы посмотреть на Чернаву сверху вниз.  Хочешь, чтобы я всё исполняла, слепо верила тебе и Здиславе, но объяснять ничего не собираешься? Я не люблю загадок и чужих приказов. Говори, зачем я должна это сделать?

Почему-то Чернава снова улыбнулась.

 Морена желает сломать защиту города,  призналась она.  Под Совином много подземных ходов, мы впустим в них духов.

У Дары перехватило дыхание. Она ушла в Совин, чтобы скрыться за его стенами от тварей Нави, а проклятые оборотни и их богиня желали всё разрушить.

 Нет, я на это не согласна.

 Нельзя спорить с Мореной,  голос у Чернавы изменился, в нём послышался страх, прежде не заметный. Даже когда их окружили Охотники, она казалась смелой, отчаянной.

 Отчего же нельзя? Лешего я до сих пор избегаю, буду избегать и вашу Морану. Ей не достать меня в Совине,  зло отрезала Дара.

 Хозяин Леса не имеет власти там, где царит камень и человек, но сила Морены в другом. Дарина,  Чернава ухватила её за руку,  Дарина, её сила в твоей крови. Если ты попробуешь сопротивляться, она убьёт тебя.

 Пусть попробует достать за стенами Совина. Скажи, зачем мне вообще теперь ей служить?

 Чтобы изгнать Охотников

Дара старалась не думать о шраме на лице Веси, о спалённой хате в Гняздеце, обо всех жителях деревни, что погибли после.

 Стжежимир живёт в Совине много лет, и его не трогают. И он тоже хочет избавиться от Охотников, только для этого ему не нужна никакая богиня.

Чернава вцепилась ногтями в руку Дары так сильно, что та зашипела от боли.

 Стжежимир всю жизнь, словно крыса, прячется по углам,  смуглое лицо исказилось, и огромным, как клюв, показался нос.  Ты не сможешь скрываться вечно.

 Стжежимир теперь мой учитель, и я буду жить, как он, а поклоняться какой-то богине смерти не собираюсь. Да, я согласилась от отчаяния, но теперь, когда у меня есть выбор хватит!  вскрикнула Дара и вырвала руку.  Улетай прочь и больше не показывайся. Ты ведь ты ведь так уже однажды сделала, да?!

Из глаз Дары брызнули слёзы.

Чернава попятилась.

 Кто тебе сказал? Драган?

Дара бросила обвинение наугад, сама не веря, что попала в цель. Но теперь Чернава не смогла бы отречься от собственных слов.

 Значит, это правда?

Густым и вязким показалось молчание. Наконец, Чернава ответила:

 Я  голос прозвучал хрипло, болезненно.  Не вини меня. Я никогда не хотела иметь детей. Мне просто нужно было заключить договор с лешим.

 Договор?!

Дара вытерла мокрое лицо ладонью. Чернава сделала шаг к ней навстречу, но девушка отшатнулась прочь.

 Я для тебядоговор? Моя жизньдоговор?!

 Дарина, не принимай это близко к сердцу. Я была в отчаянии. Я бы пожертвовала чем угодно и кем угодно, чтобы отомстить, а ты да я даже не знала тебя. Я выпила зелье для успешного зачатия и напоила им Молчана, чтобы наверняка получилось с первого раза. Мне было всё равно, кто родится. Просто младенец. Я знала, что лешему нужна новая лесная ведьма

 Что ты получила взамен?

 Дарина

 Что ты получила?!

Губы Чернавы дёрнулись, тёмные злые глаза сверкнули из-под ресниц.

 Силу. Хозяин позволил мне напиться из источника. Почти год я была такой же сильной, как лесные ведьмы.

 И что ты сделала с этой силой?

 Прокляла королевский род. Потомки короля все будут слабы телом и разумом и умрут в юном возрасте,  она не смогла сдержать полоумной улыбки.  После я наслала чуму на Совин, и тогда умерли тысячи и тысячи этих жалких неблагодарных сволочей, которые радовались, когда чародеев сжигали на кострах. А ещё я защитила Гняздец от чужаков так, что никто, не обладавший даром, не смог приблизиться.

 Но Охотники всё-таки нашли Гняздец

Лицо Чернавы было непроницаемым. Дара догадалась без слов:

 Это ты привела Охотников.

 Мне нужно было подтолкнуть тебя. Ты не понимала всей опасности, ты до сих пор не понимаешь, что мы должны держаться вместе. Есть мы, а есть весь остальной мир, и он враждебен к нам. Дарина, пойми, что бы между нами ни случилось, мы должны

 Уходи прочь,  всхлипнула Дара и прорычала с рождающейся яростью:  Уходи, пока не поздно.

 Дарина, я всё это сделала ради чародеев.

 Продала свою дочь, чтобы убить побольше людей? Это ты сделала ради чародеев?

 Я не продала тебя. Я сделала тебя самой могущественной ведьмой на свете! И в конце концов, я оставила тебя не в лесу, а с родным отцом. Разве тебе было там плохо?