Еще вчера я бы ответила«с ума сошел?» сказала Пиви. А сейчас дай подумать
Дуду отчего-то заволновался. И долго она думать собирается? Может, в мысли заглянуть?
Но тут она снова заговорила.
Раньше казалось, я его ненавижу, призналась, и буду только счастлива, если он провалится куда-нибудь к чертовой бабушке. Но когда сегодня мне предложили бросить его здесь и освободиться, я вдруг поняла, что его судьба мне совсем не безразлична. Наверное, за все эти годы я к нему умудрилась привязаться. И не заметила как Знаешь, была у меня подружкатам, дома, которая терпеть не могла своего младшего брата. Он был совсем маленький, и ее заставляли с ним сидеть, и надоедал он ей ужасно. И в сердцах она однажды даже пожелала ему, чтобы он умер. А потом он тяжело заболел. И вот тут она испугалась и поняла, совершенно неожиданно для себя, что на самом деле любит этого надоеду. Ой, как она плакала тогда но он выздоровел, слава Богу. Иначе она себе этого пожелания не простила бы!
Ты это к чему рассказываешь? хмуро поинтересовался Юргенс.
А к тому, что я теперь, кажется, отношусь к Дуду как онак своему младшему брату. Он меня и бесит, и раздражает, но где-то в глубине души я его все-таки люблю, наверное. В этом ничего такого нету, заторопилась она и заговорила сбивчиво, прежнюю любовь ну, когда я только-только в него влюбилась ее вернуть невозможно. Правда. Сейчас это совсем другое чувство но тоже любовь. И откуда она взяласьне знаю но я рада на самом деле. Потому что лучше любить, чем ненавидеть. Понимаешь? Он мне как братмаленький, бестолковый, доставучий, но родной, от которого никуда не денешься. У тебя ведь у самого есть братья, так представь, что и у меня
Хм, сказал Юргенс. Братья братьям рознь! и тихонько засмеялся. С явным облегчением.
Пиви тоже засмеялась, и энергетические поля обоих заиграли розовыми бликами нежности.
Дуду брезгливо поморщился.
Но, к немалому удивлению своему, понял вдруг, что и сам чувствует что-то вроде облегчения.
Хоть как брата любит, и на том спасибо!
И
Почему бы, собственно говоря, и ему не полюбить ее как сестру?
Это будет проще, пожалуй. Да к тому же и безопасней ведь что бы он стал делать, действительно, если б вдруг влюбился в нее по-настоящему? Начал бы сходить с ума от ревности и тоски, потому что никаких реальных отношений у них уже не может быть никогда? И на высшие миры плюнул бы, лишь бы оставаться рядом с нею, пока жива?
Ох. Не хотелось бы.
Сестраэто и вправду куда спокойнее.
С сестрой, сколько ни люби ее, можно и расстаться. Потому что не жена все-таки, и имеет право на собственную личную жизнь.
Сестре, в конце концов, можно даже и счастья пожелать
* * *
И как люди влюбляются друг в друга? спросила Пиви тихо и мечтательно, словно бы у самой себя.
Алгоритм никому пока еще не известен, так же тихо, с улыбкой в голосе, ответил Юргенс.
Самое удивительное в этомвзаимность, сказала Пиви. Как им удается именно друг в друга влюбиться, не безответно? по мне, так этонастоящее чудо!
Эмпатия, авторитетно заявил Юргенс и пояснил: То же, что телепатия, только обмен чувствами, а не мыслями.
Но, возразила Пиви, обмен предполагает, что у каждого из двоих уже имеется предмет для обмена. Так откуда же он сразу у обоих берется?
Ну, эмпатияэто не совсем обмен, поправился Юргенс. Скорее, передача и отклик. Чувство возникает в ответ на переданное чувство, как мысльв ответ на мысль.
А у того, кто его первым передает, откуда оно берется?
Он подумал немного и сказал:
А вот это, наверно, и вправду чудо
Катти улыбнулась и перестала прислушиваться.
Разговор их был на самом деле объяснением друг другу в любви, и не нужны были этим двоим никакие посторонние уши.
А и правда, подумала она, откуда же берется любовь?
Как это обычно случаетсятолько что не было ничего, и вдруг Один взгляд, одно прикосновениеи кто-то, еще почти не знакомый, становится для тебя самым важным и нужным человеком. Смыслом и оправданием твоей жизни. Счастьем и болью.
Чудооно, конечно, чудо и все-таки? Может, некоторые люди и впрямь бывают предназначены друг другу еще на небесах, до рождения, и вспышка земной любви между нимиэто всего лишь узнавание, внезапное вспоминание любви небесной, которая до поры до времени сокрыта в глубине бессмертной души? Но ведь и там, на небесах, предназначение не может предшествовать любви, как свадьба не может предшествовать помолвке и, значит, сперва должна родиться любовь.
Так как же она рождается? Не та любовь, какою в царствии небесном любят друг друга все Божьи дети, а этаделающая какого-то одного человека тебе дороже и милее всех прочих, и вас обоихединым целым?
Тайна Великая.
Катти раздумчиво кивнула сама себе головой.
И тут
Мысль блеснула, как молния во мраке, заставив ее вздрогнуть. И Катти мгновенно постаралась загнать ее подальше.
Не думать. Забыть.
Спрятать. Накрыть, как одеялом, любыми другими мыслями. О темноте вокруг. О лесе. О Байеме. О старом Драконе, оставшемся вместе с Коброй на волшебном берегу лесных дев. О брате и племянниках. О чем угодно И пусть себе бесы их читают. Лишь бы не добрались до этой
Ей даже жарко стало, и Катти принялась расстегивать куртку. Старательно подсчитывая про себя число пуговиц на ней.
Кароль, шедший впереди, оглянулся, словно что-то почувствовав.
Все в порядке? спросил.
Да, коротко сказала она.
Он отвернулся, прибавил шагу и догнал Раскеля. Сказал ему негромко:
Жди знака, и выразительно покосился на кошку у него за пазухой, чего Катти, разумеется, видеть не могла.
Да ей и не до них былопокончив с пуговицами, она принялась усердно напевать про себя старую колыбельную песенку. А потомвспоминать все остальные песни, какие только случалось слышать.
Мысль эта могла стать спасением.
И лучше было кое-кому не знать о ней. Чтобы не успеть подготовить ответный ход
* * *
Полчаса, о которых говорил Идали Хиббит, еще не истекли, когда вдруг рассвело. Так внезапно и стремительно, словно, сделав очередной шаг, они переступили через какую-то невидимую границу и вышли, как выходят из темной комнаты в освещенную, из ночи в день. Минуя утро.
И одновременноиз леса в поле, минуя все, что могло хотя бы отдаленно напоминать переход из одной местности в другую. Лес просто кончился и пропал, как не было его, и стала ровная, пустая земля со всех сторон, поросшая реденькой буроватой травкой.
День оказался серым и пасмурным, как обычно в этих странных краях. К тому же кругом, куда ни глянь, клубился довольно густой туман, в том числе и впереди, не позволяя видеть, куда ведет проложенная Идали тропа. Если эта дымовая завеса и была иллюзией, то какой-то особеннойзастила глаза не только живым, но и призракам, поэтому Дуду, забеспокоившись, поднялся выше, туда, где она редела, распадаясь на отдельные клочья, и попытался высмотреть в предполагаемом конце дороги своих.
Но не увидел никого и ничего и забеспокоился еще больше.
Собрался уже лететь на разведку, как вдруг из гущи тумана впереди вырвался Димыч и понесся ему навстречу.
Вид у бывшего военного командира тоже был встревоженный, и сообщил он еще издалека:
Не нравится мне это!
Что именно? спросил Дуду.
Ворота там стоят, сказал, приблизившись, Димыч. Открытые. А за нимитакой туман, что в шаге ничего не видать. Засада, будь уверен!
Какая еще засада?
А я почем знаю? Своим бойцам сразу запретил нос туда совать. И тебе не советую. Чует мое сердцекто влезет, тот не выберется!
Погоди как нос не совать? ведь они-то точно туда пойдут! испуганно сказал Дуду, поглядывая вниз, на тропу, по которой во главе маленького отряда живых все так же быстро и целеустремленно шагал Идали Хиббит, всем своим видом говоря«отстающих не ждут!»
И им бы не советовал, Димыч тоже посмотрел на тропу. Да разве послушают?
Оба прибавили лету, опережая живых. И меньше чем через минуту впереди действительно показались высокие железные ворота с распахнутыми створками. Ограды слева и справа от них было видно всего с полметра, все остальное утопало в тумане, а за самими воротами, вплотную к ним, но не выступая наружу ни на миллиметр, пелена его стояла ровной стенойбелесой, плотной, как кучевое облако, в слабом пошевеливании внутри которой чудилось что-то плотоядное.
Ну, видал? Не лезь туда, ради всего святого! Без тебя обойдутся, сказал Димыч, сворачивая к кучке своих «бойцов», поджидавших в стороне. И, приземлившись, обратился уже к ним: И чтоб никтони-ни! Зуб даюнас, духов, там ждут с особым нетерпением!
Да поняли мы, поняли, отозвались те нестройным хором. Не дураки, кажется!
Дуду и самому хватило всего лишь одного взгляда на эту пелену, чтобы понятьДимыч прав. От нее так и веяло опасностью. Ловушкой, западней. Черной дырой, ведущей прямиком в изнанку вселенной, в исполненный неведомого ужаса хаос, из которого возврата не будет
Поежившись, он присоединился к собратьям.
Еще через минуту из тумана, скрывавшего тропу, вынырнул Идали Хиббит. И, несмотря на всю свою целеустремленность, при виде ворот и наводящей страх пелены за ними он все-таки остановился.
Повернулся к остальным, подоспевшим следом.
И сказал сурово:
Последний шанс. Пока еще можно повернуть обратно. Потомникак!
Дуду уставился на Пиви.
Надеясь, вопреки всем своим прежним чаяниям, что она повернет и не придется идти за ней туда. Бог с ними, с чаяниями. В конце концов, и в сумеречных областях можно жить. Вдруг отыщется какой-нибудь другой способ избавления от чар а нетну что ж, на все Божья воля
Пиви посмотрела на ворота, потом на Юргенсас кривоватой улыбкой, больше похожей на гримасу. И легонько кивнула.
Что это значило, Дуду не понял. Но Юргенс ответил ей такой же гримасой, после чего обратился к старшему брату:
Пошли уже!
Ну пошли.
Тот обвел всех напоследок испытующим взором. Развернулся и шагнул в белесую пелену.
Растворился в ней мгновенно, как не было. Но это никого не обескуражило. Вторым туда вошел Раскель, третьимкапитан Хиббит. За которым без малейших колебаний последовала Катти.
Дай руку, сказал Юргенс, взглянув на Пиви.
Они еще раз улыбнулись друг другу. И, взявшись за руки, тоже шагнули за ворота.
Дуду зажмурился.
Медленно двинулся вперед.
Услышал крик Димыча:
Не ходи! но остановиться уже не смог.
Что поделаешь, если он должен быть рядом с этой дурой
Глава 16
Тут же потеряв из виду всех и вся в этом адовом тумане, капитан Хиббит выругался.
Нет чтобы сообразить заранее, что так будет и хоть как-то подстраховаться!
Эй, позвал он, Идали, где ты?
Тишина.
Раскель!
Тишина.
Замечательно
Ну и куда теперь идти, спрашивается?
Кароль сделал шаг наугад, вытянув на всякий случай перед собой руку.
И в тот же миг все вокруг переменилось.
Туман исчез.
Вспыхнул свет, похожий на электрический, около десятка бра замысловатой крученой формы, расположенных по периметру большой, идеально круглой комнаты, чуть ниже линии на высоте около полутора метров, где каменная кладка стены плавно, без всякой рамы переходила в стеклянный купол, венчавший это необычное помещение.
Болезненно памятный капитану Хиббиту рабочий кабинет Ферруса
В котором все на первый взгляд осталось точно таким, каким оно было десять лет назад, во время их первой встречи. Та же мрачноватая атмосфера. Те же невысокие книжные шкафы, диваны и кресла из мореного дуба, гнутой формы, позволяющей ставить их вплотную к стене. Тот же громадный письменный стол, заставленный и заваленный всякой всячиной, тот же грубый каменный пол и круглый люк в нем, под которым скрывалась винтовая лестница, ведущая вниз. Только за прозрачным куполом сейчас виднелось ночное, а не дневное небо, и сам онгладкий, цельнолитой в виде идеально ровной половинки гигантского стеклянного пузыря, разбитый Каролем при его прошлом нечаянном визите, был невредим.
Даже костюм на хозяине был как будто тот же самый, что и тогда. Тоже серый, во всяком случае, и бархатный. И стоял хозяин на том же месте, возле письменного стола, в той же позезаложив руки в карманы.
И сам он не изменился. Высокий, стройный человек с виду, лет сорока. Воплощение спокойствия, уверенности и силы.
Строгая мужская красота, без малейшей слащавости, резкие, рубленые черты лица, коротко стриженые волосы цвета стали. Черные глазанепроницаемая бархатная мгла, без блеска
В следующий миг Кароль увидел Клементинув кресле рядом с демоном.
А потомбегущего к ней Идали.
А потомпочти такую же сцену, какая разыгралась в доме старшего брата после его возвращения, с той лишь разницей, что на невидимое препятствие налетел сейчас со всего маху брат, а не его жена.
Клементина даже не шевельнулась, глядя на Идали больными, усталыми глазами, с бесконечной тоской.
Он ударил в разделявшую их магическую стену кулаком. Перевел взгляд на демона и прорычал:
Я готов подписать новый договор!
Клементина вздрогнула. Чуть подалась вперед, словно желая сказать что-то, но промолчала.
А Феррус едва заметно поморщился. И низким, красивым голосом выговорил:
Хоть бы поздоровался для начала
После чего, обращаясь к Каролю и еще кому-то у него за спиной, добавил:
Приветствую вас, дамы и господа!
Кароль оглянулся.
Все были здесьРаскель, девушки, Юргенс, и все таращились на демона глазами размером с блюдца.
Наверняка ожидали все-таки, несмотря на предупреждение, увидеть бешеного монстра с клыками, а не красавца с хорошими манерами И после некоторой паузы ему ответил, явно сделав над собой усилие, Юргенс:
Привет а остальные только молча кивнули.
Хозяин, вынув руки из карманов, указал в сторону самого длинного и вместительного из имевшихся в его кабинете диванов.
Располагайтесь, прошу.
В тот же миг перед диваном появился низкий овальный стол, а на нембутылки с вином и кое-чем покрепче, бокалы и блюда с закусками.
Отдохните, подкрепитесь, радушно продолжил демон. Думаю, вы все испытываете некоторый упадок сил? Сочувствую но такова уж дорога к моей башне, и только посвященные проходят ее без затруднений. Вы оказались покрепче многих, с чем и примите мои поздравления!
Ответа ему не было, и с места никто не сдвинулся.
Лишь Идали отлепился наконец от невидимой стены.
Нам не до отдыха, сказал он сквозь зубы. Давай сперва покончим с делом!
С каким? Феррус поднял бровь.
Я же сказалготов подписать
Ах да, новый договор.
Демон помолчал немного, склонив голову набок и разглядывая его с видом слегка насмешливым и снисходительным в то же время.
И спросил:
А ты уверен, что я этого хочу?
Капитан Хиббит мысленно кивнул.
Ну вот и первый сюрприз за которым вполне могут последовать и другие.
Идали же явно ничего подобного не ожидал. И даже не подумал о том, что все может пойти не так гладко, как хотелось бы.
Он растерялся. Начал было говорить:
Как? Но и умолк.
Феррус все с тем же снисходительным видом добавил:
Во всяком случае, хочу на твоих условиях?
Идали воспрянул.
А на каких?
Боюсь, они тебе не понравятся, спокойно ответил демон. Хотя
Он сдвинулся с места, беспрепятственно прошел сквозь магическую стену, остановился возле накрытого стола и снова обвел радушным взглядом своих визитеров.
Может быть, все-таки присядете? Я думаю, что дело это быстрым не окажется, как бы вы все ни торопились.
Никто из них опять не шелохнулся, и он пожал плечами.
Воля ваша
Нагнулся, придирчиво поразглядывал бутылки, выбрал одну, налил себе вина. Выпрямился с бокалом в руке и посмотрел на Идали.
Тому, чтобы видеть его, пришлось отвернуться от Клементины.
Глаза их встретилисьзатягивающая бархатная мгла и резкий ледяной блеск.
Будем откровенны, слегка протяжно, с ленцой в голосе заговорил Феррус. На этот раз мне нужны гарантии. Я должен быть уверен в том, что ты больше не взбрыкнешь и мои приказания будут исполняться тобой беспрекословноотныне и до конца твоих дней, каковой, надеюсь, наступит еще не скоро. Поэтому я предлагаю тебе обдумать условие, на котором я, так уж и быть, соглашусь заключить с тобой новый договор. Жену, конечно, я вынужден буду тебе вернуть, это понятно, но
Он медленно сделал глоток вина, покосился на своих несговорчивых гостей, так и стоявших столбами посреди комнаты. И закончил: