Тогда поступим так
Панокса уже в который раз поглядел на входную дверь, затем перевел взгляд на целый ряд пустых кружек из-под пива, выстроившихся на их столе. И то сказать, сидят они тут уже прилично, от выпитого хочешь не хочешь, а все равно немного кружится в голове. Да и жрать охота, просто сил уже никаких нет.
Наберитесь терпения, друг мой, еле слышно проговорил сидящий рядом маг. Вы сильно нервничаете почему? Вы так не уверены в своих людях?
Мои люди свое дело знают, почтенный Марайн, холодно возразил Панокса, только вот с боевыми магами им впервые приходится встречаться. Думаю, в Этерне немного желающих найдется, кто согласился бы на такую работу. А мои ребята пошли!
Раз вы насчет них не сомневаетесь, то нет причин для волнения они же уже вошли в дом! Ваш наблюдатель Эр, кажется? Он же лично нам об этом сообщил. Теперь остается только подождать еще час-другой
Чего остается им подождать, Марайн договорить не успел в этот момент дверь харчевню широко распахнулась, и в помещение ворвался наблюдатель. При виде его встревоженного лица Панокса сразу понял, что что-то пошло не так.
Что случилось?
Похоже, беда! Эр, схватив кружку с недопитым пивом, жадно хлебнул из нее глоток, чтобы смочить пересохшее после бега горло. Из дома Даны Бакли только что выскочил мужчина ее телохранитель, Адер Симс и с громкими криками о помощи побежал в сторону ближайшего поста ночной стражи! Я как это увидел сразу бросился вас предупредить!
Что будем делать? Панокса с тревогой взглянул на Марайна. Надо уходить!
Вместо ответа маг поднялся из-за стола и молча вышел из харчевни. Панокса проследил за компаньоном и презрительно плюнул на пол. Тоже мне, помощничек! Однако дела обстояли из рук вон плохо заказ он, похоже, не выполнил. Что теперь говорить Старшему?!
Ты, вот что обернулся он к Эру, беги обратно. Проследи все, до самого конца. Понял? Когда стража придет, присмотрись к ним, утром постарайся разузнать у кого-нибудь из них что в доме случилось. Понял?
Сделаю, с готовностью согласился Эр, только деньги нужны. Для стражника, а то, как я узнаю обо всем?
Панокса тяжко вздохнул, полез в кошель и выдал помощнику несколько монет.
Да смотри, не выяснив всё, не возвращайся! сурово наказал он наблюдателю. И за домом оставь пригляд, мало ли
А ты куда? поинтересовался Эр.
Не твое дело, буркнул Панокса, много хочешь знать! Ты свое дело делай, а уж я как-нибудь сам разберусь. Встретимся завтра, часов в одиннадцать на площади Зевак в «Кривой кобыле», понял? Вот и иди
Панокса остался один за своим столом, он молча допил пиво, вмиг ставшее каким-то безвкусным, тяжело опустил кружку на стол, поднялся, оглядел по привычке почти пустой зал харчевни и вышел на улицу.
6
В своем замке Эделер Эсте Санром чувствовала себя в относительной безопасности. За годы добровольного затворничества герцогиня отрегулировала и наладила свой быт до мельчайших подробностей. Конечно, пренебрегать осторожностью она не позволяла себе даже в родных стенах, ведь за тридцать с лишним лет вдовствующая герцогиня пережила не одно покушение на свою жизнь и жизнь своего сына. Именно поэтому она практически не расставалась с Зеркалом, уже неоднократно спасавшим ей жизнь. Женщина провела рукой по гладкой прохладной поверхности доспехов отполированный за годы ношения металл слегка потемнел от тепла ее ладони, а затем вновь обрел свой матовый блеск. Она свыклась с Зеркалом настолько, что перестала ощущать его тяжесть.
«Зато с ним я в безопасности, подумала Эсте Санром с удовлетворением. без Зеркала моя жизнь была бы дешевле».
Горький опыт научил вдову не доверять никому, постоянно быть готовой к нападению и стойкому желанию отомстить за понесенные обиды и потери.
Оставшись без мужа, Эсте Санром пришлось до всего доходить своим умом, в том числе и к вопросам безопасности. А это было весьма нелегко сделать, особенно в восемнадцать лет! Кроме постоянных тревог за жизнь сына и свою, прибавлялись заботы о герцогстве, подданных, финансовые и хозяйственные проблемы, военные задачи и сложные политические вопросы. Отстаивая свою независимость и личную свободу, молодая вдова с головой погрузилась в государственное управление, постоянно лично контролируя ключевые вопросы экономики, обороны, гражданского общества, взаимоотношений с королевским двором. Герцогиня проявила незаурядные способности в подобных делах и постепенно завоевала авторитет среди своих подданных.
«Наверное, я всегда была больше герцогиня, чем мать, пришло в голову Эсте Санром. Хотя, видит Бог, никто в королевстве не сделала столько для своего ребенка, сколько я!»
Эсте вышла замуж не по любви в их семействах заключались только династические браки. Поэтому к своему супругу Палу Санрому, который был старше ее на целых двенадцать лет, молодая жена относилась с большим уважением, но никакой любви не испытывала.
Впрочем, чувства были взаимными. Герцог Санром отличался суровым характером и непозволительной для его общественного положения прямотой и резкостью. Он считался отличным бойцом, блестящим стратегом и государственным деятелем. Но с близкими был холоден и весьма скуп на эмоции.
Эсте никогда не питала иллюзий относительно причин, по которым герцог на ней женился. Отличная многовековая родословная и значительное приданое, способное укрепить и без того прочное финансовое положения герцогства вот объяснение ее брака с Палу. Ее внешность не имела для герцога никакого значения, хотя Эсте была редкостной красавицей. Но даже будь она страшна как смертный грех, Палу Санром вне всякого сомнения женился бы на ней. Этого требовали интересы его семьи.
Однако появление сына поменяло все в жизни герцогини. Впервые в ее сердце появилась любовь. И она поклялась себе, что вырастит Джено и обеспечит ему блестящее будущее.
«Что с нами сейчас было бы, в который раз подумала Эсте, сидя за огромным письменным столом в своем кабинете, если бы Палу не пошел на политический и военный союз с тогда еще принцем Геором, нынешним королем? Ведь герцог понимал, что такой союз был опасным для нашего дома. Санромы имели на трон столько же прав, сколько и Дайн Геор!»
Маленькая оплошность, приведшая к трагическим последствиям, перевернула всю ее жизнь.
«А ведь я могла бы сейчас быть королевой. «Ее Величество королева Эсте Санром», произнесла про себя герцогиня. «А самое главное, с Джено сейчас было бы все в порядке!» она резко поднялась и сделала несколько шагов по кабинету, чтобы успокоиться.
Впрочем, герцогиня признавала, что в несчастье с сыном она виновата ровно столько же, сколь и ее покойный супруг. Слишком активно и успешно Эсте Санром принялась управлять своими землями. А некоторые ее высказывания относительно правящей династии и приближенных Дайна Геора весьма быстро и точно доходили до сведения соответствующих вельмож и государственных структур. Недовольство властей вольнодумством герцогини и ростом ее политического влияния постоянно увеличивалось. А подрастающий наследник становился все более опасным для Его Величества.
«Ах, Джено!» острой болью отозвалось в сердце упоминание о сыне. «Как мы с тобой оба ошиблись! Я будучи ослеплена любовью к тебе, а ты наивно доверившись своим первым чувствам!»
Черная тень пробежала по лицу герцогини, на время исказив ее прекрасные черты. Эсте Санром, действительно, была красавицей. Смуглая кожа лишь подчёркивала сверкание поразительные зеленых глаз, тонкий породистый нос, изящный, но волевой подбородок, безупречный овал лица, и толстые черные косы, уложенные величественной короной на голове. В свои пятьдесят два года герцогиня все еще могла поспорить красотой с признанными красавицами королевства.
Ваша Светлость, услышала герцогиня голос своего секретаря за спиной.
Эсте резко обернулась, нахмурив брови.
Клебер, в чем дело? сердито отреагировала она. Я же просила меня не тревожить!
Герцогиня, вы приказали сообщить, когда в замок пожалует отец Вилир, оправдываясь, произнес секретарь.
Ах, отец Вилир Проси!
Она ожидала святого отца. Записка с просьбой о встрече прибыла из монастыря вчера. И она немедленно отправила гонца назад, сообщая, что всегда готова уделить отцу Вилиру свое время и внимание. Она хорошо знала, что святой отец никогда не приходит внеурочно без веской причины.
Слушаюсь, поклонился Клебер и мгновенно исчез из поля зрения герцогини.
«Интересно, что ему понадобилось на этот раз?» терялась в догадках герцогиня. О моих планах отцу Вилиру ничего неизвестно. Однако не исключено, что до него докатились какие-то слухи из столицы у него там сильные связи. Возможно, мои поиски привлекли внимание определенных людей» нахмурилась она. «Тогда мне повезло, что информация пока циркулирует лишь по церковным каналам. Ну что же, попробуем разгадать!»
Отец Вилир являлся духовником семейства Санром. Он был довольно стар. По крайней мере, Эсте Санром знала его с момента свадьбы, и он уже тогда занимал свой высокий пост в монастыре. Святой отец отлично разбирался в политике и подковерных играх, тонко чувствовал ситуацию, а также имел сильные связи в столице. Его преданность дому Санром зиждилась на их давних отношениях, взаимном уважении и немалых взносах, которые герцогиня периодически выделяла на нужды монастыря. Неизвестно, как перечисленное складывалось в лояльность, но герцогиня прекрасно понимала роль последнего фактора в общей сумме.
Она подошла к огромному камину у задней стены кабинета и сняла с темной деревянной полки небольшой резной ларец. Одно мгновение и крышка ларца уже открывается, показывая обладательнице магического заклятия свое драгоценное содержимое. Редкие камни, в мешочках из мягкой замши, золотые монеты разной чекануи в аккуратных стопках, серебро в россыпи небольшой повседневный запас, который герцогиня всегда держала под рукой.
«Надо поддержать святую обитель», подумала она, «Возможно, скоро мне понадобится помощь церкви. Отец Вилир всегда был лоялен к нашему дому, но никогда не вредно освежить чувства».
Эсте Санром не была набожной, что нередко встречалось среди представителей высшего сословия. Но обычаев она не нарушала, и религиозные правила соблюдала строго. Это было частью ее политической игры, в которой она в равной степени опиралась и на знать, которая, как и она, лишь исполняли свои политические роли, изображая рьяных верующих, и на бедняков, кормивших и обслуживающих герцогиню и ее двор. Ну и не стоило забывать, что простолюдины активно пополняли ряды королевских войск и ее собственную армию. Бедняки с большим удовольствием лицезрели свою герцогиню на церковных службах и всячески превозносили ее, постоянно восхищаясь тем, какая сильная, справедливая и богобоязненная у них правительница.
Самыми равнодушными к религии подданными оказались, как ни странно, купцы им было совершенно все равно, ходит ли герцогиня на исповедь. И, опять же, с ними иметь дела самой Эсте Санром оказалось намного проще, чем с кем-либо другим. Торговый люд всегда отлично понимал, что хочет от своей герцогини, выражая свои просьбы совершенно недвусмысленно: снизить пошлины, усилить защиту торговых караванов, добиться льгот, доработать законы. Все четко и по существу.
«Вот бы у всех моих подданных были такие же четкие представления о том, чем должна заниматься власть», вздохнула герцогиня, перекладывая дюжину золотых в красивый кожаный кошель с герцогским вензелем.
Этих денег с избытком хватит, чтобы перекрыть прохудившуюся крышу и купить много новой глиняной посуды для монастырской трапезной. Да, пожалуй, еще и останется. Но если герцогиня все рассчитала правильно, то каждая монета вскорости окупится сторицей любая помощь со стороны ее союзников сейчас будет как нельзя кстати. А церковь обладала мощнейшими ресурсами во всём королевстве.
«Пожалуй, это один из редких моментов, когда святой отец, действительно, прибыл в подходящий момент», подумала Эсте Санром. «Мне сейчас как никогда нужна дополнительная точка опоры».
Бесшумно открылась дверь в кабинет, и с лучезарной улыбкой на лице показался отец Вилир. Герцогиня опустила крышку ларца, положила кошель на полку рядом, и со смирением шагнула в сторону гостя.
Благословите, святой отец, опустив глаза в пол, произнесла она в виде приветствия.
Благословляю, дочь моя! нараспев произнес священник. Все ли в порядке у вас, герцогиня?
Прошу, садитесь, пригласила она святого отца. Благодарю, отец Вилир, у меня все хорошо.
Вы выглядите усталой, герцогиня, проницательно заметил священник. От его взора также не ускользнул кожаный кошель, положенный хозяйкой замка на видное место. Я могу Вам чем-то помочь?
Государственные дела отнимают много времени, туманно ответила герцогиня. Вы же знаете, я не выезжаю в столицу, и часть вопросов решают мои представители. Не у всех получается это одинаково эффективно.
Эсте Санром решила сразу прояснить свои догадки и намеренно начала разговор с наиболее интересующей ее темы. Если священник пришел с другим вопросом, то не поведёт диалога в эту тему. И тогда она переключится на другую.
Понимаю, кивнул отец Вилир, явно желая продолжать начатый разговор. У меня хорошие связи в столице. У моего патрона, отца Кевака из монастыря святого Тиля, довольно много влиятельных прихожан при дворе.
Спасибо, отец Вилир, но меня в данный момент не интересует королевский двор
и не только при дворе, подхватил подачу монах. К помощи святой церкви прибегают порой самые разные представители нашего королевства, иногда весьма даже необычные личности.
В кабинете герцогини повисла довольно долгая пауза. У Эсте Санром была железная выдержка она в упор смотрела на отца Вилира, хоть это было грубым нарушением церковного этикета. Однако священник был тот еще тертый калач. Он не подал ни намека, что возмущен подобным поведением хозяйки замка. Монах преспокойно сложил руки на груди и умильно взирал на женщину за столом. Через пяток вздохов герцогиня отвела глаза в сторону, старясь сгладить напряженность, возникшую между собеседниками. Краем глаза она заметила тонкую улыбку в уголках губ священника.
Быть не как все это не грех, ведь так, святой отец?
Зависит от человека, Ваша Светлость, туманно ответил священник. Если он не грешит против заповедей Божьих, не убийца и душегуб, а всего лишь более ловок и прозорлив, чем другие то, конечно, нет!
«Ловок и прозорлив?»
Хорошо, герцогиня, видимо, что-то для себя решила. Она вышла из-за стола и подошла к каминной полке. Вы жаловались, отче, что в монастыре течет крыша?
Истинно так, скорбно поджал губы отец Вилир. Братия прозябает в сырости уже который месяц!
Разрешите мне помочь монастырю, святой отец, Эсте Санром протянула священнику кошель с золотыми монетами. Мой скромный вклад для вашей общины, отец Вилир.
Благослови вас Бог, возлюбленная дочь моя! обрадовался монах. Не устаю благодарить господа за то, что даровал нам такую мудрую правительницу!
Не надо лишних слов, отче, прервала его пламенную речь герцогиня, я знаю, что выгляжу в глазах церкви отвратительно богатой.
Священник лишь всплеснул руками в ответ на ее заявление. Но Эсте Санром даже бровью не повела, чтобы смягчить свои слова. В конце концов, они с отцом Вилиром только что вступили в нормальные торгово-денежные отношения. А в этих вопросах герцогиня разбиралась замечательно.
У меня к Вам просьба, святой отец.
Я весь внимание, дочь моя, с готовностью переключился священник на менее скользкую тему.
Помяните в своих молитвах моего батюшку, герцога Фаррета. Он приходил ко мне недавно во сне, с некоторым задумчивым сомнением произнесла герцогиня.
События прошлого никак не отпускают вас, герцогиня? участливо спросил монах.
Не устаю благодарить своего отца, пояснила она. Наследства, которое он мне выделил, хватило на Зеркало. Муж тогда лишь ухмыльнулся, узнав о моем решении. Он считал, что это были пустые страхи беременной женщины, с горечью произнесла герцогиня, но хотя бы не был против того, что я трачу почти все свое состояние на доспех.
Вами руководило божье провидение! постарался успокоить вдову священник.
Я пыталась донести до мужа свои опасения по поводу предстоящей дуэли, но герцог, что называется, закусил удила, и не желал слышать мои робкие возражения. Он попросту отмахнулся от моих неумелых попыток провести с ним переговоры, и занялся подготовкой к поединку.
Герцог Санром поступил мудро, не вмешиваясь в ваши финансовые дела. К слову, он тоже мог позволить себе приобрести Зеркало, но не считал нужным совершать подобную трату. На поединок этот доспех все равно не надеть это запрещают правила, а в обычной жизни он ему был, как считал Его Светлость, не нужен.