Магия не под запретом, тихо сказала девушка.
Пока.
Вряд ли её запретят. Город это магия. Она наша суть.
Запомни эти слова, не оборачиваясь, предложил брат Шитус.
Какие?
О том, что магия наша суть. Запомни и как следует обдумай.
Почему?
Потому что, если ты хочешь кого-то подчинить лиши его сути. Растерзай то, что ему дорого, на чём основано его мировоззрение: облей грязью его предков, вымажи в дёгте его историю, заставь оправдываться, извиняться и чувствовать стыд. Отбирая суть, ты лишаешь его будущего, лишаешь возможности подняться.
А магия наша суть, тихо произнесла Лисс.
Именно. Аптекарь повернулся и выложил на прилавок семь аккуратно сложенных бумажных пакетиков. Но спросил о другом: Когда ты в последний раз колдовала?
Мне сейчас это не нужно.
Не нужно или не хочешь связываться?
И то, и другое, подумав, ответила девушка. Я не очень сильный маг, брат Шитус, вы знаете, поэтому решила идти по стопам родителей.
Раньше ты иногда колдовала для себя.
Даже юристы играют на рояле.
А теперь тебе проще от этого отказаться.
Лисс медленно убрала пакетики в сумочку, поднесла телефон к терминалу, оплатив покупку, помолчала и совсем тихо произнесла:
Отец думает, что Альянс долго не протянет.
Он об этом говорит?
Иногда оговаривается.
Скажи ему, чтобы оговаривался реже, посоветовал аптекарь. Сейчас, пока власть не установлена прочно, Консула устраивают лишь две линии поведения: или ты его поддерживаешь, или молчишь. Можешь выступить или оговориться, но один раз не более, поскольку Консул прекрасно понимает наши настроения. Но если начнёшь оговариваться часто тебе обязательно прилетит.
Зачем? удивилась Лисс, отметив про себя, что либо брат Шитус неплохо разобрался в происходящем, либо его навестили факторы Внутренней Агемы. Неужели Консул боится слов? Он ведь силён.
Он силён, согласился аптекарь. Но для чего нужна сила?
Сила просто есть.
Всё на свете есть, назидательно сказал брат Шитус. Но сейчас я говорю о том, для чего есть это самое всё или, как в нашем случае, сила?
Чтобы получить желаемое?
В том числе. Но не следует забывать, что силу нужно применять с умом и очень дозированно как магию в медицине, потому что есть опасность передавить и получить жёсткий отпор. Грамотные правители давят беспощадно если решили давить, но при этом аккуратно, а Консул очень грамотный правитель. Он хочет не согнуть нас, а изменить наше восприятие.
Разве это возможно?
Возможно всё. Брат Шитус тихонько засмеялся. Странно, что я должен напоминать эту аксиому той, кто знает о реальности магии.
Мы говорим не о магии.
Мы говорим о том, что возможно всё. Консул хочет изменить мировоззрение жителей Тайного Города, сделать так, чтобы его власть воспринималась абсолютно естественно, как обязательная часть бытия.
Как долго? вырвалось у Лиссет.
Вечно, пожал плечами аптекарь. Или пока Консул жив. Не уверен, что это одно и то же.
Не хочу.
А он постарается сделать так, чтобы ты захотела. Как минимум чтобы тебе стало безразлично. Сначала Внутренняя Агема будет тщательно следить за тем, чтобы недовольство исчезло из повседневных разговоров. И не просто недовольство, но даже намёки на него. Дома, на кухне, с тем, кому полностью доверяешь, можешь обсуждать что угодно, а вот публично должен молчать или выражать поддержку.
Но зачем?
Затем, что из пространства исчезнет ненужное Консулу Слово. А это очень важно, поверь. Нет слова нет мысли, если о чём-то не говорят этого не существует.
Глупо, не согласилась девушка. Он просто загонит недовольство вглубь и однажды
«Однажды», которое ты имеешь в виду, произойдёт лишь в том случае, если остановиться. Если позволить подданным жить в двоемыслии, внутренне потешаясь над официальной позицией. Но Консул слишком умён и не допустит подобную ошибку. Очистив от нежелательного Слова большое пространство, он займётся малым, и недовольство исчезнет даже из внутрисемейных разговоров. Не сразу, но исчезнет. Одновременно будет вестись работа с подрастающим поколением, которому будут очень активно, но не в лоб, а исподволь, пропагандировать существующий порядок. Это долгая работа, но если делать её системно, то через десять-двадцать лет неправильные Слова исчезнут и перестанут влиять на умы. А может, и раньше.
Молодёжь недовольна, напомнила девушка.
Молодёжь остаётся молодёжью лишь какое-то время, напомнил аптекарь. Ты можешь мне не верить, но оглянуться не успеешь, как следующее поколение назовёт тебя старухой.
Бумером.
Ага.
И следующее поколение будет поддерживать Консула?
Это более чем возможно, вздохнул брат Шитус. У Консула необычайно большой, стратегический горизонт планирования. Он смотрит на десятки и сотни лет вперёд и знает, что нужно делать.
Что нужно делать? машинально спросила Лисс.
Ответа не последовало. Точнее, он прозвучал, но совсем другой.
Советовать в таких делах тяжело. Аптекарь помолчал. Но я абсолютно точно знаю, чего делать не нужно.
Глупости, грустно усмехнулась девушка.
Глупости, подтвердил брат Шитус. Ты очень храбрая девочка, Лисс, но я бы не советовал тебе играть в эти игры. Не пытайся стать героем.
Почему вы решили, что я хочу стать героем?
Увидел в твоих глазах.
И не поспоришь Брат Шитус знал девушку с рождения и превосходно читал её настроение и чувства.
Я ещё ничего не решила, едва слышно сказала Лисс.
Внутренняя Агема будет терпеть лишь до определённого предела, повторил свою мысль аптекарь. Если ты слишком увлечёшься выражением недовольства или прямо выступишь против Альянса тебя жёстко остановят. И происхождение не поможет.
Скорее, навредит к тёмным в Альянсе относятся недружелюбно.
Хорошо, что ты это понимаешь.
Лиссет кивнула, выпрямилась, наконец-то перестав облокачиваться на прилавок, собралась прощаться, но прежде решила задать ещё один вопрос:
Вы предлагаете подождать?
Я бы посоветовал оставить войну тем, кто умеет воевать.
А если они не справятся?
На это брат Шитус молча развёл руками.
И девушка понимающе вздохнула. Лисс не была согласна с аптекарем, но не собиралась его осуждать или обвинять в трусости: эрлийцы принципиально не воевали и не брали в руки оружие. Впрочем, так же как и родной народ Лисс шасы. До недавнего времени их небольшие семьи прекрасно себя чувствовали за широкой спиной бесстрашных и беспощадных владык Тёмного Двора, но сейчас Всё стало по-другому. Тёмный Двор в Цитадели то ли заперся, то ли попал в осаду. Два других Великих Дома образовали Альянс, Город менялся на глазах, и Лисс воспринимала происходящее как личную трагедию. Мир, к которому она привыкла, который считала своим, рушился на глазах, формируя контуры принципиально иного будущего
Которое ей совсем не нравилось.
Шаса?
«Проклятие!»
Ещё одна примета нового порядка патрули. Их было немного, в основном они выходили на улицы по ночам, и пропаганда утверждала, что они нужны для обеспечения безопасности жителей Города. Однако встреча с ними не сулила ничего хорошего. Самой Лисс ещё не доводилось с ними сталкиваться, но друзья рассказывали, что патрульные всегда держались грубо и высокомерно, всячески демонстрируя превосходство Внутренней Агемы над рядовыми обитателями Тайного Города.
К сожалению, друзья оказались правы.
Шаса? повторила самая рослая и, видимо, старшая из трёх ведьм.
Ей не требовалось спрашивать простейшее магическое сканирование, которое они наверняка провели, чётко показало генетический статус Лисс, однако ведьме захотелось, чтобы девушка представилась. Или доложила.
Шаса, подтвердила Лисс, стараясь смотреть на зелёных ведьм не слишком недружелюбно.
Что ты здесь делаешь?
Живу, ответила девушка, проглотив ответ «не ваше собачье дело». Однако короткий и спокойный ответ не избавил её от дальнейших расспросов.
Остроумная, заметила одна из младших ведьм.
Наверное, думает, что смешно пошутила над нами.
Поиздевалась.
Наглая сучка.
Патрульные были одеты в тёмное, терялись в сгустившихся сумерках, но Лиссет знала, что одежда не чёрная, а тёмно-зелёная ведьмы недолюбливали чёрное.
Ты маг?
Слабый.
Колдуешь?
Нет лицензии Альянса.
Почему?
Ты обманываешь Альянс?
Когда ты колдовала последний раз?
Во мне минимум энергии.
Проверим.
Вы уже проверили.
Молчи и жди, когда тебя спросят.
Что у тебя в сумочке?
У тебя есть артефакты? Открой сумочку.
Вы имеете право обыскивать меня?
А как ты думаешь?
Ответить Лисс не успела.
Она думает, что нет, не имеете, прозвучал уверенный мужской голос, и патрульные одновременно повернулись в сторону остановившегося в тени прохожего. Удивляясь про себя, что не заметили его приближения.
Ты кто?
Для начала расслабьтесь, девочки. Я не хочу кровопролития.
Тогда уходи. Старшая ведьма чётко дала понять, что церемониться не станет: раз незнакомец знает о Городе, значит, должен понимать, на кого нарвался, и для него будет лучше заткнуться и пройти мимо. Считай, что мы тебя не видели.
Зато я вас видел. Мужчина вышел из тени. Меня зовут Дориан Машар, центур Внутренней Агемы. На ваши имена мне пока плевать, просто скажите, по какому праву вы задерживаете эту девушку?
Она тёмная! сдуру бросила младшая ведьма. Прикусила язык, услышав шипение подруг, но было поздно.
Быть тёмной не преступление.
Мы сочли её подозрительной.
Она колдовала?
Нет.
Вы засекли работающие артефакты?
Нет.
Старшая ведьма отвечала коротко, неохотно, даже зло, но отвечала, раз уж нарвалась на Внутреннюю Агему.
Какой отряд?
Что?
Кто ваш центур?
Мы не из Внутренней Агемы, неохотно ответила старшая.
А откуда? удивился Машар.
«Секретный» полк.
Это подразделение Зелёного Дома было много меньше дружины Дочерей Журавля, однако комплектовалось отборными боевыми магами, изначально убеждёнными в своём превосходстве не только над обыкновенными москвичами, но и над большинством ведьм. Сейчас они перестали сдерживаться и решили продемонстрировать его одинокой тёмной.
С каких это пор «секретный» полк стал нападать на честных жителей Города?
Несколько секунд на пустынной улице царила тишина зелёным требовалось время на размышление. С одной стороны, ведьмы понимали, что с центуром Агемы лучше не связываться. Не потому, что он силён, а потому, что Консул во всеуслышанье заявил, что своих в обиду не даст. С другой зелёных раздосадовало, что не получилось поиздеваться над Лисс. И особенно тем, что их остановил рыцарь, отношения с которыми у ведьм исторически не складывались.
Мы несём такую же ответственность за происходящее в Городе, как и Агема, хмуро произнесла старшая ведьма.
Нет. Вы обязаны оказывать факторам Внутренней Агемы любую помощь и предотвращать противоправные действия, если становитесь их свидетелями. Дориан говорил ровным, издевательски спокойным голосом, но ведьмы терпели. Я могу узнать, какое преступление вы здесь предотвращаете?
Несовершённое.
Прекрасный ответ, ведьма.
Наслаждайся, рыжий.
Я вас больше не задерживаю. Доложите своему непосредственному начальнику о произошедшем, и пусть он завтра позвонит. Запомнили моё имя?
Навсегда, рыжий.
Вот и славно. Вы ведь понимаете, что «навсегда» это всего лишь до того момента, как моё имя перестанет для вас хоть что-нибудь значить?
Например, когда оно станет строчкой на могильной плите, не сдержалась ведьма.
Как вариант, пожал плечами Дориан. Или подписью под объяснительной запиской.
Под какой запиской? не поняла одна из младших.
В которой я объясню руководителю Агемы, почему мне пришлось убить трёх наглых зелёных сучек, рассказал Машар. Таков порядок: ваши последние секунды будут зафиксированы в коротком тексте, который никто не станет читать.
И они вновь сдержались. Уже поняли, что перед ними не просто рыцарь, а командор войны, причём готовый к драке, причём наверняка изучивший их и знающий, что справится. Поэтому и выбрал издевательский тон.
Назвать тебе моё имя, рыжий?
Не пытайся поразить меня храбростью, ведьма. Мне плевать.
Несколько секунд старшая бешено смотрела центуру в глаза, затем прошипела короткое ругательство и отступила. Подруги последовали за ней, и троица быстро скрылась за первым же поворотом. После чего рыцарь наконец-то посмотрел на Лисс:
С тобой всё в порядке?
Да Они меня не тронули, не успели
Я знаю. Если бы тронули я бы не стал с ними разговаривать.
Они они Лисс бросилась к центуру на грудь, прижалась и счастливо всхлипнула, чувствуя, как её обхватывают сильные руки. Дор Дор Я так испугалась
///
Рыжие любят блондинок
Это не аксиома, но так повелось: крепкие рыцари и белокурые ведьмы по какой-то причине тянутся к запретному друг к другу. Тысячи лет соперничают в Тайном Городе, и тысячи лет бегают на свидания, насмерть бьются в сражениях жестоких войн, стонут бессонными ночами А потом снова дерутся.
Так повелось: рыжие любят блондинок А женятся на рыжих.
Но нет правил без исключений, и некоторым рыцарям нравятся не яркие белокурые ведьмы, не родные рыжие красавицы, а брюнетки. Невысокие хрупкие брюнетки, в глазах которых пылает яркий, очень жаркий огонь. Вроде незаметные, но заполняющие тебя полностью. И тебя, и мир вокруг.
Такой увидел Дориан Машар юную шасу по имени Лиссет женщиной, вобравшей в себя весь его мир. Завладевшей его мыслями и чувствами. Женщину, рядом с которой он почувствовал себя настоящим. Или проснувшимся, наконец-то очнувшимся от странного времени, когда в его жизни не было её Лисс.
Я просил дождаться в аптеке и выйти только после моего сообщения.
Ты слишком долго не присылал сообщение, а брат Шитус откровенно намекал, что ему пора закрываться.
Брат Шитус любит тебя и готов болтать всю ночь.
Я захотела прогуляться.
А я просил
Тебя не было.
Немножко задержался по делам.
Лисс тихонько вздохнула, мягко обняла Машара за шею, уткнулась ему в плечо и прошептала:
Хорошо, что немножко.
Так она сказала «спасибо».
А он больше не стал повторять, как глупо она поступила, не дождавшись его в аптеке, а просто прижал девушку к себе и поцеловал в ушко. И вспомнил о волне бешенства, накрывшей его при виде стоящей перед ведьмами Лисс. О жгучем, с большим трудом подавленном желании убить обидчиц. Дориан не был уверен, что выстоит против трёх ведьм, но у него было преимущество значок центура Внутренней Агемы, который позволил бы выиграть лишние секунды. Чтобы убить.
Но он не убил. Хоть был готов.
Прогнав зелёных и успокоив Лисс, Машар посадил её в машину и отвёз к себе, куда, собственно, она и шла по тёмному переулку, заставил выпить бокал красного чтобы успокоиться окончательно, а потом Потом Дориан стал счастлив Именно так он воспринимал близость с девушкой как счастье, потому что переживал с Лисс то, что не испытывал никогда раньше, не только упоительный секс, но незабываемые эмоции, сильнейшие чувства, поднимающие его на самую вершину.
Поднимающие их на самую вершину
А когда они отдыхали, лёжа поперёк кровати, он зачем-то вернулся к этой теме. Обругал себя сразу после первой фразы, но слово не воробей, и они заговорили о вечернем происшествии.
Скажи чтобы ты сделал, если бы ведьмы не отступили? очень тихо спросила девушка.
Ты знаешь что, в тон ей ответил Машар.
У тебя есть на это право?
Консул создал Внутреннюю Агему именно для того, чтобы поддерживать порядок. «Секретные» они или нет они не имели права вести себя подобным образом, и если бы не остановились, я смог бы сделать с ними всё что угодно.
Ради меня?
Ради тебя. Но ты знаешь, что, окажись на твоём месте кто угодно другой, я бы тоже вмешался.