Как раз в тот момент, когда она приготовилась показать грубому солдату, как следует обращаться с леди, из-за угла выскочил Эйнштейн, на лице которого застыла жестокая маска гнева. Как необычно и сексуально. Но еще горячее оказался кулак, появившийся в поле зрения прежде, чем кто-то успел сказать хоть слово.
Удар! Киборг, который разговаривал с ней как со шлюхой, от силы выпада врезался в стену. С впечатляющим боевым мастерством, чем Бонни могла бы предположить, ее принц уложил Астро с помощью нескольких идеально нацеленных ударов и пинков. Но это ничуть не смягчило ярость на его лице и искру, вспыхнувшую в его глазах. Бонни сумела лишь открыть рот от изумления и от легкого возбуждения.
Как, сильный удар. Ты,пинок. Посмел, удар кулаком. Разговаривать с ней так, крикнул Эйнштейн, четко выговаривая каждое слово. Независимо от ее прошлого и от того, что военные заставили ее делать, Бонни гостья на нашем корабле и леди. Ты будешь относиться к ней с уважением!
Да, сэр, заговорил должным образом наказанный киборг, шевеля разбитыми и распухшими губами, и попытался отдать честь.
Бонни прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Хоть она и привыкла ожидать от Эйнштейна все что угодно, но это не относилось к жестокости и ревности.
Повернувшись спиной к киборгу, принц протянул ей руку.
Пойдем, Бонни.
Прежде чем она успела уточнить куда именно, Эйнштейн схватил ее за ладонь и зашагал прочь. Агрессия, исходящая от его стройного тела, вызывала жар в нижней части ее живота. Рыцарство, ранее неведомое ей, совершенно поразило Бонни и возбудило.
Спасибо, пробормотала она, когда поняла, что он, казалось, не собирался говорить.
Не надо меня благодарить. Ты вообще не должна была подвергаться такому грубому обращению.
Тут не только он виноват. Я не делала секрета из того, как меня использовали военные.
Это не оправдывает его поведение. Мы не должны так вести себя. Киборги лучше, чем люди. Мы выше таких низменных побуждений.
Ты действительно такой?
И что это значит? Эйнштейн резко остановился и уставился на нее немигающим взглядом.
Ох, черт! Устав от глупости, Бонни проявила агрессию. Эйнштейн не сопротивлялся, когда она толкнула его к стене коридора и вторглась в личное пространство. Однако Бонни заметила, что его сердцебиение, уже и так учащенное, еще немного ускорилось.
Я имею в виду, что влечение к противоположному полу вполне естественно.
Его губы сжались в тонкую линию.
Ты оправдываешь его поведение?
Нет. Я признаю, что его предложение было не совсем деликатным.
Деликатным? Он попросил тебя зайти в их комнату и устроить групповуху с его приятелем, гнев Эйнштейна исходил почти осязаемой волной.
Негодование, рыцарство и скрытая в глубине душе ревность, ведь несмотря на заявления, Эйнштейн встал на ее защиту из чувства чести. Бонни впитывала эти чувства, насыщаясь.
«Мой принц сделал ставку на меня, знал он об этом или нет».
И она ничуть не возражала против этого.
Ладно, он был придурком, которому нужно получить у Сета несколько уроков, как подкатывать к девушке, но это не значит, что ты должен применять свои средневековые замашки к его заднице.
Ох, да, должен.
От его мрачного заявления по ее спине пробежала дрожь, которая была вызвана отнюдь не холодом, а восторгом.
Хорошо, может и должен, но, чтобы ты знал, я была более чем способна разобраться с ситуацией самостоятельно. И прежде чем ты возразишь, давай поговорим честно. Он не первый солдат, который собирался подкатить ко мне, и не последний. Любой, у кого есть член между ног, может попробовать. Просто некоторые выражаются более красноречиво, нежели остальные.
Как Сет.
Бонни наморщила нос.
Даже не знаю, можно ли назвать его красноречивым.
Но он умеет делать комплименты и льстить.
На свой лад. Впрочем, как и ты.
Ей было интересно, осознавал ли Эйнштейн, как по-человечески выглядел с этими удивленно выгнутыми бровями.
Я? Мне кажется, ты ошибаешься. Я последний человек, которого можно обвинить во флирте.
И это заявил мужчина, который постоянно приносит мне всякие вкусности. Который изготовил мне цветок из металлических обрезков и оставил тот на подушке. Который отказался от своей постели и уединения. Который пытается скрыть свою притяжение, хотя это очевидно.
Я
Который восхитительно заикается всякий раз, когда испытывает неловкость, Бонни рассмеялась, когда он замолчал. Я уверена, что нравлюсь тебе, Эйнштейн.
Конечно, нравишься. Мне нравятся все собратья киборги.
Я имею в виду то, как мальчику нравится девочка, чтобы доказать свою точку зрения, она обхватила ладонью выпуклость на его брюках, которая оказалась довольно внушительной.
Он резко вдохнул.
Это обычная нормальная биологическая реакция на привлекательного представителя противоположного пола
Глупый мужчина, Эйнштейн до сих пытался отрицать происходящее. Бонни знала только один способ заставить его замолчать или, по крайней мере, поджарить некоторые его схемы.
Тебе никто никогда не говорил, что ты слишком часто анализируешь? Проанализируй-ка это, она припала с поцелуем к его устам, пробуя на вкус губы, о которых мечтала с самого пробуждения. Это оказалось даже лучше, чем она могла себе представить. Жар, желание и возбуждение восстали в бурном порыве, оживляя все ее нервные окончания, хотя Бонни не ожидала, что когда-нибудь вновь испытает подобное.
Под чувственным натиском ее рта Эйнштейн приоткрыл губы, чем Бонни сразу воспользовалась в полной мере, толкнувшись языком внутрь и приласкав кончики его зубов. Эйнштейн неуверенно дотронулся языком до ее. Когда Бонни застонала, он осмелел, опустив руки с неуверенного места на ее талии к ягодицам, стиснув их и привлекая девушку к своему телу, толкаясь эрекцией в ее живот.
Она впилась пальцами в его плечи, приподнявшись на цыпочки, так как желала и нуждалась в том, чтобы он был ближе. Желала большего. Желала
Так держать, Эйнштейн! крик и свист раздались с другого конца коридора, из-за чего Эйнштейн оттолкнул ее и попятился. Его глаза горели, губы распухли, а сам мужчина выглядел восхитительно растрепанным, пока смотрел на нее с возбуждением и паникой.
Прости.
За что? Это я поцеловала тебя.
Мне не следовало так грубо обращаться с тобой на людях.
Тогда отведи меня в какое-нибудь уединенное место. Мне это очень понравилось, очаровашка, если ты еще не заметил.
Но
Бонни уже устала от его оправданий. Устала ложиться спать возбужденной. Она знала, что в долгосрочной перспективе была недостаточно хороша для Эйнштейна. Знала, что у них не было будущего, учитывая тот багаж из прошлого, который Бонни до сих пор тащила за собой. Но, черт, она хотела его тело. Хотела забыть, пусть даже на несколько часов, что она была подпорченной принцессой, которая никогда не сможет надеяться на счастливое будущее. Эгоистично или нет, но Бонни хотела Эйнштейна. Сейчас.
Хватит. Клянусь, если ты сейчас же не пойдешь со мной в комнату и не трахнешь меня, то я закричу.
Почему?
Потому что я возбуждена. Взвинчена. Сошла с ума от желания.
Я уверен, что есть другие более подходящие и квалифицированные единицы, которые могут позаботиться о твоей биологической потребности лучше, чем я.
Ее глаза чуть не вылезли из орбит от изумления.
Ты серьезно предлагаешь мне пойти к кому-то другому?
Бонни видела, как он борется с самим собой, из-за чего жалела, что не устроила ему более сильную встряску. Неужели Эйнштейн действительно не понимал, что она хотела только его и никого другого? Неужели он был настолько невероятно глуп?
Эйнштейн вздохнул, его плечи поникли.
Нет. Я не хочу, чтобы ты шла к кому-то еще.
Тогда почему же он продолжал отказываться, если только
Это из-за моей репутации?
О чем ты?
Только не притворяйся. Ты же слышал Астро. Я уверена, что до тебя тоже дошли слухи. Не то чтобы я делала из этого тайну. Я была военной шлюхой. B785, киборг и проститутка, к которой стоит заглянуть, чтобы хорошо провести время.
Не по своей воле.
Но я не сопротивлялась этому так сильно, как следовало бы. И я не осуждаю тебя за отказ. Кому нужна известная шлюха в постели? Ты заслуживаешь лучшего, ее плечи поникли, когда Бонни позволила стыду и разочарованию, которые обычно держала внутри, вырваться на свободу.
Мне плевать на твое прошлое. Мы все делали то, чем не можем гордиться. Но нам приходилось идти на это, так как по-другому было нельзя. У нас просто не было выбора. Тем не менее отказываюсь я не поэтому.
Тогда почему? она украдкой взглянула на него и увидела, как Эйнштейн зарылся пальцами в своих волосах.
Потому что я боюсь не подойти твоим требованиям. Я не очень хорош, когда дело касается общения с людьми. У меня почти нет опыта. Я не хочу тебя разочаровывать.
Ну и парочка из них получится.
Ты никогда не сможешь меня разочаровать.
Но
Ох, может, ты прекратишь все анализировать и просто пойдешь со мной? когда ей показалось, что Эйнштейн снова собирался заговорить и начать спор, то Бонни просто схватила его за руку и дернула. Сейчас, очаровашка.
Так точно, мэм.
Она оглянулась и увидела слабую улыбку на его губах.
Ты только что обратился ко мне «мэм»?
Ну, ты довольно властная.
Но и симпатичная, верно?
Его улыбка стала шире.
Очень.
Сияющая улыбка согрела ее с головы до ног.
Значит, поскольку тебе нравятся приказы милых, властных женщин, я требую, чтобы ты последовал за мной в комнату для занятия сексом, когда Эйнштейн открыл рот, чтобы что-то ответить, Бонни перебила его:Даже не думай заговорить, либо я трахну тебя прямо здесь, в коридоре.
Он крепко сжал губы, но не отстранился, когда она потянула его в сторону комнаты. Эйнштейн даже не отставал от ее быстрого шага. Вскоре они чуть ли не бегом добрались до уединенного места в его каюте.
Как только дверь закрылась, к Эйнштейну вернулась нервозность. Но Бонни знала, как это исправить. Прижавшись к нему, она завладела его губами в агрессивном поцелуе, который не оставлял места ни для слов, ни для мыслей, ни для сомнений. Бонни предоставила им обоим только один выборстрасть. Опаляющее желание. Искрящееся шипение, которое вскоре заставило их задыхаться и тереться друг о друга. Их руки сплетались, поглаживая сквозь одежду, которая внезапно стала раздражать.
Раздень меня, прошептала Бонни ему в губы.
Ты уверена?
Давай, очаровашка, она вложила в свои слова некоторую силу.
Да, мэм.
Ох, он произнес это так сексуально. Руками, которые лишь слегка дрожали, Эйнштейн стал стягивать с нее комбинезон, который Бонни ранее подогнала под свое тело, оставляя ее обнаженной и ни разу не прервав поцелуй. Бонни не теряла времени даром, сразу прижавшись к его еще одетому телу.
Прикоснись ко мне, очаровашка.
Сначала нерешительно, его прохладные пальцы пробежались по коже ее спины к верхней части попки, затем с внезапностью, которая удивила Бонни, Эйнштейн обхватил ладонями ее ягодицы, крепко прижимая к себе. В одно мгновение она перешла от того, кто был главным, к тому, кто хныкал от желания.
Бонни высвободила мужчину, страстного мужчину, который теперь, казалось, был повсюду, поглаживая ее кожу и оживляя нервные окончания, хотя она никогда бы не подумала, что сумеет вновь это испытать. Когда Эйнштейн в первый раз обхватил ладонями ее грудь, Бонни оторвалась от его губ, откинув голову назад и издав долгий стон.
Да, прошипела она. Вот так. Сожми их. Пососи соски.
Он повиновался с ненасытным голодом, его рот припал к ее соскам, втягивая их между губами. Ласка твердых пиков отправила наслаждение прямо в ее влажную киску.
Черт, как же Бонни тосковала по этому мужчине. Она протянула руку между их телами и стала расстегивать брюки Эйнштейна, страстно желая прикоснуться к нему. Твердый и толстый член оказался в ее руке. Когда Бонни погладила длину, его бедра дернулись, вынуждая Эйнштейна выпустить ее грудь и издать бессвязный звук.
Тебе нравится? спросила Бонни хриплым голосом.
Эйнштейн ничего не ответил, уперевшись ладонями в стену и двигая бедрами в такт ее движениям. По его телу пробежала дрожь, потом еще одна. С хриплым криком Эйнштейн кончил, омыв горячей спермой руку и нижнюю часть живота Бонни.
Она издала довольный смешок и подняла взгляд, заметив, что Эйнштейн замер, пребывая в ужасе.
Что случилось, очаровашка? но как только она произнесла это, то и сама все поняла. Он был мужчиной, который кончил раньше своей партнерши. Несмотря на то, что Эйнштейн явно нуждался в этом, у мужчин было представление, якобы женщина всегда должна была достигать кульминации первой.
На самом деле Бонни была рада такому развитию событий. Значит, главное действо будет более продолжительным.
Прости, прошептал он, подтверждая ее предположение.
За что? За то, что ты показал, как сильно я тебя возбуждаю? она улыбнулась так широко, как только могла. Это самый большой комплимент, который ты мог мне сделать, очаровашка.
Но я не доставил тебе удовольствия. Потерпел неудачу.
С чего ты взял, что потерпел неудачу? Ты же не думаешь, что мы действительно закончили?
Он многозначительно посмотрел вниз.
Из Бонни вырвался радостный смешок.
Ох, очаровашка. Мне будет очень весело учить тебя.
И она решила начать с этого момента. Опустившись на колени, Бонни сосредоточила взгляд на его члене. Эйнштейн втянул в себя воздух при первом же облизывании головки.
Что ты делаешь? прошептал он.
Забыв объяснить, Бонни начала демонстрацию. К счастью, Эйнштейн быстро учился.
***
Эйнштейн не сумел сдержать эякуляцию. Он очень пытался и старался, но долгое сексуальное воздержание, возбужденная и стенающая Бонни, ее восхитительно ласкающие руки заставили его проиграть битву.
Ох, какой позор. Ужас. Самое сильное удовольствие, которое он когда-либо испытывал, быстро превратилось в унижение. Эйнштейн прекрасно знал, что мужчина должен ублажать женщину первой. И он потерпел неудачу. Подвел ее. Этого было достаточно, чтобы он захотел запустить процесс самоуничтожения. Или, по крайней мере, спрятаться, чтобы никогда не встречаться с ней лицом к лицу.
Но Бонни, его милая принцесса, так он теперь называл ее, хоть и не произносил этого вслухпростила и даже проявила довольство отсутствием контроля с его стороны. К удивлению Эйнштейна, она восприняла его эгоистичный поступок как комплимент, а затем еще и поблагодарила за это, опустившись на колени и показав, почему именно мужчины до сих пор говорили с почтением о таинствах минета.
При оценке стояния схем, когда ее губы крепко обхватили член, оказалось, что почти каждый нано-бот в его теле поджарился. Логично или нет, но ощущение рта Бонни, двигающегося вверх и вниз по всей длине члена, было невероятно приятным. Даже лучше, чем приятным, это было неописуемо. Идеально. Разрушающе.
Как и обещала Бонни, они были далеки от завершения. Член стал больше и тверже, чем раньше. Желание гудело в Эйнштейне, словно опаляющий электрический ток, который оживлял все чувства в организме. Но на этот раз он лучше контролировал себя, вспомнив некоторые факты, которые знал о сексе.
Однако сухие знания в его голове нуждались в реальных экспериментах. В практичных занятиях. Язык на ее киске. Другими словами, Эйнштейн хотел испытать все самостоятельно во имя науки, конечно.
Ох, да кого он обманывал? Эйнштейн жаждал Бонни так, как не могла объяснить никакая логика.
Как бы ни было приятно ощущать ее рот на члене, Эйнштейн отстранился и поставил Бонни на ноги. Ее блестящие глаза смотрели на него с вопросом, а полные губы раскрылись, чтобы заговорить, но Эйнштейн не стал дожидаться слов. Опустившись на колени, как это ранее сделала Бонни, он раздвинул ее половые губы своими теперь уже теплыми пальцами, чтобы обнажить скрытый клитор. Вспомнив все, что знал, Эйнштейн облизал ее языком.
Ох, очаровашка, выдохнула Бонни при первой ласке, но это было последнее связное слово, которое она произнесла, пока Эйнштейн дарил ей такое же наслаждение, которое недавно получал сам. Он упивался Бонни. Облизывая, посасывая и исследуя ее киску, Эйнштейн не мог поверить, что так долго отказывал им обоим в этом удовольствии. Какой восхитительной она была на вкус. Какая обворожительная реакция! Каким невероятно эротичным и возбуждающим опытом оказалось ласкать ее плоть своим ртом. Бонни потянула его за волосы, подбадривая, из-за чего Эйнштейн осмелел, усерднее лаская языком киску. Но этого было недостаточно. Он ввел в нее палец и был потрясен теплом. Влагой. Силой, с которой его сжали вагинальные мышцы. Ему стало интересно, как будет ощущаться ее райское лоно, если в него погрузится его член.